Неправильная карьера

2 декабря.

Гермиона.

Гриффиндорка проснулась ранним утром и, сладко зевнув, потянулась. Она отказалась от предложения слизеринцев ночевать в их гостиной и осталась жить в штаб-квартире. Здесь никто не следил за тем, чем она занимается, и никто не мог нарушить ее покой. Даже Блейз и Дафна, которые знали о Выручай-комнате. Сегодня состоится матч по квиддичу между командами Слизерина и Пуффендуя. Но девушке было совсем не интересно. С начала учебного года она не посетила ни одного матча. Обычно она использовала это время, чтобы провести несколько свиданий с клиентами, ведь в замке не оставалось преподавателей. Даже Филч, угрюмый от всеобщего веселья, спешил спрятаться в своём кабинете. О более благоприятных условиях нельзя было мечтать. К сожалению, в этом вопросе их мнения с Гарри и Роном расходились, что становилось еще одной причиной для ссор. Как и в прошлые разы, на время сегодняшнего матча Гермиона придумала себе занятие поинтереснее. Волшебница практически закончила период медитации для превращения, и сегодня ночью она собиралась укрыться под покровом Запретного леса для завершения ритуала. Первое превращение обязательно должно происходить с использованием волшебной палочки, а уже после него превращение возможно по собственной воле, в любое время и с сохранением разума. Девушка еще раз потянулась и встала с дивана. Она сообщила слизеринцам, чтобы те не трогали ее ни сегодня, ни завтра. Гермионе совсем не хотелось объяснять, почему она лежит под тремя одеялами с животными лапами вместо ног. Грюма волшебница тоже предупредила о том, что будет занята. Старый мракоборец, выслушав ее, улыбнулся краем рта, от чего его исполосованные шрамами губы стали на вид еще ужаснее. Наверняка подумал, что Гермиона просто устала от тренировок. На столе девушку уже ждал завтрак и свежая газета. Питтс, ее любимый домовой эльф позаботился о том, чтобы у Гермионы было все необходимое. Он принес свежий кофе, творожную запеканку и фрукты. Словами нельзя передать, как старый эльф был рад, что гриффиндорка снова стала интересоваться пищей. Быстро перекусив, Гермиона переоделась и пошла в тренажерный зал. В углу огромной комнаты, в части, отведенной для дуэлей, девушка в отсутствие Дамблдора, Аластора и других людей, которые могли находиться в этой комнате, организовала собственную лабораторию. На полу стояло три котла. Гермиона пополняла запасы собственных зелий. В самом большем котле на маленьком огне кипел Животоворящий элексир. В другом, немного помятом котелке угрожающе булькало Оборотное зелье. В третьем котле варилось усиленное ею Зелье сна без сновидений, последнюю колбу которого Гермиона выпила несколько дней назад, к счастью, зависимость к зелью сошла на нет, и от его приема снова появился толк. Волшебница опустилась на пол перед котлами и, сверившись со своей записной книгой, которую купила в магловском магазине несколько лет назад и с тех пор переписывала туда рецепты наиболее популярных и часто используемых зелий, добавила необходимые ингредиенты, аккуратно перемешивая разноцветные варева. После она призвала маленькую бисерную сумочку и начала рыться в ней, засунув руку по локоть в необъятное пространство. Оттуда Гермиона достала магловский пистолет Кольт 1911 и пули к нему. Осторожно разложив все предметы на полу, гриффиндорка задумалась. Она купила пистолет летом в одном из самых преступных районов Лондона. В школе от него не было никакой пользы, ведь ни одно изобретение людей не работало в замке из-за большого количества волшебства. Но Гермиона была уверена, что если немного поколдовать над оружием, оно станет вполне пригодным для использования в магическом мире. Но пока она еще не поняла, что ей нужно сделать. Очень аккуратно Гермиона разобрала пистолет и стала осматривать его части. Вполне возможно, что дуло и рукоятку можно укрепить при помощи чар, для пуль можно использовать заклинание увеличения скорости и Недосягаемости, но будет ли это достаточно? Гермиона приступила за работу под легким гнётом сомнений, ведь ее действия бесповоротно нарушали закон об "Использовании изобретений маглов". Но девушка все равно продолжала колдовать. Войны она боялась намного больше, чем магическое законодательство. После того как все было сделано, Гермиона заново собрала пистолет и встала, чтобы сделать пробный выстрел. Направила оружие в стену, вздохнула и нажала на курок. Бах! Оружие взорвалось у нее в руках, выпустив пулю в стену. Осколки металлических деталей полетели во все стороны, а Гермиона согнулась пополам, замычав от боли. Обе ее ладони мгновенно покраснели, и из глаз девушки непроизвольно хлынули слезы. Только через несколько секунд она смогла осмотреть ладони, чтобы оценить нанесенный ущерб. На правой ладони не было крупного куска кожи, только голое мясо. Тоже было с левой ладонью, но на ней еще и начали набухать крупные волдыри. – Питтс! – крикнула волшебница, стараясь дышать как можно глубже. С громким хлопком появился старый сморщенный, похожий на гриб эльф, который тут же заверещал. – Мисс! Мисс, что с вами? – Мне нужна настойка растопырника, - прошипела Гермиона, корчась от боли. – Быстро! – Эльф мигом трансгрессировал. Счет времени сбился, казалось, его не было целые сутки, когда на самом деле прошло не больше минуты. – Мисс! – крикнул он, появившись с хлопком, неся в своих тоненьких ручках огромный таз с настойкой. Гермиона мигом опустила в него ладони, даже не дав эльфу поставить таз на пол. Она шумно выдохнула, почувствовав, как резко утихла боль. Вода мгновенно стала красной от крови, но теперь, когда гриффиндорка могла думать, это ее не пугало. – Питтс, в моей сумке должно быть Кровосполняющее зелье, Противоожоговая мазь и Умиротворяющий бальзам, найди пожалуйста. Эльф тут же ринулся к сумке, пытаясь облегчить боль любимой волшебницы, и с завидной скоростью нашел все необходимое. Он открыл флакон с Кровосполняющим зельем и поднес его ко рту Гермионы. Она сделала небольшой глоток и достала руки из воды, острая боль снова вспыхнула с новой силой, но Питтс уже мазал ее ладони Противоожоговой мазью. Стало немного легче. Огромные волдыри тут же исчезли и к ладоням начал возвращаться естественный цвет. Уже самостоятельно Гермиона нанесла на руки Умиротворяющий бальзам и болевые спазмы практически полностью исчезли. Она глубоко вздохнула и растянулась на полу. Такого она точно не ожидала. Хорошо хоть Питтс служит ей верой и правдой и готов явиться по первому зову. Она осмотрела свои руки. Краснота не сошла полностью, но выглядели они намного лучше, даже в больничное крыло не нужно идти. – Спасибо Питтс, - вдохнула Гермиона. – Ты мне очень помог. Волшебница достала палочку и направила на свою левую руку, нараспев зачитывая не слишком сложное целительское заклинание по восстановлению кожи. Знания Гермионы в области целительства были невысоки, и она мысленно сделала себя пометку - выучить как можно больше базовых заклинаний. Вовремя оказанная первая помощь могла спасти человеку жизнь. Об этом девушки рассказывал её отец. – Милая, - говорил Мистер Грейнджер, с нежностью глядя на свою дочь. – Знания – это твоя сила, а особенно знания о том, как защитить себя и других. Помни об этом. Очень важно понимать, как вести себя в опасных для жизни ситуациях. – Дорогой, я прошу тебя… - взмолилась его супруга, невинно закатив глаза. – Этот мальчик просто поцарапал коленку об асфальт! Здесь нет ничего опасного для жизни! – Джин, дорогая, я всего лишь пытаюсь объяснить Гермионе, что своевременно оказанная первая помощь может спасти жизнь! - Ты просто невыносим! – усмехнулась Миссис Грейнджер. От этих воспоминаний в груди Гермионы растеклось тепло, и она продолжила восстанавливать кожу с грустной улыбкой на лице. День подходил к концу, когда Гермиона выскользнула из своего убежища под сильными деззиллюминационными чарами. Она была крайне сосредоточенна, по двадцатому разу обдумывая все, что должна сделать. Прийти в лес, найти укромную поляну, окружить себя защитными и заглушающими чарами, представить свою анимагическую форму, прикоснуться палочкой к сердцу, превратиться. В голове все выглядело так просто, но на самом деле было миллион обстоятельств, которые волшебница не могла предугадать. Слишком многое могло пойти не так. Первая ночь превращения – самая опасная. Мозг, непривыкший к такому волшебству и оглушенный болью от двухсот восьми сломанных костей, потеряет свой контроль над телом. В таком состоянии она могла сделать что угодно и с кем угодно. Спускаясь по большой лестнице, Гермиона задела кого-то плечом, но, слишком увлеченная собственными мыслями, заметила это только краем собственного сознания. Ее встретил холодный ветер и приятный снежный хруст под ногами. Вокруг темнота и шепот, он доносился отовсюду: ветви деревьев, падающие снежинки, лунный свет и страх. Ее собственные мысли шептали о страхе, всепоглощающем и буйном. Неизвестность. Вот чего бояться люди. Вот чего боится Гермиона Грейнджер. Волшебница углублялась в лес, осторожно огибая низкие ветви деревьев. Здесь снега не так много, и можно увидеть пожухлую листву, навевающую тоску. Тусклая луна осветила небольшую поляну, на которой девушка решила остаться. Она уже достаточно удалилась от замка. Расстелив на промерзшей земле клетчатый плед, Гермиона подняла над головой палочку и принялась читать различные заклинания. Магия спадет, как только она обратится, но хотя бы криков боли никто не услышит. Гриффиндорка тяжело опустилась на колени, приложила палочку к груди и начала читать заклинание, боясь передумать. Ветер стих. Пространство вокруг будто остановилось, замерло, омертвело. Но только на секунду. В следующий миг на маленькой поляне в Запретном лесу началась буря. Гермиона закричала, однако ее крик заглушил свит стремительно набирающего скорость воздуха. Маленькая волшебница сжалась, но не опускала палочку, направленную на собственное сердце. Прямо сейчас с ее телом происходило что-то невероятное и ужасно болезненное. Живот скрутило тугим спазмом, отчего девушка почти растянулась на земле. Под оглушительный трест одежды, костей и гул разрываемых мышц позвонки разорвали нежную тонкую кожу, образуя кровавый, ничем не защищенный горб. Гермиона задыхалась, по щекам текли слезы боли и отчаяния, ведь это было только начало. Раздался второй хруст, и горб из позвонков вернулся на место, но сразу же выгнулся в противоположную сторону, заставляя девушку прижаться животом к земле. Ее голова откинулась назад так, что на секунду стало видно черное небо и яркие звезды. Глаза заволокло белой пеленой. Руки вывернулись под неестественным углом. Ногти слезали и падали на землю, оставляя после себя голое мясо. Коленные чашечки раздробились одновременно с бедренными костями. Кожа, разорванная у позвоночника, облезала. Оставаться в сознании становилось невозможно. Вокруг все было алым от крови. Ощущая, как горят глазницы, Гермиона повалилась на бок. Слишком. Слишком больно. Теряя сознание. Последним, что она увидела, был человек на краю поляны. Как же больно. Еще и чертово солнце. Гермиона застонала и очень медленно приоткрыла глаза. Она лежала на диване под толстым пуховым одеялом. Мысли тянулись, словно застоявшийся засахаренный мед. Ощущение реальности было смазанным, кривым. Волшебница огляделась. Помещение было просторным и светлым. Через открытое окно проникали солнечные лучи. Выручай-комната. Со стоном Гермиона попыталась выпутаться из кокона одеяла. Попытки оказались безуспешными, тело девушки с визгом полетело вниз. - Гермиона, - прозвучал чей-то обеспокоенный голос. - Что с тобой? - Не подходите! - в ответ завопила девушка. Кто это? Что она здесь делает? Где чертова палочка? Путаясь в одеяле, она пыталась отыскать собственную палочку, одновременно с этим отползая ближе к дивану, с которого только что свалилась. Ее охватил панический страх. Гермиона ни в коем случае не должна стоять к врагу спиной. Где же эта деревяшка? Резкая боль разрушила все ее планы. Волшебница со злостью сбросила с себя одеяло и схватилась за собственную икру. Мышцы горели под кожей. Тихий утробный рык вырвался из груди гриффиндорки, от чего она внутренне съежилась. Кто-то опустился перед ней на колени и схватил за лицо. - Гермиона! Ты в порядке? Девушка подняла голову и столкнулась с обеспокоенными темно-карими глазами. - Блейз? - хриплый шепот. - Какого черта ты тут делаешь? Лицо парня вытянулось, он посмотрел на ее ноги. Точнее на нечто среднее между человеческими ногами и волчьими лапами. Вместо ступни была лапа, вместо ногтей черные когти. На лодыжке была угольная шерсть, которая редкой дорожкой двигалась вверх по человеческой ноге. - Лучше ты мне объясни... что это за чертовщина! Вчера вечером ты врезалась в меня на лестнице, я тебя не видел, но узнал твой парфюм, пошел за тобой и как думаешь, что я увидел? Его взгляд выражал полнейший ужас и Гермиона испугалась, она ведь не контролировала себя при первом обращении. - Ты не ранен? Я... - грудь резко сдавило и девушка замялась. - Я не могла контролировать себя. Зачем ты пошел за мной? Я могла тебя убить! Блейз мягко поправил мокрую от пота прядь волос, которая закрывала часть лица, аккуратно подмял под Гермиону одеяло и поднял, снова уложив на диван. - На самом деле я ожидал чего-то подобного, - он усмехнулся. - Со мной было палочка. Как только я увидел, что ты превратилась в волка и твои защитные заклинания разрушились, я забрался на дерево и наложил собственные, чтобы ты не побежала в сторону замка. Всю ночь там просидел. Так что, Гермиона, ты моя должница, я чуть не отморозил себе член. Гриффиндорка криво улыбнулась и откинулась на подушку. Тело было на пределе, словно ее расчленили, сшили заново, а в качестве обезболивающего дали мазь от ожогов. Просто отвратительно. Грудная клетка сжалась, и Гермиона зашлась сухим кашлем. Блейз мгновенно встрепенулся, взмахнул палочкой и поднёс ко рту девушки стакан воды, помогая подняться и придерживая за плечи. - Так все-таки объясни мне, Грейнджер. Какого черта ты превратилась в гребанного волка? Слизеринец пододвинул себе кресло и сел напротив Гермионы. – Сначала я решил, что ты оборотень, но вчера было не полнолуние, - Блейз вертел в руках палочку, то и дело бросая косые взгляды на свою собеседницу. – Значит - ты анимаг, но ты была готова разорвать меня, когда увидела, а насколько я помню, анимаги сохраняют свой рассудок во время превращений. Так кто же ты? Гермиона вздохнула. Она не хотела, чтобы кто-либо знал об этом. Сущность анимага должна была стать ее козырем в рукаве, еще одним элементом неожиданности, секретом, которых в ней и так предостаточно. Больше или меньше, какая разница? Никто все равно не знает Гермиону Грейнджер на сто процентов. - Я — анимаг, но вчера было мое первое превращение, - ответила гриффиндорка. – Поэтому ты не узнала меня? - нахмурил брови Блейз. Она кивнула и опустилась ниже на подушках, ей безумно хотелось есть. Гермиона посмотрела на Блейза и тот все понял по ее глазам. - Питтс! Эльф появился с громким хлопком и упал на колени перед диваном. - Мисс! – в его глазах был неподдельный страх, на сморщенном лице стало больше морщин, а большие уши опустились. – Почему мисс не позвала Питтса? Эльф залился слезами и Гермиона нежно погладила его по голове. - Все хорошо, не нужно расстраиваться, - шептала волшебница. – У меня все было под контролем. Ты можешь мне помочь? Питтс энергично закивал, поднимая, наполненные слезами глаза. - Гермиона голодна, - сказал Блейз. – Ей нужно что-нибудь сытное, она потеряла много сил. Волшебница согласно кивнула, и старый эльф растворился в воздухе под характерный хлопок. - Кто-нибудь еще знает, что я здесь? – спросила Гермиона, откидываясь на подушку. Слизеринец задумчиво посмотрел на нее и отрицательно покачал головой. - Они могли заметить, что я не ночевал в гостиной, но думаю - я смогу что-нибудь придумать, больше всего меня волнует Дафна. - Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня ваши отношения испортились, - хмыкнула Грейнджер. Вернулся Питтс с полным серебряным подносом. На нем было овощное рагу, говяжьи стейки, миска английского салата, йоркширские пудинги, тарелка фруктов, тыквенный пирог и огромный кувшин ягодного морса. - Я принес все что любит мисс! Кажется, Гермиона никогда не видела эльфа настолько довольным собой, как будто он весь год ждал, когда же она захочет плотно поесть. Блейз придвинул свое кресло поближе, забрал поднос из маленьких ручек эльфа, поставил его себе на колени, зачерпнул рагу и поднес ко рту Гермионы. - Ты серьезно? - Да, Грейнджер, давай ешь уже! Не хочу, чтобы твои руки превратились в лапы, и все это великолепие полетело на пол! Она не стала говорить спасибо, но она была благодарна. Блейз провел с ней весь день. Когда ее охватывала нестерпимая боль, он был рядом и держал ее за руку, постоянно проверял хорошо ли Гермиона закутана в одеяло, протирал ее лоб от пота, приносил попить и помогал добираться до уборной. Её тело постепенно отходило от пережитого этой ночью и к концу дня все волчье осталось позади.