Момент забытой любви

      Проснулся даниял в плохо освещенном помещении. Его тишину нарушала суета, топот, звонкий говор свыше — очевидно, он находился на корабле. Наполовину освещенная тусклым, желтоватым светом комнатушка, разговаривала скрипом переборок, резким и глубоким звоном. Приветственно поскрипывали кранцы. Забортный плеск воды бился о стенки корабля, и судно целеустремлённо рассекало волны.       Пахло здесь пряной канифолью. Лакированным деревом кают и корабельной краской. Пахло морем, солью, картами и грифелем. Мешалось это с неизменным, терпким ароматом табака и алкоголя. Нотками ржавой крови и металла.       Пройти дальше, увидеть, что сверху, послушать рокот морской воды или крики чаек — мешали веревки. Как оказалось, Даниял был скован в движениях! Накрепко привязанный к одной из колонн. Из мрака, напротив, были видны лишь чужие сапоги. По видимому, их обладатель лежал, только вот где, на чем, жив ли вообще — оставалось неизвестным.       Принц прищурился, но мутная пелена недавнего обморока не позволяла как следует разглядеть окружение. Он прочистил горло, оглядел своё тело, накрепко связанное верёвками, и, проморгавшись, сумел рассмотреть прочные морские узлы. Выбраться из подобного плена - достаточно трудная задача, и Данияла не учили тому, что делать, если вдруг он в него попадёт. Лёгкая паника холодком пробежалась по пальцам и врезалась в сердце, заставив его учащённо биться.       — Эстли Даниял Нэдович, — отчеканил голос из темноты, после чего послышался шелест бумаги, — как быстро ползут слухи.       Принц слегка опешил, услышав своё полное имя. Он не нашёл в себе силы ответить, послышалось лишь тихое покашливание. Кажется, здесь чересчур прохладно.        — Мне на вас котарди¹ набросить?        — Чего? Что я вообще здесь делаю?        — Деньги нам зарабатываете.        — А если нормально обьяснить?        — Что же мне объяснять? Я и так все сказал.       Даниял подметил в незнакомце эту черту характера, что остра как запачканный кровью клинок. Ему никогда не были приятны люди с подобными нравами, и даже если капнуть глубже - всё равно не понимал их. Человек, сидящий в том углу не вызывал никакого уважения, но меры приличия принцу приходилось соблюдать.       — И кто же вы? – задал он вопрос.        — Про пиратов слышали?        — Бывали моменты. Дайте угадаю: пират, да?       — Признать, с намеками у вас все хорошо, — подметил собеседник.       Даниял оставил диалог с говорящей теменью на потом. Оглянувшись по сторонам, он заметил, что свет проникает в помещение из единого окошка и нескольких щёлок. Здесь нет пыли или грязи на полу, как ожидалось, да и в общем всё это не походило на привычное принцу жильё пиратов. В его представлениях, зародившихся ещё в детстве, пиратский корабль - место грязное и пригретое для крыс. На деле увиденное полностью тому противоречит. Можно подумать, люди здесь вполне педантичны, но также возможно, что судно обретено недавно, от того и чистота да порядок.       — Кораблик пришелся вам по вкусу?        — Могу ли я ответить точно, будучи неуверенным, что меня здесь не убьют?       — Можете. Вас так и сяк _пока что_ не убьют.       — Не покажетесь? Иль сильно уродливы?       — А что, так хочется взглянуть?       — Так хоть буду знать, как выглядят люди вроде вас. Глаз ли на месте, торчит ли вместо ноги деревяха..       — Понаслушуются всяких басней, — цокнул оппонент.        На свет тусклых ламп вышел юноша. Высокий рост, заострённые черты лица, ниспадающие, винного оттенка волосы, покрывающие плечи. Одежда была на нем неприметной: рубашка свободного покроя, черные штаны, заправленные в сапоги. Торс был перевязан ни то корсетом ни то желетом.        Но в его лике играли далеко не волосы, стиль одежды или другие внешние роскоши, на фоне его образа были — глаза. Необыкновенной красоты, синие очи смотрели на Даниила. В них ручьем протекала свобода и жизнь, в них можно было погрузиться и больше никогда не всплыть на поверхность, утонув в океане необывновенного цвета.       Принц лишь покачал головой, признавшись:       — А по голосу вы старше.       — Мне и лет далеко не шестнадцать.       Даниял выдохнул, склонив голову и в ожидании смотря в чужие глаза. Но внутри появилось признание: быть связанным в неизвестной обстановке было куда интереснее, чем в очередной раз просыпаться в своей постели, вновь невольно рассматривая роскошную архитектуру, а потом выходить в город, лишь бы скучно не было.       Вдруг недавний собеседник подошел к нему, схватил за волосы слегка оттянув назад, с намерением расмотреть лицо его высочества поближе.       — Миловидное личико, — признал он.        Принц слегка нахмурился и постарался отдалиться.       — Извольте прибрать руки.       — Не желаю. Даниял с негодованием и омерзением смотрел на чужака, что так беспордонно рассматривает его физиономию. Долго ли это будет продолжаться? Для чего вообще он здесь находится и что ждёт впереди? На вопросы не будет ответов: незнакомец отстранён от них. У него явно есть определённая цель и свои понятия.       Долго терпеть давление с чужой стороны принц не желал, а потому отвёл взгляд, уставившись в пол.       — Поглядите какие мы недоступные, — с притворной досадой вздохнул пират.        Он с приятным звоном метала достал из ножен клинок, в два взмаха разрубив пиратские узлы.        Затем закинув тушку принца себе на плечо, словно мешок, пошел в сторону лестницы, ведущей на верхнюю палубу.       В голову принца не приходило и малейшего понятия того, что происходит. Он не ожидал увидеть что-либо столь удивительное там, куда его несут, насторожился, но, оказавшись на палубе, его взору открылось бескрайнее море. Этот пейзаж по правде завораживал, в груди затрепыхало вдохновение, а в голове в один миг миновали дорисовки и приятные картины, которые некогда принцу приходилось видеть. Мимо пролетела чайка, что в своём полёте напоминала его радостное сердце.       Даниял почувствовал, словно некий замок, с детства висящий на его груди, вдруг распался и отворил душе мир свободы. Вокруг ни слуг, ни строгой и величественной матери, что расхаживала бы по дворцу в поисках сына. Здесь никто не стал бы осуждать принца, если б его поведение не соответствовало высшим требованиям. Тут не дождёшься каких-либо церемоний: незнакомец относится к нему как к самому обычному человеку, о чём Даниял и мечтать не смел.       — Желаете поплавать?       Принц ничего не ответил на очередной бессмысленный вопрос. Пускай чужие смешки остаются неозвученными, ведь ему не хотелось, чтобы этот голос мешал наслаждаться таким моментом.       Оппонент хмыкнул, поставив Его Высочество на ноги. Он обмотал веревку вокруг его запястий, конец привязав к цепям мачты.       А тот всё ещё не отрывал взгляда от горизонта. Куда не посмотри - всё одинаково, и даже волосы, что лезут в глаза уже не вызывают внимания. В один момент даже захотелось их отрезать наперекор утверждениям матери и отца, ведь они считают это чем-то обязательным, никогда не разрешая сыну их лишиться. Интересно, а если бы Даниял втёрся в компанию пиратов, родители бы вспоминали о нём? Быть может, они лично приплывут и проверят его внешний вид, манеры? Точно нет.       — Вы любите море? — слегка нахмурившись, поинтересовался незнакомец.       — А что, так долго доходит?       — Какие борзые, отныне, принцесски пошли, — недовольно фыркнул пират.       Даниял бы возразил, защищая свою честь, но решил по-другому:       – Можно попросить? Не напоминайте мне о титуле, хорошо? Я такой же обычный человек, как и вы.       — Разве вы не должны ценить свой титул? — вопрос звучал с недоверием.       — Зачем мне ценить то, что не даёт мне разглядеть в людях истинное отношение ко мне? Все они с уважением, "Ваше Высочество", поклоны эти, а в душе что? Омерзение, нежелание оказаться в моей тени, или правда простое уважение? Я впервые вижу к себе скотское отношение, но знаете что? Меня это устраивает, ново, непривычно.       — Мне бы ваши трудности, — усмехнулся собеседник. Он встал рядом с принцем, облокотившись спиной о мачту.       — И всё же это не то, что стоит обесценивать. Желаете пожить так денёк?       — Не желаю. Конечно, манит в себя эта роскошь, музыка оркестра или благоухание цветов в саду, но это не значит, что она не бывает обманчива. Это не моя среда, я не собираюсь жить птицей, заточенной в клетке. Я живу морем и свободой.       — Вот и я о том же. Но мне не обязательно морем, главное не птицей, главное не в клетке.       Принц настолько был охвачен этой средой, что и позабыл о тех тёмно-карих глазах, которые ещё вчера смотрели на него и приукрашивали себя милой улыбкой.       — Девушка, что была со мной, она в порядке? – задал он вопрос. – Вы её видели?       — Видел. Она, пока что, в порядке.       — Она тоже здесь?       — Нет.       Эта новость была и хорошей и плохой одновременно. Если бы Элиза тоже попала в плен - для принца это было бы благим стечением обстоятельств, ведь тогда он был бы здесь не один и они могли что-либо согласовать. Но на деле, оказалась бы здесь Элиза, будучи привлекательной дивой, её розовое платьице в один момент могло пуститься по кругу. От одной мысли об этом Даниялу поплохело. Дабы забыть случайно оказавшиеся в голове картинки, он сменил тему:       — Ваши волосы такие от рождения?       — Да, — подтвердил собеседник, — генетически сложилось.       Интересно. Будучи совсем молодым, принц воспользовался свеклой со стола, дабы перекрасить волосы, и за это ему здорово влетело. Не то чтобы блонд его как-либо не устраивал, у ребёнка многое может возникнуть в голове.       — Вам дорога та девушка? — вдруг спросил собеседник.       — Просто есть желание не потерять ту, которой пообещали мою руку. Руку и я могу ей пообещать, ведь то безвыходно, но сердце — не в силах. Обычный брак по расчёту.        — Сердце не в силах.. — на выдохе повторил собеседник, задумавшись над этими словами.       — Да, пока что не в силах. В своей жизни я повидал много красивых девиц, и ни одна мне не приглянулась. Вот и пытаюсь внушить себе любовь к Элизе, как к человеку, с которым делить остаток жизни.       Оппонент посмотрел на Данияла, выдержал краткую паузу, после чего спросил: — Не желаете походить по палубе? Без веревок.       — Я и с верёвками согласен.        Он усмехнулся, развезав веревки на запястьях Его Высочества.        — Свободны. На будущее: в воду прыгать не посоветую.       — Я всё равно не умею плавать.       Даниял сперва не был уверен в своём согласии, но потом всё же решил пройтись. Он встал около бортика и вновь оглядел виды, периодически оборачиваясь. Кто знает: вдруг ему внезапно ударят топором по голове? А если это отвлекающий манёвр?       — Не переживайте. На борту вас никто не обидит. Кроме меня.       — Могли бы промолчать. От того, что вы сказали ничего не поменялось.       — Почему же? Теперь вам не нужно смотреть на каждого на этом борту. Теперь вы можете смотреть лишь на меня.       — Уж извините, но от вашего вида слегка неспокойно. В таком случае лучше вообще не буду на вас смотреть. Вдруг он встал сзади принца. Послышался приглушенный звон металла, перед тем, как сам клинок оказался у горла Его Высочества.       — Артерия не здесь находится. А, без разницы? Извиняюсь.       — А вы мне нравитесь. Хороший из вас собеседник. Даже если клинок перед горлом - все равно найдете, что ответить.       — Ну, за меня же вроде что-то обещанно? Скорее всего, выкуп. Так зачем этому клинку начинать действовать? Не будет же выгоды.        — За труп немного меньше дадут, но это смотря, что с ним сделать, — клинок опустился, вернувшись в ножны, — но не будем об этом.       — Ну, можно на стену повесить. Больше не знаю вариантов. Я могу вернуться назад? Вниз.        — И что же вы там собираетесь там делать?       — Нету идей. Я вообще не представляю, чем заниматься, пока нахожусь здесь.       — Скука достаточно часто посещает наш корабль, но если подумать, то и занятие найти можно.       — Наверное, выпиваете? — предположил принц.       — Это входит в обязанности, — не без усмешки, ответил оппонент.       — А что тогда?       — На сушу выходим.       — Уже получше. И всё же, я предпочитаю вернуться вниз.       — Можете идти.       Даниял покрутился, вспоминая, откуда его выносили, и поплёлся к одной из дверок. Как оказалось, он даже угадал. В этот раз его не стали связывать.        В этой комнате не было ничего интересного, и даже буквы в стареньких книжках оказались полустёрты. Едва ли можно было собрать слово. Потому в голову пришло их переставить, по цветам и по размеру. Это дело не занимало много времени, и в конце концов Даниял просто устроился в углу, рассматривая половицы.       Через некоторое время, на лестнице показалось знакомое лицо.        — Чем занимаетесь? — поинтересовался пират, кажется, так же страдающий от тоски на палубе.       — Скучаю вместе с вами.       — Ближе к вечеру у нас остановка.       — Насколько место вашей остановки далеко от моего государства? Или вы не знаете?        — Точный расчёт не сделаю. Но где то среднее расстояние мы преодолели.        Даниял поразмыслил, а потом, как понял, что не в силах осознать, насколько далёк от дома, задал незамысловатый вопрос:       — И давно вы воруете людей ради состояния?        — Больше отдаем предпочтение грабёжу имущества.       — Знаете, в детстве я мечтал: если когда-нибудь тоже стану воровать, то моим главным сокровищем станут чужие украшения. Представьте: эта вещь, возможно, всю свою жизнь провела с одним человеком, висела у него на шее или красовалась на пальце. И в один момент её хозяином стала совершенно другая личность, эта вещица как беззащитная зверушка в чужих руках.        — Я начинаю сомневаться, что достоин своего титула, — хмыкнул его собеседник, — но ваши желания мне ясны.       — Предпочтения ведь у всех разные. Дайте угадаю: в основном вы гонитесь за казной?       — Не угадали. Лично мои предпочтения падают на самое драгоценное — девушек. Но, не исключено, что и всякие блестяшки я тоже люблю собирать. Отчасти, делаю это от скуки и дабы её развеять.       Принц усмехнулся:       — И много девушек накрали?       — Достаточно, — улыбнулся его собеседник.       В голове Данияла возник один вопрос. Он никогда не осозновал смысл и принцип любви, и почему бы не поинтересоваться об этом у вероятного опытного человека? Иногда у принца возникало ощущение, что всё это выдумка. Сказки взрослых, например, как про лесных фей или волшебных существ. Так и любовь: обычно, молодые наследники не женятся по любви, так как же тогда в неё верить?       — А вы когда-нибудь испытывали чувства к девушке?       — Испытывал. Надеюсь, первый и последний раз.       Принц даже чутка разочаровался:       — Неужели это так ужасно?       — На моем опыте да. Ужасное насилие невзаимность и использование. Я, оказывается, наткнулся на сразу два варианта. А знаете ли, ᥰᥙρᥲᴛᥲʍ ᥴ᧘᧐жн᧐ ᥰ᧐᧘юδᥙᴛь.       — Я слышал, что такое бывает. Ещё одна деталь, из-за которой я завидую простолюдинам: их возможности. Они ведь могут жениться по любви? Это хорошо, может, и не всегда. А я вряд ли когда-нибудь осознаю возможность этого чувства, воспринимая, как сказку. Не более того. Девушки красивы в большинстве случаев, на них можно полюбоваться, но это ведь не то.       — У простолюдинов тоже свои трудности. Но пираты не к тем не к другим не относятся. У нас есть достаток, но не так много возможностей.       — Я не исключаю трудности, просто обращаю внимание на то, что возможно.       После этого Даниял замолчал, погрузившись в собственные думы. Ранее его родители пользовались старой традицией: созывая на балл высший свет, принц волен выбрать себе невесту. Только вот, видимо, со временем они откинули эту традицию, ведь Даниял никогда никого не выбирал, попросту не чувствуя, что одна из принцесс в этом зале - его судьба. Тогда король решил самовольно женить сына на Элизе. От неё исходило такое ощущение, но являлось ли оно самовнушением? А достаточно ли они сходятся характерами? Принц проникся к этой девушке некой симпатией за один вечер, но реальны ли эти чувства? Что-то не похожи они на те, что описываются в сказках о любви.       — Может, выпьете со мной? — предложил его собеседник, с легкой улыбкой на лице.       — Не откажусь.       — Ром или желаете чего покрепче?       — Не привередлив.       Его знакомый кивнул, встал с места и скрылся за одной из дверей складского помещения. Пошарив там хорошую выпивку, он принес кружку и солидную бутылку, видно, недешевой ценности рома. Как только бутылка открылась, он налил алкоголь в кружку, протягивая ее Даниилу.        — Дабы вы были убеждённый, что травить я вас не собираюсь.       — Благодарю, – фляжка перекачивала к нему, и, оценив её содержимое по запаху, Даниялу показалось, что это можно пить.       Вкус у угощения был хорош собой, подобное принцу приходилось выпивать очень давно, и он был уверен, что этот ром весьма дорогостоящий. Вскоре, когда кружка был опустошена, от всякой добавки Даниялу пришлось отказаться: он не привык много пить, а потому принялся просто рассматривать кружку, как нечто интересное, и в моменте высказал своё мнение по поводу этого рома.       — Может выпьете еще кружечку? — спросил его собеседник.       — У вас цель меня споить?        — Пока что не думал об этом.       — Тогда почему же не понимаете слова "нет"?       — Миритесь с таким человеком, как я. У меня, в моем лексиконе, такого слова нет.       — Не горю желанием. Всё равно скоро расставаться, когда у моих найдётся нужная сумма. Кстати, сколько требуется?       — Много, — последовал уклончивый ответ, — а что, если я вас не отдам?       — Только в том случае, если будет недостаточно имущества. В конечном итоге придётся отдать.        — Я подумаю. Может я все государство за вас потребую.       — Не думал, что на первый взгляд так много стою.       — Я умею красть дорогие сокровища.       — Хорошее качество.       Даниял не мог воспринять ситуацию серьёзно: это было похоже на маленькую сценку, разыгранную бездомным актёром в городе, дабы заработать на жизнь. Похититель принца даже не смахивает на кого-то столь жестокого, как описывается в историях, или на кого-то, кого стоит бояться. Можно подумать, это дело и вовсе ему не надо.       — Как я могу к вам обращаться? — спросил собеседник, словно воспринимал границы дозволенного.       — Как хотите, так и обращайтесь. В любом случае, моё имя вам известно из объявления. А как же я могу вас называть?       — Колдер, — кратко ответил он, затем пояснив: — Лоу Колдер Дэвис.       — Погодите, я где-то слышал эту фамилию и имя Дэв.. Дэв Лоу.. Да вы ведь наследник!       — Был им когда-то.        Лоу Колдер Дэвис — некогда известная личность среди многих государств. Ребенок, прославившийся необычной историей своих родителей, воссоединения пиратского рода и королевской крови: Дэвиса Лоу и Маргарет Кларк. Колдер должен был стать наследником своего государства, но юного наследника еще с ранних лет манили море и приключения.        Уже давняя история была позабыта, из за смерти Маргарет, что была отравлена на одном из пиршеств, и вскоре скончалась в тяжелых муках. Потому, Колдер был вынужден отказаться от трона, и примкнуть к делу своего отца.       — Я сочувствую вам, Колдер. Ваша история мне известна, – он усмехнулся: – из-за этой истории паранойя моей матери начала прогрессировать. Во время званных ужинов никогда ни к чему не притрагивается, только изредка. Возможно, стоит взять с неё пример.       — Все хорошо. Я так думаю, мою мать отравили из за незаконной любви к пирату. Но все равно, будьте аккуратны.       — Не вижу смысла: все гости, что нас посещают - проверенные люди. А вы, я смотрю, разговорчивый?       — Не всегда.       — Есть особенные случаи?       — Их слишком много, что бы называть особенными.       — Интересно. Скажите, а сколько вас здесь? На корабле. Мне стоит кого-то опасаться?       — На корабле нас пятнадцать человек. Ранее было девятнадцать, но не суть. Опасаться вам, как я говорил, никого не следует. С большей вероятностью, к вам даже никто не сможет подойти.       — Я слышал, что у кого-то на кораблях есть и сумасшедшие. Вопрос был для справки. Такой вот ещё созрел: а чем, я извиняюсь, вы меня по голове ударили? Вполне рабочий инструмент оказался. Может, в будущем понадобится в случае чего.       — Рукоятью клинка, — усмехнулся Колдер.       — К сожалению, не найдётся у нас подобного. Ну, знаете, у меня родители не враждебные, просто так за спиной не носят клинков. Даже в оружейной не найти. Хотя, я хорошо ими владею. Уговорил научить.       — Верное решение. Владение холодным оружием часто спасает.       На это принц просто кивнул. Как оказалось, уже стемнело, а их долгий разговор и весь день заняли немало сил. Выдохнув, он улёгся на полу и отвернулся к стене, выражая усталость, дабы не появлялось вопросов. Со временем подступил и сон, пускай и не скоро: данная обстановка заставляла вслушиваться в каждый шорох и периодически оглядывать помещение боковым зрением. Сон охватил разум и наступило время волшебных грёз.       Колдер еще долго смотрел на принца, о чем то усердно раздумывая. Недолгое размышление привело его к действию: он поднял Его Высочество с холодного пола, и отнес в каюту, где уложил на кровать, вскоре закрывая за собой дверь спальни, и не смея мешать покою наследника. _________________________________________________________ ¹Котарди — узкая, облегающая фигуру верхняя одежда.