Привет. Меня зовут Оля. Мне 17. Я проститутка.

Просыпаюсь утром от будильника, о, кайф, всё-таки своя квартира это нечто. В самом хорошем смысле этого слова. Не видеть лицо этой мрази, ой то есть матери, больше нет этих крыс, которые только и знают, что тырить всё с моей полки. Волки-позорные. Стёпа, только сонно хлопает глазами и потягивается. — Ты вчера, куда-то уходила? — спрашивает он, одеваясь. — С чего ты взял? — сори, но меньше всего сейчас хочется с ним говорить о своих похождениях. — Я слыфал, как ты вернулась и дверью хлопнула, — он натянул на себя свитер. — В магазин ходила, за… Сигаретами, — да не лучшее, что можно сказать, но это он хотя бы проверить не сможет, в отличии от еды. — Так хочется? — удивлённо смотрит на меня. — Да, — чёрт, какой пример я подаю этому ребёнку, хотя, о чём я, по-моему жизнь со мной ещё не самое худшее, что было с ним, о молодец, Оля, с тобой-то не очень, но более менее, потрясающее оправдание. — А ты ночью ещё уходить будешь? — снова смотрит на меня своим взглядом. — Уйду, только ночью я могу работать, — чёрт, что ему говорить-то? Блин, такими темпами, скоро соседи что-то заподозрят, уходишь ночью в полном параде, возвращаешься утром на машине Саши или Артура. Как бы хозяйке не настучали, хотя, даже, если они скажут, то что они этим сделают? Я блин, купила эту квартиру, всё, я её полный её собственник. Наверно. Так ведь всё это работает. А ему-то что говорить? Ладно, я скоро всё равно завяжу, скоро отношения с Олегом перейдут на новый уровень и я уйду из всего этого. А пока он маленький и ничего не понимает, только в плюс мне. Вот, если бы постарше был, то тогда да, возникли бы определённые вопросы. — В магазине, в ночную смену работаю, — первое, что более менее правдоподобное пришло на ум. — Ааа, — кажется он не сильно-то парился и прошастал на кухню, открывая холодильник и ища, чем можно поживиться, твою мать, я про еду забыла! Ладно, я клятвенно обещаю, что сегодня я не забуду. — Стёп, давай мы сегодня в последний раз поедим яиц, хорошо? Только сейчас хорошо? Он кивает, обречённо вздохнув, да понимаю я, что всё довольно плоховастенько, но чё поделать-то блин! Ну тупая я малость! Ну сегодня не забуду! Честно! Включаю телик и тут же сажусь. Какого хера? Это Надя? Твою мышь! Мы же с ней только вчера ещё общались. Надя Авдеева девчонка из класса коррекции в моей школе, милый ребёнок в теле взрослой старшекласснице. Мне порой вообще казалось, что она добрее тех сопляков из первого. Эти рыжие волосы заплетённые в два хвостика, платье с покемонами, розовые кедики. Один вопрос, как нафиг она могла пропасть? Её же всегда провожают до дома. Кто-то перехватил? Твою мать! Мысли появились самые жуткие. Просто, что чёрт возьми могли сделать с девочкой, у которой мать вашу синдром Дауна. Только делаю звук погромче. На телике появляется фотка какого-то чела, которого приблизительно видели с ней. Лицо до чёртиков знакомое. Я его точно где-то видела. Где? В школе? Нет, я всех знаю. На работе? Нет, я бы такого помнила. Где ещё? В секте? Нет, тоже всех помню. Лампочка над головой резко зажглась. На улице. А конкретнее на уличной точке. Твою мать! Трижды твою мать. И на, какой точке я его видела? Их блин, дофига! Стёпа только заинтересованно смотрит на меня. — Знаефь, её? — спрашивает он, типично не выговариваю свою нелюбимую букву «ш». — В одной школе учимся. — Я не видел, — и демонстративно отодвигает тарелку, да я поняла, яйца мы не поедим ещё недели две точно, если не всю оставшуюся жизнь, но времени на типичные, ешь тебе сказали не было, да и мне не хотелось сраться из-за еды. — Пошли, — и веду его в ванну. Зайдя в школу вижу Надиных родителей, которые бурно орут на нашего Диму, ну хоть кто-то это сделает, вместо меня. Только под общий шумок, осторожно стыриваю фотку этого чего, Стёпа уже было хотел возмутиться, но я только показываю ему молчать. И он послушно кивает головой. Славный малый. В классе только бурно обсуждают всю эту ситуацию, мне же сейчас нужно было просто подумать и напрячь свой несуществующий мозг. Резко вздрагиваю от того, как ко мне резко подлетает Любка. — Чё, знаешь, или нет? — издевательски усмехается. — Кажется кто-то снова захотел получить, — отвечаю я, делая нарочито скучающий вид. — Не, получить я не хочу, ты же не изобьёшь меня при ребёнке? — смотрит на Стёпу, который только опускает глаза, и осторожно прижимается ко мне, блин, её даже дети бояться, видите с какими монстрами я в одном классе учусь. — Да, кто меня знает, — усмехаюсь, но обнимаю Стёпу, которому явно не по себе от этой шмары. — Так знаешь или нет? Вдруг на одной точке стояли. — Точки? — вмешивается Стёпа, твою мать. — Заткнись, — шиплю я. — А, что такое, боишься, что расскажу о тебе всю правду, так раньше ты этого не стеснялась, а сейчас, что такое? При ребёнке стыдно? — Ну, я предупреждала, — и сняв каблук, как следует даю ей по пустой башке, да блин, почему снова при Олеге, почему он всегда так не вовремя заходит? — Оля! — Она первая начала, и вообще не так уж сильно ей прилетело, я могла и жёстче двинуть. — Да, тебе за это спасибо ещё надо сказать, — поджимает губы он. — Соловьёва, в мед пункт, а с тобой Оль, я позже поговорю. Ага, поговорит он со мной, как же, флаг ему в руки, может меня сегодня даже к Диме не поведут, это было бы круто. — Так, хорошо, начинаем урок. Вчерашний опрос по книге прошли не все, пересдача будет у меня в четверг, жду всех, кто не справился. А их у вас половина класса, — он посмотрел в журнал. — Да, ровно половина пятнадцать. — Кроме Оли, — заржал Клык. — Слушайте, Олег Александрович, давно хотел спросить, чё это она у вас, вечно хорошие оценки получает? Может вы того? В смысле трахаетесь? — я только поджимаю губы и опускаю глаза, чувствуя ёбанный стыд. — Рот закрой, уебок, — шиплю я. — А чё? Разве я не прав? Вы только посмотрите на то, как она выглядит? Да и все мы знаем, чем она занимается после школы, Олег Александрович, как вам её минет? Так себе, или лучше были? Оль, а сколько минет стоит? За пять по этому зачёту дала? А в задницу тоже? Наверно, задница это русский. Я только резко вскакиваю и схватив сумку вместе с Стёпой, нахер вылетаю из кабинета. Минут через пять, вижу, как Клыка тащит Олег по направлению к нашему Диме. Только скатываясь на пол и обняв колени руками, надрывно всхлипываю. Да пошли они! Все они! Только и знают, что про меня ЭТО говорить на Любку бы блин, посмотрели, вот она все эти услуги делает за оценки, я таким не занимаюсь, а у меня другие расценки. Как он вообще мог про это подумать? Они же не могли видеть лишнего? Хотя, это сложно не увидеть, как мы постоянно выходим из школы вместе. Литература блин, нашёл к чему подъебаться. Конечно, оценки раньше были хуже, потому что преподша была последняя сука. По-моему мне уже никогда от этого не отмыться. От этого клейма проститутки. Чтобы я не делала, где не выигрывала, у меня такое происходит, потому что я тупо сосу и анально даю. Если я проститутка, то значит я проститутка по жизни, и мне бесполезно что-то кому-то объяснять. Да и не хочется, если честно. Просто, зачем он так сказал? Чёрт! Да не могу я не реагировать! Да я проститутка, которая обижается на то, когда ей говорят об этом. Ну потому что блин, это работа, а не образ жизни! Как они этого не понимают?! Да, я сплю с мужиками за деньги, но это не значит, что я в повседневной жизни использую такую хрень. Да мне тупо мерзко было бы от того! Да мне везде мерзко! Что на работе, что здесь! Нигде нет для меня места! Нигде! Может нафиг сменить школу? А толку? По мне ведь всё видно, загляните в мою сумку и всё сразу станет понятно. Презервативы, тест, таблетки, порой там вообще смазка блин лежит! Да и всё равно рано или поздно новая школа узнает, такие вещи разлетаются очень быстро, даже говорить не кому не надо, если даже я всё-таки решусь уйти в эту несчастную соседнюю школу, то какой смысл? Один район, школы общаются. Даже тогда в мои тринадцать лет все это поняли, хотя об этом знала только Айна. Ещё и Олега так жёстко подставила. Он ведь не заслуживает к себе такого отношения, выставила его каким-то конченным педофилом. Никогда отношения с преподами не к чему хорошему не приводили, особенно, когда они давно такие неформальные, как у нас с ним. Не надо было его во всё это втягивать, какого ему вообще самому после этого разговаривать с такой проституткой, как я, классно? Я сомневаюсь. Короче надо будет сегодня с ним встретиться после уроков, и сказать, что максимум, который теперь между нами может быть, это просто уроки, не хочу, чтобы про него снова ходили какие-то слухи, как в прошлой школе, а то опять выгонят, за это, ему прошлого раза хватило. — Эй, Оль, ну ты чего? — спрашивает Стёпа, и прижимается ко мне, а после чего, встаёт и вытирает мне слёзы. — Он тебя обидел, да? — я понимаю, что Стёпа не до конца понял суть разговора, но уловил, что меня обидели. — Не расстраивайся, я за тебя отомщу, — и снова смотрит на меня своими нереальными глазами, эх, котенок, как ты отомстить-то может, ты мухи не обидишь. — Как ты отомстить-то можешь? — грустно улыбаюсь и обнимаю его. — Побью их всех! — и он крепко сжимает свои кулачки. — Побьёшь, обязательно побьёшь, — крепко прижимаю его к себе. — Здесь посидим до конца дня, — заглядываю ему в глаза, а он кажется даже не возражает, идеальный ребенок. В час выхожу из школы, и резко вздрагиваю, от того, как кто-то резко кладёт руку ко мне на плечо. — Оль, нам надо поговорить, — говорит Олег. — Согласна, — только опускаю глаза, но только сейчас замечаю, что у нашей школы стоит, офигеть, какая крутая тачка, так, это точно не машина Саши или Артура, тогда, что здесь забыл класс элиты? А потом вижу какую-то девчонку, мою ровесницу, которая уверенна направляется к ним, увидев её Олег начинает заметно нервничать и буквально чешуёй своей чувствую, как он тушуется. Стёпа, только крепче жмётся ко мне, видимо думаю, что это Тася номер два. Надо сказать одета довольно модно, капец, как безвкусно, но модно. Лосинчики цвета фуксии, туфли на танкетка, ярко-желтая футболка, коротенькие джинсовые голубые шортики. Из охренеть, каких шикарных блондинистых волос заплетен высокий хвост, мэйк наверно ярче моего. — Нихуя себе, чё я вижу, чё Олег снова на молоденьких потянуло? Всё, никак не можешь себя сдержать? Ты не боишься? Так палевно-то. Забыл, из-за чего тебя из гимназии нахер вышвырнули. Ну конечно, здесь можно не бояться, кого это ебёт в этой в школе? — Ты, кто вообще? — только спросила я, вообще не вкуряла, чё происходит. — Кто? Олег не говорил, ещё тебе не рассказал эту душещипательную историю? — Анфиса, моя бывшая ученица, — Олег поджал губы. — Та самая, которую он лапал. Короче, пошли поговорим, — он резко дёрнула меня за руку и потащила ко мне, бедняга Стёпа, чуть не запутавшись в ногах, чуть не чебурахнулся. — Упс, сори, за ребёнком следи. Твой брат? — Типа, — ответила, стоя у её тачки. — Будешь? — и протянула сигарету. — Не сейчас, — отрицательно качаю головой. — А надо бы, разговор будет трудным. Ты знаешь его историю? Что его выперли типа за лапанье учениц, но этого типа не было, это я такая шмара, к нему приставала и вот его выперли, типа из-за того, что он мне не дал я на него накатала. Короче, полная сука я. А теперь давай я познакомлю тебя с реальностью. Этот мудила, лапал меня на каждом факультативе. Что у вас там сейчас? Тоже факультативы? Говорит, что ты пиздец, какая умная? Он мне тоже самое говорил. А потом лапать начал, я значит говорю, типа, какого чёрта, а он мне заявляет, если не буду ходить, то успеваемость в пизду полетит. Короче. Гандон он редкостный. Нет, моей вины в том, что его выперли. Просто мудила озабоченный. Я предупредить приехала. Он со всеми такой, слышишь меня? Не будь, как я. Беги, нахер. — Как ты вообще узнала, в какой он школе? — У отца связи. Просто запомни, что не надо тебе с ним встречаться. Не надо, не стоит он того. Вот мой номер, если дичь какую-то начнёт творить, позвонишь, я скажу отцу, чтобы порешал. Давай, пока, и помни мои слова, — она громко хлопнула дверью автомобиля и уехала, — я только посмотрела на крыльцо, но Олега уже не было. — Ну и пошёл к чёрту, мудила! И только потянула Стёпу в сторону магазина. Громко хлопаю дверью, Стёпа чапает в сторону комнаты а я иду на кухню, и затягиваюсь сигаретой. Странно всё это. Если посмотреть на реакцию Олега, то она была довольно нервной. Обычно так и реагируют на то, когда приходит девчонка, и начинает аккуратно сдавать тебя. А он именно нервничал. Я в последний раз так нервничала, когда бывшего на работе встретила. То есть домогательства были? Но тогда, зачем наш директор его взял? Хотя, кого я обманываю, это школа в неблагополучном районе, сюда всех берут. Тем более, старая сука, ой, то есть преподша ушла от нас, надо было кого-то срочно брать. А Олег просто рассказал всю эту историю только со своей стороны. И курсы у нас тоже были. И чёрт возьми, он же правда мне говорил, что охуеть, какая умная. Знаете, даже сейчас я начинаю верить в то, что это не была «та самая правда», которую мне никто не говорил, а просто желание нафиг затащить меня на этот факультатив. Но Анфиса говорила про лапанья, он на этих факультативах, всегда держал дистанцию, по крайней мере он же не хватал меня за грудь, и под моё платье тоже не лез. Хотя, те наши курса, когда я была полностью голая, это типа, окей? Когда препод видит, всё моё тело, тем более снимает и имитирует попытки заняться сексом. Но ведь так сказал продюсер. А может и нет? Может Олег вообще сам правит этим балом? И его реакция тоже было очень странной. Знаете, после этого ещё сильнее начинаешь его подозревать, потому что зачем сливаться, если ты не при чём. Хотя, может, он подумал, что я не захочу его слушать? Правильно подумал, кстати! Пошёл он! Никогда я не умела нормально мужиков выбирать! Вечно какие-то мудаки, одни пиздят, другие смешивают с дерьмом, а третьи пытаются домогаться, или что он там хотел со мной сделать? Что входило в его планы? Затащить меня в постель и трахнуть? А потом качать тем, что расскажет все в школе? И фотки, тоже для этого делались? Чтобы потом, не смогла рассказать всем, какой пиздец был? Я блять, не понимаю уже, у него реально ко мне какие-то чувства или он просто хотел, чтобы у него была очередная «Анфиса». Но можно ли на сто процентов верить ей? Девчонки, которая выглядит, как откровенная шлюха? Хотя, я тоже выгляжу, как откровенная шлюха и ничего, Олег же верил. Только теперь я уже не верю ему. Ну, а с другой стороны, зачем ей врать? Хотя, блин, итак всё понятно. Если верить рассказу Олега, то она просто хотела отомстить молодому преподу, который её отшил, и месть получилось довольно удачная. Короче, я запуталась! Завтра со всеми поговорю! А сегодня я зла! И обоснована! Если всё было бы нормально, Олег бы не сбежал, как трусливая крыса. Я точно не смогу ему пока доверять, как раньше. Пока он мне по полочкам всю информацию не разложит. Тяжело вздыхаю, так всё, надо выдохнуть. Успокоиться и приготовить ребёнку наконец-то поесть. А Степашка у меня там голодный сидит. Так, ну чё тут можно сготовить? Да нормас, ща котлетос пожарю и несчастную вермишель сварю. Минут за двадцать всё приготовила. Называется, когда живёшь без своей матери алкаши, которая только ворует деньги. Стёпа сразу прибежал на запах еды и довольный уселся за стол. — Вкусно пахнет, и наконец-то не яйца, — смешно бурчит он, да я уж поняла, что мы их ещё ооочень не скоро поедим, кормлю его, а он только довольно улыбается. — Стёп, я сейчас ухожу, вернусь завтра утром, хорошо? Еду я тебе оставила, чтобы в одиннадцать лёг, — строго говорю ему. — Опять работа? — смотрит на меня, грустном взглядом. — Ну тише, потерпи пожалуйста, мне же надо их как-то получать. — Почему ты дома этого делать не можефь? — не, делать дома-то я это могу, но тогда придётся платить ментам, и безопасность нулевая и вообще тут притон будет. — Ну я же не могу устроить магазин дома? Всё, утром вернусь, Стёп, не скучай. Так, ну что поиски Нади объявлю открытыми! Я помню этого чувака, рожа знакомая, капец. Где обычно стоят уличные проститутки? У «Москвы», «Украины», «Космос», тройка самых популярных гостиниц. В сумке лежит пистолет, он мне сегодня явно пригодится. Так, хорошо, давайте с «Москвы». У этого челика кажется была квартира. Схема такая, на точке выбираешь девочку, потом идёшь на квартиру, трахаешься и платишь, и на квартире ещё сидит мамка и ещё пару девочек. Через полтора часа добираюсь, иду вдоль девиц, ловя из злые взгляды. — Слышь, не твоя точка, чё забыла? — говорит мне малолетка лет четырнадцати. — Слышь, щас так пальцами отымею, что анал, приятен будет, — а чё, с ними только так. — Чё тут забыла? Не твоя точка, так хули тут пришла? — говорит чел, это он, твою мать, это он, чёрт, блять, пиздец, повезло, так, ладно, начинаем говорить заготовленную легенду. — Я не стоять пришла, я девочку снять хочу, — тихо говорю ему на ухо. — Сам понимаешь, кричать о таком не будешь, девочка мне нужна. — Ни одна не зашла? — они кивает взглядом на них. — Нет, мне бы другую. Плачу хорошо, знаю, что не стандарт. — У меня квартира есть, можешь там посмотреть, но со мной пойдёшь. — Без вопросов. Отлично, вероятность, что Надя у него на квартире все сто процентов. Он бы не стал светить ею на улице, слишком палебно, особенно, когда уже ищут я его и её. Хоть бы получилось. Чёрт, так страшно мне никогда не было. Заходим в квартиру довольно просторную. — Показ! — кричит он, и вот половина уже выстраивается в ровный ряд, я кидаю взгляд на закрытую комнату. — Всех показывай, — говорю с максимальным напором. — Там сексом занимаются. — Бесшумно очень, всех говорю показывай, а то ща, неудовлетворенная уйду, — закатывает глаза, и я вижу Надю. Чёрт возьми, Надя, что он с ней делал эту ночь. Два рыжие хвостика расплетены, лицо всё в синяках и это видно, хотя он пытался всё замазать, но вышло хуёво, откровенно говоря. На ней какое-то чёрное бельё, видно было, что вообще не вдупляло, что происходило. Увидев меня её глаза загораются, но я только моргнув, как бы говорю ей, чтобы затихла. — Давай рыжую, — начинаю шуршать деньгами, а пальцами касаюсь пистолета. Резко вытаскиваю его и схватив его за ворот рубашки, прижимаю к стене и буквально упираюсь дулом в его висок. — А теперь послушай меня, только дернешься, нахер пристрелю, а если мне что-то сделаешь, то Артур тебе нахер член оторвёт, сейчас ты не рыпаешься и я спокойно забираю Надю, слышишь, уебок, — говорю я. Смотрю на притихших девочек, которые боязливо жмуться и смотрят на меня. — Мы не знаем, где наши паспорта, — неожиданно говорит девочка с тёмными волосами. — Я здесь не сама, я думала официанткой работать, а он паспорт отобрать. — Мы тоже, — тихонько пищат другие. — Так, живо одевайтесь, вызывайте копов, ищите документы, ща, приедут и я отдам всех вас, а пока, послежу за ним, давайте быстро собирайтесь. Буквально через двадцать минут я слышу, как подъезжает машина. Я только выталкиваю эту мразь и веду вниз под дулом пистолета, девочки тихо идут за мной. Уже на улице отдаю им, слышу какие-то разговоры, а сама быстро запрыгиваю в первое такси и еду на работу. Накрыла называется бордель, а по итогу секс-рабство оказалось. Я думала, что он владеет борделем, но всё оказалось жёстче, я думала там все по своей воле, а Нади грубо говорю не повезло. Хотя, о чём я, практически все девчонки с улицы и на точках, это малолетки сбежавшие из какой-нибудь Выксы от родителей алкашей за богатой подружкой. Здесь им дают кров, а потом заставляют отрабатывать, если не хотят, то бреют на лысо, прижигают утюгом и на панель. Рабочая схема. Только, что теперь делать бедной Наде, как она вообще всё это переживёт. Надо ли говорить, что у неё психика, по иному работает, она по-моему даже не понимает, что произошло, понимает, что было больно, что-то не приятное, но больше ничего. Это всё равно, что четырехлетнего ребенка изнасиловать, результат один. Она ведь мыслит, и ведёт себя, как ребенок. И я-то прекрасно понимаю, что там всё было, куда больше каких-то простых избиений. По её телу всё видно было, вся облапанная, не удивлюсь, если она сегодня кому-то услуги уже оказывала, рыжая, на рыжих спрос, чёрт побери. Что с ней сейчас будет? Психолог, который будет пытаться ей помочь? Сначала менты, их давление и её беспомощные попытки, как-то всё это объяснить, как она вообще это может сделать, у неё тупо слов нет, чтобы описать. Суд ещё. Может нахер её отстранить, у него там потерпевших штук пять точно. Она же вообще по сути не очень вменяема. Как она вообще всё это переживёт и сможет ли, с её довольно не стандартной психикой и разумом. Вернётся ли в нашу школу или будет теперь учиться на дому, или вообще уйдёт в другую школу? Хотя, в какую другую школу, у нас только наша школа с коррекционным классом. Вариантов было не особо много, как у нас вообще отнесутся к ней, после всего того, что всплывёт? Нет, за её одноклассников можно не бояться, там все человеки, которые друг за друга просто горой. Но Клык и Люба, от них вообще, чего угодно можно ждать, и их точно не волнует тот факт, что девочку с синдром Дауна, который в душе милейший ребенок, изнасиловали, они ведь берегов вообще не видят, только Соколов и может навести там шума среди них, сколько раз он доказывал, что за Юлю и двор стреляю в упор. Учителя тут тоже особо не помогут, им вообще похую, что творится в школе. Главное, чтобы Надя как-то оправилась хотя, главное, чтобы в петлю не полезла, но я ей этого не позволю, не позволю, что Надю смешали с дерьмом, если понадобиться всех каблучансками уебу. Слово, Оли! Захожу в бордель, вижу Айджи, твою мать, доза! Она только хватает меня за руку и отводит в угол. — Ты мне принесла? — Я забыла, понимаешь, забыла, просто пожалуйста, давай завтра, а? — Ты совсем охерела! — она срывается на крик, дурра только внимание привлекла! — Ты понимаешь, я щас сдохну! Тупо сдохну! Чё мне делать! — Во-первых прекратить орать и выпустить мою руку, — шиплю я и захожу в кабинет Артура, насупившись.  — Оль, что произошло? — спрашивает он, грустно улыбаясь. — Айджи чё там выступать начала? — Ничего, так по мелочи, — не хочу сдавать её, жалко её, её и ребенка. — Точно ничего? — блин, я надеюсь он ничего не заподозрил, хотя судя по его взгляду, кажись что-то понял, но пока возможно до конца не вдуплил или просто пока не хочет это озвучивать. — Точно, — устало говорю я. Была ночь, когда мы ждали очередного клиента, как мы резко услышали грохот и ввались два мужика. Твою мать. Чё за нахер. Мы только смотрим на них, у не было оружия, но от этого спокойнее не становилось, оно им казалось было и не нужно. Они сами только своим видом вызывали просто какой-то панический страх. — Ну чё, шлюхи, раздевайтесь, — смеётся тот, что накаченный, а ещё рыжий. — В смысле? — спрашивает Света, которая уже тянется к тревожной кнопке, но второй только заламывает ей руки, и она кричит от боли, из кабинета вылетает Артур, держа пистолет. — Чувак, ты пистоле-то положи, а то самой молоденькой хуже будет, — он только хватает меня за волосы и трясёт, как куклу. — Ничего не знаю, раздевайтесь, шлюхи! Мы только ничего не понимаем, Артур так и замер. — Я не понятно сказал, раздевайтесь! — и он резко бьёт головой меня об стойку, только вскрикиваю, и чувствую острую боль где-то у виска. Девочки только начинают исполнять его требования. — И ты тоже! — кидает меня на пол, через пять минут стоит полностью голые. Через долю секунду, схватив нас за волосы, они вытаскивают нас на улицу, мы только плачем, и скулим, говорить боимся. — Прогуляемся до участка ментов. Мы даже не сопротивляемся. Закрыв, всё что можно, идём голые по Москве, всё это замыкает Артур. Через сорок минут доходим, видим охеревающих ментов, и тут Артур резко хватает меня за руку и мы бежим. Не понимаю, как мы оказываемся в его машине, а потом в квартире. Я только запираюсь в ванной и кажется я никогда в своей жизни так не плакала.