Запоздалые извинения

Зима, 1993 год, Хогвартс

Открыв глаза, Гарри первым делом увидел Рона, улыбающегося до ушей и смотрящего на него с искрами, предвещающими скорые приключения, в глазах. — С Рождеством, Гарри!— он обхватил плечи друга через одеяла и сжал его в тисках своих объятий. — Эй-эй! Полегче,— посмеиваясь отстранился Гарри, беря с тумбочки очки. Он посмотрел заспанными глазами на радостного, чуть ли не виляющего хвостом, Рона,— и давно ты следишь за спящими? — Не придумывай,— он отмахнулся, отходя от кровати,— Нас уже ждёт Гермиона в общей комнате, так что у тебя пять минут на сбор, а я пошел,— Рон развернулся и на выходе крикнул,— Не опаздывай! Дверь закрылась, а Гарри с улыбкой выдохнул: «Похоже, не суждено мне сегодня выспаться». Через несколько минут он уже спускался в гостиную Гриффиндор, тут же замечая праздничную гирлянду, обвивающую камин, елочные шарики, блестящие на солнце, и улыбки на лицах людей. Атмосфера была праздничная, и хоть тех кто не поехал к семье на праздники, было не так много, но все они громко смеялись и оживленно болтали, создавая ощущение, что гостиная, как и прежде,  переполнена людьми. Глаза зацепились за Гермиону и Рона, стоящих у окна. В груди разлилось приятное чувство, напоминающее разливающийся по венам горячий шоколад, и теплый плед, укрывающий от холода и внешнего мира. — Гарри!—Гермиона подбежала, как только заметила на горизонте друга и повисла у того на шее. Удивительно, прошло уже три года, а девушка ощущалась все такой же хрупкой и невесомой в его руках, ее волосы все так же пахли пергаментом и духами, которые, видимо, были довольно популярны, так как ими пахла добрая половина учениц Хогвартса. Ее женственность с каждым годом становилась все очевиднее, но, Мелин, как же обманчива обложка… Гарри заранее сочувствовал всем тем, кто хоть на секунду позволит себе недооценивать силы Гермионы,— Ты очень вовремя, мы как раз собирались идти на завтрак. — Я думал, вы поедете к домой на праздники,— неуверенно начал Гарри, когда они вышли из гостиной и уже пересекали движущиеся лестницы,— Знаете, если это из-за меня, то не стоило. Все же, вам есть к кому возвращаться. — Не говори глупостей!— Гермиона гневно посмотрела из-за спины на друга,— Да, мы остались ради тебя, но еще и ради друг друга, ради друзей, которые, кстати говоря, будут отмечать это Рождество с нами. — Мама была сначала против, чтобы я остался,— Рон опустил руку на плечо Гарри, идя с ним нога в ногу,— Но когда я упомянул что и ты, и Гермиона, и все остальные будут тут тоже, она с горем пополам отпустила меня,—Он почесал затылок, слегка улыбнувшись,— К тому же, Хогвартс для нас, считай, второй дом. — Правильно!— за разговором они почти дошли до большого зала,— О! С Рождеством, Луна! — С Рождеством, друзья,— Луна, как всегда спокойная и светлая, подошла к троице, сдержано, но доброжелательно и нежно поздоровалась со всеми рукопожатиями. Гарри одним из первых заметил, ее некую нелюбовь к долгим прикосновениям и физическим выражениям чувств; пусть ее лицо и было, по большей части, не выражающим никаких эмоций, кроме, отстраненного блаженства, но когда Гермиона или Ханна резко обнимали ее, она слегка вздрагивала и держала локти прижатыми к себе. Очевидно, Луна не была мастером красноречия. Очевидно, она боялась потерять не многочисленных друзей, сказав что-то не то или не так. Гарри был первым кто начал здороваться с ней за руку и держать комфортное расстояние. За ним так стали делать и другие, видимо смекнув что к чему. Луна всегда смотрела на него с немой благодарностью, здороваясь, и Гарри отвечал ей то же немым «не за что». — Как любопытно,— начала она, присоединившись к остальным,— Мы празднуем католический магловский праздник, даже у Слизерина стоит елка в гостиной. Почему же нам не хватает уже этого, чтобы стать чуть терпимее к тем, кто, возможно, не так уж и сильно отличается от нас… Луна порой бросала фразы, заставляющие крепко задуматься и сменить вектор размышлений в совершенно другую сторону. Вот и сейчас, «золотое трио», подходя ко входу в большой зал, смотрело немного отчужденно вперед, крепко задумавшись. — Ой,— Лавгуд захлопала светлыми ресничками, споткнувшись о свои же слова,— кажется, из-за меня на вас напала целая толпа мозгошмыгов… — Нет-нет,— Гермиона, качнув головой, как бы прогоняя наваждение, с улыбкой посмотрела на Луну,— ты сказала очень правильные вещи. И сказала очень красиво, кстати! Возможно ты бы могла занять место Трелони, рассказывая так пророчества. После этих слов Рон и Гарри тоже отошли от этого анабиоза и согласно хмыкнули. — Кошмар… Лучше уж стать ассистентом профессора Снейпа, чем заниматься прорицаниями… Со смехом и легкостью на душе, они зашли в большой зал, где уже сидело несколько учеников: Невилл сидел рядом с Джинни, о чем-то увлеченно рассказывая, поодаль сидела Ханна Аббот и Ромильда Вейн, изредка перешептываясь и хихикая, были еще группка когтевранцев, как всегда с книжками, сидящими особняком на краю длинного стола, а еще сидели… слизеринцы. Кажется, у Гарри началась легкая мигрень, когда он увидел белую макушку Малфоя, разговаривающего о чем-то с Паркинсон, задумчиво размазывая еду по тарелке.  Сведенные к переносице брови, рука, подпирающая голову, слегка надутые губы, серые, сегодня еще более холодные, глаза, смотрящие в никуда; Гарри бы соврал, сказав что не задержался на нем чуть дольше положенного, все же, несмотря на скверный характер, Драко был красив. Гарри иногда ловил себя на том, что разглядывает его профиль краем глаза, сидя на лекциях по защите от темных искусств, или заглядывает слишком глубоко в глаза, случайно встретившись в случайном коридоре, или… Говоря кратко, было очень много «или». Каждый раз, встречая Малфоя, он вспоминал не его издевки, или противные выходки, но почему-то именно второе их «знакомство», когда тот, с уверенным видом, но взглядом полным надежды и нервного возбуждения, предложил стать друзьями. Он не знал, почему эти серые, в тот момент казавшиеся более голубыми, с искорками, глаза так сильно ему запомнились, но подсознание, видимо, было тем еще шутником, снова и снова показывая этот образ, который Гарри, не пиши он как курица лапой и умея хоть немного рисовать, смог бы воспроизвести с точностью фоторобота. Иногда он задумывался: неужели Драко действительно был настолько отвратительным? Неужели его глаза— всего лишь холодные стеклышки, за которыми нет и капли доброты? От размышлений Гарри отвлекло движение сзади и горячая большая рука, упавшая на его плечо. — Гарри! С Рождеством, чемпион!— громко выкрикнул Седрик Диггори и, не давая опомниться бедному Гарри, скомкал его в короткие, но крепкие объятия. — С Рождеством,— мягко улыбнулась стоящая рядом с ним Чжоу. Гарри от этой улыбки поплохело. Об отношениях Седрика и Чжоу знал весь Хогвартс, все умилялись им. Все, кроме Гарри, который втрескался по уши в Чанг. Он знал, что Седрик в действительности не заслуживает и толики той скрытой ненависти и зависти, что испытывает в душе влюбленный подросток, но тот ничего не мог поделать со своими чувствами. Он никогда не показывал их открыто, но и держался на всякий случай поодаль от них двоих. Чувство справедливости и гордость напополам с горячим сердцем не давали ему даже подумать, о том чтобы отбить Чжоу. Где-то внутри, он даже надеялся, что это лишь мимолетное увлечение; всё-таки, возраст такой, что гормоны играют порой чересчур сильно. — С Рождеством, Седрик!— Рон так же крепко обнял его,— поздравляю с победой над Когтевраном! Матч был что надо. — Присоединитесь к нам?— подала голос Гермиона. — Спасибо, но мы пришли только поздравить вас,— Чжоу взяла за локоть Седрика, потянув на себя,— у нас особая дата, хотим провести этот день вместе. Гарри внутри облегченно выдохнул. Все же, гораздо проще игнорировать бьющиеся подбитой птицей в грудной клетке сердце, не видя перед собой нежные глаза Чжоу Чанг, смотрящие не на него. Усевшись рядом с Невиллом и Джинни, они начали обсуждать предстоящее празднование. Внезапно, в макушку Гарри прилетел бумажный самолетик, отчего он чертыхнулся.  Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться кто мог это сделать. Он устало посмотрел в сторону стола Слизерина и увидел ухмыляющегося, но не смотрящего в его сторону Драко. Гарри со вздохом развернул листок. «Даже у Невилла появилась подружка. Какого быть во френдзоне?» А внизу был нарисован Седрик, целующий Чжоу, и Гарри, плачущий в углу.  У Гарри задергался глаз. Скомкав листок одной рукой он резко поднялся со скамейки. Его рукой попыталась удержать сидящая слева Гермиона. — Я просто поговорю,— Гарри выдернул руку и цепких пальцев и зашагал в сторону Малфоя, параллельно извиняясь за бесстыдную ложь. Подойдя к столу, он с громким хлопком опустил руки на него, чем вызвал испуг на лице подпрыгнувшей от неожиданности Пенси и обсолютное, издевательское ничто на лице Драко. — Выйдем,— Гарри даже не спрашивал, лишь дождался пока Малфой поднимет на него скучающий взгляд и вышел из зала. Ждать долго не пришлось, через минуту вышел Драко, все с тем же высокомерным лицом и уверенной походкой. Они молча дошли до внутреннего дворика. Как только Драко вышел из тени коридора, обрамляющего лужайку, Гарри резко, за шкирку, затащил его обратно. — Какого черта, Поттер?!— возмутился тот, пытаясь отцепить руки Гарри от воротника его рубашки, за который он ухватился, прижимая его к кирпичной кладке стены. — У меня тот же вопрос,— он не ослабил хватку, лишь встряхнул Драко и навис сильнее, почти вдавливая его собой в стену. Хоть Гарри и был на пару сантиметров ниже, но сейчас, одним убийственным взглядом и нахмуренными густыми бровями он вселял животный ужас. Драко, поняв что оппонент сильнее, перестал брыкаться, но напряг мышцы, готовясь к возможной драке,— у тебя жизни своей нет? Или может ты хотел произвести впечатление на свою подружку Пенси? Какого хрена ты меня достаешь, что, мало внимания я тебе уделяю?— Драко нервно сглотнул. Гарри проследовал за движением его кадыка и непроизвольно облизал вмиг высохшие губы,— я тебя не донимаю, заметь, не смотря на всю ту хрень которую ты делаешь: достаешь меня, оскорбляешь моих друзей. Ты же вроде такой крутой волшебник в хер-знает-каком поколении, что ж ты ведешь себя хуже последней суки? Гарри не кричал, не бил, лишь говорил спокойным тоном с придыханием, от бурлившей ненависти, от которого Драко мелко потряхивало, а на лице появились багровые пятна. Его ладони сжались в кулаки, царапая ногтями внутреннюю их сторону.  Они смотрели друг другу в глаза, дрались без кулаков. Наконец Драко разрушил эту тишину, первым отведя взгляд. — Не будь ты, Поттер, настолько сильным бельмом на моем глазу, я бы просто смеялся над твоим тупым лицом молча. Но к сожалению,— он скрючил злобную улыбку, растягивая гласные, но все же не поднимал глаз,— ты настолько сильно меня бесишь, что я не могу ничего с собой поделать. Гарри сжал сильнее кулаки и зубы. Он пытался еще раз заглянуть в глаза Малфою, но тот не дал ему это сделать. Наконец уставший от этого разговора и от самого Драко, он резко отпустил его и развернулся. Уходя, он бросил: — Знаешь, ты противный и склизкий, Малфой. Хуже змеи.