—А ты как этот снегопад. Такой же холодный. И это так обжигает.

Ночь. Поместье Фантомхайв. Все уже давно посапывают в своих постелях, а хозяин этого всего сидит на подоконнике и думает о своём. Пустой отстраненный взгляд направлен в темноту январской ночи. Там, за окном, снежинки кружат вальс. Нежные и хрупкие. Может показаться, что они летают, но они лишь медленно, но верно падают вниз. И без остатка отдают себя и свою нежность твёрдой земле. Он смотрит, и эти снежинки напоминают ему о... белых волосах, летающих на ветру, и о молочной коже, беспощадно покрытой шрамами. О жнеце. Граф сжал ладонью колено. Ему уже восемнадцать. Война между ним и его старшим братом закончилась год назад. Да, растянулась на четыре года, и закончилась внезапно, неожиданно для всех. А разве можно было ожидать, что Сиэля Фантомхайва, старшего сына Винсент Фантомхайва, без приказа размажет по земле дворецкий, пусть он и демон? И думал ли кто-нибудь, что после этого дворецкого самого раскромсают на кусочки, а потом эти кусочки так задавят жнецовской силой, что и мокрого места не останется?       Воспоминания злорадно пронеслось в голове графа. Себастьян стоял, опираясь ногой на каменный обломок. Уголок его губ приподнят в усмешке. Жнец сидел на коленях над огромной грудой каменных обломков. Через трясущиеся пальцы он пропусткал мелкие камушки. Взгляд демона был направлен на него. Младший Фантомхайв находился чуть поодаль , кашлял от пыли и почти в точности копировал позу Гробовщика. С ужасом он оглядывал обружившуюся стену двумя глазами. Под ней находилось тело его брата. Вернее, его прах. Ведь до этого демон устроил здесь пожар во плоти. Вдруг жнец начал смеяться. Он поднялся на ноги, сотрясаясь от истерично-нервного смеха. —Это все ты...—произнес он, резко поворачиваясь к демону,–Дьявольская тварь... постоянно все портишь. Он криво улыбнулся,но улыбка больше была похожа на оскал. Себастьян показал зубы в ответ. —А ты очень мешаешь моим планам,–насмешливо прошипел он, его взгляд красноречиво метнулся к сидящему на коленях юноше,—Знаешь, было бы замечательно, если бы под этой грудой оказался ещё и ты. Чтобы впредь я и граф больше не видели препятствий на своем пути. Губы демона растянулись в отвратительной улыбке. Гробощик сверкнул глазами из-под челки. —А ты и правда только делаешь графа несчастным. Чтож, скоро я избавлю его от этой участи,—пробормотал жнец. Фантомхайв не заметил, как серебряноволосый выхватил Косу, и оказался почти нос к носу с дворецким. Замах, удар Косой, блок со стороны демона. Они по очереди то наносили друг другу удары, то блокировали атаки соперника. Все окутал ореол тьмы. Граф не знает, сколько прошло времени. Но вот, изрубленное тело дворецкого опустилось на землю. Кажется, на нем не было живого места. Гробовшик выглядел не лучше. Его лицо исказила кривая усмешка. —Сегодня вы дьявольски облажались, дворецкий,—издевательски прошипел он,—а как Вам такое: Вы больше не получите ни единой души. И душа мальчика тоже останется в целости. Вдруг все вспыхнуло зелёным огнём. Оно было такое яркое, что пришлось даже закрыть глаза. Фантомхайв открыл их уже когда все стихло. Он сразу увидел Гробовщика. Тот прислонился к стене и захлебывался от нервного смеха. Фантомхайв не смог разглядеть его как следует. Его правый глаз сразу же пронзила острая боль. Кажется, юноша вскрикнул. Он прижал к глазу ладонь и потерялся среди ужасной боли. Потом он почувствовал успокаивающее прикосновение холодных рук. Фантомхайв поднял взгляд. Гробовщик смотрел ему в лицо. Жнец аккуратно убрал ладонь юноши от века и прикоснулся к нему кончиками пальцев. Холод успокаивал. Глаз безболезненно распахнулся.Только по щеке еще текли струйки крови. Жнец слабо улыбнулся. —Теперь Вы свободны,граф,—произнёс серебрянноволосый,—и послушайте мой совет: впредь, не разбрасывайтесь душой, ведь она у Вас одна, и будет очень жаль потерять её,—его голос дрогнул. И он ушёл... Тогда новоиспеченного графа вынесли из разрушающегося поместья слуги. Бард, Мэйлин, Финни и Танака... старая привычная компания. К счастью, все они остались в живых. Не было с ними только темного дворецкого. Но это и не представляло большой потери. Теперь душа юноши была в безопасности. Поместье восстановили за год.После этого Фантомхайв снова начал играть роль своего старшего брата. Будто бы это Сиэль Фантомхайв свергнул своего младшего брата и остался в живых, а не наоборот... Сердце болезненно сжалось. Я не хотел его смерти. Эта мысль терзала юношу с того дня... когда он потерял контроль над собой, а вместе с тем и над демоном; когда он оставил брата под руинами поместья.. Граф нашёл взглядом свое тусклое отражение в стекле окна. Два бездонных голубых глаза смотрели задумчиво и равнодушно. Абсолютно одинаковые... как будто печать была лишь странной иллюзий. Теперь он — совсем как старший брат. Но легче ли от этого? "Ларк... Не оставляй меня одного снова"—сказал Сиэль со слезами на глазах и вымученной улыбкой, сжимая ладонь младшего брата. Фантомхайв судорожно выдохнул. Он слишком поздно понял, что не хочет мстить брату. Черт, Гробовщик был прав. Жнец внушал ему это на протяжении всего времени, но он не слушал! Какой же глупец. И что в итоге? Снова боль утраты, чувство вины перед тем, кто, оказывается, хотел ему помочь. Всегда хотел... но Фантомхайв был слишком одурманен месть, чтобы прислушаться. Граф дотронулся пальцами до переносицы и зажмурился. Голова гудела от мыслей. А они, безжалостные, все время возвращались к аккуратным прикосновениям холодных рук, к чарующему взгляду зелёных глаз, наполненных невысказанной, но такой сильной болью. А ведь он улыбался! Улыбался, хотя хотелось захлебнуться слезами. От разрушившихся планов, от несправедливости жизни, от очередной потери единственного, что осталось от его друга. И теперь графа Фантомхайв душил стыд и чувство вины. Ведь это все из-за него. Всё, от начала до конца. Слепец. Теперь он все понял, все осознал, он хочет извиниться; припасть в ногам единственного, кто всегда искренне беспокоился за него, и просто молить о прощении. Но жнец бесследно исчез. Никто не видел его с того самого дня. Даже другие Несущие смерть лишь качали головами. Вот поэтому граф и сидит здесь, на подоконнике, каждую ночь, терзаемый муками. Сидит, надеясь снова увидеть отблеск лезвия косы жнеца. Поймать его за развивающуюся прядь волос, чтобы он не ушел снова. Обнять его худое тело, поднести к губам его руку и залить её своими слезами... Глаза начали закрываться. Но что это мелькает в нежном свете луны?