Зелёный и карий - странное сочетание

— Значит Булатова? — Да, Алин. Булатова, тренер, человек, с которым отношения не заладились изначально и надо признать — по моей вине. После контрольных прокатов коротких программ я поймала себя на мысли, что смотрела на неё почти всё время, что пока настраивалась — думала: «что бы сказала мне Женя, если бы меня выводила она, а не Розанов и Плющенко», что думаю о ней больше, чем думают о просто хорошей знакомой или даже подруге, что у неё очень красивые глаза. Я знаю, что карий самый распространённый цвет, но такой оттенок только у неё. А ещё только у неё глаза меняют цвет в зависимости от настроения. Если она зла или недовольна — радужка почти чёрная, а если счастлива — глаза светлеют, становятся ореховыми. А ещё мне нравится как она поправляет волосы, убирая с лица пряди, они постоянно падают обратно, и она снова пытается как-то их убрать, но ничего не получается. Это смешно и мило одновременно. Но больше мило. Мне нравится как внимательно она наблюдает за спортсменами на тренировке, как терпеливо она объясняет теорию прыжка. Я видела как она настраивала Аню на прокат, как держала её за руки и… И мне хочется также. Мне хочется чтобы именно Женя была рядом перед выходом на лёд и сидела рядом в КиКе, ожидая результатов. Мне хочется чтобы Женя была рядом. Просто рядом, потому что с ней невероятно комфортно. Алёна чересчур внимательно рассматривала стол, когда рассказывала о своих мыслях и чувствах. Бокал в её руке пустел, но мозг отчаянно работал, рисуя разнообразные картинки возможного будущего. Девушка представляла как они вдвоём сидят на диванчике в kiss-and-cry и видят на экране новый личный рекорд; как они долго и упорно ставят четвертной тулуп и спустя сотни неудачных попыток Алёна наконец выезжает идеально чисто и целует Женю на глазах всей группы, совершенно не думая о том, что никто не знает про их отношения, а теперь придётся объясняться перед Аней и Дашей, да перед всеми, кто видел; как Женя долго смотрит на свою рубашку, которую она искала три дня и обнаружила в шкафу Алёны, а потом глубоко вздыхает и кладёт вещь обратно на полку, покачивая головой, но всё же улыбаясь; как сама Косторная будет оставлять на холодильнике стикеры с пожеланиями на день и как сонная Женька будет обращать внимание на записку только через час после пробуждения; как они будут гулять по тому самому парку с Женькиным Тео и Алёнкиной Юстен. Медведева внимательно слушала всё, что говорила младшая подруга, и иногда улыбалась своим мыслям. Разумеется она думала о возможной паре Алёны и Жени. Немного сумасшедшая, вредная и эмоциональная Алёнка и спокойная, понимающая и сдержанная Женька. Противоположности ведь притягиваются, да? Это странно, в какой-то степени смешно и немного абсурдно, но они даже во внешности противоположны. Постоянство стиля одежды Булатовой контрастирует с любовью Косторной к экспериментам. Даже глаза у них противоположные. У семидесяти процентов людей на земле карие глаза и Женя входит в эти проценты, а обладателей зелёных глаз всего лишь два процента и Косторная обладательница такого редкого цвета. Какое же это странное и красивое сочетание. — Алён? — Медведева коснулась рук Косторной, немного сжимая её пальцы. — Извините, задумалась. Мне нужно отойти на пять минут. Девушка поднялась с диванчика и пошла в уборную. Пара молча проводила её взглядом, и, как только дверь за спиной Алёны закрылась, Медведева прервала тишину. — Примерно через час ты позвонишь Жене и попросишь её забрать нас отсюда. Скажешь, что я перебрала, а таксист отказался нас везти из-за моего состояния. Когда она спросит где мы, скажи, что в клубе, где работает Игорь. Она поймёт. — А если она откажется? — Жека? Жека не откажется. А теперь я закажу ещё один «Лонг» и напьюсь. — А Алёна? Предлагаешь мне поработать психологом? — Ей это не нужно. Алёна сама справилась с осознанием своих чувств. Она не влюблена, но понимает, что её очень тянет к Жене. Вопрос в том, как скоро Жека поймет, что она чувствует нечто похожее. — Медведева подвинулась ближе к Загитовой и положила свою голову ей на плечо. — Почему ты так уверена, что у них всё взаимно и всё получится? — Алина переплела свои пальцы с пальцами Евгении. — Я в это верю. А ещё у Алёнки на левой руке кольцо похожее на Женино. Совпадение это или подарок я не знаю, но надеюсь на то, что это что-то значит. — Алёна ведь никогда не носила кольца… — Ага. А Женя часто их носит. Связь улавливаешь? — Улавливаю. Алину никогда не интересовали сплетни и обсуждение других людей за их спиной. Она всегда была сконцентрирована на работе и не позволяла себе отвлекаться на что-то другое на тренировках. Поэтому Загитова редко обращала внимание на изменения в людях, их отношении к ней самой и к другим, но точно знала, что Трусова постоянно брала бы с собой рюкзак, будь у неё возможность, Щербакова не расставалась бы с платьями, а Косторная терпеть не могла кольца и не умела их носить.

***

Вода, что текла из крана была ледяной. От холода уже сводило пальцы, но она продолжала умываться, ведь щеки всё ещё горели огнём. Господи, сколько же личного она сегодня сказала вслух. Похоже голова начинала возвращаться в нормальный режим работы и анализировать всё произошедшее. Мысли о Жене, мечты о будущем. Она, как будто, перечитала женских романов о любви. Как же банально. Но при одном только воспоминании о своих собственных словах про Булатову на лице появлялась глупая улыбка, а где-то в грудной клетке становилось тепло. Ну как можно было так вляпаться, спрашивается. Вообще для одного дня слишком много происшествий. Перепалка с Розановым без причины и требование объяснений действительно резкой смены настроения по отношению к нему, отношения Алины и Жени, разговор о чувствах с Медведевой и Загитовой. Косторная не чувствовала себя некомфортно в компании старших подруг, нет. Просто было странно говорить о своём тренере в контексте романтических чувств, да ещё и с подругами и подопечными этого самого тренера. С другой стороны Евгения Александровна — её бывший тренер и для Косторной она не Евгения Александровна, а просто Женя и это значит многое. У них похожее понимание жизни и огромная любовь к фигурному катанию. А ещё Женя очень красиво смотрится на коньках и красиво прыгает аксель. — Что за набор фактов?! — воскликнула Алёна и подняла взгляд на зеркало. В отражении она увидела красивую девушку с идеальной укладкой. Удивительно, как только локоны ещё не растрепались. Косторная оглядела помещение, убеждаясь, что она здесь одна и продолжила разговаривать сама с собой, параллельно подкрашивая губы и возвращая приличный макияж. — Она красива, в прекрасной форме, умеет поддерживать и это видно по её отношению к Ане. Заботливая, понимающая… Это тоже понятно по её отношению к Ане… Какого хрена вообще они так себя ведут как будто встречаются?

***

Что может делать нормальный человек в два часа ночи, если на следующий день ему или ей на работу? Правильно, смотреть видео на ютубе и кушать. Вот этим Булатова и занималась. Просматривала записи с соревнований предыдущего сезона и уничтожала очередную порцию салата. Вообще она начинала смотреть выступления Ани, чтобы проанализировать её ошибки в некоторых прыжках, которые мучили весь тренерский штаб Тутберидзе. Но Евгения же везучая и она была бы не самой собой, если бы алгоритмы приложения не выдали ей запись «Ангела» с этапа Гран-При во Франции. По хорошему, она должна была переключиться на следующее видео, но Косторная умела переворачивать планы даже одним своим существованием. Вообще для Жени Алёна была сплошным исключением из правил. Казалось бы, невозможно быть такой ленивой на тренировках, но так шикарно катать на соревнованиях, такой открытой для общения, но столько молчать о своих настоящих мыслях, иметь такую шикарную растяжку, но не простоять в планке дольше пяти минут. Ну и, конечно же, нельзя быть такой красивой… — Потому что нельзя быть на свете красивой такой… Нет это однозначно старость, на песни про любовь потянуло… Женя даже немного зависла, глядя на экран ноутбука, и не сразу поняла, что телефон настойчиво трезвонит, пытаясь перебить музыку, а Теодор поднял голову с подушки и смотрел на Евгению. — Что? Я понятию не имею, кто звонит. Пёс снова уложил голову на лапы и прикрыл глаза, а Булатова взяла телефон в руки. На экране светилось «Алина». Женя приняла вызов, громко выдыхая. — Да? — Жень, я знаю, что это нагло с моей стороны, но ты не могла бы забрать нас из клуба… Булатова даже потеряла дар речи на пару секунд. «Из клуба». «Нас». Офигеть можно. — А такси вызвать возможности нет? — ей совсем не хотелось ехать неизвестно куда ночью в дождливую погоду. — Мы вызывали, водитель отказался от заказа как только… — Загитова замолчала, подбирая слова. — Алин, говори прямо, что случилось? — Женя перепила. Сильно. Таксист отказался ехать. — Ох-х… Понятно. Адрес? — Э-э… Я точно не знаю, но здесь работает один её знакомый. Кажется, его зовут Игорь. О, нет. Клуб-ресторан «Европа» знаменит своим широким алкогольным меню. А если сегодня смена Игоря, то там может быть что угодно. — Приеду приблизительно через полчаса. — Спасибо. Булатова прервала соединение и поднялась со стула. Ноутбук остался стоять на столе рядом с полупустой тарелкой. Женя направилась в прихожую, схватила с крючков ключи от квартиры и машины и, накинув на плечи пальто, вышла из квартиры. Тео возмущённо гавкнул ей в спину, но вернулся к своей лежанке. Улицы Москвы редко бывают настолько пусты. За окном мелькают вывески магазинов, в салоне тускло светится приборная панель и тихо играет музыка. Свет от уличных фонарей преломляется в каплях на лобовом стекле. Женя не позволяет себе расслабиться, сильнее сжимает руль левой рукой, а правой постукивает по рычагу переключения передач. Перед очередным перекрёстком красным горит светофор и Булатова тормозит, не доезжая до стоп-линии каких-то полтора метра. Воспоминания об аварии то утихают, то снова вылезают из своих убежищ. Во многом их появление зависит от погоды и времени суток. Тревога подкатывает к горлу противным комком, но Женя старательно отгоняет страх и пытается успокоиться. Она окидывает взглядом салон, натыкаясь на кулон, висящий на зеркале заднего вида вместе с ароматизатором. Их с Крис фотография залитая эпоксидной смолой. Подарок Жени Кристине, который бывшая девушка оставила в машине со словами «Не хочу потерять где-нибудь, а так он будет на виду и у тебя, и у меня.». Булатова сдёргивает подвеску, разрывая цепочку, и швыряет его на торпеду. — «Надо выкинуть.» — думает Женя, бросая тормоз, как только красный цвет сменяется жёлтым. Через некоторое время впереди наконец появляется светящаяся «Европа». Девушка паркуется как можно ближе ко входу, глушит мотор и покидает салон, забирая с собой кошелёк и документы. Чисто на всякий случай. Перед самим клубом пусто и Женя, издав мученический вздох, входит внутрь. За стойкой администрации неизвестная ей брюнетка перебирает какие-то документы. — Извините, вы не могли бы оказать мне услугу и позвать управляющего? — Женя упирается локтями в поверхность из красного дерева, натянув на лицо самую милую улыбку. — Игоря Владиславовича? — администратор поднимает голову и встречается с взглядом Булатовой. — Да, будьте так добры. — тренер продолжает очаровательно улыбаться, но выражение лица резко меняется, когда обращает внимание, как старательно девушка пытается перевести внимание на глубокое декольте. — Можете не стараться, на мне не сработает. — Не понимаю о чём вы. — девушка продолжает строить глазки и не только. — Сомневаюсь, что Игорь Владиславович будет доволен, если узнает, что вы так откровенно флиртуете со всеми, кто оказывается в этом заведении. — Я не имела ввиду ничего такого. — брюнетка незаметно застёгивает одну пуговицу на блузке, а декольте становится вполне приличным. — Я тоже. Девушка уходит, а Женя начинает изучать своеобразное «парадное». Чувства прекрасного начальству этого заведения и самому Игорю не занимать. Хотя такой стиль как модерн нравится не всем, помещение не кажется пустым или слишком однотонным. Белый бетон контрастирует с красным деревом и черными дверями. — Ого, какие люди. Евгеша, как же давно я тебя не видел. К стойке администрации подходит молодой человек небольшого роста в черной рубашке, светло-серой жилетке и таких же светлых укороченных брюках. — Во-первых, не смей меня так называть. Во-вторых, я тоже рада тебя видеть. Игорь — парень, с которым Булатова познакомилась, когда только поступила в университет. — Ты, говорят, знаменитый тренер теперь. Даже на телевидении засветилась. И почему это я узнаю один из последних, а? — Слушай, я тебе всё расскажу как-нибудь, но не сегодня. Да и я вообще-то по делу. — Я весь во внимании. — Медведева здесь? — Я не имею права выдавать информацию о местоположении клиентов, ты же знаешь. — Игорь, ты поучаствовал в организации этой пьянки. Это факт. — Ну, допустим. — молодой человек, хмурясь, скрестил руки на груди. — Отлично, ты участвовал и сам это подтвердил. А теперь скажи мне, ты документы спрашивал? — У Жени? Ну конечно да. Она ведь будет платить. — А у остальной компании? — С ней пришли две девушки и обе выглядели на восемнадцать как минимум. — Ты же знаешь, что будет, если хозяин «Европы» узнает, что ты нарушаешь установленные правила и не спрашиваешь паспорта? — Ты не посмеешь. — парень практически рычал от негодования и беспомощности. — Кто сказал? Немного попыхтев и предприняв попытку уничтожить Женю взглядом, он прошел к компьютеру. На экране высветился список посетителей и Игорь стал искать нужную фамилию. — Забронирован столик на четырёх человек, но их там трое. Зона Б. Там ширма ещё есть из растений. Короче, найдешь. — Спасибо. Зона Б относится к ресторану, а он ближе к выходу и это обрадовало Женю. Напрягала только компания, вместе с которой Медведева сидела за столом. Рядом с Женей однозначно Алина, а вот третья девушка сидит спиной к входу и цвет волос в тусклом неестественном освещении невозможно распознать. Булатова набирается терпения и подходит к столику. — Медведева, какого чёрта?! Ты вроде уже взрослая девушка, а я почему-то должна забирать тебя из клуба, как будто ты подросток. Алин, тебя каким ветром сюда занесло? — всё ещё возмущаясь, Евгения поворачивается к третьей девушке, и немного теряется. — Так… Ничего не понимаю… Ты в этой компании как оказалась? Невероятно. Это просто невероятно и абсурдно. Медведева, Загитова и Косторная. Просто команда по спасению мира. Алёна молчала. Неожиданное появление Булатовой сбило с толку, а назвать ей повод их посиделки всё равно, что признать себя сумасшедшей. — Жека, я тебя прошу, не включай тренера. — Загитова чувствовала себя очень некомфортно, получать-то теперь ей, а не её девушке. — О, нет. Этим я буду заниматься завтра… Вернее уже сегодня. Часов так через семь. И вам двоим… — рыжая указала на Алину и Женю. — …мало не покажется. — Жек, пожалуйста. — Идиотки. Поднимайтесь давайте и поехали отсюда. Счёт оплачен? — Этим должна была заниматься Женя. — тихо ответила Алёна, потому что Алина и так краснела за всех троих. — Ясно. Ждите меня у выхода на улицу. Алён, ты за старшую. Косторная только кивнула, когда Евгения взяла в руки счёт. — Вашу мать… Три «Лонг Айленд»… — догадаться кто и что пил не составило труда. — Действительно, с чего бы её развезло… — Булатова вложила в книжечку несколько купюр, положила счёт на стол и поспешила покинуть это царство алкоголя. Троица стояла на улице у самых дверей. Алёна и Алина выглядели абсолютно нормально, а вот Женю пошатывало. Загитова старалась незаметно приобнимать ту за талию и не позволяла упасть. — Сладкая парочка, назад садитесь. — Булатова разблокировала двери и обошла машину, направляясь к водительскому месту. — А… А я? — А ты, как самая трезвая, вперёд. Косторная села на переднее пассажирское сиденье и потянулась к ремню безопасности. — Медведева, если ты заблюёшь мне салон, я тебя убью… Ну или ты оплатишь мне химчистку, поняла? — Ничего я не заблюю, я не настолько пьяна. — Надеюсь. — Женя нажала на педаль газа и плавно тронулась, направляясь к ближайшему развороту. — Алин, я отвезу тебя и Женю на её съёмную квартиру. Тут недалеко и я очень сомневаюсь, что тётя Жанна будет в восторге, если вы припрётесь домой к Медведевым в таком состоянии. — Хорошо, спасибо. — Загитова познала все прелести испанского стыда и сейчас её щеки были пунцового цвета. — А теперь, девочки, расскажите мне, с чего надо было пить столько всего. Что ж это за повод такой? — Женя слишком резко переключила передачу из-за чего машину немного дёрнуло. — Моё возвращение к Этери Георгиевне вполне достойный повод. Пожалуйста, можешь не так резко, укачивает. — Возвращение… Ой, Медведева, получишь ты на тренировках. — Булатова покачала головой, поджав губы, и обратилась к Загитовой. — Алин, вода за моим сиденьем. Алина вытащила бутылку, открыла её и протянула Жене. — Алён, тебя как на эту пьянку занесло? — тренер всего на секунду повернулась к Косторной, а та сразу же отвернулась, заливаясь краской. Алёнка, как зачарованная, почти постоянно рассматривала то руки Булатовой, то её лицо, а встретившись с тёмными глазами, тут же вернулась в реальность. — Женя пригласила. А Медведевой не отказывают, сама наверное знаешь. — Косторная пристально рассматривала шов на своей куртке. После очередного, нужно уточнить — плавного, поворота сзади послышался подозрительный звук, похожий на опустошение желудка. — Её всё-таки вывернуло? — Да. — выдавила из себя Алина. Большего позора она не знала. — Значит она вернёт мне деньги за химчистку. — Прости… — протянула Алина, в мыслях проклиная Медведеву. — Забудь, переживу. А салон почищу, ничего страшного. Спустя долгих десять минут Булатова остановила машину у высокой арки, ведущей во двор. — Так, я дальше не проеду, тут шлагбаум, но пешеходная зона открыта, так что вы пройдёте. Сама справишься? — рыжая повернулась к Алине. — Не уверена. Я знаю, что это уже совсем край, но ты можешь помочь? По внешнему виду Загитовой было понятно — ей очень неловко и стыдно за всё происходящее, но выбора не было. — Алён, сиди в машине, я скоро вернусь. — Евгения Александровна заглушила мотор, отстегнула ремень безопасности и вышла из автомобиля. Через несколько секунд послышался звук открытия двери и болезненный стон Медведевой. — Ну извините. Терпи теперь, раз сама идти не можешь. — недовольно буркнула Булатова и взяла пьяную фигуристку на руки. Ещё два хлопка дверями и Косторная осталась одна. Только сейчас она могла спокойно изучить салон и обратила внимание на запах. Здесь не пахло бензином или дешёвой кожей. В воздухе витал запах бергамота и лаванды. Немного повертев головой, Алёна обратила внимание на колбочку, висящую под зеркалом заднего вида. — «Ароматизатор.» — догадалась девушка и продолжила изучать салон. Торпеда была пуста за исключением солнцезащитных очков и какого-то кулона. Косторная взяла в руки украшение и стала рассматривать его. На фотографии Женя целует в макушку какую-то девушку. Алёне даже пришлось признать, что она красива. Пухлые губы, яркие голубые глаза, темные волосы собранные в пучок, довольная улыбка, ослепительно белые зубы. Но что-то в её внешности вызывало отвращение. Возможно, эта идеальность, модельность так сильно бесила. Косторная повертела в руках кулон и обратила внимание на подпись на обратной стороне. Кривым, скошенным вправо почерком было написано: «Спасшей меня от больничных стен». Это нечто очень личное. От разглядывания кулона Алёну отвлёк хлопок и последовавшие за ним ругательства. — Твою мать… Медведева — моё благословение и наказание одновременно… — Женя плюхнулась на сиденье и сразу же повернулась к Косторной, которая так и застыла с подвеской в руках. — Ты чего… зависла? — Прости, я не должна была. — Алёна протянула старшей кулон, обратив внимание на цепочку. — «Оборвана… Странно» — Всё в норме. Давно пора выкинуть эту безделушку. — Женя попыталась улыбнуться, но вышло не очень. — Говори адрес. Я отвезу тебя и потом поеду на мойку. Салон лучше почистить сразу. — А… А можно наоборот? — В смысле? — Сначала на мойку, а потом домой. Я за городом живу и туда долго ехать. — «Актриса от бога» — Ладно, если тебе так хочется покататься и проторчать ещё несколько часов со мной. Мне всё равно. Повисла неловкая тишина, которую Евгения решила заполнить музыкой. Рыжая включила проигрыватель, а с губ сорвалось тихое «Да ладно…». Саундтрек к «Сумеркам» и музыка, под которую Алёна катала свою произвольную программу в прошлом сезоне. — «Как оно вообще попало в плейлист?» — думала Женя, надеясь, что её уши не краснели с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Но переключить на что-то другое Булатова не решилась. К тому же это бы сдало её с потрохами. Под лирическую мелодию они доехали до ближайшей мойки. — Из машины лучше выйти. — бросила тренер и выскочила из салона, как ошпаренная. Косторная буркнула что-то похожее на «сумасшедшая», тоже вышла из машины и приблизилась к Евгении, которая разбиралась с оплатой и пистолетами с пеной и водой. — Мне кажется нам стоит обсудить наши взаимоотношения. — Привязанность к Розанову прошла? — грубее чем допустимо было говорить в такой ситуации, рыкнула Евгения, тут же поджимая губы. — Прости, я не… Не то хотела сказать. — Слушай, я понимаю, ты злишься из-за того, что я видела ту фотографию, но не надо выливать всё на меня. Я просто хочу расставить все точки над «i», поговорить. — А нам есть о чём говорить? — снова криво улыбнувшись, спросила Женя и повернулась к Косторной. — Не делай вид, что для тебя та встреча ничего не значила. — За свою тупость я извинилась ещё тогда. И тогда мы договорились, вернуться к этой теме после того как ты определишься, что у тебя с Розановым, а что со мной. Ты определилась? — Нет. — В таком случае нам не о чем говорить. — Почему? — Если ты не знаешь, что чувствуешь к человеку, можно совершить очень много ошибок. А потом бывает очень больно, потому что ошибки были слишком большие. — А что если я уже ошиблась? Я ошиблась, когда потянулась тебя целовать. Но если бы я этого не сделала, ты бы не сказала, что мы можем попробовать. Пусть при определённых условиях, но это не так важно. И знаешь что? Я хочу ошибаться снова и снова, потому что всегда есть шанс получить взаимность. Я хочу разбиваться в лепёшку, ошибаясь снова и снова, но ещё хуже мне будет, если я не попробую. Тем более, я чувствую, что ломаю твои правила. Я вижу это, понятно тебе? Это так абсурдно, что Алёна оказалась смелее, что сделала первый шаг и припёрла Женю к стенке, причём в прямом и переносном смысле. Булатова упиралась спиной в стену бокса, а Алёна стояла перед ней такая уверенная, что можно было и правда сойти с ума. А принципы она действительно ломала. Один за другим опровергала все стереотипы, ломала рамки и нарушала правила. Стало даже смешно, когда Женя представила, как они выглядят со стороны. Высокая Булатова с немного напуганным взглядом оказалась прижата к стене. И кем? Миниатюрной Алёной с удивительно боевым характером и поразительно красивыми глазами. — Ошибиться она хочет… Я могу быть жёсткой, и даже грубой… — Женя наконец отлипла от стены и чуть наклонилась в сторону Алёны. — Я эгоистка, с такой самооценкой, что не каждый потянет… — Булатова сдвинулась с места, заставляя Косторную сделать шаг назад, к машине. — Я постоянно занята… Я до безумия люблю фигурное катание и это единственная вещь, ради которой мне хочется жить… Я презираю людей, которые подвержены вредным привычкам… — фигуристка почувствовала как спиной врезалась в автомобиль. Дальше отступать было некуда, а рыжая всё надвигалась. — Наркоманы, алкоголики, курильщики… Все эти люди… Я их не переношу… Я не такая белая и пушистая, какой выгляжу на первый взгляд… У меня высокие требования… — тренер упёрлась рукой в крышу машины, совсем рядом с головой блондинки и наклонилась ближе, глядя в глаза. — Я ненормальная… — Зачем ты мне это говоришь? — Предупреждаю, что тебя ждёт. — хищный взгляд пробежался по личику фигуристки. Алёна понимала, что если покажет, что хоть чуть-чуть напугана, всё это закончится и у неё не будет ни шанса. Никогда. Хотя Евгения и правда выглядела зловеще, Косторная медленно выдохнула той прямо в лицо и улыбнулась. — Единственное, что ты можешь сделать, чтобы по-настоящему напугать и сделать больно, это отказать мне сейчас, но ты уже дала своё согласие, так что перестань меня запугивать. Солнышко, из этого всё равно ничего не выйдет. Она действительно исключение из правил. Такая же ненормальная, как и сама Булатова. Женя знала, что может быть страшной и постаралась отпугнуть Алёну, но та не поддалась на обманчиво-жуткую улыбку и сверкающие глаза. — Солнышко? — от удивления Евгения даже подняла брови. Зловещая маска слетела и Алена позволила себе улыбнуться ещё шире. — Да, моё личное солнышко, которое не сможет меня обжечь ни при каких условиях. — Косторная провела большим пальцем по щеке Евгении, а после запустила пальцы в волосы, немного царапая кожу ногтями, и притянула Женю к себе, чтобы не приподниматься на носочки. — Моё нерешительное солнышко, которое попыталось меня напугать и которое не может меня поцеловать. Булатова, ты знала, что ты просто садистка? — А я тебя предупреждала — я ненормальная. — И мне это нравится. — Садистка и мазохистка. Просто идеальное сочетание. Лучше не найти. Косторная закатила глаза, показывая своё недовольство и наконец заткнула Женю. Алёна целовала грубо, показывая как же ей не нравится Женькина болтливость и размазывая по её тонким губам свой тинт с привкусом клубники. Целовать Евгению оказалось приятнее, чем Алёна представляла. Они не боролись за лидерство, потому что сейчас вела именно Косторная. Сминала, покусывала и зализывала повреждения языком. Женя охотно отвечала, стискивая в объятьях тонкую талию блондинки.