Closer

«17:37»

Гласил тусклый экран смартфона, находившийся в руках с рваными черными перчатками.

Ещё около часа до начала концерта.

Прислонившись спиной к серым обоям и медленно скатившись вниз по стене, Ллойд лениво зарылся пальцами в волосы, убирая назад прилипшие ко лбу локоны. Соединив колени вместе и положив поверх них свою вытянутую руку со смартфоном, взгляд устремился на общую кровать в конце комнаты. Готовая кожаная куртка, аккуратно лежавшая среди разбросанных домашних вещей, создавала разительный контраст о её важности. Изучение собственного дома остановилось на небольшой столешнице с его компьютером. Несколько книг и бумаг, находившихся на столе, были удачно сдвинуты в сторону, и ближе к центру стояло небольшое зеркальце с черной подставкой и с высокой фигурой рядом, восседавшей и работающей на его игровом кресле и усердно работавшая над завершением важного элемента перед концертом. Подняв опущенный телефон обратно к лицу, Ллойд проверил время еще раз.

«17:40».

Уже.

Находясь два года в отношениях с этим молодым человеком, Ллойд мог запросто описать его как дикого фаната рок-музыки. Если на свете есть то, что Морро любит больше, чем своего партнера, то это опредленно шумная музыка. Когда после первого месяца их отношений Морро впервые пригласил его в свою скромную берлогу, перед Ллойдом открылась небольшая квартира с кухней и двумя комнатами. Ничего примечательного там и не было, но стоило ему переступить порог чужой комнаты… Одинокая небрежно заправленная кровать являлась единственной в комнате, что отличалась своей обыденностью. Верно, она была настолько простой, что этим и притягивала своё внимание на фоне белых стен, заклеенные яркими разнообразными плакатами с названиями и изображениями бесчисленных групп, которыми Морро как раз таки интересовался. «Интересовался» — было сказано слишком просто. Он восхищался, обожал, подражал, жил этим. «EOTS» — что расшифровывалось как «Echo Of the Souls», «Shifting Skies», «Storm's wake», «Swords N Thorns», «EC/LS» — и это только то, что он смог примерно запомнить. На стенах вдобавок имелись некоторые диски и блестящие виниловые пластинки, которые тот развешивал подобно трофеям. По его словам, те были безумно дорогими, что и стало причиной спасения от алкогольной зависимости в свое время, ведь тот тратил всю свою зарплату на коллекционирование мерча вместо того, чтобы пропивать деньги в очередной забегаловке. На замену пришла финансовая неграмотность и зависимость от дорогих покупок, но Ллойд ни за что не скажет об этом, если только подумает над этим. И, самое главное, зеленоглазый прекрасно запомнил вид роскошной электрогитары, занимающей середину комнаты, как главное его достоинство и повод для гордости. Сейчас, когда Морро переехал к нему, комнату все так же украшала гитара, но уже новая, которую брюнет купил относительно недавно, примерно несколько месяцев назад, упорно работая ради этого. Гладкая черная электрогитара с мерцающей серебряной фурнитурой стояла на стойке рядом с кроватью, ближе к окну. У нее глянцевая отделка, которая отражает свет таким образом, что это одновременно и круто, и элегантно. Корпус гитары контурный, что обеспечивает комфортное ощущение при игре и мощный, агрессивный вид. Сами струны были натянутыми и выглядели так, будто готовы были взорвать по помещению звук при малейшем прикосновении. Старая гитара, которой Морро пользовался в подростковые годы, тоже переместилась в этот дом, она была важной составляющей его тогдашней жизни, и он определенно не был готов расставаться с ней. Она в свою очередь имела потертый, но любимый вид, краска была поцарапана и сколота в некоторых местах, как помнил Ллойд. А несколько небольших вмятин и царапин свидетельствовали о годах страстной игры. Гриф был изношенный, с глубокими бороздками, оставленными длинными и худыми пальцами, а струны… Все те же струны. Ллойд, честно говоря, не замечал особых различий в сравнении с новой. Парень осознал, что слишком долго сверлил взглядом музыкальный инструмент, когда уши уловили едва слышимое пыхтение и тихие ругательства за столешницей. Переведя взгляд, он мог заметить, как его бойфренд, который все еще парился над макияжем, привстал с места и наклонился над зеркальцем, пытаясь накрасить глаза черной подводкой и бормоча что-то себе под нос. Ллойд поднял собственное тело с пола, к которому он успел прилипнуть, подходя ближе к объекту своих воздыханий, который явно был не рад сложившейся вокруг него ситуации. — Блять, всё, заебало! — прошипел сквозь стиснутые зубы раздраженный Морро, швыряя фломастер в стену и беря в руку влажную салфетку, которой он будет оттирать не получившуюся стрелку. — Эй, спокойнее. Что случилось на этот раз? — задал вопрос Ллойд, положив руку на чужое оголённое плечо, заметив множество косметики, которая занимала его рабочий стол. У Морро получилось кое-как оттереть ассиметричную стрелку, так что он вновь уселся на кресло, вздыхая и потирая переносицу. — Да всё с рук валится! Нашли, блин, время, — жаловался он, вновь потянувшись за подводкой, пробуя накрасить глаза в… Ллойд сбился со счета, в который раз. И снова не получилось. Рука неконтролируемо дрожала, из-за чего парень размазал уголок глаз, прошептав тихие ругательства, что вызвало у Ллойда смех, после которого он сел на кровать. — Мы же будем в темном и закрытом помещении, зачем тебе в лишний раз беспокоиться из-за этого? — весело произнес он, на что Морро отреагировал, крепче обхватив пальцами конец фломастера. — Помолчи, Ллойд, ты не понимаешь, — саркастичным тоном ответил брюнет, на что упомянутый закатил глаза. Посмотрев на время, Ллойд обнаружил, что у них в кармане осталось меньше часа, прежде чем начнется концерт группы Rising Tempest который Хайзеа ждал ровно полгода, откладывая большую часть своих сбережений. Ллойд предполагал, что тот как обычно возьмёт с собой своих таких же отбитых музыкой на всю голову друзей, с которыми он в подростковые года тратил часы́ на практики и написание собственных песен. Но был приятно удивлен, когда в один из прошлых дней Морро выхватил у него книгу, прерывая от чтения, практически ткнув экраном телефона в лицо, на котором виднелась дата и время концерта с двумя билетами на данное событие. А сейчас, когда наступает час пик, Ллойд начинает думать, что это именно он безумно ждал этот день и проверяет время каждые десять минут, в надежде не опоздать, нежели сам инициатор, который стоит там вот уже полчаса. Что ж, ему придется потерпеть ещё немного, ведь кое-кто хочет быть неотразим на этой вечеринке, хоть и без этого выглядит чертовски блестяще каждый день. Зелёные глаза оторвались от телефона, чтобы посмотреть на юношу напротив, который вновь приподнялся с сидения в пылу сосредоточенности. Взгляд пал на отражение зеркальца, в котором выделялось слегка смуглое лицо черноволосого парня. Монтгомери наблюдал за темными зелёными тенями, которые перемешивались с яркими такого же цвета блёстками. Морро не просто красил свои глаза, но и придавал теням особую форму, где зеленые концы уходили вниз под глаза, выглядя словно длинные ресницы или же как свежий след от острых когтей. Отдаленно это также напоминало и непонятные узоры, но, видимо, тот старался подражать шрифту букв в названии группы, которые тоже имели схожую структуру. Глаза пошли дальше, пройдясь по телу парня и остановились на нём, оценивая. Ллойд только сейчас обратил внимание на наряд, который выбрал Морро. Первое, что бросилось в глаза — это тёмное обтягивающее боди, имеющее вырез в некоторых местах, которое выставляло напоказ его бедра и широкие смуглые плечи, на которых была набита татуировка в виде черепа дракона. На пальцах его было множество разных колец, что выглядело довольно эстетично на длинных костлявых пальцах. Ллойду не нравилось только отсутствие единственного золотого кольца, место которого находилась на безымянном. Спускаясь ещё ниже, в глаза бросались черные джинсы, которые облегали высокие худые ноги, не обходясь без потёртостей, хорошо дополняя выстроившийся мрачный образ. Монтгомери неторопливо прошёлся глазами по длине его ног, возвращаясь далее к поясу. Черный ремень с блестящими шипами продевался сквозь петли черных джинс и туго затягивался вокруг пояса, опять же крича, чтобы все смотрели на эти стройные бедра. Ллойд почувствовал небольшой жар, прошедший по всему телу в короткое мгновение и в особенности в щеках, из-за чего он сделал тихий вздох, решая снять кожаную куртку, чтобы жара помещения не давила на него. Трудно было держать себя в руках, когда от невероятно горячего мужчины его отделяла всего пару метров. — Что интересного ты там разглядываешь? — прозвучал низкий голос, заставив Ллойда невольно вспыхнуть и посмотреть на отражение, где за ним кто знает, сколько времени, наблюдали внимательные янтарные глаза, в которых гулял любопытный огонёк. — Да ничего… Ты уже закончил? — сразу же перевел тему Ллойд, неловко потирая шею и улыбаясь. Данный вопрос вернул недовольное выражение лица брюнета, и он решился еще раз воспользоваться салфеткой. — Просто дай мне несколько минут! — ворчит Морро, пытаясь оттереть черный след, но он уже впитался в кожу и не хотел исчезать, начиная портить весь образ. — Вау, так вот что называют «глазами енота»? — подшутил Ллойд, на что получил презрительный взгляд и «ха-ха, какой ты юморист, Монтгомери», после чего Морро ушёл в ванную, чтобы смыть этот беспорядок с лица.

«18:08»

Осталось всего полчаса…

Ллойд постукивает пальцами по коленям, начиная дергать ногой в ожидании. Сам он был готов ещё век назад. Хоть он и не был таким же ярым фанатом рока, как его партнер, он определенно пытался потихоньку разбираться и знать хотя бы малую часть, прослушивая несколько песен, чтобы не расстраивать Морро. Он действительно серьёзно отнёсся к этому, тоже нарядившись в чёрные элементы одежды, соблюдая назначенный дресс-код. Прямо сейчас он сидел в черной майке с принтом ребер и в свободных темных карго штанах с цепями вокруг пояса. Но не требовался зоркий глаз, чтобы понять, кто больше всех старался над нарядом. Блондин встал с кровати, чтобы пойти проведать Морро, так как тот уже должен был вернуться, но вместо этого застрял в ванной. Небольшое раздражение берет вверх над ним, потому что у них действительно не остаётся времени уже ни на что. Из ванны слышится приглушенный кашель, и вместо раздражения Ллойд начинает испытывать слабую тревогу. Быстро заскочив внутрь, он обнаруживает там старшего, который сидел опустившись на корточки перед раковиной, держась рукой за края керамики и продолжал кашлять в кулак. Сев рядом с ним на колени, Ллойд аккуратно положил руки ему на плечи, заставляя обратить на себя внимание. — Я здесь, всё будет хорошо! Давай, дыши, — торопливо поддержал Ллойд, убрав одну руку в карман, начиная шарить внутри. — Не могу… — Морро прохрипел, начиная задыхаться. Тем временем Ллойд достает из кармана ингалятор, который практически всегда с ним, передавая предмет нуждающемуся. Морро немедленно отбирает ингалятор, дрожащей рукой поднося его к побледневшим губам и наконец, делает глубокую затяжку, зажмурив глаза. В этот короткий миг комната становится невероятно тихой, пока тот с облегчением приходит в себя. Рваные вздохи превращаются в более глубокие, более ровные, а тесность в груди медленно начинает спадать, и комната перестает вращаться. Дав еще немного времени, чтобы прийти в себя, Ллойд берет его руку в свою. — Так… Как это произошло? — спрашивает он с намеком на беспокойства в глазах. Морро заколебался и пожал плечами. — Приступ, как видишь, — коротко и неохотно ответил он, сказав очевидное. — Нет, это понятно, — Ллойд посмотрел на него. — Из-за чего? Ты же просто отошёл, чтобы умыться. — Я просто… — поймав на себе пристальный взгляд зелёных глаз, он почувствовал себя неуютно, поворачивая голову в сторону, прежде чем обдумать слова. — Это же по сути твой первый концерт, а я так долго возился с этими глупыми стрелками. Мы, наверное, опоздаем, и ты испортишь себе впечатление, — проговорил Морро на одном дыхании, раздраженно положив руку себе на лоб. Ллойд внимательно его выслушал и хмыкнул. — Ты не испортишь ничего… — Всё, пошли. А то я тут разнылся совсем, и так уже тормозим достаточно, — перебил его Морро, вставая с места и упрямо покидая ванную. Понадобилось еще несколько долгих секунд раздумий, прежде чем и тот последовал за ним. Брюнет начал собирать необходимые вещи и убирать беспорядок, который он оставил за собой. Скрывая смуглые плечи за кожаной курткой с шипастым воротником, он стремительно направляется в коридор, только вот был остановлен своим парнем. — Что ты делаешь? — задал вопрос Морро, не до конца понимая, почему тот загораживает ему выход в коридор. — Эм, я тут подумал… — начал зеленоглазый, привычно начиная потирать шею, выискивая нужные слова. Его пальцы нежно коснулись лица напротив, заставив Морро растерянно моргнуть. — Я мог бы, ну, знаешь, попробовать накрасить твои глаза? Хайзеа впал в небольшой ступор, пока в его голове происходил сложный механизм, пытающийся переварить услышанный вопрос. Шестерёнки в голове медленно вращались, пока он пытался представить это. Он никогда не видел, чтобы Ллойд и близко притрагивался к косметике или же на полном серьёзе красился, в отличие от него самого. Как он, черт возьми, собирается это сделать? — Ты? — неуверенно начал он, — Разве ты умеешь? — издав смешок, Морро в неверении покачал головой. — Вообще-то, умею! — защищался Ллойд, его скулы приобрели яркий розовый оттенок из-за смущения, — И, к твоему сведению, я окончил художественный колледж. Так что я вполне мог бы попробовать, — брюнет хотел бы беспокоиться о времени, но все же подумал, что им уже нечего терять. — Ну, давай, удиви меня, — произнес Морро насмешливым тоном, передавая в руки Монтгомери подводку. Ллойд тут же направился к кровати и подозвал того к себе. Когда они оба удобно уселись на постели, Ллойд решительно набрал в грудь воздух и шумно выдохнул, открыв колпачок от фломастера. — Закрой глаз, — приказал блондин, положив левую руку в область чужой шеи, пока кисть правой руки прислонилась к щеке Хайзеа. В этот момент Морро осознал, что его парень действительно настроен на то, чтобы помочь ему с этой накипевшей проблемой. Послушно прикрыв правое веко, Морро наблюдал за чужими действиями единственным прищуренным глазом. Он чувствовал себя в какой-то степени неуверенно, поскольку раньше ему не доводилось оказаться в такой ситуации, чтобы кто-то другой делал ему стрелки или вообще помогал в теме с косметикой. Но по какой-то причине он быстро доверился Ллойду и сейчас сидит на ровном месте, ощущая, как дёргается его веко с каждым разом, как Монтгомери касается его кожи кончиком фломастера. Хотя Ллойд утверждает, что учился в художественном заведении, единственными доказательствами были комиксы, которые он рисовал в своё свободное от работы время. — Ну, вышло не так уж и плохо… Я полагаю? — подал он голос, закончив с правым веком. брюнет кивнул, после чего захотел посмотреть в зеркало, но воздержался от этой идеи, стараясь не отрывать того от работы. Ему даже понравилась эта обстановка, он ощущал в этом что-то чрезвычайно интимное. То, как блондин работал с осторожностью и продуманностью, заставляло его сердце вытворять настоящее сальто. — Теперь второй глаз, — сообщил Ллойд, начиная переходить к второму веку, но был прерван из-за хватки на его запястье, которым он держал предмет. Вместо этого, Морро встал с места и убрал чужие руки в сторону, с ухмылкой усаживаясь на его колени. Ллойд почувствовал чужой вес на себе и неловко поднял взгляд, пытаясь понять, что тот задумал. Морро слегка превосходил его в росте, поэтому специально ссутулился, устраивая руки на плечах светловолосого, чтобы тому было удобно. — На чем же мы там остановились? — почти невинно улыбнулся Морро, с готовностью закрыв левое веко, создавая такой эффект, будто он подмигнул. Монтгомери пришлось просто смириться с этой ситуацией и продолжить свое занятие, но теперь уже вынужденный слушать, как стучит сердце в собственных ушах. В голову лезли непрошенные строчки песен, которые он услышал в одной из песен данной группы: «We'll break the rules, and we'll set ablaze, Tonight we'll reign, and our lust is craze». Теперь другая рука ответственна за то, чтобы держать подводку, а правая ладонь опускается на подбородок своего подопытного, удерживая его голову ровно. Ллойд продолжает рисовать отработанными, искусными мазками, не обращая внимания на пристальный изучающий взгляд, направленный на него. Лицо Морро невольно напоминало ему холст на деревянном мольберте, на котором ему приходилось рисовать во время вступительных экзаменов. Хоть много времени прошло с того момента, неизменными остались лишь ощущения. Небольшое волнение и мысль создать шедевр, довести всё до предельного идеала, овладела им как необходимость. Рисовать кому-то стрелки определенно имело свои неудобства, всегда было легче рисовать на себе. Морро продолжал сидеть тихо и неподвижно, просто наслаждаясь этой тихой приятной обстановкой, радостный, что может в лишний раз любоваться красотой Ллойда, на лице которого нет даже намека на химию. Просто натуральная красота, привлекательные черты и чарующие изумрудные глаза. Родинка под левым глазом и на подбородке, включая множество других, о которых брюнет узнал только сейчас. А ещё Ллойд забавно щурился, кусал губы и поджимал их во время сосредоточенности, что было просто… Чем-то умилительным. — Вот и всё, — улыбнулся Ллойд, нарушая ставшую родной тишину, убирая руки со смуглого лица. Морро быстро моргнул два раза, словно выходя из потерянного состояния, в которое он погряз. — Уже? — растерянно сказал он, разочаровываясь тем, что ничто не бывает вечным. Даже этот славный момент, который он запомнит навсегда. Подойдя к зеркалу, он начал рассматривать законченную работу, неторопливо поворачивая голову в разные стороны и вглядываясь в получившийся итог. То, что нарисовал Ллойд, было не совсем тем, что Морро задумывал изначально, но, тем не менее, ничуть не уступало, даже наоборот. Законченный макияж смотрелся на нём просто великолепно. — Слушай, а неплохо! Ни за что не поверю, что ты смог сотворить такое с первого раза, — пробормотал Морро под конец с задетой гордостью. — Давай, раскрывай карты. — Ладно, тебя не проведёшь, — усмехнулся Ллойд, поднимая руки над головой, — На самом деле мне доводилось красить глаза моей сестре. Ния, ты её знаешь. Я также часто видел как ты злишься из-за подводки, так что… Да, я красился, — с тяжелым сердцем признался Ллойд, сделав притворный обреченный взгляд. — О-о, так это все ради меня? Ты знаешь, как потешить моё самолюбие, — довольно произнес Морро, отложив зеркальце обратно. Подойдя к художнику, он разместил холодные ладони вокруг его мягких щек, заставив поднять голову и утягивая в благодарственный поцелуй. Неспособный сопротивляться, стоявший Ллойд отступил на несколько шагов назад под чужим напором, упираясь спиной на столешницу, задев локтем какую-то вещь. Однако старший не позволил ему повернуть голову, продолжая соединять их губы раз за разом. В пылу страсти ладонь темноволосого нащупала руку художника, аккуратно и чувственно сплетая их пальцы вместе, не желая отпускать. А затем, длинные пальцы Морро игриво заползают под рваную перчатку, начиная поглаживать и щекотать обнаженную кожу ладони парня напротив. Звуки тихих причмокиваний наполнили комнату, а Ллойду пришлось с трудом отодвинуть от себя через чур требовательного романтика, выпуская горячий воздух и напоминая о концерте. — Пиздец! — выругался Морро, отстраняясь от своего бойфренда, быстро подхватив сумку с вещами и их куртки, перекинув одну из Ллойду, — Сколько там уже осталось?! — крикнул он, торопливо надевая черные берцы, не желая оставаться в носках еще хотя бы лишнюю минуту. А её нет. — Еще тринадцать минут до начала, — совершенно спокойно ответил Ллойд, закрывая окно и выключая свет в комнате, перебираясь в их прихожую. — Я попробую вызвать такси…– нервно сказал брюнет, быстро листая экран смартфона, — Их еще и ждать надо, хуйня полная, — разозлился он, увидев, сколько минут потребуется для ожидания водителя, продолжая накручивать себя. Ллойд достал ключи из кармана и вышел на улицу первым. Вскоре Морро услышал снаружи знакомый рев двигателя, что побудило его выйти за ним. Он хлопнул себя по лицу, вспоминая о том, что Ллойд имеет свой личный мотоцикл. Он же Зелёный Ниндзя, мать твою! Заперев дверь на ключ, Хайзеа подошел ближе, осматривая эту роскошь. Мотоцикл, который Ллойд брал с собой во время своих миссий в качестве Зелёного Ниндзя, был гладким, высокопроизводительным транспортом. Он был окрашен в глубокий, насыщенный зеленый цвет с тонкими акцентами черного и золотого, что придавало ему достаточно агрессивный вид. Шины были широкими и цепкими, обеспечивая отличное сцепление и управляемость даже на пересеченной местности. В целом, это был надежный и проверенный вид транспорта, оборудованный для того, чтобы справиться как с городскими улицами, так и с опасными ландшафтами Ниндзяго. Но Морро еще ни разу не доводилось кататься на нем. Ллойд кивнул головой на сиденье позади него, жестом приглашая того сесть. — Умеешь же ты удивлять, зелёненький, — поддразнил его Морро, беря в руки запасной шлем, который покорно ждал позади водителя. Когда он смог удобно устроиться и обхватить руками чужую талию, в голову совершенно случайно ударилась беспокойная мысль. — Постой! Не уезжай пока что, — сообщил старший, прежде чем они двинулись с места. — Ты что-то забыл? — спросил Монтгомери, оборачиваясь. — Да, я снова оставил этот дурацкий ингалятор, — он застонал от разочарования. — Теперь придется тащиться за ним. — У меня есть запасной, помнишь? — Ллойд похлопал себя по карману на бедре, обращая внимание на себя. Морро уставился на его карман, а затем на него самого. — Все еще носишь с собой? — удивленно спросил он, наконец озвучив то, что забыл сказать еще тогда, в ванной. — Ну конечно! Никогда не знаешь, когда оно может пригодиться, — Морро не видел его лица через шлем, но по его тону мог понять, что тот прямо сейчас расплывался в уверенной улыбке. Есть много вещей, о которых Морро жалеет. Проколотый язык — идея, которой он был воодушевлен в ранние годы, что в итоге быстро потеряло свою новизну, а постоянный риск инфекции или проблем с зубами заняли первый план, оставляя язык долго заживать. Совершенно ненужная татуировка в виде призрака на спине, что надоело ему уже спустя 2 месяца после набивания. Долгие часы́, которые он проводил за игрой на электрогитаре в прокуренных барах и клубах, сам не возражая глотать дым от дешевых сигарет, что в итоге сказалось на его легких. В общем, много импульсивных подростковых решений, с последствиями которых он справляется по сей день. А самое главное, с появлением глупой астмы каждый глубокий вдох между песнями давался ему труднее предыдущего, и он часто ловил себя на том, что ему трудно угнаться за быстрым темпом песен, когда он в очередной раз берет в руки инструмент. Хотя он вырос и повзрослел, присутствие этих шрамов все еще является постоянным напоминанием о вреде, которые он причинил своему телу в то время. Был момент жизни, когда его главным собеседником было отчаяние, а ощущения были такими, словно его собираются топить головой вниз. Но то, о чём Морро никогда не пожалеет — это знакомство с Ллойдом. С Ллойдом, который действительно заботился о нем, заботился о его теле, делал все то, что не мог делать он сам. Хватало лишь одного нежелательного приступа, и теперь блондин всегда носит с собой запасной ингалятор, готовый оказать помощь в нужную минуту. Его непоколебимая поддержка и постоянное присутствие — словно спасательный круг, который заземляет, когда даже собственное тело предает Морро. — Ты осторожнее там, только не улети. Мы постараемся пересечь полгорода за десять минут, — предупредил Ллойд. — Не расстроишься, если не успеем? — спросил Морро с улыбкой. — Нет, я думаю, это компенсирует наша поездка. Ты согласен? — мотоцикл взревел, оживая с низким, мощным гулом. Морро наконец смог ощутить долгожданное спокойствие в груди, понимая, что это… Просто Ллойд. Он никогда не будет злиться на него из-за подобной мелочи. — Главное, чтобы там ты не перетянул всё внимание на себя, — фыркнул старший, слегка ударив владельца транспорта в плечо, на что тот притворно ойкнул. Морро пришлось со смирением надеть на голову один из запасных шлемов Ллойда, прощаясь со своей бедной укладкой, но эй, а кому сейчас легко? Когда оба устроились по-удобному, Монтгомери резко нажал на газ, зелёный транспорт рванул вперед, его мощный мотор плавно двинул его по улице, отгоняя все застрявшие сомнения, оставляя их как след от шин, что в скором времени тоже пропадут.