Звездная

Люмин не останавливается. Ей надоело играть по чужим правилам. Ей надоело, что Фатуи считают себя самыми умными. Ей надоело, что человек, который сделал так много для того, чтобы она достигла поставленных целей, оказался... Фатуи. Ни больше, ни меньше. Ей хотелось верить, что даже среди их грязи есть кто-то, кто достоин доверия... Люмин ошиблась. И сейчас с огромным удовольствием она делала то, что считала правильным. То, что считала необходимым. Даже несмотря на свою силу, одиннадцатый Предвестник ничего не может противопоставить. Он пытается, бесспорно, пытается. Уворачивается, пытается напасть со спины, подкрадывается, бьёт словами по разуму, целясь в душу - но Люмин больше не подпускает его. Она резонирует с Электро - и теперь уже Тарталье приходится напрячься, дабы избежать прямого столкновения с ударами молний. На дне янтарных глаз Люмин плещется неприкрытая ненависть, что давно выжгла в её душе дыру - ровно в том месте, где когда-то зародилась кроха-любовь. Теперь её нет - и на её месте растёт ненависть. Жгучая... И нескончаемая. Чайлд соврёт, если скажет, что что-то чувствует к путешественнице. Чайлд соврёт, если скажет, что ничего не чувствует к Люмин. Аякс... Аякс покорно упадет на спине, когда очередной разряд всё же угодит прямо в цель. Молния проходит по всему телу, а учитывая, что его стихия - гидро... Ощущения далеки от приятных. Раньше, во время их предыдущих сражений, путешественница вела себя иначе. Она словно... Сдерживалась. Или не имела возможности сражаться в полную силу. Впрочем, так оно и было - всё же закрытое помещение со столь ценным сокровищем заставляло быть осторожным даже его - но сейчас... Сейчас, когда артефакт был перенесён в другое место после поражения Осиала, Люмин больше не сдерживается. И мало кто осудит её - скорее наоборот, Тарталья был уверен, люди лишь порадуются тому, что одного из предвестников Фатуи убили именно здесь, на месте преступления. Какая... Ирония. Иногда ему кажется, что путешественница не устаёт совершенно. Атаки её точны и жестоки, с рук то и дело срывается очередная вспышка молний, дробящая пол - и самого Предвестника. Люмин не жалеет - и впервые с момента их первого столкновения Тарталье становится... Страшно. Если он думал, что сможет уйти безнаказанным - он ошибался. Люмин умеет ждать, прекрасно умеет, и их новая встреча была лишь вопросом времени. За это время она с упоением раздавила в себе любовь, утопила намеки на привязанность, разорвала в клочья симпатию - и вздохнула полной грудью воздух, пропитанный жгучей ненавистью к Фатуи. Кажется, теперь она понимала, о чём говорил мастер Дилюк, когда они однажды вместе застряли на Драконьем Хребте. И теперь у них на одну общую черту стало больше. Люмин устала бегать. Люмин устала лицезреть его прекрасное, ужасающе прекрасное лицо, которое теперь кажется до омерзения отвратительным. Когда уставший, потрепанный, но не сломленный - Тарталья пытается снова уклониться, Люмин пропитывает свой меч электро. И бросает его. Попадает. Как всегда - ровно в цель. Чайлд задыхается. Меч путешественницы проткнул его насквозь, в опасной близости от сердца. Он не знал, случайно это вышло или нет - рыжеволосый просто парализован и не может даже сдвинуться с места. Да если бы и мог... Его участь предрешена с тех пор, как он понял - Люмин, пусть и прощала глупые шутки в свой адрес, не прощала ни обмана, ни предательства. Последнее - особенно. Последнее - от того, кому она так легко доверилась. Или... Не легко? - Вот и настал наш конец, товарищ, - он глотает собственную кровь, но продолжает улыбаться и смотреть на приближающуюся Люмин. На приближающуюся смерть. Он надеется... Надеется на что? Что старые чувства, которыми, чего уж, грешил и он сам, дадут о себе знать и она пощадит его? Нет. Она не пощадит. Не теперь. - Твой конец был предрешен в тот момент, когда я позволила себе попытаться увидеть в тебе человека, а не отморозка из Фатуи, - шипит ничуть не хуже ядовитой змеи путешественница, чьи янтарные глаза буквально светятся от переполняющей её ненависти. Любовь сгорела к чертовой матери - и, пожалуй, Люмин совершенно об этом не жалеет. Нужно будет попросить пару уроков у Кэйи, как закрываться от мира. Она не хочет повторения. Она... Больше она ничего не хочет. Если Тарталья и собирался сказать что-то ещё, он не успевает. Заряженная молнией ладонь резко вонзается в его грудь и сжимает сердце. Люмин не смотрит - она не хочет видеть черное черствое сердце, с которым рыжеволосый жил столько лет. Ей просто нужно закончить начатое. Раздается треск - и бьющееся ещё секунду назад сердце лопается под давлением электричества. Брезгливо поморщившись, путешественница вытаскивает руку - и меч, позволяя бездыханному трупу упасть на пол. Ей плевать, что будет с телом - от самого важного и, к сожалению, оказавшегося Тарталье совершенно ненужного, она избавилась. Люмин уходит, словно ничего не произошло. Тело одиннадцатого Предвестника исчезнет, словно его и не было, а она... А она наконец-то отпускает себя. Аура ненависти вокруг неё постепенно сходит на нет.