Неправильная карьера

10 ноября Дни сменяли друг друга, а Гермиона неумолимо вливалась в коллектив Слизерина. С Теодором было что-то ужасно похожее на отношения, но гриффиндорка упорно это отрицала. Да, он мог поцеловать ее посреди Большого зала и что с того? Конечно времени стало намного меньше и большинство клиентов в прямом смысле слов занимали очередь на ее свободные минуты. График занятости буквально трещал по швам. Но Теодор по-прежнему оставлял галлеоны после секса, а ее по-прежнему это устраивало. Как же он чувственно целовал ее, а как кусал губы, когда пытался приглушить собственные стоны. Его пальцы нежно перебирали локоны и грубо хватали за талию — шикарный контраст. Теодор был великолепен. Во всем. Они часто устраивались на диване: Гермиона укладывала голову на подлокотник, а Тео устраивался между ее ног, кладя голову на живот гриффиндорки. Она читала ему какую-то чепуху и перебирала его волосы, пока парень не засыпал. Они могли лежать так часами, а потом Теодор просыпался и ругался из-за затёкшей шеи. Гермиона много раз предлагала ему лечь по другому, но он отказывался, Тео нравилось чувствовать. Тактильность. Девушке понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. Касания, шёпот, мурашки, укусы, засосы — все это было небольшим пунктиком парня, и слизеринец злился, когда Гермиона стирала его засосы, но она никогда их не оставляла. Работа — единственное оправдание. Если гриффиндорка позволит себе оставить хотя бы один след на теле, ее уверенность рухнет, а слабость Гермиона не простит. Только не сейчас. Гостиная Слизерина быстро стала для нее вторым домом. Даже в окружении собственного факультета она не чувствовала себя так уютно. Грейнджер понимала, что проваливается в глубокую яму, из которой не найдет выхода. Гермиона Грейнджер и отсутствие выхода — это даже смешно звучит, но черт, актуально как никогда. Не понятно, как это произошло, но Пенси Паркинсон стала ее подругой, нет, скорее хорошей знакомой. С ней она проводила больше времени, чем с Гарри, Роном и Джинни вместе взятыми. А все из-за Забини. Он единственный знал о Метке Малфоя и, когда тот рассказал о ее угрозах, Блейз ополчился против нее и запретил Дафне общаться с гриффиндоркой. - Я готова его бросить! - кричала Дафна. Они сидели в Выручай-комнате и пили белое вино. Их последнее свидание. Теперь, вспоминая его, Гермиону накрывала печаль. - Даф, не стоит, - она мягко погладила подругу по плечу и грустно улыбнулась. Гринграсс была ужасно своенравной и девушка могла действительно бросить Забини, лишь бы не терять Гермиону. - Ты подумай насколько сейчас важна твоя близость с Блейзом, - она пыталась звучать уверенно, но было сложно скрыть дрожь в голосе. - Сколько всего ты сможешь мне рассказать, если Драко решит проигнорировать мою угрозу. К тому же это не навсегда. Я ни за что не отвернусь от тебя, - правда, но делает Грейнджер это по ужасно размытым причинам. Чтобы сказала о ней Гермиона с далекого первого курса? Ей было страшно думать об этом. - Ты серьезно хочешь сделать из меня шпиона? - блондинка задохнулась от возмущения. - Напомни, почему ты не на Слизерине? - она хотела ее задеть, это было логично, понятно, объяснимо, но сердце гриффиндорки давно превратилось в кусок мрамора: холодного и безжизненного. Только наедине с собой, Гермиона размораживала его и лелеяла в своей душе чувства: обиды, горечь, пустые надежды, боль, разочарование. Это попахивало мазохизмом. - Наверное, потому что Шляпа, тогда не видела мою темную сторону, - усмехнулась гриффиндорка. - У монеты всегда есть две стороны, и одна будет вечно смотреть в темноту, пока ты ее не повернешь. Ей хотелось сказать слишком много и пришлось закусить внутреннюю сторону щеки до крови — это отрезвляло. Нужно сохранить остатки рассудка, а пожалеть себя можно и позже. - Я и так предала Блейза, рассказав тебе о Драко и, что из этого вышло? Теперь он относится к тебе еще хуже, чем в начале года! - плевок яда, вот кто действительно подходит своему факультету. - Это моя проблема, Даф, - возразила Гермиона. У нее уже был план, как вернуть себе расположение Забини. Парень был слишком близок к Малфою и его нельзя отпускать. - Не смей говорить так, будто это всего лишь неудавшаяся строчка в твоем конспекте, он мой парень! - закричала слизеринка, эмоционально размахивая руками. Гермиона была уверена, что такое яркое выражение эмоций Гринграсс не использовала при других. Это льстило, но и настораживало. Неужели все настолько плохо, что многолетнее аристократичное воспитание давало сбои? - Успокойся, Дафна! - у Гринграсс истерика и нужно срочно что-то предпринять. Она схватила девушку за плечи и встряхнула, когда это не помогло, она влепила ей пощечину. Звонкую. Боль растекалась по ее руке, пока Дафна ошарашенно прикладывала ладонь к щеке. - Я не желаю Блейзу зла, пойми это! Мой враг Волан-де-Морт, а не семнадцатилетний мальчишка! Кажется, это произвело нужный эффект. Дафна схватилась за бокал и сделала жадный глоток, пока Гермиона рылась по карманам в поисках сигарет. - Пообещай, что с ним все будет хорошо, - это была мольба. Гермиона медленно кивнула. Ее раздражал этот диалог, хотя бы потому, что она не была уверена, что сможет сдержать обещание. После этого они с Дафной почти не общались. Каждый раз, когда они пересекались, слизеринка пробегала по ней отрешенно холодным взглядом. И это было больно, но никому не стоит об этом знать. Но в один из дней она все таки не выдержала. Походу это был еще один срыв из-за постоянной окклюменции. Слишком много медитаций, слишком много техник и слишком много мыслей и чувств, которые она пыталась закрыть. Она подкараулила Малфоя после занятий и молниеносно затащила его в кабинет. Гермиона заколдовала дверь так, чтобы Малфой не смог ее открыть, магией крови, а после прошептала «Оглохни» и повернулась к слизеринцу. Его лицо надо было видеть, магия крови — это темная магия. Что ж она раскрыла перед ним еще один секрет, что было крайне иронично, ведь даже Рон и Гарри не знали о том, что с недавних пор она балуется такими чарами. - Темная магия, Грейнджер, - протянул Малфой, - Это неожи... - Ты доволен? - перебила его Гермиона. Она, итак, знает, что он собирался сказать, да она сама себе это сто раз говорила. - Не понимаю о чем ты, - уголок его губы приподнялся в усмешке. - Дафна, - просто ответила гриффиндорка и стала сканировать его глазами. Наверное в ее глазах было что-то, что заставило Малфоя сглотнуть. Он поднял руки в примирительном жесте. Оставалось только догадываться, как он теперь воспринимает ее угрозу, зная, что Грейнджер пользуется темной магией. - Я тут не при чем. Блейз сам решает, что ему делать со своей девушкой. - И ты правда считаешь, что не виноват в том, что Блейз готов сожрать меня живьем? - она раздраженно зашипела. - Как будто из нас двоих, я — Пожиратель Смерти! - Грейнджер, - он сделал небольшой шаг вперед. - Успокойся. - Не подходи ко мне! - закричала гриффиндорка и сделала неопределенное движение палочкой. - Иначе темной магии подвергнется не только дверь! Он тяжело вздохнул и сел на угол парты. Не ясно о чем он думал, но какую-то долю секунды, Гермионе показалось, что она увидела в его глазах восхищение. - Блять, Грейнджер, - он провел по волосам. - Ты держишь меня за яйца угрозами и я уверен, что у тебя уже есть план, как вернуть доверие Забини, так что прекрати этот фарс. Гермиона хохотнула. - Не драматизируй, я не держу тебя за яйца, я предложила тебе выгодную сделку: информация в обмен на твою свободу и жизни твоих родителей. Думаю, это честно. - Это низко, - он хмыкнул. - И как Шляпа отправила тебя в Гриффиндор? Ты отлично бы вписалась у зелено-серебристых, цвета — то тебе подходят. Ей определенно стали слишком часто об этом говорить. - Пошел вон, Малфой, - она махнула палочкой и дверь распахнулась. - И я все еще жду нужную мне информацию. Он вышел, а гриффиндорка осталась подумать. Раз он сам признался, что она держит его за яйца, значит все идет неплохо, даже хорошо. Рычаги давления не так уж трудно найти, главное, пользоваться ими правильно. Вот только она не думала, что с Малфоем все будет так просто, это даже скучно. Слишком скучно. Она дала Блейзу неделю на то, чтобы остыть, а после встретила его с бутылкой огневиски. Нет, она не думала, что все пройдет гладко, но судя по взгляду Блейза, он едва сдерживался чтобы не подраться с ней, наплевав на правило «С девушками не дерусь». - Отвали, Грейнджер, - бросил он, но дверь кабинета, в который его затащила Пенси, якобы «поговорить» уже была заперта. - А я думала, что в обществе аристократов все конфликты принято решать за стаканом дорогого пойла, - съязвила Гермиона, немного теряя терпение. - Дверь откроет Пенси, тогда и только тогда, когда получит мой Патронус. Так что сядь, Забини. Он раздраженно плюхнулся на диван и стал испытующе смотреть на Гермиону. Девушка же спокойно наколдовала два граненых бокала и разлила по ним виски, отдала один Блейзу и стала наблюдать, как он большими глотками избавляется от содержимого. Как глупо, она ведь спокойно могла отравить его. Гермиона снова наполнила его бокал и села напротив слизеринца. - Я не пытаюсь навредить Малфою, Блейз, - вот так. Просто, без длинных речей. Лучшее оружие — правда. - Угрожая его семье?! - прорычал Забини. - Тогда бы он отказался сотрудничать, - она пожала плечами, словно сбрасывая с себя ответственность, и немного отпила из бокала. - Ты поступаешь совсем не по гриффиндорски, - бросил ей Забини, видимо, стараясь задеть. Какой раз за неделю ей об этом говорят? - На войне все средства хороши, - она снова приложилась к напитку. - Твою мать, Грейнджер! Иди нахуй, просто! Я не хочу ничего слышать! Кажется только что треснула нитка терпения. Гермиона взмахнула палочкой и Забини замолчал, но продолжал открывать рот, пока до него не дошло, что же Грейнджер с ним сделала. Это разозлило его еще больше и он попытался встать, но девушка предупреждающе покачала головой. - Тебе придется меня выслушать хочешь ты того или нет, - жестко произнесла Гермиона и тряхнула волосами, распространяя по комнате аромат собственного шампуня. - Мне нужна информация, а Малфою нужна подстраховка. Не думаю, что он размышлял об этом, потому что был слишком удивлен моими угрозами. Так вот, отбрось свой гнев и подумай логически. Когда мы победим Волан-де-Морта, заметь, я говорю когда, а не если, - она кинула на парня многозначительный взгляд. - Когда мы победим Волан-де-Морта, я лично предоставлю свои воспоминания о содействии Малфоя Ордену Феникса и, как очень милостивый человек, уберу любые упоминания о том, что заставила его помогать путем угроз. Он умоет руки и выйдет из Азкабана с чистой совестью. Она немного помолчала, давая Забини время подумать, а потом сняла с него заклинание. - Мне все еще нужно отвалить? - ядовито спросила гриффиндорка, уже ощущая на языке вкус победы. - Знаешь, - протянул Забини. - Когда ты ведешь себя как сука, я понимаю, что в тебе нашел Тео. Гермиона захохотала в голос, а Блейз криво улыбнулся. Все знали любовь Теодора к так называемым стервам. Грейнджер до сих пор помнила, как на четвертом курсе Нотт таскался за Делакур. Забини потянул ее за руку. - Зови Пенси. На уроке профессора Слизнорта Гермиона пререкалась с Гарри и Роном, пока их не отвлек насмешливый голос. - Что, воспитываешь своих щенков, Грейнджер? В классе было достаточно шумно, поэтому подошедший Малфой остался незамеченным. Он был один, ведь Блейз и Тео уже давно утратили интерес к глупым шуткам в сторону гриффиндорцев, что несказанно радовало Гарри и Рона. - Чего тебе, Малфой? - Гермиона повернулась к нему, позволяя во всей красе разглядеть ее одежду. В кабине было слишком жарко и классу было разрешено снять мантии, хотя уже через пять минут Слизнорт об этом пожалел. Все пялились на Грейнджер. Она была в юбке-карандаш и в белой блузке с глубоким вырезом. Вроде бы ничего такого, если бы не нижнее белье: легкое черное кружево, выглядывающее из-под блузки, с полосой шелка протянутой к горлу и закрепляющейся на шее на манер ошейника. Да, это было слишком вульгарно и да, ей было плевать. У Малфоя немного дернулся кадык, когда он осмотрел Гермиону с ног до головы. - Ты сегодня будешь в гостиной? - шепотом спросил парень. Его глаза заволокло синеватыми оттенками. - Нет, у меня сегодня другие дела, - ответила Гермиона и добавила в котел мяту, от чего Кровосполняющее зелье, поменяло цвет на зеленый. - И вы даже не будите сюсюкаться с Тео? - насмешливо спросил Малфой, поправляя галстук. - Если тебе это действительно интересно, - сказала девушка, прекрасно понимая, что слизеринцу все равно. - То Теодор недавно заявил, что скоро разорится из-за секса со мной и решил приостановить наши встречи. - На самом деле они оба понимали, что это перерастает во что-то большее и решили попытаться этому противиться. - Ой-ой, - наигранно расстроенно протянул Малфой. - Кажется тебя больше не хотят, Грейнджер. Неприятно, правда? - Малфой, завали! - не выдержал Рон и уже дернулся, чтобы врезать по самодовольной роже слизеринца, но Гарри вовремя его удержал. - Говори, что хотел и проваливай! - сказал Поттер, не отпуская Уизли. - Ваше тявканье до смешного убогое, - он повернулся к Гермионе. - Грейнджер, отменяй свои встречи у меня появилось то, что ты хотела. - Приказывать будешь в своем доме, - голос девушки дошел до шипения. - Или своим поганым Пожирателям! А со мной ты встретишься тогда, когда это будет удобно мне. Она развернулась и ее волосы хлестнули слизеринца по лицу. - И, когда же, задница Вашего Величества, соизволит встретиться со мной? - он не на шутку разозлился, но Гермионе было все равно. Она на секунду задумалась, вспоминая свой график и подыскивая свободные полчаса. - В среду после ужина, - ответила, даже не оборачиваясь. Малфой ушел, пробормотав что-то похожее на «чертова сука», а мысли Гермионы накинулись на нее внушительным ураганом. Конечно, хотелось бы встретиться раньше, но после приказного тона жажда информации притупилась гневом. Кто кому еще указывать будет? Напыщенный индюк. - Думаешь, он что-то узнал? - спросил Рон. - Ему, итак, многое известно, - ответила Гермиона, помешивая варево в котле против часовой стрелки. - Просто он испытывал мое терпение. - Зачем? - решил уточнить Рон, хотя ему было не слишком интересно, зато Гарри слушал, не пропуская ни единого предложения подруги. - Узнать серьезно ли я, проверить не сдам ли его. Причин масса, но не думаю, что знаю точный ответ, - она пожала плечами и вернулась к учебнику, намеренно игнорируя взгляд Поттера. Друг думал, что Гермиона хочет Малфоя, чертова Джинни. И хотя они уже говорили об этом, его сомнения никуда не делись. Девушки Гриффиндора составляли список парней, в котором распределяли всех учеников Хогвартса по красоте. Малфой был на первом месте. Запретный плод, совращающий своей идеальной красотой и холодностью. Конечно Гермиона хотела его, но это было просто... любопытство. Да, любопытство подходящее слово. Ни влечение, ни влюбленность, просто интерес, навеваемый почти животными желаниями тела. Девушка до сих пор помнила тот разряд тока, которые пробежал по телу в момент их поцелуя. Она скучала по этому ощущению. Вторник прошел как в тумане. Гермиона чуть не уснула на Травологии впервые за все года обучения. Пришлось выпить флакон Зелья бодрости, девушка с грустью заметила, что ее запасы стремительно заканчиваются. Она не могла спать. Кошмары буквально убивали, лишая сна, а к зелью Сна без сновидений тело гриффиндорки уже выработало зависимость. Ей постоянно снился Гарри, а точнее его взгляд, за секунду до того, как в тело парня врезалась зеленая вспышка. И эта фраза, которую никто не произносил, но она окутывала собой каждый сон. «Ты не справилась». Нет! Нет! Все не так! Гарри жив, жив! Просыпаясь в холодном поту, Гермиона тянулась за сигаретами. Спасительным дымом. И тихо курила в открытое окно, заклинанием очищая помещение от едкого запаха. На Заклинаниях она заработала несколько баллов для Гриффиндора и ушла пораньше. Она отменила все встречи и пролежала в постели до вечера, пуская клубы дыма. Девушки, заходящие в комнату за нужными вещами, задыхались и бросали на нее осуждающие взгляды. Не один гриффиндорец не курил, эта привилегия оставалась за Слизерином. Стоп, что? Она прыснула в подушку. Раз она сама задумывается о том, что с ней происходит, может все реально плохо? Нет. Это война. Это смерти. Сильные, как Гарри, держатся. Более слабые, как она, выпускают эмоции при помощи сомнительных средств. И это не делает ее недостойной своего факультета, это делает ее разбитой. Разбитой, но не сломленной. Черта с два, она позволит сломать себя. Может она и не может делать вид, что ничего не происходит, как Гарри, но она продолжит учиться, ведь ее знания — это все. И сколько бы раз слизеринцы не унижали ее друзей, тем, что без Грейнджер они ничего не смогут, поганые змеёныши были правы. Она выбралась из кровати и пошла на ужин.