Ценнее крыльев

Первое, что предстаёт перед глазами — свет. Белый, электрический. Ястреб хочет пошевелить рукой, потереть глаза — конечность не слушается, будто пригвозденная. Проходит несколько мучительных минут, прежде чем шум преображается в окружение. Белые стены, белый потолок. Белая простынь пожирает нижнюю половину тела. До отвратительного ярко. Сознание долго отказывается вспоминать, что с ним случилось. Медсестра, заглянувшая к нему в палату, искренне радуется его пробуждению, совсем ещё как ребёнок, но взгляд у неё невеселый. Какой-то тоскливый. Доктор сменяет ему капельницу, долго разъясняя, что произошло. Картины неудачного сражения всплывают в голове, принося с собой боль. Ястреб успевает подумать, что радость его — отсутствие дискомфорта в крыльях. Крыльях... Он на пробу неловко ерзает, надеясь ощутить перья. Но за спиной только взбитые подушки. Его крылья... ещё не восстановились? Правда? Доктор оглушает его новостью, что крылья больше не вернуть. Паники, как таковой нет. Нет вообще ничего, и полное отсутствие эмоций намекает на первые проблемы. Ястреб вздыхает, как будто с облегчением и тяжестью одновременно. В геройской комиссии его долго таскают по целителям, но эффекта добиться не удаётся. Причуда осталась при нем, но крылья — отныне призрачное напоминание о небе, из-за сломанной вдребезги кости. Его стремительно развинувшаяся геройская карьера рухнула также смертоносно быстро, и Кейго — Таками Кейго, снова — не чувствует ничего. Ожидаемого предательства, которым любил пугать его Даби, не произошло. Комиссия помнит его заслуги и принесенную пользу, поэтому не оставляет одного. Обеспечивает безопасность личной жизни, но просит некоторое время всё же оставаться дома. У него есть стабильные выплаты на время пока всё не уляжется. Ястреб живёт в четырёх стенах, особо не показывая желания выходить на улицу, и предпочитает заказывать продукты через сайты. Без управляемых перьев и дополнительного чувства просыпается некогда забытое — искорки страха. Если бы кто-то действительно подумал подойти, Кейго даже не заметит, без своих крыльев он и вправду рассеян. Он часто оборачивается пока готовит ужин или смотрит фильм, но так никого и не находит. Отчасти это даже обидно? Неизвестно почему и на каких основаниях, но... Под конец второй недели без крыльев Кейго перебирает всё, что есть у него в телефоне. Пока на столе остывает кофе, а из телевизора доносятся утренние прогнозы погоды, он просматривает старые фото, файлы, контакты. Ему никто не звонил, большинство фотографий — сплошь бумаги и документы, большинство сообщений поступает от Руми. В какой-то момент, он натыкается на контакт без имени. Забавная иконка клыкастого кота и голубого огня даёт понять, чей номер потерялся в телефоне. Никто из Лиги также не интересуется его пропажей, и Кейго снова чувствует, как что-то сжимается в груди. Он потратил так много сил и времени, чтобы сблизиться с этой компанией безумных свободных людей, но эффекта, как такового, не добился. По крайней мере, теперь это не его работа. Ближе к первому месяцу без крыльев Кейго отпускает тревога. Когти на руках медленно, но верно отрастают, и Таками впервые может лишь немного подпилить их для собственного удобства. Маленькие беззащитные перья, укрывали спину неровным кругом под лопатками. Алый пух на пояснице намекал на возвращение хвоста. Кейго помнит, как за отсутствием анестезии, ему отрезали ненужный отросток, а под конец всунули мазь, замедляющую восстановление. Отвратительные дни, но тогда ему казалось это совершенно нормальным. Зачем ему бесполезный хвост? Кейго заглядывается на небо через панорамные окна. Голубизна притягивает, едва не до боли в груди. Оно совсем не изменилось после его фатальной ошибки. Ничего не изменилось. Никакой трагедии, никакой драмы — скользкая мысль проскальзывает на подкорке. Небо всё так же укрывает мир, как будто его и не было.

* * *

После одной бессонной ночи Кейго долго не хочет вставать с кровати. Гроза и намечающаяся буря пригвоздили его к теплому гнезду из подушек и одеял. Он поднимается только когда желудок отчётливо требует завтрак. Первые капли дождя барабанят музыкой, сопровождая его от ванной до кухни. Пока на сковородке мерно тушились овощи, Кейго берётся за готовку салата. Стихия за окном расходится не на шутку. Первая больно яркая молния ослепляет, заставляя потереть глаза. — А я уж думал, ты действительно сдох. Таками подскакивает на месте, роняя нож на пол. Даби — чтоб его, Даби!— выглядит, будто призрак из самых страшных ночных кошмаров. Как будто гроза застала его врасплох. Промокшие чёрные волосы, грязный тяжёлый плащ, облепивший плечи, мокрые пятна на одежде. Кейго в самом деле готов отдать богу душу прямо сейчас, но страх — ожидаемый, правильный — быстро уходит, оставляя знакомое тревожнее спокойствие. — Чего застыл, Птичка? Никогда людей после дождя не видел? В каком-то сердитом жесте злодей бросает на стол пакет и уходит. Хлопает дверь в ванную. Кейго стоит на месте ещё некоторое время — знакомое насмешливое "Птичка" ударяет в грудь, мешая толком дышать. Кейго поднимает нож на стол, зачем-то уходя в спальню. Под гром он находит полотенце, едва осознает, к чему оно ему вообще нужно, и всё же возвращается к Даби. У того всё нет привычки закрывать за собой дверь до конца, жалкий замок не справлялся с такой силой. Знакомый плащ призраком висит на крючке вместо полотенца, смятую футболку Даби подбрасывает на руках. Жар понемногу испаряет лишнюю влагу, пятна на белой ткани постепенно исчезали. Кейго замирает, оглядывая обожженное подтянутое тело. Синяки цвели на нетронутой светлой коже, зашитые раны, свежие швы и расширенные границы ожогов. Даби дрался, похоже, снова насмерть. И, к счастью, победил. Он молча забирает у Кейго полотенце. Быстро несколькими движениями собирает оставшуюся влагу и бросает ткань в машину. Таками, не дожидаясь его, отправляется на кухню. Нож держится в руках неуверенно. Овощи на плите не подгорели. — Увлёкся готовкой?— Даби снова появляется бесшумной тенью. Смотрит проницательным аквамарином и задерживается на лице. Взгляд ощущается физически, но Кейго не оборачивается. — Появилось время. — Правильно, Пташка,— злодей садится за стол, разбирая нетронутый пакет. Неожиданно яркий цвет фруктов и моти слепит глаза. Кейго хмурится. — Перестань звать меня... так. Я уже не Птичка. — Да?— Даби знакомо усмехается, будто огромный кот. — Хочешь сказать, что это другая сорока у тебя в спальне гнездо своротила? Таками отмахивается от него, добавляя к овощам на сковородке мясо. Издевки Даби наполняли окружение смыслом. Странным и сломанным, но смыслом. — Брось, Пташка. Отсутствие у тебя крыльев не делает тебя каким-то инвалидом. Кейго хочет обернуться к нему и спросить Даби, что он вообще знает, но замирает, продолжая помешивать еду на плите. Даби, чьё тело сшито заново и держится исключительно на его силе воли, уж точно знал, о чем говорил. Слова из его уст звучат правильно и уверенно. По крайней мере, без крыльев Кейго всё ещё может бегать. Может пробовать, что угодно, и оставаться полноценным. — Сблед ты совсем. На улицу хоть выходишь?— злодей оказывается рядом, и Кейго почти не пугается. Даби находит второй нож, моет фрукты и аккуратно нарезает на доске. Сдерживая дрожь в теле, Таками ему отвечает. — Не делай так. — Как? — Не подходи ко мне бесшумно. Это... неприятно. Он ожидает от Даби колкости, но тот лишь послушно кивает, показательно громко стуча лезвием о доску. Кейго впервые улыбается, и от этого движения лицо сводит. — Чего в гости не заходишь? Думаешь, Лиге без своих чудесных перьев не сдался? Тога вон, соскучилась. А ты?— глупый вопрос зажигает уши, и Даби, будто читая мысли, продолжает. — И я тоже. Кейго в смятении переводит на него взгляд. Злодей не перестаёт усмехаться, будто провернул самую грандиозную авантюру в мире. — Что? Без тебя на базе совсем скучно. Томура бурчит, Твайс ноет, Тога кричит... Цирк какой-то. Даби аккуратно раскладывает фрукты на тарелку, включает чайник, доставая чашки. В общем, хозяйничает на кухне, будто у себя дома. В конечном итоге, Кейго занимает место за столом, пока Даби заканчивает салат и кофе. Хочется спросить о ранах. О швах, о битвах, о том, кого сожрал голубой огонь на этот раз. А он всё продолжает говорить о чем-то совершенно ином — совсем неразговорчивый в обычные дни, Даби неожиданно говорит о якитори из ларька на углу. Чуть ли не эссе, касательно этой темы. Одновременные лёгкость и тяжесть всё не позволяли отдохнуть Кейго полноценно. Когда горячий завтрак и кофе оказываются под носом, он будто выходит из транса. Горячая ладонь ерошит спутанные волосы. Кейго поднимает глаза. Усмешка Даби стягивает внутренние весы на пользу беззаботности и покоя. Он садится рядом, обхватывая кружку с чаем обеими руками. Постепенно в тишине атмосфера наполнялась уютом, пока снаружи громыхала непогода. В конец доедая завтрак, Кейго думает, что Даби всё-таки действительно кот. Огромный, с улицы. Заскочил к нему через открытое окно, чтобы погреться. Всё ещё дикий и свободный. Подбитый но живучий. — Ты был неправ. Он не знает, для чего начинает этот разговор, но весь настрой внезапно меняется. Как будто тяжёлые облака заползли в комнату через форточку и теперь грозятся начать бурю. Даби с заинтересованностью смотрит, ожидая пояснений. Безмолвный взгляд твердил: он никогда не ошибается. — Никто меня не бросил. Комиссия пыталась мне помочь. Но к сожалению ни один целитель не может вернуть крылья и самый важный суглоб. — И?— один тон злодея грозится разбить все его утверждения. — И благодаря им, меня не достают СМИ и репортёры. Никто не пытается убить меня, пока не узнают, где я нахожусь. — Но я же тебя нашёл. Кейго хочет в знакомой манере закатить глаза. Ещё лучше — закончить этот разговор. Но что-то всё ещё мешало. Клубилось в груди, раздражая с каждой секундой. Резкие ответы Даби впервые вызывают притупленное чувство настоящей злости. Как будто он спорит с маленьким ребёнком. Кейго отправляет пустую тарелку в раковину и уходит в спальню. Какая-то часть мозга надеется, что Даби пойдёт за ним, что действительно происходит. Злодей следует за ним нарочно слышно. — Можешь обманывать себя, сколько хочешь,— его спокойный голос окутывает фантомной едкой патокой,— но твои герои те ещё лицемеры. Закрыли тебя в четырёх стенах, ограничили. Снова. Ты давно слушал новости? Знаешь, что говорят? — Замолчи!— Кейго хочет закрыться от него, каждое новое слово резало ножом по голой коже. Дверь не закрывается до конца — Даби хватает вставить в проем ногу, чтобы воображаемая граница безопасности рассыпалась пеплом. — Герой Номер Два, Ястреб, разгуливает по городу и мир спасает,— отчеканив каждое слово злодей нарочно говорит громко, оглушая его. От слов сводит судороги по телу. Даби подходит, оставаясь в шаге от него. Испепеляющий взгляд пролезает под кожу, выворачивая всё содержимое наизнанку. Зарождающаяся боль колышет вены. — Ему и недели не потребовалось, чтобы раскрыться,— совсем внезапно Даби приобретает угрожающий вид.— Я его сжёг. Потому что никто не имеет права притворяться настоящим героем. А ты? Наивный и слепой птенчик. Поверил, что тебя так просто отпустят? Сколько было в тебя вложено, и всё понапрасну? Дрожь бьёт тело, и Даби хватает его за плечи, не позволяя отстраниться. — Ты — жалкая инвестиция, которая прогорела. Но отпустить тебя просто так, обозначало бы огромные проблемы. Твой образ будет носить кто-то другой, а настоящий ты кому сдался? Кому ты нужен, Таками Кейго? Горящий фейерверк взрывается в груди, разрывая его на части. Туманная пелена закрывает глаза, а горло саднит. Кейго кричит и ревёт навзрыд. Бьёт Даби, куда достают руки, отказывается верить. Злодей рывком прижимает его к себе, захватывая в объятьях, и рукам больше некуда деться. Они бьются ещё несколько секунд прежде чем ухватиться за чужую футболку намертво. Время тянется бесконечной чередом мыслей, убивающих его ещё больше. Почему всем всё равно? Неужели его трагедия ничего не значит? Или его вовсе не существовало? Что такое Ястреб — лицо с геройской обложки. А он сам? Когда силы заканчиваются, Даби помогает ему добраться до кровати. Укладывает на подушки, утирает слезы и долго-долго гладит местечко под лопатками. Беззащитные перья под тёплыми касаниями распушились, отвлекая от боли внутри. Размеренные мягкие движения — вверх-вниз, вверх-вниз — выравнивают дыхание. Волна истерии постепенно откатывалась назад, за ней сплошная усталость и разбитость. Кейго слабо потирает глаза, подмечая, что Даби лежит рядом. Смотрит на него необычными светлыми глазами, полными терпения и понимания. Ещё спустя миг, когда взгляды сходятся, он улыбается, успокаивающе похлопывая по перышкам. — Зачем?— свой голос Кейго тяжело узнает.— Зачем ты пришёл, помучить меня? — Разве я тебя мучаю?— Даби впервые звучит тихо, даже ласково. Костлявые пальцы убирают взмокшие пряди за ухо, оглаживая лицо. Необычная лёгкость позволяет Кейго глубже дышать. Мир неожиданно раскинулся взмахом призрачных крыльев, куда больше неба. Мир, в котором живёт Даби. — Что? Лучше бы ты дальше в своём аквариуме засел? Кейго быстро понимает. Он прижимается к злодею ближе, позволяя огню согревать и сохранять покой. — Откуда ты знаешь моё имя? — Не высшая математика, Птичка. Будет моим секретом. Знаю и знаю. Кейго согласно кивает. Устраивается под боком поудобнее, чтобы Даби спрятал, а ещё лучше — показал ему новый открытый мир. И Даби показывает.

* * *

Лига признает его, безкрылого, совсем легко. Тога долго висит на шее, обнимая его. Нож едва проходится по лицу Кейго, но он захватывает её в руки, как младшую проблемную сестру. Компресс усаживается с ним на диван, и вместе с чаем они долго обсуждают геройскую комиссию. У Таками создаётся ощущение, что злодей пытается настроить его против всего геройского общества, описывая случай Леди Наган. Возможно, он не знает, как эта женщина важна для Кейго, но стреляет так точно, руководствуясь интуицией. И Компрессу всё-таки удаётся его переубедить. Спиннер, выслушав всю сложившуюся ситуацию, неожиданно рассказывает о своих гетероморфных проблемах, во время чего Кейго буквально начинает закипать. Завидев его реакцию, вместо того, чтобы разжечь ещё больше, Игучи предлагает сыграть в консоль. Кейго удивлённо моргает несколько раз, прежде чем неуверенно взять джойстик в руки. Некоторое время Спиннер объясняет правила и технику, и уже спустя десять минут они уверенно играют почти на равных. Твайс, обычно просыпающийся ближе к обеду, при его виде пугается и радуется одновременно, как будто завидел воскреснувшего мертвеца. Как оказалось потом, он был личным свидетелем битвы Даби и ненастоящего Ястреба. Бедняга. Кейго объясняет ситуацию в который раз за день и позволяет Джину обняться. Как оказалось в действительности, он считал его истинным другом. Таками ощущает в груди необычайную легкость: друг, такое простое и необычное одновременно. В друзьях у него была разве что Руми и не более. Даби — вспоминает ещё сразу мозг, но... Даби совсем не ощущается, как друг. Злодей задевает его всего один раз — вырывает с корнем какого-то паразита, уже окончательно. Показывает свежие видео, на которых герой Ястреб спасает людей, прикрывая детей огромными алыми крыльями. Кейго хочет заплакать, но вся горечь исчезает, стоит Даби в знакомом жесте потрепать его волосы. Улыбка у него выходит доброй, почти что нежной. — Не мучься, Птичка. Скоро все узнают правду. Когда мир разрушится и сложится заново. Кейго должен испугаться — геройские рефлексы всё ещё бьются в панике. Но другой голос кивает Даби. Он уверен. Он искренне не хочет, чтобы этот день заканчивался. Тога приятно щебетала над ухом о последних новостях, умиротворенная картина спящих Спиннера и Твайса радовала глаза. Где всё ещё носится Шигараки, никто ему не ответил, и тема быстро закрывается. Даби сидел рядом в тихой дремоте после похода в город. Тёплый загорающийся закат обозначал время возвращения домой. Кейго затягивает капюшон, прячет когти в длинных рукавах, ещё некоторое время стоя на месте. В компании бесконечно свободных людей ему до безобразия хорошо, он обязательно вернётся к ним завтра, если конечно... Комиссия уже знает, что он здесь? Или они уже ждут его в квартире? Или..? — Куда собрался?— Даби оказывается рядом, показательно хлопнув входной дверью. Стягивает капюшон его толстовки назад, заглядывает в глаза, одним своим присутствием успокаивая. — Домой? Злодей знакомо усмехается. — А где твой дом? Такой лёгкий вопрос выбивает воздух из лёгких. Кейго вспоминает свой грязный дом посреди злодейского обеднелого района. Тёмные скрипучие половицы, крики, хаос. Его давно уже нет. А другого дома Кейго не нашёл. Даби выпускает тихий смешок, встряхивая его за плечо. — Идем,— он берет Таками за руку и уверенно тянет за собой. Кейго следует за ним, вспоминая себя маленьким ребёнком. В тёмных улицах и поодиноких фонарях, в облаках и первых звёздах открывался новый угрожающий мир. Возносился над ним титановыми фигурами небоскрёбов, которые могли по неосторожности раздавить. Даби этого не допустит. Проведёт его дорожкой сквозь любые преграды и покажет чудеса. Квартира Даби совсем тесная, по сравнению с тем, где жил Кейго раньше, крохотная нора. Но здесь приятно находится. Злодей проходит с ним на кухню, сошкрябывает с полок холодильника какие-то продукты на ужин. Они готовят вместе, перебрасываясь поодинокими фразами. Повар из Даби куда лучше, чем из Таками, и он подмечает в процессе все секреты и детали, запоминая на будущее. Ужин проходит в полном молчании, приятно стягивающем мир до точки, в которой они существуют. Когда дело доходит до сна, Даби неожиданно достает из полки вещи. Вещи Кейго. Он с удивлением принимает в руки свободные шорты и футболку. — Что?— Даби всё продолжает играть в дурачка, разводя руками. — Когда ты успел? — Сегодня, Птенчик. Когда ты был в ванной. Тебе стоит поработать над своей внимательностью. Таками рассеянно кивает. Даби помогает выйти из морока, подгоняет переодеваться, нарочно отвернувшись. Кейго быстро сменяет одежду — открытые участки, предназначенные для крыльев, холодили кожу, пока её не коснулись горячие пальцы. Беззащитные перья тут же знакомо распушились, принимая тепло. — Не против?— Даби спрашивает тихо, знакомо пропуская алые антенны сквозь пальцы. Навеивает сон и усталость, из-за которой Кейго лишь кивает в ответ. Злодей утаскивает его в кровать на живот, не переставая гладить спину. Забирается под футболку, переходя на бока и поясницу. Нетронутый пух на копчике стреляет невидимыми искрами в мозг, когда скобы цепляют их по случайности. — Прости, Кейго,— собственное имя звучит в охрипшем голосе до безобразия хорошо, и Таками сдерживает удовлетворенный выдох. Сон отбирает у него время насладиться неизвестной близостью довольно быстро. Под самое утро Кейго находит себя в объятьях. Слово неподходящее — рука Даби безвольно лежала поперёк его тела, оставляя пальцы повиснуть в воздухе. Он тянется к злодею поближе, к источнику тепла и безопасности. Даби от такого маленького движения будто бормочет что-то под нос, рука оживает, полноценно обнимая его за пояс. Окончательно просыпается Таками первым ближе к девяти часам. Старается аккуратно выпутаться из рук, сохраняя сон злодея. Даби во сне кажется совсем безобидным — хмурит брови, будто спорит даже внутри сознания, расслабленно приоткрывает губы и путается ногами в одеяле. Кейго бы его сфотографировал, если бы точно знал, что это его не побеспокоит. Ещё вчера свыкнувшись с новой кухней, он берётся за завтрак. Но Даби, воспитанный жизнью на улице, оживает даже от шипящей сковороды за приоткрытой дверью. Его фигура в проёме выглядит идеальным дополнением к окружению. Чёрная копна взъерошенных волос, поплывший сонный взгляд, тихие глаза. Весь такой домашний в своей растянутой майке и шортах. — Доброе утро,— Кейго хотел бы любоваться им ещё очень-очень долго, но возвращаться к готовке всё-таки нужно. Объятья со спины вместо крыльев возвышают его лёгкой птицей к небу. Даби тычется носом в шею, складывает руки на животе, шумно вздыхая. — Доброе. Звучит при этом, как последний страдалец, и Кейго тихо смеётся. Прерывается, когда горячие губы оставляют короткий след на щеке и растягиваются в улыбке. Восходящее солнце заглядывает в окна, открывая миру глаза.

* * *

Даби действительно занимается с ним. Находит в телефоне подходящее приложение с курсом и проводит занятия в реальной жизни. В его фигуре проскальзывает любовь к традициям и полная раздражительность касательно новых технологий. Кейго удивляется, когда фантазия рисует злодея в давнем темно-синем кимоно за низким столиком для чайной церемонии. Смешок вырывается посреди тренировки, и он пропускает подачу от Даби. — Что такое? — Нет... Ничего, правда. Даби ничего не имеет против его улыбки и продолжает. Таками подмечает, будто на геройских рефлексах — вспоминает, как Даби цитировал классиков, спорил с кем-то по поводу исторических фактов и высчитывал для Тоги процент появления у ребёнка той или другой причуды от родителей. Кейго ловит очередную подачу и задумывается — злодей перед ним мог быть ребёнком из богатой семьи. В таких ценили культуру и традиции. В голове проскальзывает картина особняка Тодороки. Он был там всего раз, когда нужные документы были забыты в кабинете, окно в котором выходило на цветущую сакуру. Кейго — тогда Ястреб — будто зачарованный попал во времена великой империи, от которой остались лишь книги и фильмы. Даби мог бы быть потерянным ребёнком императора — из-за этой шальной мысли бросок слева пролетает мимо. — Ты крепко о чем-то задумался, Птенчик,— Даби вздыхает почти что с усталостью. — Да. Извини. Злодей переносит их тренировку на следующий раз, когда мысли Таками придут в более мирный порядок. Взамен выманивает Кейго выйти в город на прогулку. Мастер маскировки помогает ему уложить волосы, затянуть капюшон, чтобы не душил, и находит медицинскую маску в ворохе на столе. Среди шумных потоков людей сердце участило бег. Поднимающаяся волна паники заглушается, стоит Даби сжать руку покрепче — он уверенно ведёт Кейго вперёд, расталкивая чужие спины. Больно самоуверенно, как для разыскиваемого злодея, но Таками не думает об этом подолгу. Оглядывается по сторонам, запоминая окружение и задерживаясь на лицах — люди уставшие и даже поникшие. Но глаза их горят, и это самое основное. Витрины и кафе проскальзывают мимо, но за живое его цепляет лишь одно. Игрушки. Даби не сдерживает искреннего доброго смеха, от которого Кейго заливается предательским румянцем, но подходит к стеклу. Огромные глазенки мягких плюшевых зверей смотрели на него в ответ с навеянной беззаботностью. Злодей тащит его в сторону входа без слов. Продавец за прилавком сухо здоровается с ними, не отводя глаз от телефона. В конечном итоге они выходят из магазина вместе с плюшевой акулой в половину роста Таками. Он безумно сильно сжимает её голубой бок, заглядываясь на морду. Ощущение напоминает о первой игрушке Пламенного героя, который вывел его в свет. Теперь его личная акула в реальной жизни показывает в улыбке зубы и спрашивает: — Доволен, Птенчик? Кейго глупо кивает и тянется обнять Даби сильнее игрушки. С большой голубой звериной тяжелее скрываться в толпе, и приходит решение возвращаться домой. Домой. Осознание подбрасывает Кейго вверх, путая небо и землю. Он снова летает, и на этот раз на своих двух — убегает от Даби в переулках, дразня сворованными из его кармана ключами. Он знает, что Даби его поймает. В ловушку, в объятья, в полете и в перегонках. Прижмет к себе, зарываясь пальцами в алые перья, и зацелует до сбивчивого пульса.

* * *

— Почему? В комнате пахнет кофе и чем-то медикаментозным. В аптечке Даби обязательным атрибутом являются скобы, нити, иглы и, конечно, антибактериальная мазь. Время клонилось к закату — небо полыхало на фоне серых мёртвых многоэтажек. Кейго блуждает взглядом по обстановке — большинство его вещей медленно, но верно переезжает к злодею в нору и даже не думает создавать тесность пространства. Как будто они потерялись в другом измерении, но в случае чего обязательно найдутся. Даби, перебирая документы за столом уже который час, с интересом оборачивается на него. Кейго отвлекается на ровную осанку и каллиграфический почерк. — Почему ты сделал это? Я... я безумно благодарен тебе, правда, я не хочу сказать что-то против. Просто, это всё... Комиссия и герои.. Всё как-то... — Бессмысленно?— Даби выглядит почти сердитым за то, что его отвлекли такой беззаботицей. — Опасно. Некоторое время царит тишина. Злодей думает о чем-то с выражением истинного мыслителя-философа, прежде чем подняться с места. Несколько медленных шагов — и он склоняется к Кейго на кровати. Взгляд голубых глаз впервые беспокойный, мечется по его лицу, к волосам, к телу, назад к золотой оболочке. Таками первым тянется к нему, зарываясь пальцами в жёсткие крашеные волосы. Даби делает медленный вдох. — Смотря на тебя, мне не хочется убивать. Кейго долго вдумывается в смысл услышанного и улыбается. Даби приближается, накрывая его губы своими. Всего несколько секунд невинного касания, согревающего смешанного дыхания. Здоровая кожа на щеках полыхает. Покалывание в пальцах Кейго сбрасывает на шок, но сам тянется за следующим поцелуем, сжимая чужие волосы сильнее. Они снова уснут в обнимку. Вместе закончат путь с Лигой и Фронтом Освобождения. Вместе будут жить в новом свободном мире. В тот самый вечер Кейго долго отказывается верить, что означала эта фраза по-настоящему. Чем бы это ни было, это что-то ценное. Ценнее его крыльев.