Мдам... Треш

Мелодия будильника. Удары по столу в поисках телефона. Наконец-то противный звук перестал быть слышен. Можно спать дальше. Опять звонок, но уже спустя минут 10. Придётся вставать. Азалия встала с кровати и выключила будильник. Она сразу же пошла в ванную, чтобы опять не уснуть при виде манящей, тёплой кровати. Сегодня ей нужно быть безупречной. Пока девушка стояла под теплой струёй душа, она размышляла о сегодняшнем дне: какой он будет? Все ли пройдёт удачно? После душа Азалия приготовила себе небольшой завтрак: салатик да чашечка кофе. Внезапно, её резко начала охватывать тревога, просто без причины. Причина, вообще-то, была, но девушка её не осознавала. На самом деле она боялась, что её не признает публика, что у неё не сложатся хорошие отношения с коллегой, который будет вторым ведущем на этом шоу, что всё окажется не так, как она ожидала: не милая сказочка, в которой ей ничего не надо будет делать, и где всё её будут уважать, а ужасное шоу, которое будет отражать все пороки людей. Удивительно, как у Азалии возникли мечты о прекрасной телепередачи, если она уже изначально знала, что идёт на пробы ведущей на треш-шоу для домохозяек, у которых ничего не происходит в жизни, и поэтому, чтобы восполнить свои потребности, они смотрят такие передачи. Вот Азалия уже едет в такси, смотря в окно и думая о предстоящих съёмках. Она боялась, что что-то пойдет не по плану, учитывая что плана-то и нет. Всё им будут объяснять на месте. Такси подъехало к серому, тусклому зданию со стенами, словно из стекла, которые не мыли лет сто. Это и есть место, где снимают телешоу. Это было первое разочарование девушки. Заходя в здание, она чуть ли не поругалась с охранником, который не хотел её впускать, потому что Азалии не было в базе данных. Но девушка нашла выход из ситуации: она позвонила своей начальнице – женщине, что проводила собеседование на роль ведущей, и которая лично утвердила Азалию. Это была низкая женщина со скверным характером: та самая начальница, которую не особо волнует качество работы, но зато она может уволить за несоблюдённый дресс-код. При этом, самая это женщина обычно носит яркие водолазки, странные миди-юбки, а также её дневной макияж не может обойтись без зелено-синих теней. Но самая главная часть её образа – осветлённые, волнистые, короткие волосы, которые создают некое "гнездо". Именно так её называют за глаза её сотрудники. А настоящие её имя – Гузель, но обычно её называют "Гузелькой", и всё равно реже, чем "Гнездом". — Так, я не поняла, что произошло? – начала она разбираться в ситуации. — Этой девушки нет в базе данных, бейдж ей не выдали. Скорее всего она перепутала место и не туда пришла, – начал объяснять ситуацию охранник. — Так, эта девушка работает здесь, я сама её утверждала. Возможно, произошла ошибка, сегодня после съёмок внесёте её в базу, – сказала Гузелька и, взяв за руку Азалию, которая всё это время стояла и молчала, пошла в глубину здания, на съёмочную площадку. Едя в лифте, Гнездо смотрела на костюм Азалии. — Что-то пиджак у тебя слишком большой, ты же так же была одета на кастинге, и тогда я тебе говорила, что пиджак надо бы поменять, – начала гнать начальница. Азалия была одета в классические брюки чёрного цвета, белую рубашку и чёрного оверсайз пиджак. И она действительно приходила в таком же наряде на кастинг. — А ну, тогда наоборот, пиджак был мал, и вы попросили, чтобы я надела что-нибудь побольше, – мигом нашла оправдание Азалия. Она умела хорошо врать. Сейчас девушка говорила так уверенно, но при этом с небольшой робостью, поэтому Гузель начала сомневаться в себе, а Азалие поверила. — Ну ладно тогда. В следующий раз возьми пиджак среднего размера, а лучше вообще прийди без него, просто блузка и юбка, – сказала Гузелька, уже придумав, как она будет придираться к Азалии. Подойдя к съёмочной площадке, Азалия увидела кудрявого парня. Это был Илья. Он был одет в белую рубашку и голубые трико. Парень просто сидел на диване и читал новости с телефона. Услышав стук каблуков Гузельки, он поднял голову. — Итак, оба ведущих здесь, – сказал женщина, – познакомитесь позже. Сейчас, хочу объяснить вам ещё раз концепцию шоу и вашу роль в нём. Сюда приходят люди с не самой благополучной судьбой, в основном алкаши, наркоманы, и тому подобные, – Гнездо говорила на повышенных тонах, в некоторых местах запинаясь, – вы должны всячески провоцировать их на драки. Конечно, всё должно выглядеть ещё так, будто вы пытаетесь их остановить, но вначале просто просите, чтобы они остановились, а потом, спустя пару минут, кто-то из охранников оттаскивает самого дерущегося и сажает на место. Азалия и Илья слушали объяснения Гузель без особых эмоций, им то, на самом деле, не особо интересно вся эта судьба алкашей, зато их интересовала оплата за участие в этом эпицентре треша. Но пока, никто из них про это не спрашивал. — Вам сейчас принесут таблички с вопросами, которые вы должны будете задавать, а в основном, вам нужно будет работать на полной импровизации, – продолжала Гнездо, – вы сможете заглядывать в вопросы во время шоу, но делайте это редко, и так, чтобы это не заметила камера. Ах да, вам надо будет выучить первые слова серии, с тем кто пожаловался, откуда, и так далее. Это будет написано на ваших табличках с вопросами. Думаю, пока это всё. Через полчаса люди начнут заходить в зрительный зал, а через час начнутся съёмки, – закончила Гузель и куда-то ушла. Азалия села на диван рядом с Ильёй. — Я тебя на кастинге не видела, – сказала девушка. — Так... Я не через кастинг сюда попал, – ответил Илья. — В смысле? – не поняла Азалия, и её лицо приняло озадаченный, но при этом спокойный вид, словно она это спрашивала чисто из вежливости, хотя на самом деле ей было обидно: она готовилась к кастингу подбирала нужные слова, чтобы её выбрали, а тут оказывается, что кто-то даже на пробы не приходил. — Да я сам не понял как я сюда попал, на самом деле, – сказал Илья, – мне просто пришло сообщение на почту, что я нанят ведущим на шоу. В начале я не понял, и написал ответ, что скорее всего почтой ошиблись. Но потом мне позвонили и сказали, что меня взяли через агентство, которое помогает безработным людям, в котором я стоял на учёте. Тут Азалия взглянула на своего нового коллегу с некоторым презрением. Обида поглотила её. Минут через пятнадцать им принесли таблички с текстом, в которых всё было разделено, что должна будет сказать Азалия, а что Илья. Они решили ничего не репетировать, а надеятся на импровизацию. Но оставшиеся время до съёмки они пытались подучить текст. За минут пять до начала, Гузель принесла им по микрофону и наушнику. — Нате, наушники тоже оденьте, вам будут говорить что делать, если вдруг что-то пойдёт не так, – сказала женщина, протягивая своим новым рабочим их атрибутику. Азалия и Илья взяли их и сразу же надели. — Звук уже настроен, не переживайте. Если вдруг вам будет в наушнике слишком громко или слишком тихо, то это ваши проблемы, – Гузель оставила ведущих без выбора на свой комфорт, – так, всё, идите перед занавесом, сейчас он откроется и вы начнёте. Не переживайте, всё будет записываться на несколько камер. Гнездо имела ввиду, чтобы они не переживали, вдруг что-то не снимится, но её слова звучали как издёвка, из-за которой Азалие стало некомфортно. Безусловно, девушка любила внимание к себе, но иногда, внимание бывает излишнем. Зато Илье было всё равно: ему терять нечего, он изначально не собирался на это шоу. Они встали перед занавесом. Азалия от волнения начала очень сильно сжимать свой текст. Занавес начал открывать. И в этот момент девушке резко стало всё равно, ведь ей пришло осознание: " Я ведь уже, можно сказать, попала на телевидение, я ведь именно этого и добивалась. Моя цель - исполнена, почему я из-за этого переживаю? Ведь это повод для радости!". Азалия подняла подбородок вверх. Теперь она не нервничает. — Здравствуйте, дорогие телезрители, – начала девушка, улыбаясь в камеру, но при всей её добродушной улыбке, она каким-то образом, умудрялась держать серьёзное лицо. — Это программа "Женское – Мужское", и с вами в передаче Лобанов Илья, – продолжил парень; с немного надменным взглядом он провёл глазами по зрительному залу. — И Султанова Азалия, – представилась зрителям девушка, и сразу же добавила, – Сегодня, к нам в программу обратилась девушка из нашего города. — Она пожаловалась на свою мать, которую лишили родительских прав, но не смотря на это, женщина постоянно преследует свою дочь, зачастую в наркотическом или алкогольном опьянении, и избивает её, – коротко объяснил ситуацию Илья. — В студии – Анастасия, – представила гостью шоу Азалия. После слов девушки, ведущие сели на свои красные кресла которые расположены на краю площадки. В момент когда они заняли свои места, вышла гостья, девушка с бледной, но при этом сине-фиолетовой от синяков кожей, и чёрными короткими волосами, одежда её тоже была похоронных цветов, глаза у неё были небесно-голубые, но белки – красные из-за слёз. Она сразу села на диван, расположенный в середине площадки, опустив свою голову к полу. — Здравствуйте, Настя, – поздоровался Илья. — Здравствуйте, – ответила голубоглазая, не поднимая ни на кого глаза. — Настя, вы говорили, что вашу мать лишили родительских прав, расскажите, пожалуйста, почему? – задала первый вопрос Азалия. Тут Настя подняла голову, и все сразу увидели огромные синяки под глазами, явно не от недосыпания. Также из "украшений" на её лице была разбитая губа и свежий медицинский шов на скуле. Увидев, столь прекрасную картину, из зрительного зала послышались соболезнующие вздохи и ахония. Азалия сняла свою чёрствость, прикрыв рот рукой. — Ну всё началось с детства, – начала Настя, – одно из моих самых первых воспоминаний... – тут девушка запнулась, закрыла рот рукой, а из глаз покатились слезы, – как, я прячусь под столом, а мать... Она... Она лежит на диване с каким-то мужиком, и они оба что-то пьют... Мама сразу становиться злой... И... И начинает размахивать бутылкой. Она начинает бить своего собутыльника... А потом начинает ходить по дому... И звать меня... Я не выхожу... Но она меня находит. И начинает бить... А дальше я не помню. Тут весь зрительный зал начал рыдать вместе с ней. — И это продолжалась всё ваше детство? – спросил Илья. Настя лишь кивнула головой, всё ещё рыдая. Азалия подсела к ней, и дала платочек из кармана своего пиджака, куда она его положила на всякий случай. Настя высморкалась в него. — Да, она постоянно пила... И постоянно у нас в доме сменялись её мужики. По моим ощущениям каждый день новые, – сказала Настя. — А, что, другие родственники видели всё это и не хотели вас забрать? – спросила Азалия. — У меня, кроме матери, больше нет родственников, – ответила Настя, помотав головой. — Совсем нет? А ваш отец? – задал провокационный вопрос Илья. — А я его не знаю. Думаю, даже сама мать не знает кто он. В свидетельстве рождения, у меня был прочерк, – ответила Настя, уже успокоившимся голосом. — А соседи? – спросила Азалия, уходя обратно на своё место, – им было всё равно, что рядом живёт алкоголичка, которая избивает ребёнка? — Я жила не в самом лучшем районе, и всем было на это всё равно. Когда я уже выросла, я сама пыталась ходить в полицию, снимать побои, – начала рассказ Настя, – но там меня сразу выгоняли, и просили не выдумывать, говорили, что я сама во всём виновата. Но пару лет назад, в соседнюю квартиру поселилась молодая пара, и они удивились, происходящему у нас. Они меня жалели, и когда у нас не было дома еды, а мать была в очередном запое, они меня приглашали к себе, кормили, давали спокойно поспать. Но маме не нравилось, что я нахожусь не дома, и когда она трезвела, начинала выламывать дверь соседями, крича, чтобы они вернули ей меня. В один момент, когда мать опять бухала с новым мужиком, она вместе с ним начали меня избивать. Тогда соседи позвонили в полицию и начали записывать через диктофон крики из нашей квартиры, а потом уже зашли в нашу квартиру со своими знакомыми, меня спасать. Полиция приехала только через час, когда я сидела у соседей и мне бинтовали раны. Мама с тем человеком скрылись сразу же, как соседи зашли в квартиру. Но они успели заснять, как меня избивают, чтобы показать полиции. Тогда маму лишили родительских прав и просто отпустили. Но меня отправили в детдом. — И после этого ваша мать начала вас преследовать? – спросила Азалия; девушка была в ужасе от услышанного. — Нет, я спокойно там жила полгода. Соседи хотели удочерить меня, они тогда переехали в другой район, но суд запретил им забрать меня, – сказала Настя, – Но полгода спустя мама объявилась на пороге детского дома и хотела меня забрать обратно домой. Её тогда выгнали. Но она потом каждый день начала приходить и караулить меня у входа. И как-то я вышла из здания и она была рядом. Она сразу же налетела на меня и начала избивать...– Настя опять запнулась, – дальше я помню, что проснулась в кабинете медсестры, оказалось, что когда мать ударила меня в висок, я упала на асфальт, и потеряла сознание, она бы продолжала меня бить, если не прибежали охранники и не оттащили бы её от меня. Хотя она пыталась и на них нападать. Я думала, что всё закончилось хорошо, но оказалось, что она и в последующие дни продолжала поджидать меня около входа. И мне стало страшно выходить. Мне начали сниться кошмары, как она всё-таки забирает меня обратно в квартиру, и весь ужас начинается сначала, но меня никто теперь не спасает. Весь зал сочувственно смотрел на бедную девушку. — Соседи и сотрудники детдома отказались участвовать в программе. Но мы нашли эту женщину, о которой рассказывала наша гостья, – спокойно говорил Илья, – Нам не известно её имя, она представилась нам своей фамилией. В студии – Хабибуллина. Вышла женщина с крашенными коричневыми волосами, в порванной одежде и с темной дешёвой помадой на губах. Лицо её было обезображено отсутствием интеллекта. Сразу же, как женщина вышла на площадку, она накинулась с кулаками на Настю. — Ты, сука, что ты, блять, пиздишь тут всем, когда это я тебя вообще била, когда я вообще пила? – начала орать женщина, дёргая свою дочь за волосы, царапая её. Илья смотрел на всё это с поднятыми бровями, но взгляд его был устремлён, словно, в никуда. — Женщина, успокойтесь, – начала кричать Азалия. Девушка уже собралась позвать охранников, Но услышала у себя в наушнике голос: "Не надо их пока разнимать, подожди ещё немного", и спустя полминуты в зал вышел рослый мужчина, посадил женщину на диван, который был рядом с диваном, на котором сидела Настя, но достаточно далеко, чтобы она до неё не доставала, и ушёл. Настя начала плакать и закрывать лицо руками. — Чё ты, блять, рыдаешь? Напиздела тут всем, что я плохая мать, и сидит, блять, такая, вся бедная, блять, несчастная, – продолжала орать женщина, но уже без рукоприкладства. — Женщина, успокойтесь, вам уже второй раз говорят, – сказал Илья с презрением. — А кто вы, блять, такие, что бы мне, блять, указывать, что делать? – Хабибуллина перевела свой ор с дочери на ведущего, – Вы, блять, вообще знаете кто я? — Знаем, – сказал Илья с тем же презрением, – вы – алкоголичка, путана, и судя по лишенным родительским правам, вы официально хуевая мать, – в конце ведущий не выдержал и тоже сорвался на мат. — Кто, нахуй, сказал, что я алкоголичка?– продолжала орать женщина, – Вы, блять, ей поверили?– спросила она, показывая пальцем на Настю. — То есть вы не пьёте? – спросила Азалия с недоверием, смешанным с презрением: Хабибуллина ей не нравилась. — Ну, как, блять. Ну пью, ну... Эм, ну немножко, – начала оправдываться женщина. — Насколько немножко? – докопался Илья. — Всего-то только бутылочка водки в день, по выходным могу позволить себе чуть больше, там две или три, дальше я со счёта сбиваюсь,– сказала Хабибуллина. — И по-вашему это не много? – спросил Илья, вытаращив на неё глаза и подняв брови. — Ну да. Можно сказать, вообще не пью, – сказала Хабибуллина, пожав плечами. — А вы сказали, что не били свою дочь, избивая её прямо здесь, – напомнила сказанные слова Азалия. — Какое это избиение? Я ведь её не убила. Это так, просто поучительные шлепки, – оправдала себя женщина.

***

Две недели спустя съёмок, Азалия включила телевизор у себя дома и села смотреть, что получилось. Сразу же нахлынули воспоминания о том дне. А через пару дней съёмки новый выпуск. Просмотров всю серию до конца, она немного разочаровалась, ведь через экран, не так всё хорошо чувствуется, как в реальности. Хабибуллину отправили лечиться от алкогольной зависимости в жёлтый дом. А Настя так и живёт, пока спокойно, в детском доме.