Враг за стеной

Едва рассвело, Чанбин собрался в путь. Отчего-то всю ночь ему плохо спалось, и теперь, стоя у своего коня и принимая из рук Джексона важное письмо, он чувствовал, как с каждым напутственным словом политрука тяжелеют веки. - Ты спал вообще? – недовольно спросил Джексон, от глаз которого сонное состояние лейтенанта не укрылось. – Взбодрись-ка, давай! Как поедешь-то?.. - Все в порядке, товарищ капитан, - потирая веки произнес Чанбин. – Я буду внимателен в пути. Может, к вечеру вернусь. - Рассчитываю на тебя. Письмо нужно срочно доставить и получить новые указания относительно нашего положения у командования. Если будет нужно, передохни в части, но сильно не задерживайся. Коня поменяй, пусть посвежее будет. - Так точно, - устало произнес Чанбин и взобрался на коня. Джексон слегонца похлопал животное по крупу и сухо пожелал подчиненному безопасной дороги. Чанбин кивнул и отправился в путь, хмурясь от необычайно ярких утренних лучей. Когда он выехал за ворота опорного пункта, которые ему услужливо открыли Кай и Вин, то оказался на лесной тропинке, что вела к стене вдоль берега реки. Чанбин поехал по дороге и вскоре увидел 72-ой отряд: девчонки сделали углубление во льду недалеко от берега и полоскали в нем постиранное белье. - Вы чего в такую рань! – прикрикнул он, неторопливо подъезжая к ним. – Руки отморозите! - Здравия желаю! – на разные голоса воскликнули девчонки, увидев покачивавшегося в седле офицера, который направлялся в их сторону. Рюджин хохотнула и показала Чанбину свои красные руки. - Хорошо, что мы не в Сибири! – сказала она с глуповатой улыбкой. - Ты хоть знаешь, что такое Сибирь-то? – не мог не улыбнуться ее наивности Чанбин. - Правда, Рю, - тыкнула Черён подругу в бок, переходя на шепот, - ты же в школе нифига не училась, откуда ты знаешь, что такое Сибирь?.. Рюджин повернулась к ней и хотела что-то сказать, но Чанбин перебил ее зарождающиеся слова и сам обратился к рыжей. - Слушай, Черён, ты тут поаккуратней, пока меня не будет, а то твоя сестра мне голову оторвет. Черён засмущалась и отвела глаза, а Рюджин засмеялась. - Вы что, товарищ лейтенант, с нами же Йеджи! Что может случиться? Пришел черед Йеджи отводить глаза, смущаясь. - Удачи, - тихо произнесла Черён, робко глядя Чанбину в лицо. Ее подруги подхватили пожелание, а Рюджин вдруг вспомнила последний раз, когда несколько дней назад выбиралась с Чанбином и Мией за пределы опорного пункта и отчего-то притихла. Чанбин продолжил путь, а пятеро кадеток вернулись к своему занятию. До появления Чанбина они всячески пытались растормошить и ободрить Юну, которая после разрыва с Каем была сама не своя. - Так… На чем мы остановились?.. – задумчиво произнесла Черён, обращаясь к подругам, когда лейтенант Со стал точкой на горизонте. - Ты говорила про минусы излишней привязанности в отношениях, - откликнулась Йеджи, а рыжая эксперт по отношениям, у которой и отношений-то еще не было, продолжила свою назидательную (как ей казалось) речь: - Понимаешь, Юна, это нормально, что тебе плохо, вы ведь еще с первого класса были дружны. Но все пройдет! Обрати весь фокус внимания на себя! Так ведь, девчонки? Лиа усердно полоскала гимнастерки и лишь кивнула головой, сопроводив это коротким «угу», Рюджин, как пару мгновений сделалась задумчивой, так и не вышла из этого состояния, пропустив слова Черён мимо ушей, а Йеджи с волнением смотрела на поникшую Юну, которая ни на кого вокруг не глядела и без особого энтузиазма выжимала влажное белье, отправляя его затем в большую корзину. Йеджи никогда не была в ситуации Юны и не знала, что сказать младшей, чтобы унять ее боль, поэтому могла лишь попытаться участливо заглянуть девушке в глаза, как бы говоря «я рядом». Но та настойчиво не отвечала на взгляд старшей по отряду. - Давайте не будем об этом, - наконец с ноткой раздражения подала голос Юна. – Я справлюсь. Черён стушевалась и как стояла с приоткрытым ртом, так и осталась. Уши ее покраснели от неловкости. Лиа оторвалась от своего занятия и озадаченно поглядела на Юну. - И правда, - нашлась она. – Давайте просто дадим Юне время. - Лучше и не скажешь! – схватилась Йеджи за слова Лии как за соломинку в надежде, что возникшая между Черён и Юной неловкость рассосется как можно скорее. Черён, ища поддержки, посмотрела на Рю, но та все еще была в каком-то трансе, безучастно глядя на волнующуюся в полынье темную воду. Лиа потянула рыжую за рукав: - Черён, давай тут закончим… -тихо сказала она ей. Черён встрепенулась, смахнула наваждение и послушно опустилась на корточки, начав помогать Лие с мыльным бельем. - Ой! – воскликнула вдруг брюнетка. Все тут же повернули к ней головы. - Ты чего, Лиа? Поранилась? – насторожившись, спросила Йеджи. Лиа хлопнула себя по лбу словно от досады, а капельки холодной воды прилетели сидевшей рядом Черён в лицо. - Эй! – возмутилась та, утираясь рукавом. - Йеджи! Вот я забывчивая! – начала упрекать себя Лиа. – Тебе ведь письмо пришло, еще пока мы за стеной были!.. - Ну ладно, - усмехнулась Йеджи, облегченно выдохнув. – Письмо, так письмо. - Мы взяли его с собой, - наконец заговорила Рюджин, улыбаясь старшей. – И все, как одна забыли. Лиа решительно встала. - Я схожу за ним, - сказала она. - Да ладно тебе, Лиа, - поспешила остановить ее Йеджи. – Пойдем на обед, да прочитаю. Столько оно ждало, беды не будет, если еще подождет. - А вдруг там что-то срочное?.. – парировала Лиа, а девчонки, кроме Юны, не могли не засмеяться. - Ну иди, - махнула Йеджи рукой, расслабленно улыбаясь. – Не усидишь ведь. Лиа обтерла мокрые руки о штаны и поспешила в опорный пункт, прихватив с собой одну из доверху полных бельем корзин. Корзина была тяжелая от сырой одежды, и ее стоило нести вдвоем, но то, что свои силы она изрядно переоценила, Лиа поняла уже на подходе к воротам. Девушка немного подкинула сползающую от своей тяжести вниз ношу, помогая себе коленом и обхватывая корзину крепче, а затем посмотрела вверх, на сторожевую вышку, откуда торчали сапоги Вина, вальяжно раскинувшегося на табурете с ногами на бортике. - Надо ворота открыть! – прикрикнула она ему так громко, чтобы лишь он услышал. Подошвы сапог исчезли, и сверху показалась взволнованная мордашка юноши, что жевал соломинку. Вин оглядел Лию и крикнул кому-то, обернувшись и наклонившись вниз: - Хен, открой ей, а? Пока я тут спущусь… Лиа недовольно сжала губы и еще раз подтянула корзину ближе к груди. Руки уже онемели от крепкого хвата. Через минуту одна створка ворот открылась, и перед Лией предстал Кай, державшийся за большой засов. Увидев девушку с тяжелой корзиной, он ступил было к ней, но Лиа, сама от себя не ожидая, прострелила его суровым взглядом темных глаз, стоило образу измученной от душевной тоски Юны возникнуть в ее памяти. - Я сама, - холодно сказала она юноше. Кай сконфуженно посмотрел на Лию, а затем в его глазах заплескалась обида, и он отошел с ее пути. Лиа гордо пошла к зданию, но ближе к крыльцу силы начали уже совсем покидать ее, и, тяжело дыша, она с шумом опустила тяжелую ношу на землю. - Фух… - выдохнула она, утирая капельки пота со лба. - А чего две не взяла? – раздалось где-то сбоку, а Лиа чуть не подпрыгнула, поняв, кому принадлежит голос. В искреннем смущении она обернулась к Джэбому, что стоял неподалеку с дымящейся сигаретой в руке. - Товарищ капитан… - начала она робко, прикидывая в голове насколько баллов из десяти она, вся такая раскрасневшаяся от атлетических упражнений, ужасно сейчас выглядит. Джэбом в последний раз затянулся и отправил окурок в снег. - Еще и одна шла. А если бы напал кто? – сурово произнес он. – Я же говорил, не ходить по одиночке за воротами. - Простите… - произнесла она, опуская глаза вниз. - Получит у меня Йеджи… - не унимался Джэбом, направляясь к Лие. - Не ругайте ее, пожалуйста! – нашлась наконец девушка. – Мы же совсем рядом с воротами были. Они видели, как я дошла. Можете сами… убедиться. Лиа чуть не схватилась за голову. Это что, получается, она предложила командиру саму себя проводить? Джэбом едва уловимо ухмыльнулся, увидев замешательство на покрасневшем еще сильнее от смущения лице Лии. А затем он нагнулся и легко подхватил корзину с бельем, без лишних слов направившись с ней к дому. Лиа опешила на мгновение, но с усилием пришла в себя и погналась за командиром. - Вот сюда поставьте, пожалуйста, - суетилась она, без надобности раздвигая какие-то сундуки, чтобы освободить место (которого и так было предостаточно) для корзины, когда Джэбом зашел с ней внутрь. Мужчина невозмутимо опустил свою ношу на пол и выпрямился, коротко взглянув на Лию. Та вовремя вспомнила про письмо и торопливо убежала за ним к своему рюкзаку, попросив капитана подождать. Когда она дрожащими руками нащупала на дне сумки конверт и обернулась, Джэбом стоял все на том же месте с совершенно нечитаемым, но спокойным выражением лица. Надеясь, что ее больше не будут ругать, Лиа несмело подошла к нему. - Что это у тебя? – сухо спросил он. - Письмо от родных Йеджи. Забыла отдать его ей. - И из-за этого ты сюда тащилась одна? – с заново нарастающим недовольством в голосе произнес Джэбом, но потом смягчился. – Подождать не могли? Лиа нервно выдохнула и хотела уже снова извиниться, но Джэбом не дал ей. - Пошли, - твердо сказал он и направился ко двери. Лиа поплелась за ним, ощущая мечущихся от паники и страха бабочек в животе. Джэбом уверенно направлялся к воротам, а Лиа держалась позади, не спуская глаз с его могучей спины. Столько дней прошло с того момента, как она впечаталась в нее и произнесла роковое признание, что, казалось бы, безответные чувства должны уже поутихнуть, но нет, чем чаще она видела капитана, тем сильнее трепыхалось сердце в груди от страха и… - Трудно было помочь девушке? – как гром среди ясного неба раздался вдруг голос Джэбома, идущего впереди, и Лиа вышла из своего минутного транса, увидев, что они уже поравнялись с Каем на воротах. Тот непонимающе посмотрел на капитана, а затем увидел Лию, закрытую его силуэтом, и нахмурился. - Виноват, - произнес он без тени вины. Джэбом смерил его взглядом. Затем он запрокинул голову вверх, увидел Вина, пинающего балду на вышке и не постеснялся отругать и его за недостойное несение службы на дежурстве. Он пообещал обоим выговор, а Лиа сгорала от стыда и ничего так сильно не хотела, как закрыть уши. - Ну, чего встала? – обратился он к ней, когда закончил с дежурными. Лиа опомнилась и пошла за ворота со своим командиром. Кай, прежде чем закрыть их, подарил девушке особенно красноречивый враждебный взгляд. Оказавшись на территории леса, Джэбом первым делом осмотрелся, выставив перед Лией руку, не пуская ее вперед. Затем он перевел взгляд в сторону реки и заметил своих кадеток на берегу в нескольких сотнях метров от них. - Видите? – немного осмелела Лиа. – Тут недалеко. Джэбома, судя по его выражению лица, этот ответ не устроил. - Вижу, что они все заняты своими делами и спинами к воротам сидят. А то синеволосое недоразумение на вышке и подавно бы не увидело, схвати тебя кто. Так что, Лиа, оплошала ты. Девушка понуро опустила голову и, казалось, взгрустнула. Осознание того, что капитан о ней возможно заботится еще не пришло ей в голову. - Прост… - Хватит извиняться, - оборвал он ее нетерпеливо. – Пойдем дальше, заодно проверю, чем вы там заняты. Ловко балансируя, Джэбом начал спускаться вниз с каменистого пригорка. На ходу окунул ладонь в свой бездонный карман, вытащил сигарету из пачки, спички и на автомате зажег, вновь закурив. Лиа поежилась: в последнее неспокойное время капитан потворствовал этой вредной привычке куда чаще, чем обычно. Шел Джэбом быстро, но Лиа едва за ним поспевала, а краска с лица так и не спадала. Был тому причиной стремительный шаг или стыд перед командиром, которого она невольно отвлекла от его дел, Лиа не знала. - Не ходи одна по лесу, - настойчиво твердил он между затяжками, словно, во что бы то ни стало, намеревался убедиться, что Лиа поняла его. А у девушки, которая, к слову, была еще все-таки подростком, в груди начало закипать раздражение. - Вы волнуетесь, капитан Им? - спросила она мягко, скрывая голосом непонятное ей неприятное чувство. - Конечно, - честно ответил Джэбом. - Одного из наших убили средь бела дня, и не где-нибудь в глухом лесу, а среди людей... Понимаешь? А сейчас эти твари могут следить за нами, напасть исподтишка. И не нравится мне эта ваша затея со стиркой от слова совсем. «Должно быть, командир боится неизвестности, боится потерять нас, - пронеслось у Лии в голове наконец, а они тем временем уже почти дошли до девчонок. - Ох, хоть бы он и в правду не начал ругать Йеджи! Хотя... С ее появлением он стал будто... Добрее». Именно с приходом этой мысли в голове Лии и завелся червячок, который, своими неуловимыми, но настойчивыми движениями потом еще долго докучал ее душевному спокойствию... Лиа напряглась, когда они наконец подошли, и девчонки опасливо обернулись на них. - О... Командир Им! - воскликнула Рюджин с неизменной улыбкой. - А вы чего здесь? Игнорируя ее вопрос, Джэбом первым делом посмотрел на бледную Йеджи. - Ты как себя чувствуешь? - обратился он к старшей по отряду. И тут у Лии что-то щелкнуло в голове. Тот факт, что капитан не стал ругать Йеджи (хоть и грозился), вместо облегчения принес лишь ядовитое подозрение. Масло в разгорающийся огонь подливало воспоминание о том, как на днях Рюджин, ставшая с недавних пор особенно проницательной, подметила, что капитан так сильно не радовался, когда нашлась Юна, как когда нашлась Йеджи. «Юна немало времени выживала в ужасных условиях, могла даже погибнуть... - грозно подумала Лиа. - В то время, как у Йеджи хотя бы была крыша над головой, и ее буквально сопроводили к нам! А он спрашивает у нее как она себя чувствует? ...когда мог бы и состоянием Юны поинтересоваться? Почему он так выделяет Йеджи?!» Лие стало гадко от собственных мыслей, и она стыдливо отвела глаза, но тут же жадно перевела их на Джэбома, пытаясь отследить малейшие изменения в выражении его лица, пока Йеджи отвечала: - Все хорошо, товарищ капитан. Спасибо. - Не задерживайтесь здесь, - сухо произнес Джэбом своим обычным голосом. «Неужели между ними что-то есть?» - с нарастающим чувством горячей ревности подумала в один миг расстроившаяся Лиа. Она присела рядом с Черён и все также подозрительно косилась то на старшую, то на командира. Затем она опустила глаза и, чтобы не выдать себя, неосознанно начала полоскать уже выжатое белье. В пылу своих тревожных размышлений она даже не заметила, как Джэбом развернулся и, в очередной раз закурив, отправился по своим делам. - Лиа, - легонько тронула ее за плечо Йеджи. - Ты в порядке? - Да... - тихо произнесла та, коротко бросив взгляд на идеальную онни и безрадостно задумавшись о том, как проигрывает ей по всем параметрам: сейчас Лие казалось, что и внешностью, и характером, и силовыми показателями, и даже речью Йеджи превосходит ее в тысячу раз. В такую несложно влюбиться, вдобавок, она всегда была правой рукой командира... - А письмо? - с яркой улыбкой спросила Йеджи. - Ой... Опять забыла, - буркнула Лиа, не смея больше поднять глаз на Йеджи. - Вот, держи. Йеджи благодарно кивнула и приняла из ее рук конверт, который слегка намок. Со скрываемым нетерпением она распечатала его, а Рюджин тут же присоседилась ей за плечо. - Рю, - лукаво улыбнувшись, обернулась к ней Йеджи и прижала письмо к груди. - Тебе не кажется, что это очень личное? - И правда, Рюджин! - завозмущалась Черён. - Ой, ладно, ладно! - наигранно фыркнула блондинка. - Ну, подумаешь, увидела бы немного... Может мне интересно, какой у мамы Йеджи почерк? - Это не от мамы, - погрузившись в мир строк и букв ответила Йеджи. - От брата. - О!!! От брата-близнеца! - загорелись глазки у Рюджин, и она бы снова рванула Йеджи за спину, не схвати Черён ее за руку. - Вот дикая... - сокрушалась Черён, изо всех сил удерживая неукротимую Рюджин. А Йеджи тем временем неторопливо просматривала письмо, и лицо ее все сильнее хмурилась с каждой строчкой. - Что такое?.. - несмело спросила Юна. - Все хорошо? - Да, - ответила Йеджи, дочитав и сложив письмо квадратиком. - Брат очень переживал, просил быть осторожнее. Что-то предчувствовал. Вот бы ответить ему поскорее. - Между близнецами особая связь... - приглушенно произнесла Черён, обращаясь к Рюджин, которая, казалось, одна этого не понимала, судя по крайне удивленным глазам. - Онни... - произнесла Юна, видя, что старшая одномоментно стала чем-то сильно расстроена. - Ты думаешь, что потом, все время, пока ты была в плену, он чувствовал? Йеджи не сразу ответила, словно взвешивала все за и против относительно того, стоит ли подругам знать. - Пока была там... - начала она, глубоко дыша, - я старалась изо всех сил... Чтобы он не почувствовал. Гнала прочь страх, ощущение боли, когда она была, тоску. Возможно, у меня получилось плохо. Все притихли на миг. Рюджин понадобилось какое-то время, чтобы переварить сказанное. Но когда она наконец поняла, что имеет ввиду Йеджи, то не могла не умилиться. - Йеджичка!.. Ты самая лучшая сестра! - воскликнула она и бросилась ей на шею, чуть не свернув ее. Послышался смех Черён и немного оттаявшей Юны, едва слышно издала горестных вдох Лиа, а Юто, наблюдавший за ними издали с прохудившегося мостика уже минут тридцать, вдруг почувствовал, как кто-то легонько коснулся его плеча. Он вздрогнул и посмотрел вбок - рядом была Наён. - За мной, - сказала она, нервно осмотревшись, и твердым шагом поспешила в сторону леса, что-то сжимая в руке.

***

Элки в бешенстве ударила по панели своей Малютки. Состоявшийся пару минут назад разговор между ней и парнем по имени Юто, устроенный Наён по рации, разбередил ее душу. Этой беседы Элки хватило, чтобы убедиться в том, что парень на том конце вообще не понимает, кто такой Ипсилон и почему его за него принимают. - Ну не он это... Не он! - Элки от безысходности закрыла глаза руками. Ей невероятно хотелось, чтобы Шинвон был сейчас рядом. - За кем же он тогда сейчас гоняется?..- вполголоса вопрошала она в своем подполье у самой себя, вспомнив о брате. Головной боли добавлял тот факт, что Тэнгу не возвращался в Пустошь уже какой день. - Так, - произнесла она уже собраннее и, развернувшись на стуле с колесиками, подкатилась на нем к рабочему столу. Элки поставила локти на стол, сцепила пальцы в замок и уложила на них подбородок. Глаза были обращены к потрепанной карте окрестностей на стене. - Надо успокоиться, - сказала она самой себе и после пары глубоких вдохов-выдохов начала рассуждать: - Шинвон и Хвитек, находясь у опорного пункта, где были армейские, слышали, как фанатик и его подельник, которого Шинвон потом убил, удостоверились, что Ипсилон там. Но если это был не Юто, которого было так легко принять за Ипсилона по отличающейся одежде, то... Кто?.. Кто-то из военных? Произнося это в слух, она не верила себе. Разве это возможно, чтобы Ипсилон, сбежав из родной Гашины, смог поселиться за стеной и влиться в ряды армии? - Так ли это невозможно... - одними губами произнесла Элки, вспомнив о слухах, окружавших репутацию смаглеров, согласно которым, те не раз под прикрытием попадали за стену. Раз им удалось, могло ли кому-то еще удастся? - Фанатик сбежал, - продолжила она шепотом, косясь на закрытую дверь подпола. - Ему бы хватило времени, чтобы оповестить своих и напасть на опорный пункт уже к сегодняшнему утру!.. Но, как говорит Наён, в пути на базу на них никто не напал, и в опорном пункте все спокойно... Значит... Ипсилон пойман? Элки распахнула глаза. Ей понадобилось пару минут, чтобы привести в порядок сбившееся от волнения дыхание. Безумно хотелось снова связаться с Наён и задать ей очень важный и  страшный вопрос: - Кто был в гробу, Наён?.. - спросила бы у нее Элки, если бы обладала возможностью связываться с ней без ведома Джексона. Но связаться было нельзя, и от этого девушка почувствовала себя напуганной и одинокой. Судьба Шинвона, преследующего не ту цель, очень тревожила ее, и она подозревала, что раз Юто вернулся на базу целым и невредимым, а Шинвон - нет, значит с ним случилась беда. Остался всего один человек во всем мире, кому она могла бы доверить свои страхи, поэтому Элки вернулась к Малютке, установила нужную частоту в слепой надежде, что он услышит, произнесла в пустоту, пододвинув микрофон поближе: - Хвитек. Спаси Шинвона. Возможно, его схватили Мамбы. Стало чуточку легче, но что это поможет, Элки не верила. Решив повторить свое сообщение еще пару раз вечером, она бесцельно отправилась гулять по поселку. Выйдя на свежий слегка морозный воздух, она почувствовала, как отчаяние и страх потихоньку начали покидать ее смутившуюся от излишних волнений душу. Она оглядела свое поселение, своих людей, каждый из которых был чём-то занят на улице, и, ловя на себе их взгляды, полные надежды и уважения, вновь почувствовала себя сильной. Ноги сами понесли ее к начальнику охраны, который, за неимением помощника, сейчас самостоятельно руководил работами по восстановлению здания тюрьмы. Через плечо увидев приближающуюся княжну, он поспешил полностью обернуться к ней и учтиво поклониться. - Чем обязан, госпожа? - спросил он слегка удивленно. - Вы разобрали все завалы? - спросила Элки без особой надежды. - Все верно. - Удалась установить точное количество погибших? - Ничего не поменялось. Кроме надзирателя, который был в момент возгорания внутри, ну и...того парня из армейских все живы-здоровы. - Спасибо. Продолжайте работу. Мужчина с готовностью кивнул и вернулся к своему занятию, прикрикивая на работников. Элки с горечью в душе посмотрела на разрушенное здание, болезненно свела брови вместе и отвернулась. Она направилась прочь, но, не пройдя и десятка шагов, встала как вкопанная на то место, где они с Наён разговаривали за секунду до того, как тюрьма заполыхала. Элки обернулась, вновь уставилась на сгоревшее здание, и вся замерла, словно всем естеством перенеслась в тот день, в тот момент. Рот ее слегка приоткрылся, а глаза округлились: те ужасные догадки, что напали на нее, пока она была наедине с собой в своем укромном месте, вновь завладели ее разумом. И вот в таком состоянии близком к трансу, ее и обнаружил Йеннан. - Элки?.. - спросил друг детства встревоженно. - Ты чего во все глаза глядишь? Девушка медленно перевела на него глаза и почувствовала тепло в душе, которое тут же прогнала: дало знать о себе давнее чувство, что она недостойна признания парня, ведь это именно ее отец и брат зверски расправились с его родителями несколько лет назад... - Элки? - парень положил руки на ее плечи, озадаченно глядя в глаза. - Все хорошо, - улыбнулась она, как ни в чем не бывало. - Ты не видел нашего босяка? - Нет, - сказал Йеннан необычайно быстро. - А что? - Да так... Может пойдём, поищем его?..

***

Имя этой когда-то красивой полноводной реки все уже давно позабыли и звали ее совсем некрасивым, отдающим металлическим привкусом во рту именем - Граница. Граница протекала на территории государства за стеной и снаружи.  Элитные военные на Пограничной базе денно и нощно охраняли водную гладь Границы, укрепляли сооружения, решетки, возведенные на ней так, чтобы ни один щелкун не пробрался через реку на территории государства. Но рано или поздно что-то идет не так. Мальчишка с василькового цвета глазами как обычно встал рано по утру и был отправлен проснувшейся еще раньше бабушкой за водой на Границу, которая уже начала подтаивать. Мальчик запряг лошадь в телегу, в которой стояли две большие пустые фляги и отправился на реку. По дороге, хоть и хотел спать, по-ребячески радовался жизни, глядя на припорошенные снегом деревья. Остановившись на почтительном расстоянии от кордона, мальчик без происшествий набрал воды, как обычно похлебал ледяной воды из ковшика и отправился домой. А через три дня умер. Жители деревни, вопреки ожиданиям, не заразились один за другим. Таинственный вирус действовал непредвзято - болел и тот, кто ни разу не болел; и стар, и млад; болели и зажиточные с доступом ко всем лекарствам, болели и бедные без гроша в кармане. Тоже самое можно было сказать и о тех, кто не болел. Кто-то умирал, сгорая от высокой температуры своего тела, кто-то лишь пару дней утирал себе сопли и покашливал, а затем, возвращался в строй... В глухой деревне никому не пришло в голову взять пробу воды в пограничной между внешним миром и государством реке, а когда заражение достигло первого крупного города, стало уже слишком поздно...

***

Айрин, нахмурившись, сидела в своем кресле и, собрав круг приближенных альф, выслушивала предложения о дальнейших действиях. Молодой Усок выглядел нелепо среди матерых мужчин, составлявших совет Черных мамб, коих в комнате было пятеро. - Выяснили природу болезни? - безрадостно спросила Айрин. - Доктора работают над этим. Больных поместили в карантинную зону. Тех, у кого проявляются хоть какие-то признаки болезни, отводят в изолированные боксы, - ответил один из альф. - Сколько умерло? - Тринадцать, Айрин. - А выздоровело? - Пока трое. Айрин подперла подбородок рукой и внимательно оглядела подчиненных, остановившись глазами на Усоке. - Как Карина? - спросила она у него с затаенным внутри страхом. - Она... - начал Усок, едва заметно облизнув сухие губы. - Она все еще в карантинной зоне. Врачи говорят, что состояние у нее тяжелое. - Ясно, - ответила Айрин, облокачиваясь на спинку стула и складывая руки на груди, словно ей резко стало неинтересно. Затем она вновь обратилась к мужчине, с которым до этого разговаривала. - Я планирую налет на Пустошь, - произнесла она без эмоций. - Сколько людей в строю? - Айрин, половина общины слегла с болезнью, остальные работают и за бойцов, и за рабочих... Я не знаю, сможем ли мы... Айрин вытянула ладонь вперед, словно запрещая ему говорить. Мужчина тут же умолк. - Отдаю приказ изыскать средство и максимально быстро поставить всех на ноги, не допустив сокращения нашей численности. Впереди много работы. Нужно исполнить обещание князю. Совещание длилось еще около получаса, а в конце, когда все начали расходиться, Айрин приказала Усоку остаться. Его поколачивало от мысли, что придется еще какое-то время пробыть с матерью наедине, и чем сильнее он старался скрыть одолевающую его дрожь, тем очевиднее его трясло. - Что со смаглершой? - спросила Айрин, когда все альфы удалились из кабинета. - Раз Карина не может, тебе дело перешло. - Она отрицает свою принадлежность к смаглерам. Говорит, что сама по себе. Айрин не выглядела удивленной. - И что же тебе говорит твое чутье? Врет девчонка? - Я думаю, она говорит правду. - Пора мне посмотреть на нее, - сказала Айрин и поднялась с кресла, в какой-то миг сведя брови от укола боли в пояснице. От глаз Усока это укрылось.

***

В коридоре бункера Кино за локоть поймал несущуюся куда-то во весь опор Юрим. Почувствовав крепкий хват, она недоуменно подняла взгляд на мужчину. - Меня ждут в лазарете, - ответила она на его немой вопрос-упрек. - Снова заразиться захотела? Ты не врач. Не суйся туда, - сказал он сурово. - Я уже совсем выздоровела, могу быть полезна в уходе за больными, потому что врачи тоже начали заболевать, - попыталась возразить Юрим, однако увидев, как сверкнул единственный глаз Кино, решила отступить. - Впрочем, я ведь у вас в подчинении, что прикажете делать, то и буду. - То-то же, - буркнул Кино, едва заметно смягчившись, хоть и был огорчен минутным неповиновением своей всегда безукоризненно преданной подчиненной. -  Как змейка? - Карина уже сама не дышит. Она на системе. Врачи говорят, не выкарабкается. Развиваются отеки легких... - Ну и чудно, - сказал Кино, заметно обрадовавшись. - Надеюсь, ей конец. - Знаю, что вы ее недолюбливаете, Кино, но нас может оказаться слишком мало, если так дальше пойдет. Может, все-таки отпустите меня в лазарет? Меня заверили, что во второй раз я не заболею. По крайней мере сейчас... Их разговор прервало появление Айрин и Усока, направлявшихся к тюрьмам. - Иди, Юрим, - сказала Айрин как ни в чем не бывало. - Помогай врачам. А ты, - перевела она тяжелый взгляд на своего бывшего приближенного, - не слоняйся без дела. То, что твои страховщики все слегли, не освобождает тебя от обязанностей чистильщика. В глазах ее читалось, что она все слышала про Карину. - Так точно, мэм, - сказал Кино коротко, недоброжелательно покосившись на Юрим, и сделал шаг назад к стене, пропуская лидера Черных мамб вперед. - Ну, чего встала? - обратился одноглазый к подчиненной, когда Айрин и Усок покинули поле слышимости. Юрим будто не слышала его. Она завороженно смотрела вслед шлейфу удалившейся Айрин. Смотрела так, словно страстно желала занять ее место... Усок пропустил мать вперед, когда они вошли в здание. Айрин уверенно пошагала вперед словно ходила здесь каждый день и без колебаний нашла направление к нужной камере, хоть и не знала, в какой из них держали Чэён. Усок хотел было обогнать женщину и показать ей, куда идти, но Айрин справилась сама и на подходе очень удивилась, увидев, что рыжеволосая в клетке вместе с Шинвоном. - Почему их вместе посадили? - злобно спросила она. - Рэй так распорядился, - вполголоса ответил Усок. - Он избивает князя у девчонки на глазах, думает, она так быстрее расколется... - Интересно, - сменила гнев на милость Айрин, но глаза ее вновь опасно заблестели, стоило ей столкнуться взглядом с проснувшимся Шинвоном. - По мою душу пришли?.. - прохрипел он, приподнимаясь на локте. Лицо его было покрыто гематомами, один глаз сильно опух. - Паршиво выглядишь, князнек, - не могла не отметить Айрин, глядя на него, а затем перевела свои холодные глаза на рыжую девушку в испачканной зеленой форме. Чэён уже проснулась и с недоумением глядела на черноволосую женщину, от которой она чувствовала опасность в разы более ощутимую, чем от вышибал, с которыми ей приходилось иметь тут дело последние пару дней. Когда их взгляды пересеклись, все, что Чэён инстинктивно хотелось сделать это броситься назад, к стене, но девушка устыдилась импульса и усилием воли не отвела глаз, вспомнив, что она боец в конце концов. Айрин это будто подзадорило - змеиные глаза нехорошо сверкнули, а уголки губ на секунду дернулись вверх в ухмылке. - Выведи ее в опросную, - скомандовала она Усоку, который побледнел, как мертвец. Когда Чэён уходила под конвоем юноши, Шинвон смотрел на нее так, словно видел в последний раз.

***

Они сидели друг напротив друга в той самой комнате, где началось не самое приятное знакомство Чэён с Черными мамбами. Девушка сглотнула и почувствовала, как дрожат поджилки, но виду не подала. - Вижу, ты не слабачка, - деловито начала Айрин, а Чэён не покидало ощущение, что ее пытаются прочесть словно открытую книгу. - Ты смаглер? - спросила женщина без обиняков, всматриваясь в черты лица рыжеволосой. - Нет, - сдавленно ответила Чэён. «Не врет», - кольнуло у Айрин в сознании. - Знаешь, где они? - Я сама по себе, - произнесла Чэён так, как в уме давно репетировала. - Я не знаю. - А ты немногословна. Обычно так себя ведут люди, которым есть что скрывать. Чэён молчала. - Скрываешь что-то? - Каждому есть что скрывать, - подумав, сказала Чэён, глядя в пол, а затем почувствовала прилив злости и подняла глаза. - Тебя видели в их компании. Как так получилось? - Я уже сто раз рассказывала. Мои вещи испортились, я нашла эти, - Чэён говорила так, как научил ее Шинвон («с толикой правды, чтобы она ничего не заметила, скрывая главное» - говорил он). - А те ребята, которые вам нужны, вообще меня чуть не убили, это нужно доказывать? Ваши же все сами видели. - Говорят, воняла ты точь-в-точь как смаглер. - Ну покурила разок. Там же, где шмотки нашла. Подумаешь. Айрин отстранилась и сложила руки на груди, улыбаясь. - Да... - задумчиво начала она. - Ты и правда не смаглер. Ты что-то поинтереснее,  - и заглянула девушке глубоко в глаза. Чэён впервые ощущала на себе такой проницательный взгляд. Он словно околдовывал ее. На миг, захотелось открыться Айрин. Враждебность по отношению к ней куда-то улетучилась, но на ум вовремя пришли слова Шинвона. «Она – монстр». - Отпустите меня или как? - нагло спросила Чэён, ощущая, как здоровая злость возвращается к ней. - Усок-а, - позвала Айрин, слегка повернув голову к плечу. Дверь отворилась и в комнату зашел Усок, все это время в нетерпении ожидавший снаружи. - Да, мама? «Мама?!» - с удивлением подумала Чэён. - Что-то нужно делать с этой девушкой. Она бесполезна для нас. Усок весь встрепенулся. - У меня есть предложения! Айрин, словно забавляясь махнула рукой, чтобы продолжал. - Я знаю, что вы ее просто так не отпустите. Пусть заслужит свободу! У Чэён даже лицо перекосило. - Ооой, - скривилась Айрин, увидев ее реакцию. - Я думала, она тебе по нраву пришлась. А ты «пусть заслужит свобоооду», - передразнила его мать, видя как нещадно краснеют его уши. - Напугал девушку. - Я... Я же не совсем так выразился.  Пусть помогает рабочим, у нас ведь и так людей сейчас недостаточ... Айрин грозно посмотрела на него, своим взглядом прерывая. Усок спохватился и по виду матери понял, что не стоило раскрывать такую информацию при чужом человеке. - Ладно, - ледяным тоном сказала Айрин, которая хоть и нашла предложение Усока дельным, все же была недовольна его наивностью. - Пусть работает. Раз так, то и князя тоже припряжем до лучших времен, не курорт ему здесь. Оба под ответственность твоих людей, понял? Усок с готовностью кивнул, хотя идея сторожить Шинвона ему явно не понравилась. Он нахмурился, подумав об этом, но ход его размышлений прервал звук скорых шагов их коридора. Айрин, оглянулась на дверь и глазами показала Усоку проверить, что там. - Не буду спрашивать, устраивает ли тебя такой расклад, - сказала она, обращаясь к Чэён, что буравила ее взглядом. - Считай, что тебе не повезло оказаться не в то время, не в том месте. Ну и вообще, кто знает, может быть тебе у нас понравится? Все лучше, чем быть самой по себе, - последние слова Айрин произнесла с ядовитой расстановкой, голосом показывая, что не очень верит этой части рассказа Чэён. - Мэм!.. - на пороге оказалась тяжело дышащая Юрим, а Усок обеспокоенно выглядывал из-за ее спины. - Вас срочно просят пройти в карантинную зону! В глазах Айрин блеснуло мгновенное понимание. - Она жива? - со сталью в голосе спросила женщина. - Ох, прошу вас, пойдемте скорее...- избежала ответа Юрим и скрылась в коридоре. Усок непонимающе смотрел на мать. - Это насчет Карины?.. - Закончи тут, - бросила она ему, вставая. - Я тоже приду, как освобожусь. - Еще чего! Даже не суйся туда. И мне бы нежелательно, но, надеюсь, меня обрядят в какой-нибудь скафандр... Усок удивлялся и негодовал от такого спокойствия, но перечить главе Черных мамб не смел и в мыслях. Оказавшись в лазарете, Айрин действительно получила защитную одежду, которая была в обиходе еще больше тридцати лет назад во времена коронавируса. Никто не был уверен, даст ли она достойную защиту, но это было лучше, чем ничего. Главврач, получив известие о том, что Айрин прибыла, отложил все дела и из последних сил направился встречать ее. - Вы тоже больны? - поинтересовалась Айрин, просканировав его внешний вид после короткого приветствия. - К сожалению, я и мои коллеги неизбежно в зоне риска. Но не будем об этом. Вы не против пройти в палату вашей подопечной и поговорить там? Айрин кивнула и энергично пошла вперед к нужной палате, хоть и не могла знать, где она. - Я открою вам дверь, - произнес доктор, семеня за ней. Когда они оказались в палате, на койке Айрин увидела Карину без сознания, подключенную к аппарату. - Она не может самостоятельно дышать, - произнес врач вполголоса. - Это я знаю. Звали зачем? Отключить ее хотите? - в голосе Айрин чувствовались нотки легкого раздражения. - Вы как всегда проницательны. Но позвольте мне объяснить. У Айрин сердце сжалось от тоски. Но ни один мускул на лице не дрогнул. - Я думаю, вы и без меня знаете, что на всех больных аппаратов ИВЛ, само собой, не хватит, - начал врач. - В выборе того, кого спасти, мы руководствуемся четкими принципами, выработанными нашей общиной еще много лет назад. Карина была альфой, но сейчас она бета... - Продолжайте... - Безусловно, беря во внимание тот факт, что она является вашей приемной дочерью, мы могли бы оставить ее подключенной на нужное для выздоровления количество дней. Проблема в том, что мы не прогнозируем выздоровление. Судя по результатам обследований, слишком большой процент тканей поврежден. Иначе говоря, она безнадежна. - Я поняла вас... - с достоинством произнесла Айрин. - Вы подготовили документацию? Доктор посмотрел на нее недоуменно на миг, но вскоре понял, о чем она говорит. - Да, конечно, ее карта вот здесь, на тумбочке... - сказал он и, потянувшись за предметом, упал. - Я в порядке, - сказал он, приподнимаясь на корточках и жестом предупреждая Айрин, чтобы она оставалась на месте. - Возьмите. Забрав из рук врача медкарту, Айрин начала вдумчиво читать каждую строчку. Перчатки мешали перелистывать страницы, и время от времени доктор помогал ей. - Убедились? - спросил он и пару раз кашлянул. - Неужели все так плохо? Нет никакой надежды на, скажем...чудо? Врач снисходительно улыбнулся, покачав головой. - Поверьте, я понимаю ваши чувства. Я сам вчера потерял дочь. - Соболезную, - произнесла Айрин, подавляя эмоции и стараясь не думать о том, не заняла ли Карина аппарат, который мог бы спасти ребенка доктора. - Нам нужно ваше разрешение. Если вы не согласны, мы оставим Карину на ИВЛ настолько долго, насколько это будет нужно. Но свои доводы я вам привел. Айрин глубоко задумалась и почувствовала, как льется пот по позвоночнику в этом душном защитном костюме. - Много людей ждет очередь на аппарат? - Уже больше десяти. Среди них и альфы, и дети, один человек сегодня скончался. - Отключайте, - отрезала Айрин, кинула последний взгляд на лежащую неподвижно дочь и, увидев, как та разлепляет веки, поспешила прочь.

***

- Ни одно, так другое, - ворчал Макс, но его недовольство было заглушено завывающей во всю силу вьюгой. Снег залеплял глаза Синби и ее спутников, и они втроем почти что держались друг за друга, чтобы не потеряться и не сгинуть в этой белой мгле. - Я думала, зима уже уходит! - прокричала продрогшая Синби. - Не ори! - возмутилась идущая впереди Юджи. - Мало тебе щелкунов было?! - Да хер они что услышат! - воскликнул Макс, замыкающий цепь. - Воет так, что я пернул и не услышал! - Да уж, показатель, - пробурчала Юджи, тщетно пытаясь разглядеть путь. - Ты хоть знаешь куда нас ведешь? - крикнула ей в ухо Синби. - Ай! - блондинка приложила руку к уху. - Задолбала, не ори! Знаю я все! - Эта дьяволица с закрытыми глазами может ходить! - добавил Макс. - Точняк под землей жила. Юджи проигнорировала его замечание и лишь упрямее продолжила идти вперед, крепко держа Синби за правое запястье. В беснующемся хороводе мелкого снега лишь изредка можно было заметить очертания одноэтажных и двухэтажных домов на обочине. Они уже давно выбрались из метро, и Синби казалось, что сейчас они в каком-то историческом районе бывшего мегаполиса. Юджи вдруг остановилась, приложила руку к глазам на манер козырька и, Синби могла бы поклясться, принюхалась. - Прошли, - невесело заключила она. - Разворачивайтесь, один квартал назад и направо! - Эх ты! - в шутку произнес здоровяк Макс и, развернувшись, теперь сам стал первым. - Ты женушка, инструкции дала, а способности мои не учла! - крикнул он блондинке спустя десяток шагов, слегка развернувшись. - Как я пойму, что квартал-то прошли, мать твою перемать? - Просто иди вперед, - сквозь зубы от раздражения процедила Юджи. - Давайте сюда! - послышался вдруг чужой женский голос где-то спереди и справа. Юджи резко остановилась и напряглась - Синби почувствовала это, поскольку ее руку, все еще заключенную в крепкий хват, вдруг без предупреждения одернули назад, побуждая тоже остановиться. Макс от такого резкого прекращения движения чуть доминошкой не упал на девушек; к счастью для их хрупких тел этого не приключилось. - Бля! Че так дергаешь! - огрызнулся он на Синби. - Не я это! - возмутилась она. - А ну закрыли рты! - зашипела на них Юджи. - Свои! - окликнул голос снова, и хватка на запястье Синби значительно ослабла. Макс, казалось, понял, кому принадлежит голос, и без опаски повел свою шеренгу в его направлении. Юджи тоже перестала сопротивляться, но, судя по неохотной походке, счастлива явно не была. Синби не видела ничего, кроме белого вихря, широкой спины Макса и изредка проглядывающих сквозь танец снега трещин на черном асфальте под ботинками. Вдруг ноги ее совершенно неожиданно пошли по крылечку: пара ступенек и кто-то, оказавшийся впереди них, с натугой открывает дверь, а стекло на ней, к удивлению, не разбитое, дребезжит. - Фух!..- выдыхает Макс, стоило им оказаться внутри, и снимает с потной головы шапку. - Вот это встреча! Синби промаргивается и видит, как Макс заключил в объятия какую-то высокую, но очень худую девушку. Ее с медным отливом волосы красивыми волнами ложились на темно-зеленый свитер с оленями. Черные штаны были заправлены в берцы цвета хаки. На лице незнакомки красовались мелкие веснушки. - Макс, я тоже тебя рада видеть, но ты меня сейчас сломаешь!  Голос показался Синби очень звонким, но без визгливости, скорее похожим на перезвон колокольчиков. - Да ладно тебе, Юхён! Я всегда так обнимаюсь! Синби услышала, как сзади фыркнула Юджи и начала сердито отряхиваться от снега, изо всех сил делая вид, что ее нисколько не интересует и не задевает происходящее. - Дай поздороваюсь с остальными, - сказала девушка и кое-как выскользнула из объятий толстяка. - Привет, Юджи, - обратилась она к рассерженной блондинке. - Привет, - буркнула та, с особым пристрастием избавляясь от снега с обуви. - Ой, а это кто с вами? - по-доброму улыбнулась Юхён, глядя на Синби. -Туристка, - отрезала Юджи и пошла вперед, чуть ли не задевая Синби плечом. - Тесты Сеньорите пообещала. - Правда? - заулыбалась медноволосая незнакомка, а ее карие глаза засияли. - Если все получится, это будет чудесно. - Где мы? - шепнула Синби Максу. Юджи тем временем уже нехотя переговаривалась о чем-то с Юхён, которая, несмотря на явную враждебность, исходившую от блондинки, все же была доброжелательна к ней. - Одно из наших укрытий в пути, - ответил Макс, не глядя на Синби. - Типа того, которое ты нам со своей подругой разорила. - Там не написано было, вообще-то, - нашлась Синби. - Это гостиница какая-то? - Ну да, мини- отель. Переждем пургу и попрем далее. - Сколько вас тут? - спрашивала тем временем Юджи у Юхён. - Четверо. Мы бы дошли до базы еще к утру, но... Случилась проблема. - Что такое? - вклинился в разговор Макс. - Ох... - улыбка исчезла с лица Юхён. - Пойдемте за мной. В помещении было не слишком светло, но пока они проходили ресепшн и дальше по коридору, Синби увидела непрерывающуюся полосу крови на полу. Стало жутко. Юхён открыла дверь в комнату, освещенную робким пламенем нескольких свечей. На кровати лежал человек, укрытый двумя одеялами, рядом с ним на стуле сидел крепкого телосложения парень, укрывший лицо ладонями, а возле окна на диване сидела девочка подросток в очках с блекло-серого цвета волосами и читала что-то, похожее на комикс. Парень, дежуривший у кровати, отнял руки от лица и взволнованно посмотрел на вошедших. Девочка безразлично оглядела их и, сказав лишь: «Привет, Юджи, привет, Макс», вернулась к чтению. - Здорова, ребята, - поприветствовал вошедших и парень у кровати. - А это еще что за женщина? «Женщина?!  - возмутилась Синби в своих мыслях. - Мне всего-то двадцать семь!» - А правда, как тебя зовут? - робко обратилась к ней Юхён. - Синби, - произнесла владелица имени и со свойственной ей разгильдяйством плюхнулась на еще одно кресло в комнате. - Меня зовут Юхён, - представилась девушка скорее для формальности, нежели по надобности.  - Это мой муж Хонсок, - сказала она, указав на парня, сидящего у кровати, на что он коротко и без враждебности кивнул, но глаза его были грустные. - Это Рафаэль, но мы зовем ее Раф, - произнесла Юхён, потрепав девочку-подростка по волосам, а она запрокинула голову назад, не давая старшей растрепать и без того растрепанные волосы. Глаза от красочных страниц не отрывала. - А там, на кровати, - произнесла Юхён с нотками грусти, - брат Раф и наш друг - Ульфрик. - Ульфрик? - сдвинула брови от удивления Синби. - Никогда не слышала такого имени. Но будто что-то знакомое. - Родители по Скайриму угорали, - прохрипел голос из-под одеял. - Ульфрик Буревестник я. - Что с тобой стряслось-то, Буревестник? - произнесла Юджи, пройдя к кровати и склонившись над парнем, которому явно было нехорошо. Свет от пламени свечи едва касался его лица, но Синби видела, что Ульфрик самый бледный в этой комнате. - У бывшего своего спроси, - простодушно ответил тот. Юджи напряглась и перевела вопросительный взгляд на Хонсока. Синби заинтересовано посмотрела на нее и поняла, что тут не хватает попкорна. «Стерва Юджи замужем за жиробасом Максом, а милашка Юхён за качком Хонсоком, который еще и бывший Юджи. Обалдеть. Вот почему Блонди так недолюбливает Милашку, наверно она у нее мужика увела», - пронеслось в голове у Синби. Хонсок с большим раскаянием в голосе начал говорить, глядя то на Юджи, то на Макса, то даже на Синби: - Мы были снаружи. Это сейчас вьюга на спад идет, утром было вообще ничего не видно. Но я увидел, как Ульфрика укусили... А потом щелкун его, видимо, дернул... - Да споткнулся я, - перебил его Ульфрик. - Ну, или так, - Хонсок, волнуясь, провел рукой по каштановым волосам. - Я хотел сказать, что он почти исчез из моего поля зрения, и я не увидел, что он не превратился. А потом рядом закричала Раф, я выстрелил, думая, что он на нее напал. Сильно зацепил. - Хреновый из тебя стрелок, - отозвалась девочка на диване, все так же вперившись в страницы. - Если бы он реально обратился, ты бы мне не помог. - Повезло мне, - сипло произнес Ульфрик, откашлявшись. - Иммуном оказался. Хотел бы другим путем узнать об этом, конечно. - Да разве есть у нас другой путь, - раздосадовано произнес Хонсок, без особой надобности поправляя парню одеяло. - Есть, - с воодушевлением произнесла Юхён. Все обратили свои взгляды к ней, а она как-то торжественно глядела на Синби. В комнате повисло неловкое молчание. - Эта девушка может помочь нам добыть тесты, - объяснила наконец Юхён. - А они у нее хоть есть? - спросила Раф, откладывая комикс и зевая. - Что-то не вижу никакой сумки при ней. Да и карманы не глубоки. Разве только в попе. - Эй, малая, не дерзи мне, - поспешила осадить девочку Синби с легкой улыбкой на лице. - Доставите к Сеньорите, будет разговор. - Ну, ну, - с предупреждением в голосе произнесла Юджи, глядя на брюнетку. Синби поймала на себе ее взгляд и немного удивилась: отчего-то, после того случая с щелкуном в метро, Юджи теперь вела себя с ней иначе: слишком настороженно, молчаливо и еще более враждебно, чем при первой встрече. - Давайте Хонсок поменяет Ульфрику повязку, а потом мы все поедим? - предложила Юхён, укутывая в шаль противящуюся этому Раф.

***

Пурга слегка ослабла, но видимость стала немногим лучше, поэтому в скромном убежище решили остаться до более ощутимого прояснения погоды. Оставив Ульфрика отдыхать, компания переместилась в небольшое коридорное помещение, которое когда-то служило мини-кухней для гостей с холодильником, кухонным уголком, раковиной, посудой, книжными полками, милыми круглыми столиками и стульями с железной высокой спинкой. Юхён попросила парней сдвинуть столики поближе друг к другу, поставила свечи на их середины, несмотря на то, что свет из окна начал понемногу проникать в комнату. - Раф, доставай наш джетбойл, будем доширак варить - обратилась рыжая к девочке. - Ага... - выдохнула та и вытащила из рюкзака что-то наподобие туристической горелки, а также мешки с водой. - Неплохо устроились. Еще и рамен себе сами сушите? - усмехнулась Синби. - Мы много чего сушим, - произнесла Юджи, доставая из верхних шкафчиков контейнеры с лапшой. - Помогай давай. - Что делать? - оживилась брюнетка. - Достань тарелки и кружки под чай. - Чай? - Да, - улыбнувшись ответила Юхён. - Крафтовый. Я сама делаю и оставляю в наших убежищах. Пошарив немного по полкам, Синби действительно нашла коробочку с большими чайными пакетиками из тонкой бумаги и самодельными ярлычками на них с разнообразными рисунками. - Один пакетик на две чашки! - заявила Юхён, переливая воду кипятиться в кастрюлю. - А с чем чай? С вашим коронным снадобьем? - съязвила Синби. - Там есть с мятой, вишневыми листьями, мелиссой, ромашкой... Смотри на ярлычках, - откликнулась Юхён, а Раф наскоро смахивала пыль со столов. Хонсок подвинул стулья, заметил, что на одного человека не хватает, и отправился поискать, а Макс стоял у книжной полки, деловито облокотившись на нее локтем, и попеременно поглядывал на девушек, особенно на некоторые их части тел. - Делом займись, - с раздражением в голосе обратилась к Максу его жена, равномерно добавляя приправы в тарелки, в которые она уже уложила лапшу. - Вот бы яичек еще сюда разбить, - мечтательно произнес Макс, игнорируя недовольство Юджи. - Юхёночка моя дорогая, может завалялось у тебя в рюкзаке пара яичушек? - Ох, даже если бы и завалялось, боюсь, они бы быстро разбились. Раф, аккуратно, не обожгись. Давай я лучше сама. Вода уже закипела, и Юхён, укутав ручки кастрюли в шарф аккуратно взяла ее и начала разливать воду по тарелкам. Юджи убирала заверенную лапшу подальше и пододвигала к Юхён тарелки с сухой. На чай воды не хватило, поэтому Раф достала еще один мешок и вылила содержимое в кастрюлю. Юхён еще немного пошарила по полкам и нашла хлебцы, кусочки сушеного яблока в пакете и мед. Хонсок все еще не вернулся. - Надо отнести Ульфрику рамен, может тоже поест. Сделаешь, Макс? - Так точно, товарищ третий оперативник! - произнес он, а Юджи аж всю перекосило от злости. Когда Макс ушел, Синби плюхнулась на стул, положив ногу на ногу, и, подперев подбородок ладонью, лениво посмотрела на Юджи. - Ты же вроде ничего, - обратилась она к блондинке, но головы к ней повернули все трое. - Вот че ты с ним время тратишь? Он же ну вообще тебе не пара. - Подлизываешься? - откликнулась Юджи, не отвлекаясь от поиска нужного количества палочек. - Больно надо. Просто я в недоумении. Зачем ты с ним? Какой-то фиктивный брак? - Да хрен его знает. Привыкла. Пойду поссу. Юджи удалилась, а к Синби подсела Раф, пока Юхён, обнаружившая на одной из чайных чашек трещину, искала в буфете такую же милую, чтобы заменить. - В оперативники метит, - сказала она брюнетке вполголоса, предварительно ткнув ее локтем в бок. - А? - опомнилась Синби. - Юджи. Ты спросила, почему она замужем. За ним, - кивнула девочка в сторону, куда ушел Макс. - У нас можно стать доверенным лицом, только если ты состоишь в браке. У нее дурной характер, а после того, как она развелась с Хонсоком, никто другой ее замуж не брал. - Уфф, как интересно, - потерла руки Синби, снова жалея, что попкорна нет. - А попкорна нет у вас? - спросила она. Раф заценила, усмехнувшись. - А вот эта красотка уже стала оперативницей, я так понимаю? - произнесла Синби, кивая в сторону Юхён, стоило ей вспомнить, как назвал ее Макс на прощание. - Да. Но с Хонсоком она по любви. Юджи и то, и второе бесит. Так что лучше не заговаривай при ней на тему ее второго замужества. Дружеский совет тебе. - А ты смышлёная, - не могла не отметить Синби, с интересом заглядывая Раф в глаза. - Тебе сколько лет? Четырнадцать? - Пятнадцать. - В таком возрасте у вас подростков забирают в армию, да? - спросила Юхён, снимая с огня вскипевшую воду и аккуратно разливая ее по чашкам с помощью Раф. - Наверное. Не помню, - пожала плечами Синби. - Не понимаю, как так можно... - задумчиво произнесла Юхён, а от чашек с горячим чаем начал исходить приятный тонкий аромат. - Рисковать собственными детьми... Мы бы никогда до такого абсурда не додумались. Даже Черные мамбы, будь они неладны, лучше относятся к своим подросткам, чем ваши, цивилизованные. - Так просто выдаешь мне все секреты? - улыбнулась Синби, а у самой больно кольнуло в груди, стоило ей вспомнить про Кио. - А что мне скрывать? Я вообще-то таю надежду, что как можно скорее ваше правительство узнает, что есть нечто еще, кроме мира внутри стены. - Зачем? - Ну, если опустить нелицеприятный факт с подростковой армией, то живете вы хорошо. Есть защита от мертвецов, какая никакая медицина, оружие, школы, да даже тесты на иммунность... Может Ульфрик не словил бы пулю, знай Хонсок наверняка, что тот не заразится. Чем мы хуже вас, почему не достойны жить также хорошо, как вы? - Ну и что мешает сообщить о своем существовании? - заинтересовалась Синби. - Сеньорита, вон, за стену мотается как к себе домой. - Мамбы... Плохо нам придется, если утечка пойдет от нас. Они чувствуют, что еще не готовы тягаться с вами, поэтому намерены хранить секрет настолько долго, насколько понадобится. - Они и так за вами гоняются, я посмотрю. - Что? - Подружка твоя. Точнее, наоборот, не подружка. Не могу утверждать наверняка, но судя по телосложению, это именно ее преследовал какой-то Кино... Юхён заметно напряглась и внимательно посмотрела на Синби, взглядом побуждая ее продолжить. - С Юджи еще был кто-то из ваших. Его убили. - Что? - ахнула Юхён. - А случилось это, когда девчонка из черных мамб набрела на них двоих, и Юджин напарник пытался убить ту девчонку, но Юджи почему-то одернула его руку... - О чем ты брешешь? - послышался суровый голос Юджи, появившейся в дверном проеме. - Да, мамбы гнались за мной и Мингю, - сказала она, глядя уже на Юхён. - Его убил Кино. Но я никого не одергивала. Ты думаешь, я их меньше твоего ненавижу? - Я тоже удивилась, - произнесла Юхён. - Бедный Мингю... Почему не сказала раньше? - Не было возможности. Не хотела так рано портить всем настроение. - Ох... Помянем его за ужином, - сказала Юхён и словно в забытье, потянулась к рюкзаку, а через пару мгновений извлекла оттуда небольшой бутылек... Ужин прошел в теплых тонах, хоть и был омрачен известием о смерти одного из товарищей. Хонсок удалялся, чтобы помочь Ульфрику с едой и убедиться, что все нормально. Когда он вернулся, Синби, слегка захмелевшая от бутылька Юхён, смотрела на парня с толикой интереса, пытаясь представить, как же так вышло, что он стал яблоком раздора между Юджи и Юхён, а потом ее сознание оглушила одна неприятная мысль, и она склонилась к Раф, сидящей рядом, чтобы спросить: - А это... Ваша Сеньорита же, наверное, тоже оперативница? - Конечно. Вторая по главенству. - Так что, и у нее есть муж? - Ты меня слушала вообще? Само собой, она же занимает такую должность, блин... Синби вернулась в изначальное положение и отчего-то будто пригорюнилась. Разговоры за столом поутихли, стоило последнему ломтику сушеного яблока оказаться во рту у Макса. - Пойдемте покурим? - предложил он, когда понял, что еды больше нет. Вьюга тем временем закончилась, но вечерело так стремительно, что нечего было и думать об отправлении домой в такую темень с раненым на руках. - Наконец-то! - воскликнула Синби. - А я все думаю, когда вы предло... жите... Она недюжинно удивилась, когда увидела, что Макс достает из кармана пачку обычных сигарет, которые за стеной можно было купить в любом ларьке, поскольку табачная и алкогольная индустрии одними из первых были возрождены в постапокалиптическом мире. - А у тебя что, сигарет нет? Куришь, а дома не затарилась. Эх, а я тебя еще и развести на пачку хотел... - раздосадовано произнес Макс. Синби разочаровалась не меньше и не очень понимала, как так вышло, что за время, проведенное со смаглерами, она ни разу не видела, чтобы они курили свои коронные самокрутки. Вечерний воздух отрезвлял. У входа в отель стояла пара покосившихся от времени и обстоятельств скамеечек, где и расположилась компания. Кроме Раф и Синби (ко всеобщему удивлению, ведь она «Так ждала!»), все закурили. Юхён откашлялась и произнесла: - Надо выломать одну из дверей внутри. Завтра используем в качестве носилок. Хорошо, что вы, ребята, тоже сейчас с нами. Вместе мы точно спокойно доберемся. Юджи проверила обойму пистолета, выдыхая в вечерний зимний пейзаж облако дыма. -  Я почти пустая. Надо подлутаться до выхода. - Что-нибудь найдем, - ответила Юхён. - Давно тут не были, надо проверить, какие запасы еще остались. - Хорошо, - откликнулась блондинка, а Синби подумала, что алкоголь и табак хорошо влияют на ее стервозный характер, и взяла это на заметку. В какой-то момент майор столичной полиции расслабилась в окружении смаглеров настолько, что начала их будто бы... понимать и проникаться ими. А затем в сознании загорчило опасение в скором времени быть разоблаченной, все же никаких тестов, как и отметила Раф, у нее не было и быть не могло. «Буду импровизировать», сказала она себе, пытаясь ободриться. - Синби, - обратилась к ней, пока все оживленно болтали, Юхён заметившая необычную задумчивость девушки. - Я понимаю, что ты тут по делу, но я надеюсь, мы сможем стать друзьями. Ты классная. - Ну спасибо на добром слове, - засмущалась Синби. - Ты тоже огнище. - Оу, - мило покраснела Юхён, смутившись, и звонко засмеялась. - Спасибо. - У тебя такой голос красивый. - Она у нас знаменита еще с детства, - подметил Хонсок. - Главная певица. Спой что-нибудь, дорогая. - Ага, и щелкунов сюда приведи... - огрызнулась Юджи. - Да мы их порешаем, если что! - оживился Макс. - Давай, Юхён. Я тоже хочу послушать. Когда еще будет шанс сделать это бесплатно? Юхён положила холодные ладони на горящие от смущения щеки. - Ааааа, ребята... Ну давайте хотя бы внутрь зайдем. Юхён первая встала и направилась к двери. Синби поплелась за ней, но ее обогнал Хонсок. - Я отыщу гитару, - сказал он и ушел куда-то наверх. - У вас здесь реквизит на все случаи жизни есть? - съязвила Синби. - Никогда не знаешь, куда забросит тебя судьба в следующий раз! - бросил ей через плечо убегающий и явно очень воодушевленный Хонсок. Когда инструмент был найден, любовно очищен от пыли и настроен, Юхён устроилась на табурете возле барной стойки и с необычайным умиротворением взглянула на гитару, словно встретилась с давним другом после продолжительной разлуки. Она готовилась взять первый аккорд, а Синби бегло оглядела «публику»: Юджи с напускным безразличием сидела в темном уголке, уложив согнутую в колене ногу на другую ногу и завивая на палец тонкий блондинистый локон; Раф локтями оперлась о стойку, чтобы не уронить на нее сонное лицо, на котором, однако, проступало приятное волнение; ну а самыми довольными были парни. Синби не знала, чего ждать, но тут воздух рассек первый аккорд, и мягкий как бархат, но отточенный как нож голос, начал таинственно петь: Ты любишь касания ветра Под заправленной белой рубашкой, Ты любишь и зиму, и лето И внимаешь судьбе бесстрашно. Синби слышала эту песню впервые, а вот остальные, судя по крепко сжатому замку пальцев Юджи, немому удивлению на лице Раф и горящим глазам Хонсока, были знакомы с этой песней не понаслышке и никак не ожидали, что Юхён начнет петь именно ее. Ты любишь смотреть в отражение Своих глаз, ведь там только свобода, Ты любишь и мир, и сражение Ведь устроена так природа. Голос лился негромко и спокойно, но с каждым куплетом, песня становилась словно еще загадочнее, и некая мистическая сущность, живущая в ней, выглядывала наружу все охотнее. Тебя словно небо соткало, Одарили голосом птицы И удача расцеловала. Только ты мог таким родиться. И когда, о дитя, ты услышишь Голоса, живших перед тобою, Непременно поймешь, что ты дышишь Их любовью, их пролитой кровью. Юхён замедлилась и перешла на тихий шепот: Моей любовью, моей пролитой кровью... А затем взорвалась страстью: Так иди же вперед, мой воин! И борись за мое отомщение! И врагов моих, страшно коим, Убивай и дари им прощение. Убивай и дари им прощение... У Синби за воротником пробежал табун мурашек, а «зал» взорвался от аплодисментов. Хлопала и Юджи, вытирая нос. Синби мысленно сделала заметочку, чтобы потом обязательно спросить о том, кто написал эту песню (интуиция ей подсказывала, что сами смаглеры), и чем навеян сюжет. Остаток вечера прошел чудесно. Синби была невероятно очарована обаянием и голосом рыжеволосой певицы и вслух отметила, что за стеной она непременно сделает блестящую карьеру. - Вот бы побывать там хоть раз, - мечтательно произнесла Юхён. - Ладно тебе, фантазерка. Кто нас пустит за стены? Это привилегии сбытчиков, - невесело заключила Юджи. - Пока да. Но, может, Синби сможет нам чем-то помочь там, внутри. - Рано об этом еще говорить, - отозвался Хонсок. - Может, пойдем спать? Утром нужно выдвигаться как можно раньше. Все молчаливо согласились с ним и, убрав за собой мусор, начали располагаться на ночлег. Юхён, Хонсок и Раф устроились в комнате с Ульфриком. Юджи ушла куда-то в самую дальнюю комнату и как рассерженная кошка шипела на Макса, стоило ему заявить о желании спать рядом с ней. От досады здоровяк даже клеился к Синби, устроившейся на диване в холле, жалуясь на то, что женушка ему не даёт, а у него есть неоспоримая нужда удовлетворять свои мужские потребности, на что Синби ему честно призналась, чтобы мужские гениталии у нее кроме отвращения ничего не вызывают, и что она даже предпочла бы ему ненавидящую ее Юджи, если бы на всей планете остались лишь они трое. Макс понял, грустно покачал головой и пошел куда-то наверх спать в одиночестве, наверняка удовлетворив себя перед сном. Синби заснула крепко, оставшись одна, и даже была бы младенчески спокойна, если бы мысль, посетившая ее напоследок, не была мыслью о судьбе Чэён, брошенной на произвол судьбы. «Она бы могла быть сейчас здесь со мной», - подумала Синби, проснувшись утром, от звука выбиваемой двери где-то в коридоре. Девушка не испугалась, поскольку помнила слова Юхён о том, что нужно сделать носилки. Зевая, она поднялась с дивана и прошла в холл, где парни, необычайно серьезные, уже сдернули дверь с петель. - Доброе утро... - произнесла она, прикрывая зевок ладонью и размышляя, где бы ей почистить зубы. - Привет, - сказал Хонсок, мельком поглядев на нее, но Синби заметила, что лицо его все красное, а глаза - опухшие от стоящих в них слез. - Че случилось? - встревожилась она. - Ульфрик не выжил. Так что не доброе утро, - сказал Макс отстраненно. Из комнаты, где был Ульфрик, вышла Раф. На лице ее не было никаких эмоций, что пугало. - Блин, - замялась Синби. - Мне так жаль твоего брата. - Ага. Спасибо, - сухо сказала та и ушла на кухню. Следом за ней появилась заплаканная Юхён. - Привет, Синби, - сказала она, обнимая девушку одной рукой. - У нас случилось горе. - Соболезную. Он был крутым. - Да, он был очень крутой, - выдавила Юхён сломавшимся голосом, шмыгая, а слезы с новой силой брызнули из ее глаз. - Нам будет очень его не хватать. Синби подалась вперед, чтобы еще раз обнять Юхён, и краешком глаза увидела в комнате сидящую на окровавленной кровати Юджи. Она держала мертвого Ульфрика за руку и со скорбью смотрела в его лицо. Из глаз ее выкатилась скупая слезинка. А у Синби засвербело в душе, поскольку голову навестил невеселый вопрос:« Где же сейчас Чэён?»

***

Чэён стояла на пустыре и во все глаза глядела на одинаковые, цилиндрической формы ямы, красующиеся на земле то тут, то там. Глубокие и широкие, они хранили в себе добытый кустарным способом уголь, выжженный из древесины еще вчера. - Чего глаза разинула! - прикрикнул на нее издалека приставленный к ней с Шинвоном низенький надзиратель. - Мешки есть, лопаты есть! Нагребайте! Сам он похаживал в сторонке и деловито покуривал, выпуская дым через щель в передних зубах. У Шинвона от постоянных избиений ни одного живого места на теле не осталось, и, когда он, стиснув зубы, взялся за лопату, Чэён стало не по себе. - Не усердствуй, - сказала она ему вполголоса. - Пошли они в задницу. Шинвон сделал вид, будто не слышит. Воткнув лопату в уголь, он зачерпнул первую порцию и с шумом опустил в раскрытый мешок. - Плохи у них дела, сестренка, - обратился он к работающей рядом Чэён так, чтобы только ей было слышно.- Мрут, как мухи от болезни какой-то. Надо когти драть. - Да как, блин? - зашипела Чэён, стоя к нему вполоборота. - Этого хмыря мы еще можем уложить, но тут же везде забор, патрульные... - Не сейчас. Пока наблюдай. Я тоже здесь ни разу не был, надо между делом внимательно все осмотреть... Чэён, посчитав совет уместным, половину своей концентрации начала уделять беглому осмотру местности, в результате чего часть угля вдруг просыпалась мимо мешка. Чэён не заметила этого, однако от глаз надзирателя не укрылась ее рассеянность. Он резво подскочил и с размаху зарядил ей ладонью по затылку, да так, что шапка отлетела в угольную яму. - Блять! -выругалась Чэён, роняя лопату и инстинктивно хватаясь за ударенное место. Шинвон, озверев, двинулся на низкорослика. Тот на миг стушевался, но вскоре чувство собственного превосходства заняло главенство, что отразилось на его самодовольной ухмылке. - Че ты мне сделаешь, чмо пога... - он не договорил, потому что Шинвон схватил его за грудки и изо всех сил тряхнул. - Не надо! - испуганно воскликнула Чэён, кладя руку парню на спину. - Ну-ка отпусти его! - рявкнул кто-то далеко сзади. Чэён в страхе обернулась и увидела идущего к ним Усока. Судя по перекошенным чертам лица и резкой походке, он был невероятно разозлен. Чэён и не думала, что этот с виду кроткий парень, может излучать такое количество угрозы. Шинвон все еще держал на весу хлипкого мамобвца, одежда которого уже трещала по швам от сопротивления гравитации. Чэён опасливо заглянула ему в глаза и прошептала: - Шинвон, отпусти его, у нас будут неприятности… - Они у нас уже есть, - процедил Шинвон сквозь зубы и отшвырнул кряхтящего низкорослика на землю. Тот больно ударился поясницей о корку наледи и как ошпаренный подскочил. - Фигня это все! - прокричал пострадавший приближающемуся Усоку, потирая спину. - Они не работают ни хрена, только высматривают, как бы свалить! - Молчи, - отрезал он и остановился рядом с Шинвоном. Пусть Шинвон и был старше Усока на много лет, однако по комплекции и росту явно уступал этому коренастому высокому юноше в мохнатой шапке-ушанке. Усок без лишних слов снял с себя головной убор и, не глядя на Чэён, протянул его в ее сторону, чуть ли не впечатывая шапку ей в грудь. Только сейчас Чэён почувствовала, как холодно ушам на утреннем морозе и бросила полный сожаления взгляд на свою шапку, валявшуюся теперь где-то в грудах черного угля, но надеть ушанку Усока все же не решалась. - Ты хоть понимаешь альтернативу своему положению? - прорычал Усок без тени страха глядя на Шинвона. - Понимаешь, что спасаешь свою шкуру, если сидишь смирно? - Он ударил ее, - твердо ответил Шинвон, стойко выдерживая натиск черных глаз напротив. - Я видел и сам шел разобраться. Так и знал, что от тебя будут одни лишь проблемы, - произнес юноша с досадой в голосе. - Один тут все закончишь. А ты, - обратился он к Чэён, - иди за мной. Глаза Усока скользнули к шапке, которую она все еще держала в руках. - Почему не надела? - сурово спросил он. - Не надо, - ответила Чэён и также резко, как и он тогда, сунула ему ушанку. - Как знаешь. Усок подарил полный презрения взгляд надзирателю, но обсуждать случившееся с ним не спешил. Он пошел вперед, а Чэён, с сожалением посмотрев на Шинвона, поплелась за юношей. - Куда мы идем? - К ангару. За прошлые сутки снега намело, надо расчищать, - буркнул Усок, стремительно двигаясь вперед. Чэён едва поспевала за парнем, то и дело спотыкаясь о покрывшиеся льдом рытвины на земле. Они шли долго, рассекая непрерывающийся пейзаж из замерзших молодых деревьев, почти скрывающих своими черными стволами бетонный забор. Снег лежал на их крепких кронах. Казалось, зима в этом мрачном месте лишь набирает силу с каждым днем. - Зря отказалась от шапки, - подметил Усок, стоило ветру задуть сильнее. - Иммунитет ослабнет - заболеешь. Обузой тебя тут точно никто держать не будет. - Но и на все четыре стороны не отпустят... - произнесла безрадостно Чэён, понимая, какой конец ждет ее, стоит ее состоянию ухудшиться. - А знаешь что? Давай свою шапку! Усок на миг довольно ухмыльнулся и, остановившись, развернулся к девушке. Она все еще смотрела под ноги на ходу и случайно врезалась прямо в Усока. - Ой... - смутилась она и подняла глаза. Усок, не стесняясь, изучал ее лицо, скользя взглядом от линии бровей, скул до губ, подбородка и обратно. Легкая улыбка играла на его лице, и Чэён показалось будто он подался чуть ближе. Девушка инстинктивно попятилась назад и пошатнулась, поскользнувшись на льдинке. В традициях лучших корейских дорам, что были так популярны до апокалипсиса, Усок поспешил подхватить начавшую падать героиню, но та, без труда умевшая удерживать баланс самостоятельно, расценила это как угрозу и без предупреждения ударила захмелевшего от новизны ситуации парня кулаком прямо в челюсть. Усока дернуло в сторону, то ли от неожиданности, то ли от силы удара; он тут же приложил ладонь к горящей коже, а затем вытаращил глаза на Чэён, хлопая длинными ресницами. Виноватый взгляд лишь на короткое мгновение отразился на ее лице, а затем стал хищным: она с размаху пнула ошеломленного парня между ног и рванула в сторону бурелома, оставляя завывшего от боли Усока позади... Ветки деревьев хлестали ее по вытянутым перед лицом рукам, а ноги вязли в снегу, но она бежала изо всех сил, переведя все свое естество в режим побега. От полученного адреналина слух и зрение мгновенно стали острее, а сознание - необычайно четким. Все то время, что она нарочито не спеша волоклась за Усоком, Чэён высматривала просвет и нашла: колючая проволока на заборе кое-где подгнила и прерывалась, и одним из наиболее удачных таких мест был пригорок у забора в лесу, где, если подпрыгнуть достаточно высоко, можно было сигануть через ограду. Это и намеревалась сделать Чэён, гоня прочь причиняющие боль мысли о Шинвоне, которого она фактически бросала здесь на произвол судьбы. Тяжело дыша она добежала до нужного места и огляделась. Рядом не было ни души, но оттуда, откуда Чэён прибежала, ветер уже доносил встревоженные голоса. «Надо было шапку-то с него сорвать!» - сокрушенно подумала Чэён, разбегаясь для прыжка... С первого раза не получилось - высоко. Тогда Чэён бегло оглядела бетонный забор снизу и, найдя выемку у выпуклого квадратного «узора» в сантиметрах тридцати от земли, решила оттолкнуться ногой оттуда. Она опять отошла подальше, возбужденно попрыгала пару раз на с ноги на ногу одном месте, выпуская облако пара, а затем потерла ладони друг о друга и разбежалась вновь... Чэён оттолкнулась от примеченного места и без труда зацепилась ладонями за край забора. Девушка тут же зашипела от боли и крепко-крепко зажмурилась, не давая и звуку выйти из горла. В ее руки вонзилась-таки проволока, которая, хоть и не была натянута, но беспорядочно валялась на месте обрыва. Девушка, стиснув зубы, подтянула себя наверх, а острые колючки погрузились в кожу ладоней еще глубже. Брызнула кровь. Оказавшись наверху, Чэён снова огляделась: на территории базы ее уже искали трое людей во главе с Усоком, которые неумолимо приближались к ее местоположению, хоть пока и не заметили девушку. За пределами базы все было тихо. Лишь еще более густой лес. Чэён проскользила вниз, на свободу, ловко приземляясь на опушке леса по ту сторону забора. Распрямившись во весь рост, она неловко покачнулась. Силы начали понемногу покидать ее, а руки горели от глубоких ссадин и царапин, которые к тому же активно кровоточили, но осознание того, что она все еще в опасности, придало ярости и решимости. Чэён побежала дальше в лес, оставляя ненавистное ей место позади...

***

Время измерялось уже не в минутах, не в часах, не в лучах заходящего солнца, а в стремительно гаснущей энергии, покидавшей Чэён с каждым новым шагом. Умом она понимала, что уже достаточно далеко чтобы стоит остановиться, подумать о ночлеге и восстановлении, но страх быть настигнутой врасплох и пойманной стремился пересилить доводы изнуренного рассудка. Чувствуя себя загнанной лошадью, Чэён таки привалилась спиной к стволу дерева и, тяжело дыша, проскользила по нему, плюхаясь на землю. Веки сами собой захлопнулись, но она огромным усилием распахнула глаза и устремила взгляд ввысь. Небо так наивно и отрадно блестело густой предвечерней синевой словно и не знало вовсе о том, какие ужасы под ним творятся, какие страдания испытывают живущие под ним люди. Живот требовательно заурчал, а побелевшие от мороза уши напомнили о своем существовании щиплящей болью. Незаметно для себя Чэён все глубже и глубже погружалась в вязкие рассуждения. «Вот дура, нашла когда бежать. Без подготовки, без Шинвона, без шапки, в конце концов... Хотя, кто знает, сколько бы мы еще там протянули. Заболели бы как все и сдохли никому не нужные. Вот бы пережить эту ночь... Ничего больше не прошу, только бы дожить до утра…» Получивший запрос мозг начал отогреваться и соображать. Чэён, переведя взгляд вдаль, за кронами деревьев увидела вышку, предположила, что где-то там кончается лес. О назначении вышки она могла лишь догадываться, но память вернула ее к тому недавнему дню, когда сама Чэён забиралась на такую же высокую водонапорную башню, чтобы выследить самовольно ушедшую Синби, откуда и началось это злополучное путешествие. Странно, но на Синби Чэён зла не держала. Понимала ведь, на что идет, в конце концов, сама впуталась. - Ну и дура я... - негромко произнесла Чэён, еле двигая губами. А в кустах вдруг треснула ветка. Чэён тут же вскочила на ноги, огляделась диким зверем, а стоило треску невдалеке повториться, и вовсе бросилась бежать. Без оглядки, в направлении предполагаемого конца леса. Слух обострился вновь, и Чэён с ужасом уловила глухой топот пары ног, бегущих за ней...человеческих ног, судя по отсутствию щелкуньих воплей позади. Сердце зашлось в панике, пробивая грудную клетку, а хруст ломающихся под чьим-то весом сучьев настигал Чэён с каждым ее рваным вдохом. Так не хотелось терять кровью добытую свободу... В сгущающихся сумерках Чэён заметила, как от ствола дерева впереди отделилась фигура и неловко пошатнулась. Очертания ее несуразно большой головы по долгу службы были слишком знакомы Чэён. «Твою мать!» - подумала она на бегу, и в тот же миг раздались истошные вопли щелкуна, который без глаз ее увидел и возжелал. Чэён повернула вбок и налетела на корягу, а затем, запнувшись, кубарем покатилась с холма. Стрекочущее зловонное создание было уже тут как тут, и девушка, перевернувшись на спину, едва успела выставить руки перед лицом, чтобы не дать кинувшейся на нее образине откусить себе нос. Щелкун брызгал жидкостью из зловонной пасти и яростно ревел, скребя передними конечностями по воздуху, а задними по земле, пока Чэён сдерживала его натиск на расстоянии втянутых рук. По комплекции монстр значительно превосходил ее силы, и она понимала, что это лишь вопрос времени, когда тварь дотянется до нее своими острыми зубами. Рядом раздался глухой удар, и щелкун, на миг умолкнув, вдруг с новой силой рванулся на источник большей угрозы, издавая воинственный рев. Чэён, почувствовав пустоту в руках, молниеносно отползла, став свидетелем совершенно неожиданной картины: какой-то человек в маске лупил щелкуна битой, и уже почти превратил его крепкую голову в месиво, когда девушка поняла, что либо сбежит сейчас, либо никогда. Она вскочила на ноги, но незнакомец заметил и разгадал ее намерение, поэтому, отопнув полуживого щелкуна, он приспустил маску с лица и крикнул ей: - Ли Чэён! Чэён, уже сгруппировавшаяся для рывка, вдруг застыла на месте и широко раскрыла глаза. Лицо незнакомца в расцветающей темноте она видела лишь едва, но голос, такой забытый, такой родной... Она слышала его много раз. На тренировочной площадке. В казарме.  В столовой. На вылазках... Так много лет прошло, но голосу командира не суждено было стереться из ее памяти. Мужчина, убедившись, что Чэён больше не пытается сбежать, вернулся к щелкуну и двумя мощными ударами добил его. Чэён  медленно поковыляла к нему, ощущая лишь... Легкость. - Капитан Ли... - взволнованно прошептала она, а из глаз уже ручьем полились слезы. - Капитан Ли!.. Чэён бросилась к Хвитеку, и он тут же обнял ее одной рукой, немного пошатнувшись. Рыжеволосая бесстыдно ревела, совсем как маленькая, прижавшись к груди человека, которому когда-то без сомнений могла доверить свою жизнь. - Ну, ну... - мягко сказал он, поглаживая ее по спутанным волосам. - Я тоже очень, очень рад... Надо уходить, Чэён. Мы шума наделали. Действительно, в округе уже устрашающе защелкали клешни монстров, что были явно потревожены звуками убиения своего сородича. Чэён посмотрела на Хвитека сквозь пелену слез и, утерев их сальным рукавом, с готовностью кивнула...

***

Когда они добрались до ближайшего укрытия (в темноте Чэён так и не поняла, что это было, но Хвитек вел ее туда весьма уверенно), Хвитек первым делом усадил девушку на какой-то сундук и набросил на нее пару-тройку дырявых одеял. - Грейся, - сказал он, а сам скинул с плеч свой рюкзак и, покопавшись в нем с минуту, нашел внутри полупустую бутылку с водой и сухари. Он протянул скудную провизию Чэён и та, совсем не стесняясь, уничтожила это все за минуту, а затем по-щенячьи посмотрела на Хвитека, мол «Хочу еще». - Извини, родная, больше нет ничего. Вот доберемся завтра до машины, и я обязательно свожу тебя куда-нибудь на обед! В помещении, напоминавшем гараж, было лишь одно окно, и то маленькое, почти под потолком, поэтому в полутьме Чэён совсем не разглядела выражения лица своего командира, но поняла, что настроение шутить он не потерял. - До машины?.. - удивленно спросила она, вскинув брови. - Да. Спрятал на трассе, среди развалюх. А сюда пешком дошел. - Вы... Вы целенаправленно сюда ехали? - Конечно. Услышал, что с моей дорогой Чэён возможно приключилось несчастье, вот и помчался спасать. А она, оказывается, уже и сама себя вытащила. - Что?.. - у Чэён ничего не сходилось в голове. - Как вообще?.. - Понимаю, - прервал ее Хвитек. - У тебя очень много вопросов. Дай объясню, а потом подумаем, как вытащить Шинвона. «Он и про Шинвона знает», - обескураженно подумала Чэён и уже начала бояться, что просто замерзает насмерть и видит мираж, но то, что рассказал ей Хвитек далее, заставило ее убедиться в реальности происходящего. Хвитек начал с того, как остался жив, и решил не утаивать от нее ничего, раз не утаил от Джексона. Рассказал о надругательстве над Джиу и как он с парнями отомстил ее обидчикам. Рассказал об инсценировке смерти пятого отряда и их побеге. Рассказал о том, что это именно его девчонки, бывшие напарницы Чэён, похитили Йеджи и Юну, рассказал о их цели... - Теперь я поняла, - перебила его задумчиво Чэён, - что мне тогда не показалось. - А? - заинтересованно спросил Хвитек. - Когда мы были в экспедиции пару месяцев назад, Джиу, видимо, выследила меня. Я проснулась и увидела ее лицо, но лишь на миг - она тут же исчезла. Рядом со мной был длинный седой волос. Она поседела после того, что с ней произошло, да? - Да... На половину. - Наверное, они хотели похитить меня в качестве иммуна, Хвитек. - Если получится, спросишь лично, - вдруг с холодом отозвался Хуи. - Вы с ними порвали, капитан? - спросила Чэён, а комнату уже заполнила кромешная темнота. - Давай на ты. Твои бывшие одногруппники, хоть и все младше тебя, так уже во всю мне тыкают, кличут хёном, да оппой. От капитана мало что осталось... А с ними я не порвал, пусть и ушел разгребать косяки Джиу, Сомин и Минхо... - Минхо?! - О. Он же бывший твой, - почесал затылок Хвитек, улыбаясь. - Жив, сокол. Мы его полуживого выходили, и он решил при нас остаться. - У меня сейчас голова взорвется... - простонала Чэён в приложенные к лицу ладони. - А как вы.. ты... ой, как неловко-то.. Как вы узнали, где я? - Подслушал. Парни из отряда Джексона на вылазке заметили кого-то похожего на тебя в плену у мамб, но сомневались. Джэбом хотел проверить, но Джексон его по рации развернул. Ну я и... - Понятно, - благодарно отозвалась Чэён. - Спасибо... -... торчал на вышках, высматривал в бинокль. И вот сегодня вас вывели на улицу. Думал, вытащить вас по-тихому. - Я все испортила... Шинвон теперь там застрял. - Не переживай за него. У меня есть идеи, как его вытащить. Тебе тоже нужно будет сыграть свою роль. Чэён с готовностью посмотрела на укутанную темнотой фигуру. - Только скажи мне сначала, - продолжил Хвитек. - Знают мамбы, кто ты? Чэён нервно выдохнула. - Я не говорила. Только Шинвон знает. Но их главная... Она, кажется, что-то подозревает. - Эта змеюка все чует, - отметил Хвитек и помахал указательным пальцем. - Твои коллеги в опорном пункте могут быть в опасности. Завтра утром поедем к ним. Но только я не пойду... Высажу тебя неподалеку, а сам двину в Пустошь, собирать деревенских на подмогу Шинвону. - А мне что делать?.. - Уговоришь своих уходить. Мне Джексон не поверил, когда я говорил ему об опасности Черных мамб, возможно поверит тебе. - Но я тоже хочу помочь Шинвону! Я ему так обязана... Хвитек замолчал, обдумывая. А потом выдал: - Влюбилась? - Капитан!!! - вспылила Чэён. - Вы что говорите такое?! По ее крайнему смущению Хвитек понял, что не ошибся и звонко рассмеялся, впрочем, тут же прикрывая рот ладонью. - Между прочим, - Чэён приложила холодные руки к горящим щекам, - вам бы лучше тоже там не появляться. Мамбы пытают Шинвона именно из-за вас. Они хотят поймать вас. - Милая, если бы ты знала, как много людей хотят меня поймать. - Позвольте мне сделать что-нибудь! Может, я смогу уговорить наших помочь? Насколько я понимаю, численность населения в Пустоши не очень-то велика... К тому же, у них там свои проблемы с этими, как их... геншиновцами или что-то типа того... - Гашиновцами, - поправил Хвитек, а сам задумался. - Конечно, ты можешь предложить им такой вариант. К тому же, Наён уже была в Пустоши, установила контакт, так сказать... Но ты же понимаешь, как сильно рискуют наши... - Хвитек осекся, - твои люди. Твоя сестра. - Я знаю. Но есть и хорошие новости. Эти сволочи все разболелись там. Работать некому, решили нас припрячь. Мне даже удалось сбежать! Да меня искало меньше людей, чем тогда пленило. Это ли не идеальный момент для удара? - Я не знал о болезни. А что это? Грипп какой-то? - Не знаю, но тайком слышала, что люди начали умирать. - Вау. Даже не знаю, что сказать. Не хорошо такому радоваться, но... Я как будто бы рад. - Вот! - Хорошо. Попробуй поговорить с Джексоном на эту тему. А я, добравшись до Пустоши, через сестру Шинвона постараюсь связаться с вами и узнать о принятом решении. - Хороший план! - искренне обрадовалась Чэён. - Капитан, вы меня так ободрили! Если честно, за дни плена, я думала, сойду с ума. Кажется, они меня сломали. - А на «ты» все никак, да? - улыбнулся Хвитек между делом. - Ох, Чэён, тебя ничем не сломить. Ты же великий солдат, помнишь? Чэён засмеялась и предложила зажечь свечу. - У меня фонарик только. Сверхмощный. Будем как рождественская елка подсвечиваться тут. - Ладно, не надо тогда, - отозвалась Чэён. - И еще, на случай, если нас выследят... Кому-то одному обязательно нужно будет улизнуть или не попасться, чтобы рассказать остальным о плане. Поэтому слушай внимательно. Хвитек на всякий случай рассказал ей, как добраться до машины, завести ее в такой мороз и по какой дороге доехать до опорного пункта. А потом они наощупь отыскали места, сколько-нибудь пригодные для сна, но вместо того, чтобы благополучно заснуть, полночи проговорили о том, о сем: Хвитек живо интересовался тем, как сложилась жизнь его бывшей подчиненной, и обстановкой внутри стен, а Чэён то и дело засыпала его вопросами о том, как все устроено за стеной, но Хвитек поведал ей мало нового - практически все девушка уже слышала от Шинвона. Наговорившись вдоволь, они и не заметили, как провалились в сон. Чэён проснулась первой от ужасной боли в животе. Казалось, кишки свернулись в узел и с каждой секундой затягивались все сильнее. Неистово захотелось в туалет. Оконце под потолком уже касался тусклый предутренний свет. Чэён выползла из вороха ветхих одеял и полусогнувшись поплелась к выходу, одной рукой держась за живот. Взявшись за ручку двери, она бросила взгляд на Хвитека - он безмятежно спал. Аккуратно приоткрыв дверь, Чэён оказалась на воздухе. Зов природы напоминал о себе все отчетливее, поэтому она быстрым шагом поплелась в заснеженные кусты, что виднелись вдалеке. «Только бы не проснулся, да не хватился меня», - тревожно подумала она о капитане, заходя все глубже в кусты, дабы не сделать Хвитека случайным свидетелем неприглядной картины. Закончив со своим делом, Чэён поднялась и на полуватных ногах направилась обратно, когда услышала собачий лай. Тем временем в лесу, всего лишь то в нескольких сотнях метров от нее, овчарка, которой еще на базе дали понюхать утерянную шапку Чэён, наконец убедилась в правильности взятого следа и возбужденно побежала вперед, громким лаем оповещая своего нового хозяина с повязкой на глазу, что цель близко. У Чэён волосы дыбом встали, стоило ей услышать, как после лая последовало: - Давай, парни! Она где-то здесь! Ного затряслись, а сердце вновь заняла паника. Мысль о том, что сейчас она снова попадет в лапы к мамбам... Так ведь и не только она! «Я должна увести их отсюда, - подумала Чэён, усилием воли придавая себе храбрости. - Нельзя, чтобы они схватили Хвитека!» Чэён побежала через кусты прочь от убежища. Она понимала, что совсем скоро будет настигнута. Но самое главное для нее было увести опасность от человека, которому она когда-то, да и сейчас без сомнений могла доверить свою жизнь.

***

- Вин! Опять гасишься? – недовольно прикрикнул Хвиджун на младшего, вылив первое ведро воды в большой котел, подвешенный над костром. – Тащи еще воды на суп! - Ну, хен, пожалей спину мою…- протянул синеволосый, притворно хватаясь за поясницу. – Я сегодня с самого утра как заведенный! Давай я лучше котел покарулю? - Ага, а я на речку пойду? Дуй давай! А то супа тебе не налью. - Дедовщина… - буркнул Вин и нехотя поплелся в сторону речушки. - Будешь дерзить, я тебя на саму Границу за водой отправлю! – крикнул Хвиджун ему вслед и пошел к обозу с продовольствием, что стоял недалеко от костра. Там уже копалась Ирон в тщетных попытках отыскать нужные ингредиенты. - Что, не получается? – с мягкой улыбкой спросил Хвиджун. - Сейчас я все найду! – испуганно откликнулась девушка, слышавшая, как строго обошлись с Вином. «Эх, помощники, - подумал Хвиджун. – Мы такими темпами только после полуночи поужинаем». - Давай помогу, - сказал он и нырнул в обоз, цепляя выпавшее из мешков сено на штаны. Контейнеры с замороженной едой выглядели одинаково, а дневной свет был уже настолько слаб, что прочитать маркировку оказалось не так-то просто. Хвиджун отправил Ирон внутрь основного здания за фонариком, а сам наощупь нашел первый нужный ящичек, сбоку которого красовалась оранжевая наклейка «Кимчи». - Фух, - выдохнул Хвиджун, найдя самое ценное в жизни корейского человека. Сзади послышались шаги. - Быстро ты, - сказал Хвиджун, поворачиваясь. Какого же было его удивление, когда он увидел, что вместо Ирон, фонарик ему принесла Йеджи. Он нервно сглотнул. - У Ирон возникли срочные дела, - улыбнувшись своей вежливой улыбкой произнесла Йеджи. – Меня отправили тебе на помощь вместо нее. - О... Хорошо, - откликнулся Хвиджун и неловко протянул руку за фонарем. Когда он оказался в его ладони, от волнения парень чуть его не уронил. Дабы скрыть свое смущение, Хвиджун спешно обернулся к обозу и начал просвечивать каждый контейнер, окончательно забыв, что ему надо. На его счастье подоспел Вин с ведром воды. - Хен, я принес! – весело воскликнул он. – Могу быть свободен? - Ага, щас! – огрызнулся помрачневший старший. – Вот тебе тофу, нарезай! - Ууууу, - недовольно протянул Вин и, взяв из обоза нужный контейнер, пошел к деревянному столу, на котором уже лежали помытые доски и ножи. - А мне что делать? – звонко спросила Йеджи, а у Хвиджуна от ее голоса совсем в голове помутнело. - Можешь пока порезать кимчи… - Тонко? - Давай покажу, как. Хвиджун взял пластмассовый ящичек с ферментированной капустой и положил его на стол, рядом с Вином. - А сколько резать, хен? – спросил тот, наконец-то сообразив, как вытащить замерзший тофу из контейнера. - Все режь. Кубиками. И чтобы красиво было, понял? - Эх… - выдохнул Вин и при первом же нажатии на нож чуть не отрезал себе палец . - Ой, ты иди домой лучше! – не выдержал Хвиджун и отобрал у него холодное оружие. - Хорошо! – быстро отреагировал синеволосый и убежал. Йеджи посмеялась. - Надеюсь, он это не специально, - угрюмо произнес Хвиджун, все еще избегая смотреть на девушку. – Можешь тогда тофу порезать? - Да, я поняла как. - Только осторожно. Нож может соскользнуть. - Хорошо. Йеджи принялась за работу, а Хвиджун вспомнил, что не вылил в котел второе ведро. Воду нужно было кипятить долго и тщательно. - Наверно, еще надо будет за водой идти, - сказал он сам себе, опустошая ведро. - Что? – отозвалась Йеджи, не отрываясь от нарезки. - Ничего… Это я не тебе… В третьем контейнере, что он достал из обоза, были замороженные и, к счастью, уже порезанные овощи: морковь, редька, лук, немного зелени. Пока вода закипала, Хвиджун молчаливо нарезал кимчи, что аппетитно хрустели под ножом. - Я все, - сказала Йеджи, откладывая нож. Хвиджун посмотрел на ее работу. В большом жестяном тазу лежало множество похожих друг на друга аккуратных белых кубиков. - Молодец, - произнес Хвиджун. – Можешь идти. Дальше я сам. - Я могу помыть доску и нож. - Не надо пока. Сейчас будет еще посуда, потом все скопом помоем. - Хорошо, - отозвалась Йеджи вытирая руки о лежавшую тут же тканевую салфетку. – Тогда я пойду. Хвиджун кивнул и тупо уставился себе под ноги, а когда девушка была уже в нескольких десятках шагов от него, он наконец поднял глаза и воровато проводил ее взглядом. «Какой же я трус, - сокрушенно подумал он. – Такой шанс был поговорить с ней. А я его упустил». В зажившую недавно голову как назло начали приходить хорошие темы для разговора, которые бы он мог с ней обсудить, и уместные вопросы, которые он мог бы ей задать. Но ничего из этого его не посетило в момент, когда Йеджи была рядом, отчего Хвиджун расстроился донельзя. Он еще пару раз сходил на реку за водой и, прокипятив ее достаточное количество времени, начал скидывать в суп продукты: около пятнадцати минут поварил кимчи с овощами, которые до этого даже успели немного разморозиться, заботливо добавил в суп нарезанный Йеджи тофу и поварил так еще минут десять. В конце приправил суп специями и накрыл котел большой крышкой, загасив костер. Хвиджун собирался было уже звать народ с тарелками, как вдруг у ворот послышались голоса, и Бик, который был патрульным, пробежал мимо него к домику. - Чанбин приехал! – кинул он, оборачиваясь к Хвиджуну на бегу. – Я за Джексоном. - Давай… - без энтузиазма произнес Хвиджун, понимая, что суп может и остыть, пока Чанбин будет отчитываться перед начальством. И пары минут не прошло, как Джексон, Джэбом и Наён вышли из дома и проследовали к воротам. Чанбин уже спешился с коня и, ведя его за собой, шел к офицерам. Вид у него был озадаченный. - Молодец, быстро вернулся, - сказал Джексон, протягивая ему ладонь для рукопожатия. – Каков приказ начальства? Прислали указания? - Капитан Ван… Там это… все не так, как мы представляли… - Что ты имеешь в виду? – нахмурился Джексон, который уже успел просканировать его выражение лица и насторожиться. Джэбом напрягся, а Наён сложила руки на груди. Хвиджун робко подошел поближе, видя, как патрульные Бик и Миндже уже сделали это – очень уж хотелось услышать все из первых уст, да и командиры, кажется, были не против. - Меня даже в часть не пустили. На воротах и развернули, - произнес Чанбин. - Как посмели?! – прорычал Джэбом. - Не горячись, - сказал ему Джексон. – То есть, как это не пустили? Чанбин и сам выглядел так, будто был удивлен не меньше. - Эпидемия у них. Грипп или что-то вроде того, пока не ясно. Но есть погибшие, поэтому объявили карантин. Письмо забрали, но внутрь не пустили. Я ждал около часа снаружи. Потом мне передали вот это распоряжение… Чанбин сунул руку за пазуху, достал документ в конверте и протянул капитану Вану, тот тотчас забрал его и начал распечатывать. - Ты знаешь, что там? – спросил Джексон, хлопая себя по карманам очевидно в поиске фонаря, так как сумерки уже спускались на опорный пункт. Хвиджун, заметив это, метнулся к столу, чтобы взять принесенный Йеджи фонарь. - Если вкратце, то принятие всех решений пока что на вас, товарищ капитан, - сказал Чанбин. – Ближайший месяц так точно нам ничем не смогут помочь и внутрь не пустят… На словах порекомендовали присоединиться к группе майора Чо, наверняка у них осталось еще достаточно продовольствия. Хвиджун тем временем уже принес Джексону фонарь и тот, бегло прочитав текст распоряжения, составленный заместителем командира военчасти (что стало с самим командиром, Джексон мог лишь догадываться), убедился, что Чанбин говорит правду. - А еще я узнал, что генерал, который спонсировал нашу разведывательную операцию, отец Хван Синби, скончался от вируса, - сказал Чанбин, огорошив всех еще и этой новостью. - Мы не в самом выгодном положении, - заключила Наён. – Что будем делать? Продовольствия немного. - Надо догнать Джинхо… - сказал Джексон. - С ним так долго нет связи, - вставил Джэбом. – Не случилось ли чего? Пока дойдем и наши запасы могут закончиться. - А может мы попросим помощь у жителей Пустоши? – неожиданно для себя вставил Хвиджун, вклинившись в разговор офицеров. Все тут же посмотрели на него, отчего ему захотелось провалиться сквозь землю. На какое-то время воцарилось неоднозначное молчание, которое вскоре было прервано Наён. - Молодец, Хвиджун. У нас не так много вариантов, но твоя идея хороша. - Наён, ты в своем уме? – неодобрительно спросил Джексон. – Сунуться туда еще раз, чтобы еще кого-нибудь потерять? - Мне тоже эта затея не нравится, - буркнул Джэбом. - Я вас понимаю, но что мы будем делать, если с нашими запасами не дотянем до встречи с группой Джинхо? Что если их вообще уже нет в живых?! - Наён! – зашипел на нее Джексон. – Ты что такое говоришь? - Подумай об этом, капитан Ван, - коротко бросила Наён и пошла прочь. Джексон озадаченно посмотрел на Джэбома. Тот, поймав его взгляд, похлопал Джексона по плечу. - Придумаем что-нибудь, - сказал Джэбом. «Неужели мы теперь действительно сами по себе? А может, так было всегда?» - невесело подумал капитан Ван Джексон, перед тем, как отправиться в дом вслед за Джэбомом.