"Папина радость"

Тяжёлые шаги раздавались эхом по коридорам лаборатории. Кафельный пол был идеально чист, вымыт и пах химией. Каблук скучал по полу , напоминая всем остальным сегментам , что трудились по разным кабинетам о том, кто является главным клоном Прайма. Один из самых удачных клонов Дотторе нёс какую-то шкатулочку. Непоколебимый, всегда гордый и прямолинейный сегмент дрожал от волнения. Его руки крепко сжимали хрупкую вещицу.. Скольких же усилий ему стоило добыть для своего хозяина столь ценный дар. Зандик сидел в своей комнате , его алые очи смотрели вглубь темноты. В комнате горела лишь одна свеча. Глаза прайма не моргали, а дыхание было настолько редким, что казалось, словно сидит настоящий мертвец. В томном ожидании мужчина скурил целую пачку любимых сигарет. Внушающее чувство волнения заставляло нервничать. Табачный запах и дым заполонили тёмное пространство . Дотторе то и дело кашлял, горло болело от выпитого холодного алкоголя накануне. Пальцы нетерпеливо сжимали кресло. Наконец-то дверь в комнату открылась, запуская свежий , если таким можно было назвать , лабораторный воздух. Зандик провел рукою по лицу, словно стирая угрюмое и усталое выражение на физиономии , на смену которому пришло раздражение. -Почему так долго ? Мне стоит выкинуть тебя к чёртовой матери ! - Прайм подошёл к сегменту, который стоял у самой двери и покорно молчал. Клон знал, от чего так злится его создатель. Не имея даже мысли об обиде или о том, чтобы ответить, сегмент протянул шкатулочку. -Я доставил в лучшем виде...- дрожащей рукой клон передал ларец прайму. Зандик тяжело сглотнул, взяв то, чего так долго ждал. Он позволил себе улыбнуться , это была улыбка облегчения. Неужели теперь его планам ничто не помешает ? Всё было буквально на руках . Посмотрев на сегмента, прайм воодушевленно сказал -Молодец- похвала от Дотторе была такой же редкой , как и его улыбка. Искренняя , напоминающая скорее детскую радость, а не дикий оскал острыми зубами. Сегмент покорно вышел , оставив создателя одного. Сев на кровать , которую Дотторе уже не заправлял неделю , он безмятежно упал на мягкие подушки. Тело расслабилось под манящим предвкушением того, чего мужчина ждал несколько сотен лет. Радость омрачал страх и осознание того, что мечта наконец-то сбылась. Оставалось дело за малым. Чувствуя дикую энергию , словно электрический разряд током , от содержимого внутри ларца, Дотторе сжал шкатулку крепче , подобно ребёнку он прижимался к любимой игрушке. Зандик поник в царство Морфея, даже не раздевшись. Его губы были слегка приоткрыты, на тумбочке у кровати лежала маска чумного доктора, а из объятий Дотторе не выпускал шкатулку даже во сне. Тонкая струйка слюны стекала с нижней губы, пока в комнате раздавался громкий храп. Позволив себе спать до обеда, мужчина встал лишь к двум часам дня. В комнате было невыносимо холодно, а в нос ударил тошнотворный запах табака. Ночью он даже не заметил, как сильно воняло в комнате. Встав с кровати, он зашторил окно и пошёл в душ. Горячая вода стекала по обнаженному торсу, согревая . Но даже этого было недостаточно, чтобы обеспечить его холодное тело теплом. Струйки воды текли с волос по лицу , омывая с кожи пот и грязь. На бледном кожном покрове вырисовывались шрамы, то-ли порезы, то-ли химические ожоги, либо же глубокие шрамы на лице, нанесенные ещё в юности. Зандик совсем не помнил себя без уродств, тот период из жизни он предпочёл бы сжечь. Он совершил много глупых и необдуманных поступков в вину своей юности и невинности. Его мечты , больной интерес и тяга к знаниям была расценена людьми сумасшествием. Мысль о том, чтобы все те сволочи уже мертвы, не успокаивала его. Когда-то давно он жаждал наказания, пытался вредить с целью мести, чтобы только напакостить. Со временем это пламя ненависти угасло, обратившись в нездоровое желание создать идеального человека. Может, сделав что-то полезное для человечества, его расценят в обществе не сумасшедшим учёным, а гением ? Светлая кожа приобрела болезненный красный оттенок . За размышлениями Дотторе не заметил, как горячая вода начала обжигать тело. Выключив кран, мужчина вылез из под душа . Кафельный пол был мокрый и холодный , от стен буквально исходило морозом, хоть стекла в ванной комнате и были покрыты теплым паром. Накинув вещи прямо на мокрое тело, мужчина вышел из комнаты. Холодный воздух неприятно обдал лицо . Вздохнув, Зандик сел на кровать. В глазах немного потемнело , а в горле стоял неприятный ком. Ровно минуту он сжимал руками свое лицо, делая "массаж". Когда темнота отступила, началась головная боль, что пульсировала, словно по вискам били молотком. Решив не поддаваться слабостям своего истощенного организма , Дотторе встал, уходя из своей одинокой комнаты. В самой защищённой части лаборатории было темно и тихо. Над безвольным телом девочки склонились лишь завявшие цветы, стоявшие уже уйму времени. Когда-то давно их принёс в помещение сам Дотторе, решив порадовать свое творение. Она была лишь куском плоти , без чувств и дыхания, но почему-то мужчина был уверен и верил в концепцию того, что его создание, подобно маленькому ребёнку , что находится во чреве, все понимает . Он разговаривал с ней сутками, иногда позволял себе прикосновения, такие трепетные, аккуратные, несвойственные его образу. Многие считали его диким псом, Дотторе романтизировал это, мол , на него можно было даже повесить табличку "не подходи, а то сожрет". Всяко лучше быть злодеем в чьей-то истории, позволить себе стать мразью, нежели чем являться жертвой, которую все гнобят. Зандик не отрицал, его помыслы и мечты были излишне дикими.. не каждый мог их понять. Дотторе не мечтал об оправдании за все его деяния, но хотя-бы желал каплю разумной ясности, понимания о том, к чему он стремится и какие цели преследует. Войдя в темное помещение , Зандик с трепетом держал ту самую шкатулку. В ней было нечто, что могло пробудить его создание. Камень, вернее , осколок , способный дать жизнь, наделить любого божественной силой. Дотторе встал над Лилит, тихо говоря -Обещаю, будет не больно - его дрожащие руки вытащили осколок. Этот артефакт был когда-то частью Селестии. Даже маленький кусок , пропитанный божественной силой , был способен на многое. Дотторе лично искал его множество лет, порою сам не веря в то , что вообще найдёт это чудо. С появлением сегментов стало проще. Смотря на Лилит, мужчина улыбнулся. Его немного кривые и заостренные зубы сияли в темноте , отражая свет. Сняв маску , он небрежно отложил её куда-то в сторону. Надев перчатки, Дотторе встал над своим творением. Он тяжело сглотнул ком в горле , время от времени кусая свои тонкие губы, чуть ли не до крови. Вся эта суета была волнительна.. казалось бы, все сложное позади, но самое страшное оставалось же впереди. Дотторе привык ко многим чувствам, но самое печальное было сначала очароваться, а потом разочароваться самому же, впоследствии впасть в отчаяние. Будучи учёным, чьи идеи были сложны для реализации , мужчина привык к этим чувствам , но разочарование не означало конец, это лишь подогревало его дикое желание во чтобы то ни стало добиться того, чего он яро желал , и во что он верил. Он неустанно повторял снова и снова, покп результат не был таким, чтобы удовлетворить эго безумного учёного. Так было и сейчас. Дотторе до конца не верил в то, что делал, он следовал чётко по плану и инструкциям, созданным им самим же, но все же в глубине души было неприятное мразотное чувство того , что все труды будут напрасны. Зандик глубоко вздохнул, взяв в руку артефакт. Он блестел , переливаясь невероятным отливом разных цветов. Даже самые прекрасные самоцветы не сравнились бы с тем, что он держал в руках. Его руку потряхивало от мощного разряда. Резким движением Зандик воткнул осколок в грудь девушки , проткнув кожу. Заостренные края плотно вошли внутрь , впиваясь в плоть. По венам тут же прошёлся мощный электрический разряд, тело встряхнуло, словно удар молнии озарил её мёртвую тушку. Она начала биться в конвульсиях, будто в неё кто-то вселялся. Дотторе тяжело дышал, смотря на монитор, где были отражены её медицинские показания. По венам девушки тут же прошлась странная жидкость голубого цвета. Спустя время, все было окончено. Зандик судорожно вытащил из её груди артефакт, отмечая , что тот потемнел.. он утратил свой яркий цвет и больше не сиял. Теперь столь ценный осколок напоминал подобие простого камня. Мужчина перевёл взгляд на Лилит. Что-то в ней определённо изменилось, но она оставалась неподвижна, без дыхания. То-ли обида, то-ли чувство разочарования исказили его бледное лицо. Губы сжались в тонкую линию, а скулы на лице заметны играли. Первым порывом было разнести все к чёртовой матери , Дотторе сжал волосы на голове , безвольно упав на колени. -Твою мать ! Это гребанное проклятье!- его голос надорвался, порыв истерики перешёл в необратимые слезы. Мужчины не плачут, такому учили всю жизнь Зандика, но сейчас он чувствовал себя ребёнком, желая разрыдаться и прижаться к груди матери от обиды, обиженный на весь белый свет. -Я все проебал ! - Дотторе чувствовал себя скудно, он закрыл ладонями глаза, чувствуя влагу на коже. Его слезы перешли в истеричный смех над самим собою. Порою, ему нужно было испортить порыв эмоций. Встав на дрожащих ногах, Зандик устремил разочарованный взгляд на Лилит. Он подошёл к ней, схватив её за плечи. Его пальцы впились в ели тёплую кожу , словно в этом был какой-то смысл. В туманом неведении от гнева, Зандик неустанно трясс её тельце. -Я вложил в тебя столько сил ! Сука, да гори оно в аду ! Почему ты.. не можешь открыть свои гребанные глаза! - его движения были хаотичными и дикими, словно пёс, сорвавшийся с цепи. Мужчина опустил голову вниз, переставая тормошить ее. В этом не было нужды, кукла не виновата, что её владелец бездарен. Весь спектр эмоций обратился лишь в одно чувство. Ему было стыдно. Ужасно стыдно перед самим собою, которому он дал когда-то обещание. Ужасно стыдно перед Лилит. Он обещал ей показать этот мир, со всей грязью и радостью, которые только могла найти столь невинная девочка. Он опустил её плечи, склонившись над ней , а впоследствии лёжа у неё на груди. Он больше не относился к ней с недавним трепетом , словно это все было чем-то пустым. Но его рука небрежно перебирала её белые волосы. -Прости - тихая мольба в никуда была вызвана тем, что совесть терзала его. Он редко слышал муки совести , но сейчас все накопилось и обрушилось на него сразу. Его очи устало закрылись, и он отправился в небытие. В темноте слышалось лишь тяжелое дыхание . Ранним утром в Снежной было оживленно. Жители шли на работу, невзирая на холод и сильную метель. Дикий холод пробирал насмерть , но в городе ситуация была всяко лучше. Служащие пытались поддерживать хотя-бы немного теплоты, новейшие технологии позволяли обеспечить мнимую, но защиту, но дела в сёлах и деревнях обстояли худо. Обычные крестьяне и без того жили бедно , а в нынешнее время им приходилось думать уже не о заработке , а о том, чтобы просто выжить. Торговые лавки были закрыты, работало достаточно мало магазинов , чтобы обеспечить продовольствием весь город. Ситуация с каждым днем накалялась, в городе шли слухи о том, что сама Царица навлекла гнев небесного порядка на Снежную, но только все это обсуждалось в узких кругах. Всё понимали , что за подобные речи могут и в темницу бросить, лишить нажитого имущества, а в худшем случае, и убить. В самом холодном регионе с порядком было все строго, любые бунты и разговоры пресекались сразу, люди боялись за свою жизнь и близких. Многих ссылали далеко на Север, там было в несколько раз хуже, чем в самом городе . Холоднее, более одиноко и в целом работы там было мало. Единственным выходом у людей были аудиенции с градоначальником, тобишь мером . Несмотря на статус Предвестника , он умел располагать к себе народ, давая им хоть и мнимое , но чувство защиты. Видимость того, что власти не все равно на народ ! Конечно, Пульчинелла докладывал обо всем Царице, но в более мягкой форме, нежели чем есть все на самом деле. Основную массу вопросов он решал сам. В нынешнее время у него было в особенности много работы, в связи с волнениями горожан и крестьян.

В глубине леса , где расположилась целая лаборатория, этим ужасно-морозным утром, зародилась жизнь, о которой даже никто и не подозревал.