Мой начальник и моя любовь

Перед глазами всё вертелось и крутилось с бешеной скоростью. Ноэ крепко обнимал меня, а я испуганно цеплялась за его пиджак, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Ощущала горячее дыхание на моей шее и шёпот: — Не бойся, малышка. Ничего не бойся. Спустя несколько долгих секунд я почувствовала толчок — мы приземлились в спальне Ноэ. Парень разомкнул объятия, отошёл и положил книгу в кресло, стоящее неподалёку. Затем вернулся и вновь прижал меня к себе. Снова поцелуй, на этот раз нежный и тягучий как мёд. Бережные ласки его губ сводили с ума. Ноэ осторожно прихватил мою нижнюю губу зубами и медленно её выпустил. Его язык прошёлся по шее, оставляя влажную дорожку. Я почувствовала, как снова покрываюсь мурашками. Редкие волоски на теле встали дыбом. Обхватив руками лицо парня, я притянула его к себе и возобновила поцелуй, пылкий и страстный. Не существовало грозы за окном, не существовало Чёрного замка, не существовало мира — были только мы, крепко сжимающие друг друга в объятиях и целующиеся так, будто видим друг друга в последний раз. Лёгкие словно обожгло огнём — не хватало кислорода. Только это вынудило нас разорвать поцелуй. Я уткнулась в шею Ноэ, сбивчиво дыша и сжимая его плечи. Он гладил мои волосы, путаясь в них пальцами, и что-то шептал мне в макушку. Когда дыхание стало уже не таким рваным, я медленно скользнула ладонью по груди Ноэ. От ямочки между ключицами к солнечному сплетению, ниже, ещё ниже. Нащупав пряжку ремня, я принялась её расстёгивать. Быстро справившись с этой задачей, ладонь продолжила движение. И остановилась, достигнув цели. Поглаживая выпуклость на брюках парня, я заглянула Ноэ в глаза. В них было столько желания, горел такой огонь, что невольно промелькнуло воспоминание о том, что мой возлюбленный — не совсем человек. Я опустилась на колени. Тишину в комнате нарушили звук расстёгиваемой молнии на брюках Ноэ и его сбивчивое дыхание. Сильная рука легла мне на затылок, слегка поглаживая, готовая направлять, если потребуется. Я слегка стянула бельё, освобождая напряжённое естество. Затем наклонилась и осторожно провела языком по венке. Было слышно, как Ноэ с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Осторожно сдвинув кожицу ближе к основанию, я перемещаюсь к головке. Щекочу кончиком языка щёлочку и слизываю выступившую из неё прозрачную капельку. Круговое движение языка по головке — и с губ Ноэ срывается глухой стон. Его пальцы сильнее сжимаются, захватывая пряди моих волос. Должно быть больно, но почему-то вместо этого я ощущаю, что то, что происходит между нами, так хорошо, так сладко, так правильно. Между ног снова начинает пульсировать. Я прикрываю глаза и вбираю его в рот. Стараюсь взять как можно глубже, но закашливаюсь из-за недостатка воздуха. Мои глаза увлажняются, я смаргиваю слезинку, и та повисает на ресницах. Не успеваю я её стряхнуть, как рука Ноэ перемещается с макушки к краю глаза и нежно смахивает капельку солоноватой воды. Я поднимаю взгляд на парня и вижу молчаливое одобрение в его глазах. Шёпот: — Продолжай. Ты всё делаешь как надо. Получив подтверждение правильности происходящего, я перехожу к активным действиям. Мои губы скользят по напряжённому органу, я то вбираю его в рот до основания, то выпускаю, обильно смачивая головку слюной. Крепкая рука вновь перемещается на макушку, помогая, подсказывая правильные движения. Вдруг она нажимает сильнее, надавливая вниз. Я выпускаю член изо рта и аккуратно провожу языком по нежной коже яичек. Осторожно лижу их и ощущаю, как они подтягиваются выше. Понимая, что Ноэ близок к финалу, я слегка отстраняюсь и дую на мокрую от слюны и предэякулята головку. Парень вздрагивает и зябко поводит плечами. В его глазах сначала мелькает недоумение, затем понимание. Он оглаживает мои плечи, и я поднимаюсь с колен. Следом почему-то накатывает волна нежности, заставляя крепко сжать молодого человека в объятиях. Он отвечает мне тем же и бережно целует в макушку. Несколько секунд мы просто замираем и стоим в такой позе, слушая гулкие удары сердец о грудную клетку. А затем он отстраняется, осторожно толкает меня на кровать и накрывает своим телом. Его губы вновь находят мои. Очередной жаркий поцелуй, пока руки Ноэ оглаживают моё тело, изучая и запоминая его изгибы, округлости и впадинки, например той, что между ключицами. Я извиваюсь под ним, ероша волосы парня: внизу живота начинает скручиваться тугая пружина. Тихий умоляющий стон, сорвавшийся с моих губ, говорит Ноэ больше, чем это сделали бы обычные слова. Он осторожно обхватывает мои плечи, вынуждая приподняться. Сразу же проводит ладонью вдоль застёжки лифчика и та послушно расстёгивается. Я не могу сдержать смешок, припомнив, как несколько недель назад Ноэ возился с ней, пока я сидела на его рабочем столе. Видимо, он тоже это вспомнил, потому что в следующую секунду его зубы прихватывают нежную мочку. «Он как будто наказал меня за этот смешок», — думаю я, стаскивая с Ноэ рубашку. Кожа под пальцами горячая и словно шёлковая на ощупь. Я наклоняюсь и целую сначала один сосок, потом другой. Затем прохожусь поцелуями по всей груди. Ноэ издаёт глухой рык и срывает с меня всю оставшуюся одежду. Одним движением сбрасывает с себя брюки и переворачивает меня на живот. Я вцепляюсь в подушку и сжимаю ткань крепче, почувствовав, как головка упёрлась во влагалище. Он словно дразнит меня, двигая бёдрами так, что давление члена то становится сильнее, то ослабевает. Я хнычу и прогибаюсь в пояснице. — Ноэ, пожалуйста… Горячие руки обхватывают мою талию, и я чувствую глубокий толчок. Потом ещё один. И ещё. Мы двигаемся в одном ритме, слушая рваное дыхание друг друга. Я подаюсь навстречу Ноэ, желая его всё больше и больше, ощущая, как мучительно мало той наполненности внутри меня. Хочется большего — но чего именно, я и сама толком сейчас не осознаю. Слиться в одно целое с покорившим моё сердце бесом, вместе с ним рассыпаться на молекулы и атомы, чтобы потом собраться воедино — в одну Вселенную. Я кусаю губу, стараясь не кричать от наслаждения. Почему-то при мысли о том, чтобы показать ему, как мне хорошо, становится неловко и даже немного стыдно. Мне всегда казалось, что во время телесной близости кричать и стонать неприлично. Он словно прочитал мои мысли, потому что в следующую секунду я ощущаю его горячее дыхание на нежной коже и шёпот: — Не надо, не сдерживайся. Ноэ ласково проводит рукой вдоль позвоночника, и я отпускаю себя. Больше не стискиваю зубы и не глушу стоны. Я выгибаюсь ему навстречу, выдыхаю его имя, сначала тихо, потом всё громче, громче. Темп толчков ускоряется. Я слышу его глухой стон, а затем ощущаю, как пальцы стискивают моё плечо. Тихий выдох: — Лайя… Пружина, скрутившаяся внизу живота, распрямляется, и меня захлёстывает волна сладкого, мучительного наслаждения. Я что-то кричу, не осознавая толком, что именно. Мои пальцы комкают простыню, сжимают её со всей силой, на которую только способны. Последнее, что я ощущаю, прежде чем мир вокруг гаснет — как Ноэ вздрагивает всем телом и ещё крепче сжимает меня в объятиях. А затем только пустота. Когда я проснулась, за окном ещё была глубокая ночь. Ноэ спал рядом, обнимая меня одной рукой и слегка посапывая во сне. Прядь волос упала ему на лоб. Я улыбнулась и тихонько убрала локон. Несколько секунд колебалась, но всё же не смогла удержаться и поцеловала то место, куда упала прядь. Моя ласка разбудила парня. Молодой человек потянулся и открыл глаза. Несколько раз сонно моргнул, не понимая, где находится. Затем перевёл взгляд на меня. — Доброе утро, вернее, доброй ночи, — улыбнувшись, пожелала я ему. Удержаться было очень трудно, и я ещё раз наклонилась и поцеловала Ноэ в лоб. — Как спалось? Он снова потянулся, а затем широко улыбнулся, вспоминая то, что произошло между нами этой ночью. — Отлично. Ты сойдёшь за хорошее снотворное, Лайя. Я пихнула его рукой в бок, и он притворно схватился за ушибленное место, изображая невыносимую боль. Ноэ играл так убедительно, что в какой-то момент подумалось, что, наверное, тычок и правда был сильным. Я потянулась посмотреть на «больное» место и попалась на уловку демона. Он обхватил меня руками, повалил на подушки и принялся щекотать. Я хохотала, отбивалась и, смеясь, просила Ноэ меня отпустить. Бес не выпустил меня, но заключил в кольцо рук и снова улёгся рядом. Несколько минут мы молча лежали, пытаясь отдышаться. — Лайя. В наступившей тишине его шёпот почему-то показался очень громким. Я вздрогнула и вопросительно посмотрела на молодого человека. Он пару секунд молча разглядывал меня, а затем произнёс: — Мне было очень хорошо с тобой. Правда. Я смущённо улыбнулась и потянулась к нему за поцелуем. На этот раз он был чувственным и нежным. Когда мы оторвались друг от друга, я прошептала тихо, но достаточно для того, чтобы он услышал: — И мне с тобой тоже. Немного подумав, добавила: — Очень. Оказывается, ты умеешь не только хорошо шутить. Он засмеялся. — Но и отлично проводить ночи с девушками, да? Я намотала локон его русых волос на палец, слегка потянула и игриво вздёрнула бровь. — Не знаю, как ты проводил время с другими, но лично мне всё очень понравилось. Он улыбнулся и, наверное, даже немного смутился. Мои щёки тоже слегка порозовели. Между нами повисла неловкая тишина и, чтобы разбавить смущение, я притворно спохватилась. — Ой, а где же книга из библиотеки, которую ты взял с собой? Ноэ указал рукой. — Вот она, в кресле лежит. Но, знаешь, читать я сейчас не очень настроен. Парень зевнул и добавил: — Спать хочется. Впрочем, мы с тобой можем почитать сегодня, — он взглянул на наручные часы, — да, уже сегодня. Вечером, после ужина. Здесь же, в этом самом кресле. Как тебе такое предложение? Я улыбнулась. В сон клонило не только Ноэ. Мои глаза тоже начали слипаться. — Звучит заманчиво. Он обнял меня. — Тогда засыпай. Как говорится, утро вечера мудренее. Я устроилась поудобнее и закрыла глаза. Проваливаясь в сон, я почувствовала, как Ноэ поправляет мне одеяло. А потом я видела в ночных грёзах смеющихся Лео, Милли, Влада и Сандру, пьющих кофе на террасе. Наблюдала, как Фиона играет с Носферату перед входом в Чёрный замок. Помогала Мириам, которая боялась, что не успеет сервировать стол к обеду. А уже утром, окончательно проснувшись, поняла, что больше не боюсь ни грома, ни молний. Ведь, когда близкий человек рядом — любой страх отступает. Даже страх перед грозой.