Зелёный и карий - странное сочетание

Медведева… Евгения Медведева вернулась к Этери Тутберидзе. Эта новость гремела по всем СМИ уже продолжительное время. Тандем, крупно поскандаливший в 2018 году, воссоединился и вновь готов бороться за медали. Абсолютно все кому не лень обсудили это решение. Фигуристы, тренеры, хореографы, комментаторы, фанаты — все высказались. Но даже такое крупное событие прошло мимо Булатовой. Женя и раньше не особо следила за новостями спорта, а после расставания и вовсе потерялась. Вела тренировки, корректировала дорожки, сотни раз объясняла теорию прыжков и ехала домой, забивая голову всеми возможными способами или наоборот стараясь не думать вообще ни о чём. Наверняка, она бы даже не выходила из квартиры, если бы не работа. Фигурное катание действительно заставляло её подниматься с кровати, собирать сумку и стоять в пробках, без которых не обходилось ни одно утро. Не будь этой сумасшедшей любви ко льду, Женя окончательно впала бы в апатию.

***

Медведева выскочила из раздевалки спустя каких-то 15 минут и подошла к тренерам. — Этери Георгиевна, ещё раз извините за опоздание. — Приступай уже к тренировке, не трать драгоценное время. — Тутберидзе не особенно злилась на брюнетку, тем более Женя достаточно самостоятельна, чтобы понимать свои ошибки, даже самые мелкие и незначительные. Медведева кивнула и повернулась к «младшему» тренеру. — Жека, рада тебя видеть. Сюрприз удался? — Женя быстро поцеловала подругу в щеку и наконец сняла чехлы с коньков. — Во-первых, не надо меня слюнявить и помадой метить… — начала Булатова, стирая тыльной стороной ладони розовый след. — Во-вторых, соблюдай субординацию. На тренировках я — Евгения Александровна и только. В-третьих, это единственное опоздание, которое я тебе прощу. Раскатывайся. Суровый тон вместе с такой сухой речью немного напугал девушку. Она бы хотела начать спорить как минимум по поводу субординации и использовать в качестве аргумента свой возраст, но просто кивнула, как болванчик, и вышла на лёд. Главного тренера удивила реакция фигуристки, а немое согласие с распоряжением Евгении Александровны заставило усмехнуться себе под нос, что не скрылось от самой Булатовой. — Я что-то не то сказала? — Ты её напугала. — вид недоумевающего тренера смешил ещё больше, так что Этери Георгиевна с трудом сдерживала улыбку. — Ну я это… Не специально… В ответ снова усмешка. — Да что такое то? — Ничего, меня просто смешит поведение Жени. Ты ошарашила её, когда заявила, что на тренировках она должна называть тебя по имени и отчеству. Думаю, она бы упрекнула тебя тем, что ты младше, но была в шоке, чтобы вообще ответить хоть что-то связное. — улыбка не сходила с лица блондинки, а девочки, которые проезжали мимо стали специально притормаживать чтобы подслушать разговор, но Тутберидзе заметила их. — Вы разогреваетесь или ползаете?! — юниорки сразу же распределились по льду. — Жень, ты тоже выходи и, пожалуйста, забери у Загитовой наушники. Она вообще ничего в них не слышит. Как бы сосредоточенно и сурово не выглядела Этери, она явно была в хорошем настроении. Может так повлияло возвращение Медведевой, а может ещё что-то. В любом случае тренировка обещала быть продуктивной.

***

— Значит так, Евгения Александровна, либо вы мне объясняете, какого чёрта всю тренировку мы наблюдали вашу кислую мину, либо я не знаю, что я с вами сделаю, ясно?! — Медведева влетела в тренерскую, громко хлопнув дверью. — Эй, полегче. Скоро штукатурка со стен сыпаться начнёт. — На «ты» мы можем перейти? — получив в ответ кивок, Женя уселась на диван и продолжила. — Рассказывай давай, что у тебя случилось. — С чего ты взяла что со мной что-то не так? Все в норме. — для пущей убедительности рыжая даже пожала плечами, удобнее усаживаясь в компьютерном кресле. — Ты никогда не была против того, чтобы я целовала тебя в щеку при встрече, и ещё не было ни одного случая, когда ты выходила на лёд без улыбки, а сейчас это всё есть. К тому же, выглядишь ты просто отвратительно, и я сейчас не про одежду. Ты просто никакая. — Медведева загибала пальцы на каждый пункт, словно издеваясь. — Я знаю тебя больше всех остальных, так что рассказывай, иначе подключу Диану и ты от нас двоих ни за что в жизни не отделаешься. — Евгения Армановна, вы знаете, что шантаж — это плохо? — Знаю. А ещё я знаю тебя достаточно хорошо и точно могу сказать, что у тебя случилась какая-то херня. — Отстань от меня со своими психологическими приёмчиками. — Не, психология больше по твоей части. И вообще не съезжай с темы. Булатова обречённо вздохнула, прикрывая глаза. — Рыжик, что ты успела натворить в моё отсутствие? — фигуристка мило улыбнулась, абсолютно уверенная в том, что Жека все расскажет, и сменила «кнут на пряник». — Ничего такого, что могло бы выйти за рамки закона. — Уже радует. — Помнишь, перед твоим возвращением из Канады я рассказывала тебе про Кристину? — Кристина, Кристина… — девушка пощелкала пальцами, вспоминая про кого шла речь. — А, помню, это та блондинка кукольной внешности? — Угу, только она брюнетка. Не в этом суть. — тренер отмахнулась, останавливая Медведеву, собирающуюся извиниться. — После прокатов произвольной программы я поехала к физкультурному чтобы встретить её с пар и вместе посидеть в каком-нибудь кафе, отметить год отношений. Я приперлась к университету с букетом её любимых пионов, будь они прокляты. Успела ровно к моменту окончания занятий и увидела как она целовалась с каким-то парнем. Я отдала букет и уехала. Потом ещё несколько часов сидела на крыше многоэтажки, в которой я живу. Смотрела на город, слушала музыку, думала… Короче, не дотянули мы до годовщины. — Меня напрягает не сама ситуация, хотя стоит признать, она довольно хреновая, а твоё спокойствие. Ты слишком безучастно говоришь об этом. — прищурив глаза, Медведева изучала лицо Евгении Александровны. — А чего мне париться? Она свой выбор сделала. Всё. Отношения закончены. Жить прошлым я не хочу. Ныть из-за измены тоже. — Как бы то ни было, ты привязалась к ней. Вы год встречались. И этот год явно не был самым простым в твоей жизни. Невозможно так просто и быстро отпустить человека, какой бы сволочью он не был. — Вот именно, это была привычка, а не любовь. — Почему ты так в этом уверена? — Потому что не больно. Нет у меня желания выть от осознания всей этой фигни. Просто как-то пусто и всё. Видеть всегда собранную и самостоятельную Евгению Александровну такой потерянной Женькой Медведева не привыкла. Если что-то и происходило в жизни Булатовой первой об этом узнавала дочь Этери Георгиевны — Диана. Дэвис всегда была в курсе всех, не смотря на то, что тренировалась в Америке, но контакт стал теряться из-за загруженного графика молодого тренера. Так что Диши рядом не было. Была Медведева, которая и сама немного растерялась, когда поняла, что проблема действительно большая. — Ты привыкла к ней. К тому, что вы регулярно виделись, разговаривали, смотрели фильмы или обсуждали что-нибудь… Не знаю, чем вы там ещё занимались. Сейчас это пропало, поэтому кажется, что чего-то не хватает. — На самом деле, это не так уж и сложно. Я имею ввиду, что смогу разобраться со своей привычкой. Есть проблема похуже этой. — Жека заметно помрачнела. — Булатова, ты меня пугаешь. — Я похоже стала объектом воздыханий. Неисключено, что это первая влюблённость, а от этого ещё труднее. — Так это же прекрасно, используй эту возможность как способ забыть про Кристину. — фигуристка заметно оживилась, надеясь на рассказ о чужих чувствах. «Сплетница» подумала рыжая перед тем как ответить. — Ещё чего не хватало. Этим я точно заниматься не буду. — Почему? — Это низко, Жень. Использовать чувства человека, чтобы забыть про свои проблемы — самая отвратительная идея, которую ты только могла предложить. — Ладно, как скажешь. — Медведева подняла руки, принимая поражение. — Кто в тебя влюбился хоть? — Алёна. — Знаешь сколько в Москве девушек с таким именем?! Можно побольше информации? — Чтобы ты растрещала всем своим знакомым? — Булатова усмехнулась, вспоминая как в далёком 2015 году она рассказала Медведевой как поставила фингал сама себе, та поделилась с Алиной, а через несколько дней весь «Хрусталь» знал о неуклюжести Булатовой и о том, что книги с верхней полки безопаснее доставать хотя бы со стула, а вот на неустойчивую тумбочку лучше не лезть, потому что падать на деревянный пол больно, да и тяжёлый сборник может нехило ударить по лицу. — Да харош меня стебать. Я что виновата, что у Загитовой язык за зубами не держится? Я правда не собираюсь никому ничего рассказывать. — Женя, ты главная сплетница, если не всего фигурного катания, то «Хрустального» точно. Я сейчас тебе скажу фамилию и спустя неделю об этом будут знать все фигуристы России… Как минимум России… И хорошо, если только фигуристы, потому что знакомых у тебя много. — Ну пожалуйста, я уверена, что не знаю эту Алёну и мне нет никакой выгоды посвящать в подробности твоей личной жизни других людей. — Ошибаешься. — В чём? — Ты её знаешь. — пробормотала Булатова, закрывая лицо руками. — Косторная что-ли?