Интеграл Масленникова

— Я хотел бы… — Эмиль упëрся руками в широкие плечи Масленникова и закусил губу. — Хотел бы… — Если хочешь — бери. Эмиль суетливо расстëгивал на Диминой груди рубашку, пока Масленников тепло улыбался и смотрел на него. — Не торопись. Я слишком долго ждал тебя, пара минут погоды не сделают. — Я просто хочу, чтобы тебе тоже было… комфортно, — шмыгнул носом Эмиль. Расправившись с рубашкой и откинув еë в сторону, Эмиль снова на несколько мгновений выпал из реальности от прикосновения собственной руки к коже на груди Димы. От мужчины исходило невероятное тепло, нет; жар, который, казалось, сжëг бы всë дотла в этом помещении, если бы Масленников не сдерживал себя сейчас. — Мне комфортно рядом с тобой, Эмиль, не беспокойся, — тихо прошептал Дима прямо рядом с ухом Иманова. Масленников лëгким движением стянул верхнюю одежду с Эмиля, словно делал так сотни раз — хотя на самом деле далеко не каждая девушка Димы до встречи с Имановым получала от него столько ласки и заботы. Ему было что рассказать Эмилю, но сейчас всë это было не важно, не важно. Только Эмиль. Только он. Масленников прошëлся языком по самым интимным местам, и Эмиль смущëнно застонал, сжав руками края простыни. Было непривычно снова переживать те же чувства, которые он переживал будучи подростком. Хотя… Нет, чувства всë-таки отличались; они стали лишь сильнее, и теперь будто дразнили Эмиля. Мол, давай, сделай это, докажи, что ты взрослый, и что тоже чему-то научился, а не только формулки выводить да циферки складывать. Эмиль поддался спонтанному порыву, удивившись сам себе, обхватил шею Димы руками и горячо поцеловал, притягивая к себе. Языком проникая всë глубже, Иманов в это время руками гладил Димины бëдра. Масленников решил дать возможность своему бывшему ученику проявить себя на полную, а потому просто расслабился и прикрыл глаза от удовольствия. Эмиль чувствовал, будто сердце прямо сейчас было готово выпрыгнуть из груди, чтобы растечься в бесконечной любви и нежности, но в то же время оно горело в пламени страсти, и получалось убийственное сочетание по имени Эмиль Иманов. Главное в рабочих офисах — чтобы стены кабинетов были с хорошей звукоизоляцией, а ещë чтобы в каждом из помещений стояло по широкой двухспальной кровати.

***

— Дмитрий? — Шкред постучался в высокую дубовую дверь. — Проходи, Егор. Дверь, скрипя, но отворилась, и Егор зашëл в кабинет. За столом сидел Масленников собственной персоной, выжидающе глядя на гостя. — Присаживайся. Чай, кофе? Может быть, чего-нибудь покрепче? — Ничего не нужно, — мотнул головой парень и присел на стул. — У меня к тебе есть предложение, — негромко озвучил мысль Дима. — Сейчас ты берëшь и переписываешь все акции компании на Яну, а потом мы расходимся и забываем про всë. Как тебе? Егор усмехнулся и застучал пальцами по крышке стола. — Такая себе сделка. Какая мне от этого выгода? Дима медленно поднялся, обошëл кругов стол, склонился к Егорику и прошептал: — Тогда я промолчу о том, каким образом ты связан с Полиной. Но парень, кажется, совершенно не испугался такого резкого заявления в свою сторону. Лишь расплылся в улыбке и обернулся к Диме. — Ты так уверен, что я с этим связан. Неужели что-то накопал? — Не забывай, у меня друзья-хакеры, к слову, ты их должен знать, — оскалился Масленников, положив руку на плечо Егора. — Ведь это ты пытался взломать мой счëт в банке, но тогда у тебя это не вышло. Пришëл сюда, чтобы снова ограбить меня? Шантажировать Яну? Егорик мрачно усмехнулся; он немного отодвинулся вместе со стулом от Димы, кивком попросив его вернуться на место. Когда Масленников снова оказался напротив, Шкред протянул ему какую-то белую флешку. — Что это? — вздëрнул бровь Дима. — Увидишь, — улыбнулся Егор. — Сразу скажу, там нет никакого вируса, хотя, конечно же, это не остановит тебя от проверки — но я тебя предупреждал! Егор быстро поднялся с места и развернулся, чтоб уйти. — Эй! Стоять, ты куда? Парень обернулся и медленно моргнул. — А сам как думаешь? Здесь мне больше делать нечего, я свою миссию выполнил. Осталось только извиниться перед Яной, и можно будет вновь исчезать на шесть лет. Аривидерчи, — Егор махнул рукой и вышел из кабинета. Дима повертел в руках подозрительную флешку. Разумеется, он сейчас же встанет и отнесëт еë Артëму на экспертизу, но… Егор, кажется, сказал, что они только потеряют время, не найдя никаких вирусов. Довериться этому человеку, который буквально день назад завалился в офис с назойливой ухмылкой, которую так и хотелось стереть с его лица? Определëнно нет. И всë же что-то тянуло Диму рискнуть и прямо сейчас посмотреть, что же такого на загадочной флешке. Масленников устало выдохнул и протëр сухими ладонями лицо. — Нет, это ерунда какая-то, — сам себе вслух высказал Дима, но уже вставил флешку в разъëм. В проводнике появилась новая папка под названием «для Димы Масленникова» с файлом в формате mp4. Дима нахмурился и стал усиленно думать. Зачем Егору было подсовывать ему какое-то видео? А что, если это вовсе не от Егора, и он служит просто посыльным между… Между кем и кем? Между Димой и… Масленников запустил видео, и с экрана ему вяло улыбнулось знакомое лицо.

***

Егор тихо подошëл сзади и накинул на голые плечи спящей девушки тëплый плед. Еë ровное дыхание говорило о том, что заснула она давно, но внезапно она широко распахнула глаза, словно и не спала вовсе, а затем медленно перевела взгляд на Егора. — Зачем ты пришëл… — пробормотала Яна, часто-часто моргая. — Хочешь захватить и мой сон тоже? Егор наклонился ближе, к самой еë шее, и вдохнул знакомый запах. Прикрыв глаза, он, казалось, пытался запечатлеть в своей памяти последние мгновения. — Больше не нужно плакать, — негромко сказал Егор, не глядя на Яну, но обращаясь точно к ней. Девушка приподнялась на локтях и в упор посмотрела на незваного гостя. — А нужно ли было вообще? Парень не ответил. — За что ты со мной так, Егор? Егор болезненно поморщился, но отступать было некуда. Слишком много воды утекло. — Я знаю, тебе не нужны мои извинения, но выслушай меня, пожалуйста. В жизни порой складываются безвыходные ситуации… — Безвыходных ситуаций не бывает. Ты мог рассказать. — Я не мог допустить, чтобы ты пострадала. Яна вдруг подскочила, словно ужаленная. А затем влепила парню звонкую пощëчину. — Знаешь, как мне не хватало подобных слов тогда? — прошептала она убийственно спокойным голосом. — К чему теперь разыгрывать спектакль, Егор? Просто оставь меня уже в покое. Шкред покачал головой, словно не соглашаясь с каким-то своим собственным решением, принятым в спешке. Впрочем, как и все его решения. — Ян, это не сон. Ты не спишь, понимаешь? Девушка качнула головой и улыбнулась. Нет, она не понимает. Но ей этого и не требуется. — Я была беременна, Егор, — рассмеялась Яна, и, видя, как быстро округлились глаза парня, решила добить. — Я пошла и сделала аборт. Мне не нужен был ребëнок от человека, который исчез на ровном месте, ничего не сказав на прощание. Я бы не сильно удивилась, если бы это случилось после того, как я сообщила бы тебе о беременности, но чтоб до… Егор, да ты бьëшь все рекорды. Мне не о чем с тобой говорить, слышишь? Уходи уже. Яна устало опустила плечи, и еë печальные глаза сейчас были выразительнее любых искренних признаний. Егор понял, что он конкретно облажался. Облажался во всëм. В его понимании этого мира, когда был ещë подростком. В его трепетных чувствах по отношению к этой казавшейся ему хрупкой девочке, которая стала сильнее. Сильнее слëз, выше несвоевременных признаний. Было глупо надеяться на что-то большее, чем он уже смог получить. На мгновение Егор задумался о том, что было бы, не сбеги он тогда от проблем в надежде защитить своë крохотное счастье. Был бы он сейчас счастлив, проводя время со своим нерождëнным ребëнком? Но он тут же отмëл эти мысли, потому что время нельзя было повернуть вспять. А потому надо было учиться жить дальше, принимая свои ошибки и извлекая из них самые ценные уроки. Егор хотел было последовать совету Яны и убраться по-хорошему, но тут же почувствовал, как его рукав сжимает крохотная изящная ладошка. — Я оставлю тебе свой номер, — поджав губы, вымолвила Яна и тут же отвела взгляд, протянув Егору какой-то клочок бумажки. Казалось бы, такое крохотное действие — а в глазах у Егора расцвëл огромный бутон надежды.

***

Дима просмотрел содержимое на флешке Егора и теперь ходил по офису мрачнее тучи. Все работники кожей ощущали неприятности, а потому старались не лезть под горячую руку. Правда, был в их компании один сумасшедший сударь. Его так и звали — Сударь. И сейчас он сидел на подоконнике, болтая ногами, и жевал ириску. — Эмилька, а чë случилось-то, — поинтересовался он у Иманова, который взглядом провожал Масленникова из одного угла в другой. — Я не знаю, — негромко отозвался Эмиль. — Но мне это не нравится. — Ладно, — Сударь хлопнул в ладоши и спрыгнул с подоконника. — Тогда я знаю. Дай сюда мышку. Никита пошевелил усами как настоящий кот и стал что-то набирать на клавиатуре. — Надеюсь, ты не Пентагон сейчас взламываешь, — нервно рассмеялся Эмиль. Друг со школьных времëн внимательно на него посмотрел и покачал головой. — Не сегодня, дружок. О! Открылось. Смотри… На экране появилось изображение смеющихся мальчишек и молодого мужчины, стоящего рядом с ними. Все четверо улыбались, а один преданным взглядом смотрел на своего учителя в ожидании похвалы. Эмиль смущëнно понурил голову. — Это… Наши школьные фотки? — затаив дыхание, прошептал он. — Ага, — беспечно отозвался Никита. — Зови Тëму и Даника, ща позырим. Вскоре четверых друзей нельзя было отлепить от экрана. Они смеялись с дурацких выпускных фоток, вспоминали прошлое, спорили о мелочах… Эмиль задумчиво оглядел их всех. Как же они всë-таки повзрослели! Парень прикрыл глаза и постарался воспроизвести у себя в голове все памятные ситуации с ними. Вспышка. — Эмиль, блять, ответь! — рыкнул в микрофон Даник. — Да тут я, — вздохнул Эмиль. — Смотрите, там значит в первой скобке сумма квадратов, а дальше… — Иманов, марш в кровать, — выкрикнул вдруг математик. — Это что ещё такое, — не понял Чернец. — Ты там Масленникова что ли похитил? — Ха-ха, так ему и надо, молодец, Эмилька, — заулюлюкал Даник. — Привяжи его к батарее! А вообще прикольная пародия, я почти поверил. Вспышка. Эмиль вздохнул и с головой погрузился в чтение. Так прошло несколько уроков, пока в учительскую не начали ломиться. Иманов с удивлением наблюдал, как математик заводил в комнату Артёма и Даника. — Пустите! Эмиль! Если тебя держат в заложниках, покричи нам! — завопил Чернец, молотя учителя руками. — Да, Эмиль, мы поможем тебе! — прорычал Даник — больше всего в этой ситуации Эмиля поражало именно его присутствие. — Ну у тебя и друзья, — поморщился Масленников, потирая ушибленные места и запуская двух товарищей в учительскую. Артём прошмыгнул мимо Столярова и кинулся в объятия Эмиля. — Я тоже тебе рад, — заулыбался Иманов. Эмиль зажмурился и расплылся в улыбке. Да, всë же во многом ему повезло больше, чем некоторым. Не с семьëй, так с друзьями точно. Они были в каждой клеточке его души, заполняя всë свободное пространство своими теплотой и поддержкой. С такой силой Эмиль чувствовал себя непобедимым и способным доказать любую теорему хоть инопланетянам. Было кое-что ещë, что заставляло сердце биться быстрее, делало взгляд уверенным, дерзким, метающим искры, а душу закаляло покруче стали. В каждой мысли. В каждом предложении. В каждой строчке из его собственной теоремы. Интеграл — целая величина, рассматриваемая как сумма своих бесконечно малых частей. И сейчас Эмиль как никогда ощущал в себе эти бесконечно малые части, из которых состоял целый его мир. Невероятно тонкий, как паутинка, но если приглядеться, оказывается, эта паутинка из невероятно крепкого материала, который очень сложно повредить. Этот материал зовëтся судьбой, и еë нити крепче остальных связывают людей на их жизненном пути. За каждым его порывом, за каждым начинанием и каждым новым чувством стоял великий человек. Человек, который смог доказать не только собственную теорему, перевернувшую социум, но и значимость таких простых слов как «люблю» и «дорожу». Масленников Дмитрий Андреевич. Вспышка. «Посмотри в окно» «Смотрю. И?» «Видишь меня?» Эмиль на всякий случай ещё раз сбегал к окну и выглянул на улицу, но ничего не заметил. «Нет…» «Ну правильно, потому что я дома, чай пью😂» Вспышка. — Смотри, — он вложил маркер в руку Эмиля и накрыл сверху своей рукой, — всё дело в неправильном подходе. Ты думаешь, что пример — это твой враг. Это не так; формулы служат, чтобы помогать тебе, и стоит только выбрать правильную дорожку… — Дима плавно перечеркнул половину записей. — Всё получится. Эмиль, поражённый, смотрел на то, как формулы, одна за другой, приобретали новый, правильный смысл. Масленников, словно искусный мастер, придавал им форму, которую сам Эмиль никогда в жизни не разглядел бы невооружённым взглядом. Буквы и цифры выплясывали какой-то странный танец из-под рук учителя и ученика, будто старались вырваться на волю и показать всем свою истинную силу. Эмиль отошёл от доски на небольшое расстояние и восхищённо вздохнул. — Невероятно… — Это сила математики. Не зря её величают царицей наук. Вспышка. — Эмиль, я не спорю, ты можешь отрицать всё, что тебе захочется. Но не решай, пожалуйста, за других того, чего ты решать не в праве. Особенно не стоит пытаться решить за человека, что он чувствует на самом деле. Гораздо лучше будет просто спросить. Эмиль опустил потухшие глаза в пол. В салоне автомобиля мигал тусклый свет плафона. В такой атмосфере Иманов чувствовал себя максимально ничтожным и виноватым во всех бедах этого грешного мира. Масленников, словно почувствовав состояние своего ученика, придвинулся ближе и крепко обнял его. Эмиль ухватился за него, как за спасительную соломинку. — И что же чувствую я?.. — Ты… Масленников целует ученика в макушку и улыбается. — А это ты сам мне скажи. Вспышка. — Слушай, это я, получается, гей? — Эмиль принял настолько серьëзно-задумчивый вид, что Дима не удержался и расхохотался. — Эй, ну правда!.. — Ну почему сразу гей? В мире столько разных ориентаций, — пожал плечами Дима. — Я, например, не вижу смысла называть себя кем-то определëнным. Мне просто хорошо чувствовать то, что я чувствую. — Ты признаëшь, что ты ко мне что-то чувствуешь? — хитро улыбнулся Эмиль. Дима подмигнул ему в ответ. — А я когда-либо это скрывал? Эмиль почувствовал прикосновение губ к своей взмыленной макушке и тут же распахнул глаза, увидев перед собой Диму, в глазах которого плясали озорные огоньки. Кажется, он уже перестал загоняться по тому, по чему загонялся пару часов назад. — Фотки смотрите? — Масленников подкатил поближе свободный стул и махнул рукой, чтобы Яна тоже присоединялась. — Я с вами! Дима приобнял Эмиля за плечи, и тот внезапно, оглядевшись, понял, что никто не обращает на это никакого внимания. И дело не в том, что никому как раз до них не было дела. Просто их любовь приняли такой, какой она была с самого начала — неаккуратной, неосторожной, неопытной и ещë со многими «не», — но приняли целиком и полностью, и возражений никаких не имели. Такой дружбой действительно хотелось гордиться и дорожить. И Эмиль гордился и дорожил. Он переплëл свои пальцы с пальцами Димы и посмотрел на него, как в последний день учëбы. Впереди их ждало много жизненных поворотов, но теперь они точно были уверены, что пройдут их с достоинством и честью. Потому что вместе. — Мы разные, это факт, — с умным видом продекламировал Дима, и вся компания рассмеялась, потому что знала об истории происхождения этой фразы. Лишь только Яна улыбнулась и тихо вздохнула, качнув аккуратными плечиками. — Но это и делает нас самым непредсказуемым явлением математики, — рассмеялся Эмиль и поцеловал своего парня, чувствуя, как пространство отзывается на его зов и будто бы благодарит за ту историю, что они подарили этому миру. Они разные, это факт.