Звездная

Он давно привык скрывать свои чувства ото всех, кроме сестры и самого близкого друга, которого все считают слугой их семьи. Глупцы. Впрочем, их можно было понять - Тома сопровождал Аято и Аяку повсюду, занимался делами резиденции, совмещал ещё десятки разных дел - и был рядом. Он был членом их маленькой семьи, их персональным солнцем, что отгоняло от брата и сестры Камисато дурные мысли. А потом Тома пропал - и Аято до сих пор с дрожью вспоминает, как не мог найти себе места. Как после известия о том, кто именно похитил Тому и для чего, он в клочья разнёс тренировочный зал, а после всю ночь успокаивал плачущую Аяку, которая видела в Томе не только друга - второго старшего брата. И его потеря... Ему не хотелось об этом думать. Аято пытался придумать выход из ситуации, пытался разузнать, куда забрали его друга, а время немилосердно утекало. По крупицам на пол скатывались песчинки песчаных часов, отсчитывая мгновения до... Это были самые ужасающие дни в его жизни. Знать, что близкий человек, скорее всего, страдает, не желая отдавать собственный Глаз Бога, и не иметь возможности без вреда в первую очередь для него самого и Аяки добраться туда... Уже много лет Аято не ощущал себя таким беспомощным. Насколько бы искусен он ни был - в интригах ли или в силах - против Сёгун не выстоять никому.... Так он думал до того момента, пока на пороге дома не появилась неизвестная молодая девушка, помогающая серьезно травмированному Томе держаться на ногах. Томе, сохранившим Глаз Бога. Перепачканным в крови - своей и, судя по ранам самой девушки, и её - но живой... Тучи в сознании старшего Камисато почти мгновенно разбежались, уступая место облегчению. Затолкать к лекарю Тому было довольно простой задачей. Тот и сам, кривовато усмехаясь, заявил о том, что помощь явно не помешает. А вот его спасительница - которая, к удивлению молодого главы клана, оказалась той самой путешественницей, слухи о которой добрались даже до Инадзумы куда раньше её прибытия - пришлось немного повозиться. Аято чувствовал себя обязанным, Тома - обязанным вдвойне. Но, что удивительно, "проблему" решила Аяка, которая уже была знакома с Люмин. "И когда успела?" - пронеслась мысль в голове Аято, наблюдавшего за тем, как обе девушки скрываются за поворотом, ведущим в больничное крыло. Не зря он когда-то приказал его построить, ой не зря... Когда всё стало чем-то большим, чем благодарность за спасение друга? Не слуги, не помощника, а именно друга, который был такой частью его - их - жизни, без которой многое потеряло бы смысл. Когда взгляд Аято, обычно наполненный теплом лишь к двум людям, наполнился теплом в третий раз? Он точно сказать не мог. Инадзума была свободна, а Глаза Бога начали возвращать владельцам. Люмин решила некоторое время провести в городе, насладиться хотя бы кратким спокойствием... И какого было её удивление, когда уйти из дома клана Камисато ей просто... Не дали. Она хотела уйти в тот день, когда её раны окончательно затянулись, но неожиданно чья-то рука обхватила её за талию и потянула назад. - Уходишь и даже не попрощаешься? - Тома. Милый, добрый Тома. Невероятный Тома, от одного взгляда на которого можно было ослепнуть - настолько сильно он был похож на солнце. В такого невозможно было не влюбиться. И Люмин не устояла - не тогда, когда она не потеряла его. Пусть Сёгун, кажется, и обещала отпустить парня домой, когда его Глаз Бога будет у неё в руках, но путешественница сильно сомневалась в этом. Сейчас в этом не было нужды, но тогда... Тогда это было страшно. Потерять первого человека, что так радостно принял её в Инадзуме. Человека, который не просил её ничего делать - напротив, он сам стремился сделать для неё хоть что-то. "Просто чтобы увидеть твою улыбку. Она тебе очень идёт", - до сих пор слышит Люмин в голове чужие слова и не может не улыбаться. Она неторопливо оборачивается, ибо знает, кого увидит. Теплые ласковые глаза цвета летней зелени, наполненные легкой тревогой и... Просьбой? Но о чём? - Я не хочу больше доставлять дискомфорта, - тихо произнесла светловолосая, позволяя себе маленький шаг к Томе, который тут же воспользовался ситуацией - его теплые руки обвились вокруг маленького тела девушки, крепче прижимая его к себе. Томе нравится обнимать Люмин, нравится невзначай поправлять цветы в её волосах, слегка соприкасаться руками во время случайного столкновения... Люмин заполняет его мир изнутри, раскрашивая его в доселе невиданные краски - и Тома позволяет себе тонуть. Ему этого... Хочется. - Ты никому не доставляешь дискомфорта. Медицинская помощь - это меньшее, что мы могли для тебя сделать, - неожиданно они услышали тихие шаги и на пороге дома появился Аято. Домашнее кимоно было слегка приоткрыто, открывая вид на сильную грудь, и Люмин с большим трудом, стараясь остаться незаметной, отвела взгляд. В голове всё настолько перепуталось, что она не могла даже здраво мыслить. Она чувствовала себя в некотором роде мышкой, к которой присматривались хищные коты, но не с целью съесть - напротив, с целью защитить. Аято обнимает Люмин с другой стороны - и путешественница впервые за долгое, очень долгое время, полностью расслабляется. Просыпаться между Аято и Томой приятно. Ещё приятнее осознавать, что сегодня никому никуда не надо. Даже Аято. С тех пор, как в Инадзуме воцарился мир, дел у комиссии Ясиро стало меньше. Как, впрочем, и у главы клана Камисато. Люмин мягко касается умиротворенного лица, скользит пальцами ниже, к шее, с удовлетворением замечая яркий засос, который оставила в порыве страсти. "Жаль этого не будет видно за привычной одеждой. Чего не скажешь о Томе, когда он не носит свою куртку", - с нежностью думает путешественница. Их отношения вспыхнули подобно яркому пламени. И пусть поначалу Люмин ощущала себя крайне неловко, но успокаивающие поглаживания Томы и мягкие поцелуи Аято сделали своё дело - девушка решила рискнуть... И просто стать счастливой. Она и так слишком многое отдала этому миру, ничего не получая взамен. Пришла пора это исправить. Её взгляд соскользнул к собственным пальцам правой руки и во взгляде проскочила нескончаемая нежность. Через несколько часов она станет женой. Женой Аято... И Томы. Здесь, удивительно, как и в Мондштадте, такие браки не были ни удивительными, ни попрекаемыми. Порой это было даже... К лучшему? Сбоку послышалось слабое шевеление и Люмин ощутила, как её спины касаются чужие горячие губы. - Спи. У нас будет много времени на подготовку, - прошептал Тома ей на ухо, стараясь не разбудить своего господина. Нет. Своего друга - настолько близкого, что мысль о том, что его возлюбленная разделила свою любовь на двоих, не вызывает отторжения... Лишь очередной приступ восхищения, захлестывающий его всякий раз, когда в поле зрения попадала Люмин. Девушка что-то тихо пробормотала и приняла более удобное положение, снова прикрывая глаза. В доме клана Камисато так неожиданно появилось второе солнце. Солнце, находящееся под надёжной, но такой неожиданной, защитой. И теперь Люмин счастлива.