Юкаты с абсентом и их последствия

***

По-навязчивому громкая трель рингтона мобильного бомбит барабанные перепонки почти до трещин. Коконой терпеливо ворочается под одеялом, пытаясь выдержать мозговой штурм. Кутается посильнее, с головой — глушит шумы, которые всё пикируют и парят над пышной накидкой. Нет, ну сколько можно? Руками уши закрывает до предела — хоть бы не проснуться окончательно. Звонящий — заочно мудак, кем бы он ни был. Коко взвыть готов или взаправду начать молиться. Мычит в подушку от отчаяния — как же заколебали, гады. Переворачивается на живот целиком, нюхая вкусный аромат кондиционера для белья и, пока мобильный готовится к следующему раунду, Хаджиме проклинает его, точнее, безуспешно пытается, перебирая на память виды порч и приворотов на неудачи. В голову ничего не идёт, как назло, она стопроцентно пустая и гулкая, хоть шаром покати. Но он не сдаётся, ворчит, дескать, погодите ещё, сейчас как вспомню… Странно, но трубку мгновенно оставляют в покое — предупреждение сработало. На радостях сонно улыбается, растягиваясь во весь рост на матрасе. Он выдержал, и в награду может заслуженно продолжать валяться в кровати хоть круглые сутки — у Хаджиме выходной. Даже не один, а целых два. Кстати, согласно трудовому кодексу… Над ухом, почуяв неусмотрительное ослабление защиты, вновь начинает орать смартфон. На сей раз Коко не выдерживает — подрывается на постели, яростно отбрасывает пышное одеяло в сторону, пар носом пускает, пока неуклюже пробирается к тумбочке. Бельмо солнца слепит даже сквозь шторы, Коко слепошарит ладонью по деревяшке, шлёпает наобум. Первый раз сбивает книгу. Второй — крем для лица. На третий чувствует вибрацию под ладонью, хватает и по памяти двигает пальцем по дисплею. — Вау, Коконой, ты такой милый сейчас, — из трубки мгновенно доносится хорошо узнаваемый издевательский голосок одного из Хайтани, и собеседник его непонимающие фокусируется на экране, разрозненными крупицами разума осознавая, что принял не обычный вызов, а видеозвонок. — Ах ты ублюдок! — Хаджиме молниеносно прикрывает фронтальную камеру пальцем, бегает по экрану глазами, пытаясь вспомнить, куда нужно тыкнуть, чтобы отключить чёртову картинку. Буквально готов себя по прекрасному лицу треснуть, когда догадывается, что нужный ему кружочек находится рядом с клавишей сброса. Проделав спасительную для себя манипуляцию, хватается за телефон поудобнее, падая обратно на подушки с болезненным стоном. — Оу, тебя там ебёт кто-то с утра пораньше? — хохочет Ран, не намереваясь прерывать звонок и вырубать фронталку со своей стороны. В кадре мгновенно показывается полуголый Риндо, заинтересованно глядит из-за плеча старшего, но, не увидев ничего, разочарованно цокает языком и так же стремительно исчезает из зоны видимости. — Спал я. Спал, урод! — вспыхивает Коконой, осыпая коллегу сотнями проклятий. — Никто не ебёт меня, понял? — Ебать, так ты от недотраха такой бешеный? — подловив Хаджиме на оговорочке по Фрейду, уссывается пуще прежнего старший Хайтани. Играет бровями, сексуально прикусывая губу — у Коко сам по себе возникает румянец от почти порнушного зрелища на экране. Как хоум видео, только в режиме онлайн. Вебкам называется, вроде? — Ну-у в принципе, если Риндо не против… Не успевает договорить — позади показывается широкая ладонь и с ревнивым Риндовским «против» прописывает Рану сильную затрещину. Далее эта же рука выхватывает из пальцев старшего Хайтани мобильный, отпихивает последнего в сторону — наказан, сегодня без телефона. — Я надеюсь, ты это несерьёзно воспринял, — младший Хайтани, не менее растрёпанный ото сна, чем сам Коко, смотрит в экран так, будто может через выключенную камеру увидеть собеседника. Хаджиме даже чудится, что затупил и не погасил её. Тут же перепроверяет на всякий, жамкая на кружочек в углу экрана ещё два раза для верности. — Ты чё делаешь? — замечая на пару секунд помятый фейс блондина на экране, недоверчиво ворчит Риндо. — Ничего, — облегчённо выдыхает тот, потирая тяжёлые веки пальцами, намереваясь вновь разозлиться. — Так зачем вы позвонили мне? Время видели? — Видели. Уже половина второго, — беззаботно откликается младший, с каменным выражением лица возясь с чем-то вне поля зрения — изображение дёргается из стороны в сторону. С чем именно, а точнее с кем — становится ясно через мгновение, когда снизу возникает фиолетовая макушка Рана, виновато трущегося щекой о торс брата. — Да блять, отъебись от меня, Хайтани! Дай я договорю с Коко, если ты не в состоянии! — Я просто хочу попросить прощения, — виновато бормочет тот, и фронталка со стороны братьев тут же отключается. Хаджиме раздражённо закатывает глаза к потолку. Опять они за своё, ещё и делают вид, что стесняются, хотя им ни капельки не стыдно. Вот ни на грамм, ни на йоту. — …В общем, Коко, у нас к тебе предложение, — спустя некоторое время с предыханием начинает Рин, делая подозрительно долгие паузы, между которыми отчётливо слышатся красноречивые влажные причмокивания — у светловолосого возникает труднопреодолимое желание сбросить звонок, ибо подслушивать процесс чужого соития — явно сверх его сил. — Поехали за город, в онсэн. Отказаться нельзя, сразу предупреждаю — мы уже забронировали номер. — Проигнорировать же можно? — быстро тараторит Коконой, остервенело теребя край одеяла — нужно говорить погромче, чтобы непроизвольно не вслушиваться в хлюпанье, доносящееся из динамика. — …Нет. Собирайся давай, — хрипловато выдыхает в трубку Риндо, отчего Хаджиме вновь рдеет, растерянно хлопая ресницами — рисуется перед глазами весьма эротичное представление, аж завидно становится от того, что перед ним никто не извиняется подобными методами. — Через два часа заедем. Татуировку прикрой волосами только, иначе нас не пустят. — Я не… — опомнившись, начинает было возникать светловолосый, однако прерывается — Младший Хайтани сбрасывает звонок, дескать, выёживайся в пустоту своей спальни сколько угодно, но поехать с нами ты обязан. И никого не волнует, что Коконой, вообще-то, собирался поспать подольше, грезил всю неделю о мягчайшей перине, до хруста чистой и привлекательной в перспективе выбора досуга на выходные. Неплохой идеей кажется запереться на все замки и погрузиться под одеяло снова, только вот незадача — братья могут подняться на этаж и дверь снести, адрес-то знают. Бормоча себе под нос разношёрстные ругательства, Коко лениво сполз с постели и поплёлся в сторону ванной комнаты. Мысли о грядущем времяпрепровождении на горячих источниках были весьма противоречивыми. С одной стороны — курорт какой-никакой, ещё и за бесплатно, и вроде грех от халявы отказываться. С другой стороны — чёртовы братья Хайтани, способные вкупе с их неугомонным характером любой отдых превратить в запоминающееся приключение. Ладно, чего гадать — результат будет расплывчатым, пока воочию не увидит.

***

Как и ожидалось, за пределами дома стояла тридцатиградусная жара — кожу обжигало нещадно. Коко прикрыл ладонью глаза, привыкая к яркому свету, и огляделся по сторонам, собираясь перейти дорогу. На раскалённом асфальте расплывались призрачные лужицы, дул лёгкий, но жаркий ветер, а на тротуарах не было не единой души, будто район вымер. И только знакомая чёрная иномарка, притаившаяся на обочине среди других машин, мерно гудела своим двигателем, рычание от которого смешивалось с громким стрёкотом цикад, доносившимся с кроны дерева, что широкой тенью нависло над стройным автомобильным рядом. Чудеса всегда случаются там, где в них уже никто не верит — Хайтани приехали без опозданий. Ран обернулся с водительского сидения на Коко, присаживающегося позади, и протянул ладонь в качестве приветствия, ехидно скалясь: — Всё вовремя, тютелька в тютельку. Уважаю твой деловой настрой. Ну что, готов к путешествию? Блондин брезгливо покосился на радушный жест, скрестил руки на груди, как бы припоминая, что не забыл, чем совсем недавно были заняты пальцы старшего Хайтани. Чего мелочиться — не только пальцы, но и рот, судя по всему. — Я, в отличие от вас с Риндо, никогда не опаздываю, а ещё хуйнёй не страдаю во время телефонного разговора, — съязвил Коко, отворачиваясь к противоположному от своего места окну — увидел, что сзади находился не он один. — Они и тебя уломали поехать, Санзу? — не реагируя на выпады оскорблённых до глубины души Хайтани, попытался завязать беседу с розоволосым, безучастно привалившимся к тонированному стеклу. — Не, я сам согласился, — неохотно ответил тот, вяло подпирая голову рукой, будто та без опоры непременно свалится вниз и укатится под переднее кресло. — Скучно. — И правильно, нечего дома киснуть, — бросил уже Риндо, обвинительно косясь на Хаджиме через плечо. — Любой нормальный человек не прочь расслабиться в компании друзей. Коконой враждебно сверкнул взглядом в ответ, нахмурился, но развивать конфликтную ветвь разговора не стал, пусть чуть и не поперхнулся своей гордостью, костью застрявшей поперёк горла. Отдых — отнюдь не ерунда, и с товарищами он не прочь пообщаться, но он не виноват в том, что братья Хайтани настолько неуёмные — в бесконечно длинном списке идиотов, мысленно составленном Коко, эта парочка кретинов давно закрепила за собой репутацию авантюристов в самом плохом значении этого слова. — Харе скандалить, истерички, — разрядил обстановку Ран, по-прежнему пребывая в хорошем расположении духа. Щёлкнул ключом зажигания, собираясь тронуться в путь. — Коко, ты и на источниках тоже выспаться успеешь, я же не в палатках жить предлагаю. Там ещё кухня классная, мы отзывы почитали. — Их могли накрутить, — Хаджиме был настроен скептически, хотя вкусной едой его можно было заманить куда угодно и умаслить настолько, что нескончаемые ворчания прекращались сами собой. И если те пресловутые отзывы не соврут, то он, по-крайней мере, подумает, что иногда братья не такие уж херовые массовики-зайтейники. — Приедем — проверим, — младший Хайтани одной короткой фразой пресёк все возможные возражения и кивнул старшему, давая знак, что пора бы и выезжать. — А сколько ехать-то? — напоследок спросил Коконой, пристёгиваясь ремнём безопасности. — Часа три максимум, — выруливая на дорогу, отозвался Ран, потянулся за пачкой сигарет на приборной панели, но тут же переместил руку обратно на руль — Риндо опередил старшего и уже возился с закрытой упаковкой. — Сколько?! — шокировано вытаращился на парня светловолосый, в душе обрадовавшись — приедут на место они как раз к вечеру, когда жара спадёт и начнёт потихоньку темнеть. — Вы раньше сказать не могли?! — Не ори, — вклинился в разговор сонный Санзу, приоткрыл один глаз, грозно уставившись на соседа по сиденью. — Иначе я тебя лично в багажник переложу. Веский аргумент был принят — Коко притих, дабы не накликать на себя ещё больших бед. — Ну, это был сюрприз, — покосился назад Риндо, любезно прикуривая брату. — Там реально место хорошее. Сюрпризы сюрпризами, конечно, но Коконой вообще-то не позавтракал, а в животе уже потихоньку начинало урчать. Настроение у него так и держалось на уровне «крайне скверно» на протяжении первой половины пути. Бесило всё: жара на улице, палящие лучи солнца, которые проникали в салон автомобиля даже сквозь тонировку, голодные спазмы в желудке, кондиционер, включенный на полную — прохладный воздух доставал до задних сидений и бил прямо в лицо. В довершение всего раздражающего, перед глазами замаячили вульгарные скольжения руки Риндо по брюкам Рана, а затем и между ними. И так буднично, главное. Пиздец. Когда лобзания братьев закончились и сетовать было не на что, принялся ворчать на то, как ему душно — Хайтани опустили стёкла для перекура. И завоняли своим табачищем. Терпким до жути, наверняка крепким. Хаджиме и сам баловался сигаретами, но не так часто, и мог продержаться без никотина хоть весь день, если ситуация будет обязывать, поэтому курить в салоне не намеревался — пепел в рожу полетит. Через несколько подобных сигаретных пауз Коко всё же соблазнился, поглядывая на то, как гармонично дымят Ран с Риндо — открыл окошко, достал пачку, зажал фильтр губами и подкурил, а затем повернул голову, между неторопливыми затяжками наблюдая за пышной зеленью лесных массивов, мимо которых стремительно проносился автомобиль. Постепенно завязал разговор с Хайтани — скучно же молчать и ругаться всю дорогу. Пока троица бодрствующих курила и неторопливо переговаривалась, необщительный Санзу тупо дрых, уже никак не реагируя на шумы вокруг. Однозначно отсыпался после традиционных пятничных тусовок, на которых Хаджиме тоже иногда присутствовал, но стремился всеми силами избегать. Здоровый сон для трудоголика — залог успеха, и подрывать этот успех выпивкой и ночными клубами не хотелось. Да и поважничать лишний раз — святое дело. Особенно ляпнуть про то, насколько загружен работой, слиться, и благодушно заявиться на следующей неделе, показав, насколько он занятой, в отличие от остальных лоботрясов. — Коко, настрой у тебя как? Не бесишься? — позвал его с переднего сидения Риндо, заметив, что парень вновь замолк после непродолжительной беседы. — Никак, — беззлобно отозвались ему. Воздух снаружи казался уже не таким противным — кроны столетних деревьев заслоняли солнечный свет, сохраняя под собой живительную прохладу. Ран с Риндо не пошлят, Санзу не бормочет во сне. И чувство голода тоже притупилось немного благодаря сигаретам. Коконой деловито крякнул, переоценивая обстановку: не так уж всё и плохо, наверное.