Звездная

Люмин тепло. Даже не так - Люмин жарко. Очень жарко. Или дело тут в двух прижавшихся к ней телах, каждое из которых обладало Пиро Глазом Бога? Возможно и так. Оказаться застрявшими на Драконьем Пике не пожелаешь никому... Только если рядом по счастливой случайности не окажется кто-то, способный согреть даже в самую холодную погоду. "Главное, чтобы этим кем-то не оказался дракон", - некстати подумала путешественница, плотнее прижимаясь к теплой груди мужчины, что крепко спал, обхватив руками её изящную талию. Впрочем, передняя часть её тела также не оставалась без внимания - молодой человек с изумительными зелёными глазами не собирался выпускать её из плена своих рук. Как же так вышло? Как получилось, что два совершенно разных человека, пусть и объединённые одной стихией, смогли оказаться с ней рядом без желания избавиться от соперника? Дело ли это в благоразумности Дилюка или в спокойствии Томы, когда выяснилось, что Люмин испытывала к ним равную степень симпатии? Неизвестно. Но факт оставался фактом - удивительным образом они... Прижились. Срослись вместе настолько сильно, что иногда Люмин казалось, что так было всегда. Что рядом было крепкое плечо Дилюка или теплые колени Томы, на которых было крайне удобно лежать. Что ей переставал казаться страшным мороз, стоило этим двум оказаться рядом. Что кошмаров и вовсе не было, не существовало, что они в страхе разбежались, когда слова любви сорвались с губ Дилюка, подкрепляемые такими же словами Томы. Порой ей казалось, что они успели сговориться друг с другом. И кто знает - возможно, так оно и было. Возможно, тут уже заговорили мондштадские корни Томы? Или одуванчиковое вино, которое он таки попробовал, когда они впервые за долгое время оказались в Мондштадте? Люмин не знала. И, честно говоря, она и не особо интересовалась этим. Важен был тот факт, что чувства, родившиеся внутри неё так неожиданно, не менее неожиданно оказались взаимными. Дилюк был бушующем пламенем, сметающим всё на своём пути. Дилюк был успокаивающим огоньком, который нежно касался кожи, когда они были наедине или путешествие приводило их в места, где они могли отдохнуть и расслабиться. Дилюк стал для неё яростными крыльями, чьи слова заставляли Люмин загораться надеждой - отчаянной, но невероятно сильной. Одно присутствие мужчины способно было "оживить" Люмин - и за это она была ему благодарна. Точно также, как он был благодарен ей за то, что она появилась в его жизни, раз и навсегда разогнав пустоту и однотонность. Люмин ворвалась в его жизнь - и Рагнвиндр с радостью подхватил её, не собираясь более отпускать. Любому пламени нужен ветер, что будет распалять его ещё сильнее. С Томой всё было проще и одновременно - неожиданнее. Ещё едва заметив путешественницу в порту Инадзумы, отмечая каждую деталь её образа, юноша с большим интересом углубился в их знакомство... Сам не замечая, как начал тонуть в Люмин, как всё больше времени он стремился провести рядом с ней, как со временем желание просто защитить Люмин переросло в нечто более яркое, более... Пламенное. И это пламя лишь разгорелось в тот момент, когда путешественница пришла спасти его от сёгун. И пусть тогда они оба спасли друг друга, Тома знал - он никогда не забудет тот взгляд, что бросила на него Люмин. Взгляд, наполненный страхом за него, взгляд, пропитанный теплотой и нежностью. Взгляд, который заставил его пламя разрастись ещё сильнее, ведь теперь у него появился ещё один человек, которого он будет стремиться защищать всю оставшуюся жизнь. А если учитывать тот факт, что Люмин решила остаться в Тейвате даже после нахождения брата, даже учитывая то, что её любовь была разделена надвое, Тома был счастлив. И если будет счастлива Люмин, остальное - мелочи. Люмин никогда не боялась огня в полном смысле этого слова. Опасалась - да, и не безосновательно. Её - их - родной мир сгорел в пламени, осыпаясь прахом воспоминаний, но огонь людей... Огонь людей был другим. Пламя Дилюка - сильное и самоотверженное. Пламя Томы - защищающее и ловкое. Их огонь не причиняет ни малейшего вреда - разве что от поцелуев остаются небольшие ожоги, но Люмин это нравится. Нравится настолько, что порой она даже не скрывает эти следы шарфом, оставляя окружающим причину для сплетен. Люмин наплевать на сплетни и слухи. Она и дальше будет греться в сильных руках, она и дальше будет держаться за крепкие мужские ладони, она и дальше будет нежно расчёсывать алые волосы Дилюка или трепать пшеничные волосы Томы, она и дальше будет просто рядом - и какая разница, что об этом думают окружающие? На Драконьем Хребте Люмин больше не холодно, ведь теперь огонь полноценно защищает её. Люмин улыбается во сне, прекрасно зная, что во сне улыбаются и её любимые. Вместе больше никто из них не одинок. Вместе их связывает яркое пламя чувств.