Звездная

Впервые увидев вернувшуюся из Инадзумы Люмин, Чжун Ли успел лишь порадоваться, что в городе не было Тартальи. Ибо ему едва хватило времени, чтобы поймать явно обессиленную путешественницу и, спешно подхватив её на руки, унести в сторону его дома. Их дома. По пути туда он успел немного рассмотреть лицо своей - их - возлюбленной и то, что он увидел... Трудно было описать словами те чувства, что накрыли бывшего гео Архонта в тот момент, когда он смог рассмотреть Люмин полностью. Всё лицо девушки было покрыто глубокими царапинами и синяками под глазами, на светлой коже, неприкрытой одеждой, можно было разглядеть синяки и кровоподтеки. Да и в целом выглядела путешественница крайне болезненно и изнеможённо, отчего его сердце, некогда каменное, но позволившее себе влюбиться, болезненно сжалось. Что произошло в Инадзуме или до её пределов? Что могло так сильно повлиять на Люмин? Летевшая рядом Паймон была на удивление мрачной и молчаливой. Она даже не потребовала принести ей еды, когда они пришли домой. Фея просто опустилась на маленькую кроватку, сделанную Тартальей специально для неё, и почти сразу отрубилась, не реагируя ни на что. Чжун Ли нахмурился сильнее, не позволяя себе, однако, пока что размышлять об этом. В первую очередь следует позаботиться о Люмин, а затем - всё остальное. И дождаться возвращения Чайлда, который, в отличии от обладающего высоким порогом самообладания Чжун Ли, к состоянию возлюбленной мог отнестись крайне непредсказуемо. Всё же они оба слишком любили её, чтобы оставить всё, как есть. И если кто-то посмел причинить ей вред… Никому не уйти от гнева пусть и бывшего, но от этого не потерявшего своего могущества, архонта. Чего уж говорить про вездесущего Предвестника Фатуи, который, избавившись от потребности сражаться именно с Люмин, переключился теперь на другое – сражаться с тем, что могло быть угрозой для Люмин. Чжун Ли видел – приоритеты Тартальи изменились. Теперь на первом месте стояла не Царица, утратившая в глазах юноши былое величие. Теперь там была маленькая звездочка, которую ему хотелось беречь. Им хотелось беречь. Чайлд неторопливо возвращается в то место, которое с недавних пор мог назвать своим домом. Когда Люмин согласилась оставаться в доме Чжун Ли всё свободное время – по сути, она согласилась жить с ними – рыжеволосый ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым. Их отношения с Люмин изменились в лучшую сторону – и больше, по сути, для счастья ему ничего не было нужно. Разве что сильных врагов поблизости, но это теперь – дело второе. Сейчас, когда он стоял на пороге того, чтобы покинуть Фатуи, он наконец осознавал, сколько плюсов приобретёт взамен. Он сможет постоянно сопровождать Люмин, сможет защищать её, сможет просто… Просто быть рядом. Наслаждаться теми чувствами, что связали его с ней. И то, что сюда вписался сяньшейн… Он был не против, если не против была сама Люмин. Дойдя до нужного дома, Чайлд с удивлением обнаружил несколько вещей – знакомую обувь, лежащую на полу… И капли свежей крови, тянущиеся вверх по лестнице. Не успев даже подумать, что это может быть, Чайлд бросился наверх, буквально влетая в спальню… И едва успевая затормозить под грозным взглядом Чжун Ли, сидящим на коленях перед кроватью, мягко поглаживая забинтованную руку Люмин. Люмин, которая, по идее, должна была быть в Инадзуме. Что произошло? Аккуратно приблизившись к кровати, Предвестник получает возможность увидеть Люмин целиком… И то, что он видит, вызывает внутри него огненную бурю вопреки тому, что его стихия – гидро. Злость на неизвестность накатывает на него яркими волнами, но юноша пытается сдержать себя. Сейчас злость – не помощник. Сейчас злость – ещё один враг, которого нужно побороть. Главное – Люмин. Девушка, завернутая в теплое одеяло, на звуки шагов завозилась и разлепила глаза. Искусанные губы изогнулись в слабой улыбке, когда она увидела ещё одного своего партнера. С ними становилось… Легче. И даже полученные раны, казалось, болели не так сильно, как могли бы болеть. Впрочем… Вместо них болела душа. Обожжённая после встречи с братом душа. Она ведь не успела рассказать им… А потом ещё и Инадзума, схватки с Сёгун, и прочее, прочее… Даже самый крепкий организм периодически дает сбой. И, кажется, организма Люмин также достиг точки кипения. - Аякс, - хрипло шепчет девушка, протянув к парню дрожащую ладонь, которую он тут же поспешил аккуратно обхватить руками и прижать к своему лицу. Горячая. Кожа Люмин была неестественно горячая. Это было… Плохо. Но насколько? - Что произошло? – прижав ладонь путешественницы к своему лицу, тихо спросил юноша, не обращаясь конкретно ни к Люмин, ни к Чжун Ли. Ему просто нужно было знать, что произошло с его милашкой. Узнать… И если это что-то физическое – втоптать это тело в землю только за то, что некто позволил себе причинить вред Люмин. Ради неё Тарталья перевернёт мир. За неё он сразиться с любым чудовищем. Вместо неё он готов умереть сам, лишь бы знать, что эти прекрасные янтарные глаза не потухнут. - Я и сам бы хотел это узнать, - мягко произнес Чжун Ли, внимательно глядя на свою возлюбленную, и помогая ей принять сидячее положение, опираясь спиной об большую мягкую подушку. Сейчас он видел, что Люмин уже гораздо лучше, но тогда, в порту… Честно говоря, он успел даже испугаться. Это было его главным страхом – страхом того, что однажды Люмин не вернется. Что его не будет рядом, чтобы помочь ей справится с очередным монстром или проблемой. Что однажды он снова проснётся один, но на этот раз более не в состоянии найти себе партнера. Гуй Чжун была его первой любовью, Люмин станет последней. Уже стала. Ни Чжун Ли, ни Моракс не могут существовать без своей звезды. И если она упадёт… Он последует за ней. - До отплытия в Инадзуму… Я встретила своего брата. Честно говоря… Это была не та встреча, на которую я рассчитывала. Итэр… Итэр был с магами Бездны. Он… Изменился. А потом была Инадзума, Сёгун… Я… Я так больше не могу, - Люмин едва заметно дрожит и чувствует, как на глазах начинают появляться слезы. Всего так много, слишком много… И так больно внутри. Но ни одна из слезинок так и не падает на постель. Девушку аккуратно зажали с двух сторон два крепких мужских тела, нежно поглаживающих и целующих её кожу. Чжун Ли шепчет что-то успокаивающее и ободряющее, Тарталья думает о том, что при встрече обязательно вправит брату Люмин мозги. Бездна… Он испытывал к ней отвращение во всем её проявлении. Возможно, брат Люмин попал в их руки принудительно, случайно… Но в любом случае нужно будет провести с ним профилактическую беседу. В стиле Тартальи, разумеется. Люмин больно и тяжело, но рядом с близкими… Рядом с этими двумя становится куда проще. Физическая боль и так почти прошла после нежной заботы Чжун Ли, а душевная… На душевную рану уже бережно накладывали бинты из объятий, мази из поцелуев, не забыли даже про подорожники из нежных слов. Чжун Ли и Тарталья различались по многим параметрам, но в одном они были схожи на сто процентов – в желании сделать Люмин счастливой. И сейчас, наслаждаясь их заботой, их вниманием, их спокойствием – по крайней мере внешним – Люмин и в самом деле счастлива. Любые раны затянуться, превращаясь, возможно, в шрамы, но душевные раны успешно залечивали любимые люди. А с остальным… Для остальных Тарталья с удовольствием приготовит клинки, а Чжун Ли – метеоритную кару. Лучшая проблема – та, от которой избавились, не так ли?