Зелёный и карий - странное сочетание

В дверях стояли Алена и Женя. — Похоже, мы тут лишние. — Булатова ретировалась, уводя с собой Косторную. — Неожиданно. — Да нет, наоборот ожидаемо. Аня рассказала о своей влюбленности и все оказалось взаимно. — девушки остановились у окна. — Не факт. — Алёна скрестила руки на груди. — В каком смысле? — Женя упёрлась руками в подоконник. — Саша никогда не говорила о том, что влюблена в Аню. — А почему она должна была об этом говорить? — Потому что это Саша. И она не умеет скрывать свои чувства. Она всегда проговаривает абсолютно все. Какой бы бред она не надумала себе, об этом всегда знаю я. А о её влюбленности я не знаю. Поэтому очень сомневаюсь во всем этом. — Перестань, Ален. У Трусовой могут быть свои секреты и свои тараканы. — Да, это все у нее есть. И каждого таракана я знаю. И каждый секрет. — Ален, Саша тоже имеет право на некоторую недосказанность, даже с тобой. — Евгения Александровна, я знаю её гораздо лучше остальных. И вероятность того, что Саша действительно влюблена в Аню и они будут жить вместе долго и счастливо очень мала. Прям меньше процента. — Давай не будем закапывать все раньше времени. Они взрослые девушки и сами разберутся со своими чувствами. — Да я не собираюсь лезть к ним. Просто предупреждаю, что есть вероятность потом собирать Анькино сердце по кусочкам. — Надо будет — соберу. А ты, даже не вздумай хоть как-то воздействовать. У них есть право попробовать. — Ой, как много шишек они понабьют. Особенно Аня. Ой, как больно будет. — Если набьёт — вылечим. Ты меня услышала? — Да услышала я, услышала. Не полезу ни при каких обстоятельствах. — Вот и отлично. Ты кажется со мной поговорить хотела. — Да, хотела. Посоветоваться насчёт техники прыжка. У меня аксель хромать стал. Прыгать стало тяжелее как-то. — Извини, насчёт этого ничем не могу помочь. Я твоего трикселя уже давно не видела. Да и не я его ставила, поэтому особенностей твоих не знаю. — Каких ещё особенностей? — Не думай ничего такого. Просто у всех своя специфика выполнения прыжка. И все по разному учатся, а от этого многое зависит. Основа обучения у всех одна, а вот тонкостей множество. И все воспринимают их по своему. — Ладно, я поняла. Проконсультировать не сможете. — Нет, извини. Спроси лучше у Сергея Александровича. Он ведь тебе аксель ставил. Я думаю, он поможет. — Он уже насоветовал фигову тучу всего. — нахмурившись, сказала Алёна. — Например? — Сбросить пару килограмм. — И как? Помогло? — Нет, ещё хуже стало. Сил на отталкивание вообще не хватает. — Попробуй мышцами набрать, как Саша. Ей мышечная масса позволяет 4 оборота делать. Подкачайся чуть-чуть, тебе тогда и 3,5 поддадутся. А может и 4 сразу. — И всё-таки посоветовали. — улыбаясь, сказала Алёна. — Я пошла, приятно было увидеться. — Мне тоже. Спасибо, Евгения Александровна. — Ой, Алён, погоди. А почему ты именно у меня спрашиваешь про прыжки? — Ну… Просто… — фигуристка замялась и опустила глаза в пол. — Просто вы единственный тренер, который отнёсся к моему переходу спокойно. Вы не стали меня критиковать каким-либо образом. И я вам за это очень благодарна. — Ерунда какая. Я не имею право осуждать тебя за смену тренерского штаба. — Ну, я в интервью многое наговорила. — Меня это никак не задело, так что я не вижу смысла… — Вы не смотрите на меня с презрением, не осуждаете. Это уже говорит как минимум о том, что для вас главное чтобы ученик находился в комфортной для него обстановке. И плевать вы хотели на свои принципы. — Ален, для любого тренера, главное — условия, в которых занимается ученик. — Я говорила не про условия. — Тебя просто задели высказывания Железнякова. В этом нет ничего удивительного, он действительно высказался резковато. — Просто спасибо вам за понимание. — Косторная обняла Евгению, уткнувшись носом в плечо. — Да не за что, собственно говоря. — Нет, это действительно много для меня значит. — фигуристка отстранилась и посмотрела на часы на стене. — Извините, мне пора. До свидания. — До встречи. *** 13.09.20г. Переживаний на прокате произвольных стало чуть меньше. Порадовала и погода. Солнце шпарило как в июне, на небе ни облачка, ветер почти не ощущается. Отъезжая от ледовой арены, Женя прокручивала в голове, как добраться до физкультурного университета, при этом купив где-нибудь цветы. Цветочный нашелся прямо по дороге к самому ВУЗу. Ровно к окончанию пар Женя остановила машину напротив центрального входа. Взяв букет с пассажирского сиденья, девушка вышла из автомобиля и заблокировала двери. Прождать Кристину можно было ещё очень долго, а стоять ровно было просто не возможно, поэтому Булатова присела на капот, благо высота машины позволяла это сделать. Погода ощутимо испортилась, ветер стал сильнее, а небо затянули серый тучки. Но это никак не портило Женькиного настроения. Годовщина их с Крис отношений радовала. В самом начале рыжей казалось, что все несерьёзно, что это просто увлечение. Но пара вместе прошла тяжёлый период восстановления от аварии и подготовку к защите диплома. Кристина показала Жене, какой может быть любовь. Женя показала Кристине нежность и готовность на все за любимого человека. Сейчас настроение было настолько хорошим, что казалось, будто, в животе порхают бабочки. На руку приземлилась холодная капля. Стал накрапывать дождь. Солнце окончательно спряталось за тучи. С крыльца сходило все больше людей. Кто-то с зонтиком, кто-то накинул на голову капюшон, кто-то закрывался от дождя рюкзаком или сумкой. А Женя все стояла, закрывая от непогоды нежно-розовые пионы. Любимые цветы Кристины. Из центральных дверей вышел парень, раскрыл зонт и остановился, видимо, дожидаясь кого-то. И действительно, через пару минут к нему подошла девушка. Парочка о чём-то поговорила и парень поцеловал девушку, притянув к себе. Воодушевление Булатовой сошло на нет. Той девушкой была Крис. Женя поднялась с капота и пошла в их сторону. Парочка продолжала целоваться. Где-то в районе грудной клетки закололо. Или это в животе? Да, похоже на то. Бабочки стали дохнуть. Одна за другой. Кончики крыльев чернели, обжигаясь о пламя любви и разочарования. По одной эти прекрасные создания умирали в огне, покидая тело Жени, оставляя после себя пустоту. — Забавно. Я вижу эту картину в день нашей годовщины. — Булатова обратила на себя внимание, остановившись в нескольких метрах от пары. — Жень, ты не так все поняла. Я не… он сам ко мне полез. — слова резанули по ушам. — Не оправдывайся. Звучит жалко. Не хочу это слушать. Хочу знать только одно: чего тебе не хватало? — Жень, выслушай меня, пожалуйста. Я все объясню. — Я не стану слушать объяснения. Это прощальный. — рыжая протянула букет Кристине. — Надеюсь, мы больше не увидимся. Булатова развернулась и пошла к машине. Сквозь шум дождя она услышала звонкую пощёчину и стук каблуков. Хотелось ли Женьке плакать? Нет, она уже давно разучилась плакать и позабыла, что такое слёзы. Может кричать? Нет, срывать голос, выпуская злость, совсем не в ее стиле. Покалечить того парня? Тоже мимо. Крис явно не сопротивлялась, когда целовалась с ним. Чего вообще хотелось? Ничего. Пусто внутри и все. Нет никаких эмоций. Ничего не хочется. Остаётся перетерпеть это, пропустить через себя, забыть и жить дальше. А ради кого жить? Да черт его знает!