Глаз не отвести

Его лодыжки, выглядывающие из под манжет брюк, когда он сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Его стройные ноги, в которые так и хотелось упасть. Его бедра, мерно покачивающиеся при ходьбе. Его тонкая талия, которую так и хочется обхватить ладонями и прижать ближе. Его тонкие запястья и кисти рук, глядя на которые пальцы так и тянуться переплестись с чужими. Его аккуратные плечи, по которым хочется провести руками. Гладкая стройная спина. Его осанка выдавала все аристократические черты на максимум. Изящная шея, к которой хотелось припасть, идеально ровные черты лица, бледная кожа без единого изъяна, блондинистые волосы пшеничного цвета, сияющие на солнце. И, о Боже, эти глаза! Один из них прикрыт черной повязкой, которую тот никогда не снимает, если, конечно, очень не попросить. Но это не мешает им быть потрясающими. Эти глаза цвета крови. Эти глаза сводят с ума, не позволяют смотреть на себя слишком долго, но в тоже время не дают отвезти взгляд. В них было видно все: боль, страдания, тревоги, смерть. Но в тоже время от них исходила невероятная нежность и безграничная любовь. В этих глазах хотелось тонуть и не всплывать. От этого взгляда хотелось погибнуть, но ради него хотелось и жить. Этот мужчина был наполнен тайнами, которые хотелось разгадывать и разгадывать. Но даже узнав его полностью, это не будет и половины его натуры. Он был великолепен во всем: его мысли, его голос, его взгляды на жизнь, его отношение к другим, его движения, его увлечения и многое другое. Такой уж человек - Уильям Джеймс Мориарти. Даже сейчас, сидя возле окна и читая книгу, на его лице играли яркие летние лучи солнца. Они касались его волос, щек, скул, глаз, подбородка и губ, нежно розовых губ, наверняка невероятно мягких, к которым так и тянуло прильнуть. Мужчина медленно переворачивал страницы, проводя по ним худыми бледными пальцами, а сам вдумчиво вглядываясь в текст, явно увлечённый содержимым книги. Справа от него находился другой мужчина. Полная противоположность ему. Он был спортивный, кожа более загорелая, брюнет с синими глазами. Его взор был направлен на сидящего у окна. Он рассматривал каждую деталь, каждый короткий вздох, каждое подрагивание ресниц, каждый шелест страниц. Он был заворожен, а если быть точнее, опьянён этим человеком. — Шерли? Шерли? Алло. Ты там жив вообще? — Дедектив очнулся только тогда, когда его звали уже раз в десятый. — А? Чего? Ты что-то говорил? Уильям отложил книгу на подоконник и подошёл к нему. — Шерли? У тебя всё хорошо? — Он выглядел очень обеспокоенно. Ох, как же дедектив обожал, когда его называли так нежно, так ласково. Если бы его назвал так кто-то другой, то, вероятно, брюнета это бы напрягло или даже разозлило. Потому его так называли в насмешку или с высокомерием. Но из уст этого человека это звучало вовсе не так, не с насмешкой. Так же он никогда не ставил себя выше Шерлока. Из уст этого человека такая форма имени звучало нежно, ласково, как будто что-то дорогое сердцу, что-то сокровенное. — Шерлок! — Уже громче сказал тот, заставляя дедектива вздрогнуть. — А? Ой, извини. Я снова задумался. — Шерлок опустил голову и потер лицо руками, чтобы хоть как-то прийти в себя. — Знаешь, ты меня в последнее время сильно беспокоишь. Скажи...— Уильям пододвинул стул к нему, чтобы сесть рядом. Взяв того за руку, он шумно выдохнул, явно стараясь подобрать слова. Почувствовав руку Уильяма на своей, Шерлок из-за всех сил держался, чтобы вновь не впасть в транс, а то блондин, увидев, это точно вызовет врача. Уильям тем временем рассматривал лицо своего друга. Друга, за которого готов отдать жизнь. Друга, с которым хочет связать свое будущее. Друга... — Шерли... — Наконец начал блондин, но его перебили, — извини, мне надо идти. — Детектив поднялся с места, убрав руку и быстро выйдя из комнаты, оставив Уильяма в одиночестве.                                     *** С того момента все переменилось. Поведение детектива становилось все более и более отстранённым. Их отношения стали напряжёнными, иногда, можно сказать, даже невыносимыми. Шерлок стал задерживаться на работе. Приходя домой, сразу же ложился спать. Когда Уильям выходил к нему, чтобы поприветствовать, холодно ему отвечал и даже не смотрел в глаза, прежде чем закрыться в комнате. Он стал избегать Уильяма. Сам же Уильям каждый раз невзначай пытался начать диалог, обнять его, либо хоть как-то притронуться. Но детектив отстранялся, убегал от него. Он видел его нежелание разговаривать. Даже находится в одной комнате было ему в тягость. Уильям сидит на кухне, попивая утренний кофе и читая газету. Так всегда начинался его день. Это даже можно назвать особым ритуалом. На кухню вошёл проснувшийся Шерлок, но увидив блондина вздрогнул. — Доброе утро, Шерлок! — Сказал Уильям, заметив того на пороге комнаты. — Ты сегодня рановато проснулся. Обычно встаёшь не позже десяти. — Уильям улыбался нежно, светло. Он старался не обращать внимание на поведение друга, надеясь, что скоро все наладится. Шерлок смотрел на него как-то потеряно, — Да, есть такое. — Пробубнил тот. — Шерли, ты сегодня не в духе? — Убрав газету, Уильям встал, что бы заварить ещё один кафе для дедектива, как делал каждое утро. — Не нужно, я пойду. — Тихо сказал тот, направляясь к выходу из дома. — Уже? — Блондин выглядел огорченным, явно надеясь на то, что тот проведет с ним время, поболтав о утренних новостях, либо же просто, как тому спалось и что снилось. — Да, дела. — Детектив вышел, даже не обернувшись назад. Уильям чувствовал опустошение, какую-то безысходность. Тот никогда не уходил, не попрощавшись и не обняв напоследок. У них всегда было трепетное отношение друг к другу, спокойная и комфортная обстановка в доме. А сейчас...что же такого произошло, что детектив стал так холодно относиться к нему? Может у него появилась возлюбленная, и теперь ему не интересно проводить время с Уильямом? Это невозможно, ведь Шерлок не из таких. Ему никогда не было интересно общество дам, он лишь хотел потешить свое эго, наслаждаясь их визгами, когда тот разгадывал любую тайну, которую они ему преподносили. Блондин поникши сел на кресло у окна, опустив голову на подоконник, подперев руками. Погода была солнечная, но почему то в сердце она не отзывалась теплотой. Хотелось сидеть дома и ничего не делать. Все яркие дни превратились в какой-то день сурка. Он не знал, что ему вообще стоит делать. Он чувствовал себя снова маленьким, потерянным и никому не нужным ребенком, которому приходится нести бремя своей жизни и хоть как-то оставаться с нормальным рассудком.                                     *** Шерлок мало говорил, мало смеялся, не дотрагивался до него, а если Уильям и предпринимал какую-то инициативу, то тот дёргался, как будто его обжигало или пробивало током. Уильям стал ещё меньше спать. Все ночи он размышлял над их отношениями. Если раньше он думал, что все наладится, то спустя довольно продолжительное время отстранённости детектива, он стал надеятся лишь на то, что тот не покинет его в скором времени, найдя более интересного человека. Уильям плакал. Да, ему было больно. Больно от того, что единственный и самый родной человек, который у него остался, так возненавидел его. Больно от того, что человек, к которому у него есть чувства, и очень большие, просто разрывает их. Больно от того, что человек, который ему так дорог, чувствует себя некомфортно рядом с ним. Уильям понимал, что у него нет такого количества дел, чтобы каждый раз убегать, особенно тогда, когда ему захочется поговорить с ним. Уильям понимал, что Шерлок убегал от него. Уильям понимал, что Шерлок не разговаривает с ним не потому, что нечего рассказать, а потому, что не хочет рассказывать это ему. Уильям понимал, что его касания пугают Шерлока не потому, что тот дотрагивается до него неожиданно, а потому что это делает он. Уильям все понимал, и от того ему было невероятно больно. Лежать без толку и смотреть в потолок так себе идея, но уснуть он все равно не мог. Из-за нахлынувших чувств Уильям решил выйти покурить. Курить он стал намного больше, иногда выкуривая пол пачки за раз, но ничего не мог с собой поделать. Встав с постели, он отправился на балкон, который находится в зале. Зайдя в комнату, он остановился, уставившись на приоткрытую дверь. На балконе стоял Шерлок. Уильям давно заметил, что у того так же появились синяки под глазами. Он тоже стал больше курить, даже больше чем Уильям, и от того ему было ещё хуже. Хуже от осознания того, что Шерлок убивается из-за него. Уильям выдохнул и подошёл ближе. Медленно, тихо, как будто к чему-то хрупкому, что от резкого шума или прикосновения может разрушится. Он стоял позади детектива, наблюдая за его действиями. Шерлок докурил сигарету и замер, смотря в одну точку. — Я знаю, что ты тут, — произнес Шерлок всё ещё стоя спиной к нему. Уильям молчал. Шерлок так же стоял и молчал. Уильям чувствовал ком а горле, неприятное чувство, как будто вот-вот заплачет, но слезы не шли. Наконец он шумно выдохнул, старательно выдавливая голос, прошептал, — мне лучше уйти...— он хотел продолжить, но его голос резко сломался, и уже было не скрыть того, что вечно серьезный и неприступный человек как он, разрыдается сейчас, как маленький ребенок. — Уйти? — Шерлок заметно напрягся и наконец развернулся. Зрелище, которое он увидел, знатно повергло его в шок. Уильям Джеймс Мориарти, великий преступник Лондона, вечно серьезный аристократ и т.д. сейчас стоит, глядя в пол. Усталое лицо, щеки, по которым катятся слезы. Сейчас он выглядел беспомощно, с ощутимым внутренним надрывом. Шерлок смотрел на него, вытаращив глаза. Рот открывался и закрывался, словно рыба, выбрашеная на берег. Было заметно, что он хотел что-то сказать, но не мог. Уильям посмотрел на Шерлока умоляюще, с болью во взгляде. — Прости, — прошептал Уильям и развернувшись, пошел обратно в свою комнату. Шерлок только тогда осознал всю ситуацию и рывком догнал его, хватая за запястье. Уильям не поворачивался, смотря куда-то в пол. — Что это значит? — Было видно, что детектив напуган. Его начало слегка потряхивать. — Куда ты собрался уходить? — Шерлок нервно сжал запястье Уильяма, от чего тот слегка дернулся. Блондин молчал. Шерлок смотрел на него с нарастающим страхом. Атмосфера накалялась. В один момент из комнаты как будто выкачали весь воздух. Все тело казалось тяжёлым, а любые мысли отдавались агонией в висках. Уильям медленно повернулся и посмотрел на Шерлока. Это было слишком больно. Он никогда бы не подумал, что взгляд другого человека может приносить такую боль. — Шерли...я всё понимаю, поэтому для нас обоих это будет лучше. — Он слабо улыбнулся, хотя хотелось упасть и просто разрыдаться. — А я ничего не понимаю, — Шерлок отпустил руку Уильяма. Он схватился за голову, — Я уже ничего не понимаю. — Детектива ещё сильнее начало трясти. Уильям протянул к нему руку и легонько коснулся щеки, — Шерли. Всё в порядке. Такое бывает. — Несмотря на его улыбку, он выглядел очень сломлено. — Лиам. Почему? — Шерлок приложил свою ладонь к ладони Уильяма, прижав ближе. — Лиам, Лиам, Лиам, — Шерлок шептал его имя, будто что-то очень дорогое сердцу, что-то сокровенное, что-то, что вот-вот потеряет. По его щеке покатилась слеза. — Шерли... — Лиам, я всё испортил. Я снова всё испортил! — На лице детектива появилась сумасшедшая улыбка, — Лиам...Лиам пожалуйста. — Шерлок был как в бреду. Он плакал, но одновременно смеялся. Его тело дрожало. Он сильнее сжимал руку Уильяма, чем приносил ему довольно сильную боль, но тот терпел. — Шерли? — Уильяма невероятно беспокоило такое поведение друга. Он протянул к нему вторую руку. Ему долгое время было непозволительно притронуться к нему. Наконец он решил дать себе такую возможность. Он аккуратно обвил Шерлока руками, прижав к себе. — Шерли, я, я немного не понимаю, почему ты... — Я люблю тебя, — Прошептал дедектив. Если бы Уильям был подальше, он бы точно не услышал этого. Но так как сейчас он стоял буквально вплотную, каждый шепот был донесен до него. Возникла неопределенная тишина. — Что? — Уильям замер. Он вообще правильно все услышал? Точно? Он не спит? Шерлок только что сказал, что любит его? Не ненавидит? Не презирает? Именно любит. Уильям сжал того в своих объятиях. Его маска спокойствия и улыбчивости вмиг рухнула. Уильям заплакал. Его тело начало трястись, голос сломался, и он больше не мог произнести никакого разборчивого слова. Уильям прижимал мужчину как можно ближе, а тот схватился за него, как за последнюю надежду. — Прости, прости, прости, прости, прости меня. Лиам, пожалуйста, прости меня. Я понимаю, что это мерзко. Я все понимаю. Поэтому я...— Монолог Шерлока резко прервали резким сжатием воротника рубашки. Уильям притянул его, чтобы тот смотрел точно в глаза. У обоих они были красными от слез. Шерлок смотрел на него с полным отречением. В глазах Уильяма читалась нереальная злость. Можно сказать, он был в бешенстве. — Шерлок! Ты идиот! Ты просто конченый идиот! — Уильям горел изнутри, хотя такое чувство, что он сейчас вспыхнет и снаружи, поглотив пламенем горе детектива. — Я понимаю. — Детектив опустил глаза. — Что ты понимаешь?! Как ты вообще смог додуматься бросить меня в полный игнор, а сейчас утверждать о любви?! Для чего ты это делал?! Чтобы что?! Шерлок! Посмотри на меня! Ты просто не представляешь как я сейчас зол на тебя! Избегал, не позволял дотронуться, да даже банально поговорить или посмотреть на тебя превращалось в огромный квест! Что я только не надумал себе! Ты хоть знаешь, какого мне было?! Знаешь, какого мне было видеть, что единственный дорогой человек, что у меня остался, стал так холоден ко мне?! Я искренне думал, что сделал что-то не так, что ты меня ненавидишь! — Уильям наконец смог выпустить все мысли, что так долго наполняли и крутились а его голове. Его голос сломался и крик превратился в рыдание. Он приблизил потрепанного дедектива к себе, прижав. — Шерли, Шерли, не делай так больше никогда, пожалуйста. Шерли...— Уильям держал его крепко, не позволяя отстраниться. — Я...я...— Шерлок в один момент начал чувствовать себя все хуже и хуже, осознавая, как его поведение выглядело со стороны и отражалось на его любимом. Он тихо зашептал, — Я подумал, что отречением от тебя смогу подавить свои глупые чувства. Я совсем не подумал, что сделаю тебе больно. Я не хотел, чтобы ты знал о моей жалкой слабости. — Шерлок обнял Уильям в ответ. — Я действительно идиот. Я постараюсь всё исправить, правда. Я больше не буду. Прошу, прости. Прости меня, Лиам. Все будет как раньше. Обеща...— Уильям положил руку на его губы, не давая продолжать объяснения. — Как раньше уж точно не будет. Хотя бы потому, что выяснилась причина твоих действий. — Уильям смотрел куда-то в пол. Шерлок нежно убрал руку Уильяма, прижавшись лбом к его запястью. — Я обещаю, на наших взаимоотношениях это никак не скажется. Я заставлю себя уничтожить эти чувства другим способом. Обещаю. — Голос Шерлока дрожал. Было слышно, что ему больно говорить, что он снова вот вот заплачет. — Не смей! — Уильям поднял его голову, заставляя смотреть в глаза. — Шерлок, как ты не понимаешь? — Лиам, — У детектива был максимально жалостливый взгляд. — Лиам, я правда не понимаю. Скажи, что мне следует сделать? Уильям вздохнул, — Ты правда самый настоящий идиот. — Он протянул руку к его потрепаному воротнику, с силой сжав, и потянул на себя. Другую руку он оставил на щеке. Уильям прижался своими губами к губам Шерлока, явно показывая, что отстраниться тот никоем образом не сможет. Шерлок вытаращил глаза. Из глаз полились слезы. Он ответил. Они схватили друг друга с такой силой, будто бы одно дуновение ветра могло с лёгкостью сдуть партнёра. Шерлок опустил руки на тонкую талию, приблизив блондина ещё ближе. Были слышны лишь хлопающие звуки соприкасающихся губ. Их руки блуждали по телу друг друга, без единой капельки стыда, забираясь под рубашку, оглаживая талию и спину. Поцелуй переходил из нежного в невероятно страстный и обратно. Их языки сплелись в бешеном танце, а мысли полностью покинули голову, оставив на своем месте лишь имя любимого человека. Уильям запустил руки в волосы Шерлока, распустив хвостик, который уже стал неотъемлемой частью образа детектива. Тот в ответ протянул руки по волосам, оглаживая узелок повязки, аккуратно потянув за него. Повязка глухо упала на пол. Уильям на секунду вздрогнул, на что детектив провел пальцами по волосам, успокаивая, всем видом показывая, что все хорошо. И все было хорошо. Сейчас они были вдвоем. Сейчас они пришли полностью открыться и отдаться друг другу. Забыть обо всех проблемах и делах. Забыть про я и он. Сейчас были только мы.