Привет. Меня зовут Оля. Мне 17. Я проститутка.

20 сентября. Москва. 2015. Стою, стою на крыше и смотрю вниз, всё, не могу так больше, не могу, просто жить уже тяжело. Ещё и одноклассникам всё спалили, я итак поняла свою ошибку, и ушла с веб-моделинга, теперь на трассу перешла. Так проще, потому что тогда, какая-то мразь всем спалила мой приват, надо ли говорить, что началось в школе, меня так не чморили никогда, классная говорила не садиться со мной, а то такими же будете. Мать потом полотенцем отхлестала до полос таких хороших, ещё постоянно спрашивала, чего я туда пошла, у меня все есть. Наверно из-за этого мы ютимся в общаге, ещё отчим, новый хахаль её, ремня всыпал. Сам изнасиловал блин до этого, а теперь и побил ещё. Кричала сегодня матери в очередной раз про него, она не поверила, сказала, что я сильно опустилась в её глазах. После вебки встала на улицу. Так проще, никто не заметит и одноклассникам не сольёт, почему я сразу так не сделала? Это опаснее конечно, но деньги нужны, отчим всё пробухивает. Сегодня на ментов ещё нарвалась пришлось дать, чтобы не забирали, а то ещё штраф бы всыпали. Тогда точно дома можно не появляться, да хотела, как лучше, а получилось, как всегда. Деньги блин зарабатываешь, вместо того, чтобы к ОГЭ готовиться, а всё равно плохая. Знаете сегодня сумку начала собирать, думала сбежать, в фонд Оли Шнуровой, туда всех таких бедолаг, как я принимают. Но потом после этой ссоры с матерью, где она орала, что я делаю всё, чтобы опорочить отчима, вообще ничего не захотелось. Умереть хочется и всё. Сейчас стоя на этой крыше я наверно чего-то ждала, я мысленно дала всем час, чтобы что-то изменить. Может дноклы поймут, что были не правы, может мать, классуха, на худой конец, клиент, которому я номер дала, который был вчера. Не знаю, он вызвал какое-то доверие к себе, что ли. Не знаю, я так устала уже. Ничего не хочется. Жить я просто устала. Знаете, я вот щас думаю, спрыгнуть не спрыгнуть, и мысленно представляю, что будет после. Как обычно все скажут, что «Синий Кит» виноват, что они там детей зомбируют, что мы из-за них умираем, какой бред мать вашу. Я сейчас спрыгну, но не из-за этой херни, просто нас никто понимать не хочет, вообще никто. Болт все клали на наши проблемы, все считают, что, если есть что жрать на завтрак и не ходишь в прошгоднем, то всё уже хорошо. А у меня нихрена не хорошо, просто, как можно жить дальше, когда все вокруг такие твари? Мне просто мерзко от себя и от людей. Я после того дня, как отчим полез, тело терпеть не могу, я со счёту сбилась, сколько на нём порезов уже, я тату блин себе набила, чтобы лишний раз боль причинить, пирсинг тоже, больно, всё больно. Меня все предали, подруга сказала, что я шлюха конченная, и отсела, ведь классная так велела. Дура блять ебанутая. Я думала взрослые люди мыслят адекватно, хотя о чём это я? Малахов вон херню с ящика несёт, что эта игра убивает. Просто типа я думала и учат, что делать, если подросток пошел на панель, нет, по сути это девиантность, но всем похер, я опустившаяся мразь и точка. Одноклассники блин, если раньше ко мне отношение было просто лояльное, то теперь все считают своим долгом опустить меня. Отчим блин тоже, молодого тела ему захотелось, ебанат блять, я ему вообще отомстить хотела и кислоту в чай налить, но испугалась, что кто-то другой выпьет и на меня повесят. Мать вообще выдала между нами, конечно никогда хороших таких отношений доверительных не было, но я думала она всегда будет на моей стороне, ага разбежалась. Просто не могу. Всё. Я устала. Не могу так. Менты блин ещё, видно ведь ребенок перед вами, но это же халявный секс. Клиенты вообще не лучше, на девчонку шестнадцати лет дрочить. Всё, к чёрту, просто к чёрту. Смотрю на свой телефон, будильник звенит. Час прошёл. Я делаю шаг в эту пропасть. Окровавленное тело лежало на асфальте, люди суетились и вызывали врачей. Телефон Марины пиликнул на дисплее высветилось «Мама». Эсемеска пришла. «Марина! Он рассказал мне всё! Марина! Он напился, чёрт, он всё выдал про то, как… На кровати тебя. Господи, Марина, прости. Марина, где ты?! Марина! Давай поговорим! Марина! Я поняла всё, зайка, прости, что не поверила. Марина, я так виновата перед тобой. Не поверила тебе. Марина, я всё поняла! Поняла, почему ты так себя вела, девочка моя. Марина! Приходи домой, я выгнала его! Поговорим! Я сделаю всё, чтобы ты этот ужас забыла. Я в школу позвонила уже, на классную вашу наорала, сказала, почему она так поступила. Марина, почему ты мне говорила, что в школе так травить тебя начали. Марин, мы документы завтра заберем, дома будешь учиться, если захочешь. Я психолога тебе ищу. Марина! Приходи домой я жду. Тебя! Я сейчас тебе позвоню!» Телефон громко завибрировал, его подхватил мужчина из скорой помощи. - Алло,- он почувствовал, как его голос дрогнул, а на лбу выступили маленькие капельки пота, когда он увидел одно слова «Мама. - Марина! Марина! Где ты?! Марина, давай поговорим! Марина, приходи домой! - Извините, это не ваша дочь. Мы прибыли на вызов, девочка спрыгнула с двадцатого этажа, мне жаль, но удар был такой силы, что она не выжила. Мне жаль, мы сейчас едем в пятую больницу, приезжайте на опознание. Раздался нечеловеческий крик боли. Он бросил трубку, не мог он это слушать. От автора: По статистке 80% процентов секс-работниц были изнасилованы в детстве. В 70%- насильниками выступали родственники и это был инцест. В 70%- секс-работницы подвергались насилию во время оказания сексуальных услуг. В 75%- секс-работницы были изнасилованы во время оказания своих услуг. В 89%- секс-работницы хотели перестать оказывать услуги. В 75%- секс-работницы не имели своего собственного жилья. В 68%- секс-работницы после ухода из этой сферы имели посттравматический синдром. В 88%- секс-работницы испытали словесные оскорбления от общества. В России проституция запрещена, секс-работницы идут по статье 6.11 и платят штраф от 15000-2000. Абсурдность этой ответственности кидается в глаза сразу, то есть девушке снова надо выйти на свою работу, заработать деньги и отдать штраф. Не смотря на то, что в России это запрещено, правоохранительные органы до сих пор хорошо зарабатывают на борделях. Крыша борделя в Санкт-Петеребурге стоит в районе 50000. Когда в районе открывается новый бордель, в полиции находится один человек, который готов покрывать это бизнес, который в России запрещен. У него есть тетрадка, в которой он просто записывает, какой бордель, сколько отдал. С 90-х прошло двадцать два года, а Россия так и не смогла решить эту проблему. Выхода у этого всего два. Один из них это легализация, то есть секс-работница проверяется у врачей, она имеет право обраться в суд, если её клиент изнасиловал или избил её. Всё работает в интересах секс-работницы. Второй выход это полное смена системы. На данный момент существует фон «Серебренная Роза», который находится в Санкт-Петербурге, и который основала Ирина Маслова. Он оказывает помощь секс-работницам, как психологическую, так и юридическую. Фондов должно становиться, а также, если мы говорим о смене системы, то есть. Начинается активная работа соц органов, учителей в школах учат замечать и реагировать на ситуации, если ребенок пошел в секс-работнике, психологов учат общаться с такими детьми и оказывать первую психологическую помощь, а фонды для девушек, которые подверглись насилию и секс-рабницам должны быть в каждом областном городе. То есть, страна должна сделать всё, чтобы по-максимому помогать пострадавшим. Но смотря на этот вариант, я понимаю, что это невозможно, в России слишком сильно развита коррупция, с теме же правоохранительными органами, а смена системы это очень долго. Единственный быстрый и относительно простой это легализация. Знаете прошло уже двадцать два года, а Россия ничего не сделала, чтобы решить проблемы. По-моему надо помогать пострадавшим от насилия, а не бороться с мороженным «Радуга», как это было относительно недавно. А теперь оглянитесь, сколько нас окружат такие же «Оли» и «Марины».