золото

      Длинные нити золотистых волос свисали над его лицом, пылающим в любопытстве и страсти. С каждым щедрым поцелуем пряди приятно щекотали кожу с головы до пят, словно первые лучи рассветного солнца. Танджиро перебирал пальцами золотую россыпь, осторожно притягивал Зеницу ближе к собственному телу. Готов был сгореть в робком, но неугасающем, ласковом пламени.       Нежные пряди подобно лёгкому шёлку застелились по белоснежному футону и дрожащему телу. Танджиро заворочился под нависшим стройным силуэтом, в забавно-трепетном желании облачиться в ловушку мягких золотистых волос. И приковать внимание Зеницу к себе, без малейшего остатка. Таким образом избаловать сладко-душистым шёлком безмерно чувствительный нос. Переполнить щекотливым ароматом лёгкие и всё нутро, в приятном смысле пораженное чуткими объятиями, словно в тихом раскате грома.       Зеницу замер в лёгком смущении, не в силах хоть немного отстраниться от Танджиро, скованный объятиями собственных локонов. Кончики золотистых волос мягко щекотали чувствительный нос и горячее тело. Танджиро покраснел, захихикал и зажмурился. Сумел он так вызвать у Зеницу самую красивую, солнечную улыбку.       Локоны Зеницу изящно легли на распластанные по футону волосы Танджиро. Золотистые пряди переплелись с огненно-красными, словно тёплый нежный свет исходил от языков багряного пламени. Танджиро нежно и решительно притянул Зеницу к себе, без тени желания освободиться из плена золотистых нитей. Застал в искренней растерянности поцелуем в дрожащие покрасневшие губы. Сердце забилось и воспылало сильнее прежнего. Но оттого и не хватило духу безжалостно давить на Зеницу, растерянного до слёз. Соблазнительно прекрасного в естественной ему робости. Но полного желания быть любимым и дарить любовь в ответ бесчисленными поцелуями. Их нежно, с трепетом он оставлял на коже, словно осыпал тело лёгкими лепестками молодой сакуры.       Зеницу податливо позволил играть с россыпью золотых волос, легко и нежно заскользивших по ладоням, с трепетом прижатым к носу. Светлыми кончиками на подушечках пальцев остался душисто-сладкий аромат. Будто свежесть персикового сада переполнила воздух, заточённый в стены. От витающей повсюду нежности чаще и сильнее вздымалась грудь, на которой удобным образом головою устроился Зеницу. Пристально он слушал биение пылающего сердца, и словно не боялся сгореть в его огне. А Танджиро всё не прекращал играть с мягким золотом непослушных, сияющих волос. С трепетом улыбнулся, лишь почувствовал лёгкую россыпь от плеч и до бедер, едва видных из-под тела Зеницу. По изгибам его стройной фигуры застелились дорожками золотые пряди. Сияли они в свете звёзд, рассыпанных по тёмному покрывалу ночного неба.       Танджиро оставил на светлой макушке лёгкий поцелуй. Неустанно, с неторопливым удовольствием вдыхал он сладость аромата, словно чудесное снотворное. И улыбался без тени усталости, под каждым сонным поцелуем на уровне груди. До мгновения, как потяжелели веки.