Неправильная карьера

31 октября, Хэллоуин План Гермионы Грейнджер был невероятно прост: она собиралась мозолить глаза Драко Малфою. Как сделать так, чтобы человек обратил на тебя внимание? Постоянно крутись перед ним, но не обращай внимания на него. Гермиона начала сближаться с слизеринцами (со всеми кроме Малфоя). Дафна и Теодор не были особой проблемой: Теодору было срать на всех и вся, а ей нужно было только подыгрывать, Дафна же, сдалась как только, поняла близость Гермионы к их компании. Единственные кто знал о том, что Дафна пользовалась услугами гриффиндорки были Трейси и Тео, для остальных они были просто подругами. Периодически девушки продолжали встречаться. Грейнджер ни раз ловила себя на мысли, что она могла бы влюбиться в Гринграсс. Но сразу после этой мысли появлялась другая, более навязчивая. «А может ли она любить?». С Пенси и Блейзом пришлось попотеть. Пенси шипела и брызгалась ядом, как настоящая змея. Нельзя сказать, что подобное не приносило Гермионе удовольствия, она чувствовала тихий трепет внутри себя при каждой перепалке. В конце концов комплименты и несколько платьев подкупили холодное сердце слизеринки. Они не стали подругами, нет. Паркинсон перестала к ней цепляться и спокойно воспринимала ее общество. Когда у нее было хорошее настроение, девушки могли немного побеседовать: погода, профессора и мальчики. Пенси оказалась умной девушкой, до Гермионы ей далеко, но гриффиндорка была поражена, что за красивой оберткой, есть что-то стоящее. Блейз относился к ней холодно и отстранённо. Вечером двадцать второго октября она ждала Теодора в гостиной Слизерина (ее впустила Дафна), когда Забини, делавший домашнюю работу, решил с ней заговорить. - С чего вдруг такой интерес к нашей компании, Грейнджер? - он бросил на нее колючий взгляд, напоминая, что для нее доверия у парня не найдется. Малфой, сидевший не слишком далеко, заметно напрягся. - Если я скажу, что с гриффиндорцами стало слишком скучно, ты мне не поверишь? - она элегантно поправила белый пиджак, смотря Блейзу прямо в глаза. Она не боится его, слизеринцу стоит это понимать. Он покачал головой и, бросив кучу пергамента, пересел к ней. Близко. Гермиона испытала дежавю. - Я серьезно, грязнокровка, - его лицо выражало сосредоточенность и гнев, - Что тебе от нас нужно? Ей понадобилось некоторое время, чтобы придумать ответ. Блейз был умен. Придумать что-то остроумное, означало бы раскопать себе могилу, чем проще, тем лучше. - Деньги, - она тряхнула волосами и уверенно выдержала его взгляд. Минута молчания и Забини расхохотался. Он левитировал к себе бутылку огневиски и два стакана, наполнил их, и передал один гриффиндорке. Отказываться было нельзя. - Запомни, дорогуша, я за тобой слежу, - они чокнулись, Гермиона медленно кивнула. Она не искала друзей среди слизеринцев, ей вполне хватало общения с Дафной. Она еще плохо знала их компанию, но даже сейчас, старшая Гринграсс казалась намного интереснее остальных. Как личность разумеется. Она была спокойной и сдержанной, с прекрасными манерами и интересными взглядами. От нее веяло теплом и добротой, но многолетняя выдержка позволяла держать истинную сущность за холодной надменностью. Ее светлые волосы доставали до лопаток и всегда были идеально прямыми. Минимальный макияж заставлял ее лицо сиять. Ее спина всегда была прямой, а голова горделиво поднята. И как такое сокровище досталось Блейзу? Гермионе потребовалась пара секунд, чтобы снова перевести внимание на парня. Она подняла стакан. - За хороший секс, который и привел меня сюда, - она косо улыбнулась, когда Забини хмыкнул и поддержал ее тост. Она посмотрела на Драко. Он не отрывал взгляда от лица Гермионы. Она что-то чувствовала, секундное замешательство и девушка все поняла. Легилименция. Глубокий вдох. Она полностью очистила свое сознание. Мысли, чувства — все ушло в самые глубины, а на их месте появилась стена. Огромная кирпичная стена, загородившая собой информацию о Волан-де-Морте и план по соблазнению Малфоя. Окклюменции ее научил Сириус. Он знал насколько большинство Пожирателей хороши в таких науках, темных науках. Возможно, лучше бы было помочь усовершенствовать навыки Гарри, но она понимала, что от этого мало толку. Гарри — надежда Волшебного мира. Гермиона — надежда Гарри Поттера. Ее мозг должен быть хорошо защищен и Сириус был с этим согласен. У них прошло всего несколько занятий, а остальное Гермиона почерпнула из книг. Иногда она чувствовала, как Северус Снегг пытается проникнуть в ее разум, и выстраивала преграды. Стены, лабиринты, изредка головоломки. И сколько бы профессор не старался, его попытки оставались безуспешными. Тогда он раздраженно поджимал губы и отворачивался. Лучшая похвала. Поэтому она легко отбила Малфоя. Он скривился и покинул комнату, а Гермиона с Забини продолжили пить. Драко Малфой не просто ей не доверяет, он ее боится. Ну, в других обстоятельствах она бы обрадовалась. С того вечера Блейз и Гермиона изменили свое отношение друг к другу. Их любимым общим занятием стали пьянки и развратные шутки. Забини стал частенько шутливо флиртовать и перестал препятствовать ее общению с Дафной. Крэбб и Гойл не отличались большим количеством мозгов, поэтому Гермиона предпочитала их игнорировать. Пару раз они попытались назвать ее грязнокровкой, но на защиту гриффиндорки встал Теодор, так что бесполезные «защитники» чистокровной гостиной Слизерина угомонились. Была еще Трейси. Из компании она общалась только с Пенси, Дафной и Малфоем, что немного упрощало жизнь, не надо было вызывать в ней симпатию, так как от основной компании девушка на расстоянии. Через несколько дней после разговора с Блейзом, Трейси пришла с гостиную Слизерина вечером. Ее темные волосы были собраны в высокий хвост, отчего становились заметны зеленые пряди волос. Как объяснила девушка — это скрытое окрашивание, оно настолько понравилось слизеринке, что та, увидев его в журнале, не смогла устоять. Из всей компании девушек, которая восторженно хвалила прическу, только Гермиона знала, что волшебники не практикуют скрытое окрашивание. Единственный человек, который не поддался ее обаянию (кроме Малфоя), была Астория. Вот это действительно раздражало Гермиону. Она обожала Дафну, но Астория была просто невыносима. Заносчивая, самодовольная, высокомерная, агрессивная и истеричная. Про себя она ее называла «Малфой в юбке», хотя в сравнении с ней, даже Драко казался белым и пушистым. Астория пыталась вывести на конфликт, подкидывала вырезки из газет со статьями, описывающими убийства магглов, портила ее одежду, проливая на нее чернила, разбавленную кровь и прочее, кривилась при каждом ее появлении и называла грязнокровкой чаще, чем Гермиона моргала. Один раз даже попыталась ударить, но девушка невербальным заклинанием заставила хамку замереть. Дафна каждый день извинялась за младшую сестру и задаривала гриффиндорку сладостями, стараясь сгладить острые углы. Теодор яростно защищал ее от нападок младшей Гринграсс, а Блейз пытался не вмешиваться, но когда и его терпение заканчивалось, он доводил Асторию до слез, и та убегала в комнату раньше, чем Гермиона понимала, что происходит. Малфой всегда был молчалив, но иногда, Гермиона видела на его губах след от недавней улыбки. К концу октября Гермиона уже конкретно устала от слизеринцев. - Они меня в могилу заведут! - раздраженный шепот и горящие глаза. Они с Гарри сидели на промерзшей земле. Занятия закончились где-то час назад, и друзья вышли обсудить свой суперсекретный план. По правде говоря, Гермиона до сих пор не знала почему Рон не в курсе. - Блейз меня определенно спаивает! Я не пила так много со времен моих гулянок после пятого курса! - она отчаянно жестикулировала и чуть не сломала Поттеру очки. - Астория не дает мне покоя, она сварлива, как старая корга! Теодор отнимает практически все мое время! Он очень хорош в постели, но я никогда не бываю одна. О, Мерлин, а Малфой... - она закатила глаза. - Мне кажется даже девственница не стоят из себя такую недотрогу, какую строит он! Гарри покачал головой. Его одновременно и забавляло, и расстраивало то, что ему рассказывала Грейнджер. - А ты слышал, какие слухи пошли по школе? - она снова махнула рукой в негодовании. - Гермиона Грейнджер, работавшая проституткой, одумалась и начала встречаться с чистокровным слизеринцем, - шлепнула ладошкой по потерявшей цвет траве. - Да не одумалась я! - почти кричит. - Просто! У меня! Нет! Чертового! ВРЕМЕНИ! Если бы Гарри не знал Гермиону Грейнджер то начал бы серьезно беспокоиться, но вместо этого он позволил ей выговориться, а потом аккуратно обнял. Дружеское объятие вернуло спокойствие и Гарри начал задавать вопросы. - Как к тебе относится Малфой? - Он предпочитает делать вид, что меня нет, - она вздохнула. - Это очень сложно, Гарри. Попытка соблазнить этого сноба вытаскивает из меня все силы. К тому же он легилимент, что никак не упрощает мою задачу. Гарри тяжело вздохнул. - Гермиона, если ты считаешь, что не справишься, ты конечно же можешь прекратить, но только подумай, как далеко ты продвинулась! Никто еще не был к слизеринцам так близко. - Ты прав, Гарри, - теперь вздохнула она. - Я попытаюсь. Есть одна идея, но если она не сработает, я завязываю. Он кивнул и парочка разошлись. Гермионе нужно было подумать. Она обошла Черное озеро и, устроившись на самом отдаленном берегу, достала сигареты. Пропуская в легкие едкий дым, она не заметила, как пара голубо-серых глаз наблюдала за ней, устроившись в тени ветвей. На выходных перед балом они снова отправились в Хогсмид. Мальчики пошли заниматься своими делами, а Гермиона и Джинни заглянули в небольшой бутик. Она пообещала Джинни, что одолжит ей что-то из своего гардероба, но себе Гермиона купит платье. Гриффиндорка позаботиться о том, чтобы в вечер Хэллоуина её личность не осталась незамеченной. Подруги провели в магазине около двух часов. У Гермионы уже было представление, что она ищет, поэтому пришлось перерыть наряды вдоль и поперёк. Через полчаса продавец не выдержал и предложил свою помощь. Он рассказывал о каждом наряде, что показывал Гермионе, и периодически бросал на неё недоверчивые взгляды. Это было предсказуемо. Она носила невероятно открытую маггловскую одежду (не слишком дорогую, к тому же), но выбирала платье в бутике, где стартовая цена наряда считается сорок галлеонов. Вот ей и пригодились заработанные деньги. Она старательно пыталась убедить саму себя, что делает это исключительно для дела, а не потому что хочет выглядеть, как гребаная королева. Через час было отобрано несколько платьев: темно-зелёных, изумрудных и даже болотных. У некоторых присутствовали серебристые узоры. В примерочной она была довольна потраченным временем - все сидело идеально. Каждое платье было своего фасона и каждое из них выделяло лучшее в её фигуре. Выбирать оказалось труднее, чем она предполагала, пришлось использовать свежий взгляд Джинни. После обсуждений было решено взять изумрудное платье в пол с глубоким декольте и разрезом до колена. К нему Гермиона подобрала чёрные туфли на шпильке и ожерелье в виде змеи, удобно устроившейся на её шее. Это будет фурор. Джинни была удивлена такому выбору наряда, она не знала об их предположениях, Гарри и Гермиона держали все в тайне. Хотя гриффиндорка подозревала, что скоро друг не сможет скрыть правду от дамы своего сердца. Она всегда знала, как Джинни относится к нему, а Гарри поразила её храбрость во время битвы в Отделе Тайн. Он увидел не младшую сестру лучшего друга, а невероятно смелую девушку, которая будет бороться за себя и своих близких. Поэтому, в этом году он сам не свой после осознания чувств. Когда Гермиона летом приехала в Нору, все стало ясно от одного взгляда: Гарри много думал и осознал. Но осознать и признаться - это разные вещи. Он молчал, а Джинни, потеряв надежду на взаимность, стала одной из сердцеедок Хогвартса. В этом плане Уизли и Паркинсон были на одном уровне. Конечно первое место занимала Гермиона, её хотели все (кроме Малфоя, очевидно), но она не участвовала в этом соревновании. Грейнджер просто пользовалась своей сексуальностью так, как ей было нужно. В честь Хэллоуина был организован бал. Гермиона провела перед зеркалом час, пока не добилась нужного эффекта от своих непослушных волос. Из верхних прядей получилось что-то похожее на пучок, а нижнее струились волнами по спине. Минимум макияжа, сегодня все внимание должно быть приковано к платью, и немного чар, чтобы платье оставалось идеально выглаженным. Джинни выглядела потрясно. Она одолжила короткое черное платье на бретельках и белый топ в сеточку. Длинные рыжие волосы были гофрированны на манер современной маггловской прически и разделены на неровный пробор, воздавая манящий беспорядок на голове. Парни ждали их в гостиной. Гермиона взяла под руку Гарри, в черном костюме, а Джинни — Рона, в сером костюме (немного потрепанном). За портретом ее ждал Теодор, который от удивления пошатнулся и чуть не рухнул. Гарри, словно отец, передал слизеринцу руку Гермионы. Рон передал ему руку своей сестры, а сам притянул к себе Парвати Патил. Процессия двинулась вперед, и Теодор наклонился к самому уху гриффиндорки. - Отлично выглядишь, Грейнджер, - голос явно не хотел его слушаться, и фраза прозвучала сбивчиво. Гермиона кокетливо ему улыбнулась. Спустившись они пересеклись с компанией слизеринцев и Грейнджер спиной почувствовала, как напрягся Гарри. Пытаясь немного разрядить обстановку, она приблизилась к Дафне и поцеловала ее в обе щеки. Старшая Гринграсс была в бархатном платье глубокого-винного цвета. - Гермиона, - она задохнулась. - Ты просто великолепна! Она приблизилась к ее уху и прошептала так, чтобы никто не смог услышать. - Ты в слизеринских цветах — это самое горячее, что я видела в жизни. Гермиона хихикнула и принялась здороваться с остальными. Блейз заставил ее покрутиться вокруг своей оси, параллельно осыпая комплиментами. Пенси сжала ей предплечье и довольно улыбнулась — высшая похвала от Паркинсон. Она была в серебристом платье немного выше колена с объёмными рукавами. Крэбб и Гойл кивнули, но Гермиона их проигнорировала, ее взгляд упал на Малфоя. Парень был в костюме цвета тьмы. Девушка никогда не думала, что черный бывает настолько глубоким. На фоне костюма его светлая кожа, казалась неестественно бледной, а платиновые волосы, обрамляли голову, будто ореол. Он окинул ее взглядом почти безжизненных голубо-серых глаз, и быстро отвернулся. Вся толпа ввалилась в Большой зал. Гарри, Джинни, Рон и Парвати держались немного позади. Под потолком плавали тыквы, тускло освещая комнату. Столы раздвинули, оставляя место для танцев посередине. На одном из длинных столов были еда и напитки. Теодор тут же испарился, чтобы принести пунш, а Гермиона оказалась в тесном кольце недоумевающих взглядов. За последний год она привыкла к вниманию, но сейчас его оказалось слишком много. На нее не смотрели только слизеринцы и то, только потому что, уже видели ее пять минут назад. Непонимание, печаль, зависть, а в чьих-то лицах даже ненависть. Вечер определенно будет стоящим. Теодор прорвался через толпу и передал Гермионе фужер. Рядом тут же оказался Забини и добавил в ее напиток содержимое своей фляжки. Она благодарно сжала ему руку и, дернув Теодора, отправилась на танцпол. Танец был более интимным, чем позволяла обстановка. Она терлась бедрами о пах Тео, покачивая своим телом в такт. Лето, проведенное почти полностью в клубах, позволяло ей чувствовать себя уверенно. Она повернулась и обвила руками его шею, Теодор притянул ее ближе и положил руки на бедра. Парень и девушка смотрели друг другу в глаза. Гриффиндорку то и дело пытались пригласить на танец, но Теодор посылал на объявившихся кавалеров злобные взгляды. На четвертом танце он все таки отпустил ее в объятия Дафны. Слизеринка коварно улыбнулась и быстрым движением руки пробежалась по ее фигуре, вызывая волну мурашек по всему телу. Гермиона рвано выдохнула. После танца с Дафной она попала в руки Блейза Забини. Он обновил ее пунш, добавив содержимое фляжки. Песня, под которую они танцевали, была похожа на маггловский джаз. Парень крутил ее вокруг своей оси, как совсем недавно в коридоре. Они прыгали и смеялись, разбрызгивая содержимое бокалов. Гермиона показала ему несколько маггловских движений и было интересно наблюдать, как он путается в ногах. Для себя она сделала вывод, что Забини не так уж плох. Объявили французский вальс, и из гущи толпы появился Теодор, прижал ее тело к себе и отвел в середину зала. Их глаза встретились, руки соприкоснулись. Слизеринец поклонился, послав ей косую ухмылку, а Гермиона сделала самый элегантный реверанс, на который была способна. Глаза Тео на секунду задержались на ее груди, но сразу же вернулись к лицу. Они сделали несколько оборотов, пока длинные пальцы Теодора поглаживали спину девушки. Сделав поворот пара разошлась, чтобы поприветствовать соседних партнеров и Гермиона застыла. Драко Малфой. Он поклонился, а Гермиона не могла отвести от него взгляд, делая реверанс. Совпадение ли это? Она облизнула губы и опустила взгляд в пол. Их руки соприкоснулись и по телу пробежала легкая волна электричества. Пара движений и она снова вернулась к Теодору, но танец уже не вызывал такого восторга. Работает ли ее план? Следующий танец она посвятила Гарри. Теодор с удовольствием передал Поттеру ее руку, а после, хлопнул парня по плечу и притянул к себе подвыпившую Паркинсон. Гарри неловко дергался рядом с ней, пока она порхала вокруг него. Тело гриффиндорки было изящно и подтянуто, она ни раз слышала, как ее сравнивают с дикой кошкой, полной страсти и величия. - Что ты собираешься делать дальше? - спросил Гарри, тихо зашептав. - Если мы сегодня поцелуемся, значит, я не зря потратила месяц своей жизни. Он кивнул и неловко покружил ее, Гермиона хихикнула. Прошло еще несколько танцев и Гермиона чувствовала, как по спине стекал пот. Один из них она провела с Роном, который успел выразить свое недовольство по поводу ее наряда и партнера, один с Джинни, которая воодушевленно трясла объемными волосами, остальные с Теодором, который каждый раз придвигал ее все ближе и ближе. Под конец одного из танцев они прижались друг к другу, поглощенные страстным поцелуем. Язык Теодора описывал решительные кульбиты, исследуя ее рот, и, лишая обоих возможности дышать. Она отстранилась и улыбнулась. Ей не хватало воздуха, и она, извинившись, покинула Большой зал. Девушка прогулялась по лабиринту коридоров к одному отдаленному балкону, за которым никогда не следил Филч. Из складок платья Гермиона выудила палочку и призвала к себе сигареты. Перед ней раскинулась водная гладь, напоминающая о книгах по окклюменции. Она никогда не закрывала своё сознание полностью, просто убирала опасные воспоминания подальше, либо строила стены, не пропускающие никого в ее разум. Она сконцентрировалась и попыталась перенести черную гладь в свое сознание. Никаких мыслей, эмоций и страхов. Гермиона чувствовала, как ее глаза становятся пустыми и бездонными. Кончик палочки прикоснулся к сигарете, и девушка вдохнула дым. На улице было значительно холоднее, чем в замке и Гермиона недовольно поежилась затягиваясь. Так она и стояла в одиночестве с сигаретой и пустыми глазами. Кто-то накинул на ее плечи пиджак, но она заметила это только краем сознания, взгляд все еще притягивала поверхность озера. Девушка снова затянулась. Кто-то положил руку ей на талию. - Не увлекайся окклюменцией, Грейнджер, - Драко Малфой. Ей понадобилось тридцать секунд, чтобы собраться и не дернуться в руках Драко. Девушка медленно перевела на него взгляд и изогнула изящную бровь. - Твои глаза стеклянные, - пояснил парень и, потянув на себя ее руку, затянулся. Это было так интимно, курить одну сигарету на двоих. Еще тридцать секунд, чтобы ослабить давление на сознание и обдумать ситуацию. Она стоит на самом отдаленном балконе Хогвартса в пиджаке Драко Малфоя. Неплохо. - Зачем ты пошел за мной, Малфой? - ее голос звучал немного хрипло, пока она растворяла остатки сигареты. Он запустил руку в платиновые волосы и неровно выдохнул. Видимо, он не собирался отвечать. Как играть в игру, если ты не знаешь правил? Гермиона вздохнула и уставилась на озеро, медленно перенося его в своё сознание. Не слишком сильно, но достаточно. Она закрыла замки, спрятала их в книги, расставила на книжные полки, закрывала комнату со стеллажом на ключ, оставила ее за огромной бетонной стеной и похоронила под толщей ледяной воды. Перебор. Она соединила в своем сознании все известные ей техники окклюменции. Возможно просто книг будет достаточно. Парень рядом с ней, потянул ее к себе и, схватив за подбородок, повернул к себе ее лицо. - Не знаю зачем тебе окклюменция, но твои методы слишком радикальны, - он мягко провел большим пальцем по ее щеке. - Столь сильная окклюменция изматывает, Грейнджер, побереги свое сознание. - А я и берегу, - прерывистой вздох, легкие отказывались качать кислород. - От тебя. Драко ухмыльнулся. Казалось ему нравится, что его могут бояться, что от него пытаются защититься. Вот только она не боится. - Кто научил тебя? - Сириус Блэк, - она подкурила еще одну сигарету, пытаясь вернуть спокойствие в свой разум. - Блэки — сильные легилименты, - слишком много печали в голосе. Возможно, он говорил про Беллатрису. - Рад слышать, что это умение не обошло его стороной. Они стояли в тишине, не отрывая взгляд от озера. Его рука покоилась на талии Гермионы, и девушка собирала всю свою волю, чтобы не дрожать. Малфой повернулся и снова заглянул в ее лицо. - Я знаю, что ты не просто так решила сблизиться со Слизерином, Грейнджер, - он помедлил, а Гермиона судорожно запирала свое сознание. Никаких эмоций, стеклянный взгляд. - Единственное, о чем я тебя прошу... Не трогай их. Тебе ведь нужен я, - это не было вопросом. - Хочешь оказаться ближе ко мне? Пожалуйста. Но не трогай моих друзей. Тебе не нужно соблазнять Дафну, Тео и каждый день напиваться с Блейзом. Спокойствие пошатнулось, а разум завопил. Она не была подготовлена к тому, что кто-то еще знает о ее встречах с Дафной. Она вздохнула. - Забини в курсе? - Нет, - он покачал головой, подтверждая свои слова. - Не думаю, что он бы тогда снабжал тебя огневиски. Это была насмешка, но сейчас было не время пререкаться. Она поправила ментальные полки, успокоила озеро и повернулась к нему. - Ты прав, мне нужно было сблизиться с тобой. Но с Тео и Дафной я проводила время не по этому. Если ты до сих пор не понял, они купили мои услуги. Купили, Малфой. Тебя настолько задевает, что кто-то может хотеть грязнокровку? Пальцы на ее талии сжались и она молниеносно оказалась в руках Драко Малфоя — возможного Пожирателя Смерти, парня, который издевался над ней на протяжении нескольких лет. Она оказалась прижата к нему всем телом и Малфой накрыл ее губы своими. Жадно, словно доказывая, что хотеть грязнокровку может и он. И Гермиона ответила. Потому что именно это ей было нужно. Он зарылся руками в волосы гриффиндорки и оттянул ее голову назад, углубляя поцелуй. Она позволила его языку ненасытно исследовать ее рот. Короткий вздох. Гермиона опустила руки ему на плечи, рисуя кончиками пальцев понятные только ей узоры. Возбуждение усиливал вкус победы на языке. Они оказались еще ближе и Малфой припал к ее шее. Он кусал, а после посасывал пораженные зубами места, вызывая дрожь в теле девушки. Следующий его поцелуй был прямо под ухом, а следующий за ним. Мурашки неконтролируемой волной пробежали по спине, и она не сдержала тихого стона. Он прошелся языком по шее, очерчивая края колье. В неярком закате змея переливалась. После он покрыл поцелуями зону декольте, пока Гермиона жадно хваталась за его волосы и тщетно пыталась успокоить дыхание. Дверь за ними распахнулась и Гермиона чертыхнулась. Малфой отлетел от нее, словно пораженный заклятием. На балконе стоял Рон. Его лицо было красным от гнева, уши пылали. Она никогда в жизни не хотела треснуть его, по крайней мере до этого момента. Малфой восстановил дыхание. Гермиона видела в его глазах, как волны окклюменции закрывают его сознание. Через мгновение он снова надел свою маску безразличия, момент упущен. Рон быстро схватил слизеринца за рубашку и прижал к оградке балкона, его глаза метали гром и молнии. - Не смей приближаться к ней, ты — жалкий слизеринский... - он буквально плевался в его лицо, пока губы Драко расплывались в самодовольной усмешке. Черт, это плохо. Он оттолкнул от себя гриффиндорца и бросил на них холодный надменный взгляд. - Я надеюсь, мы поняли друг друга, грязнокровка. И он ушел. Уизли тяжело дышал, а Гермиона из-за всех сил старалась держать руки, как можно дальше от палочки. Если сейчас он сделает еще хоть что-нибудь, она просто его убьёт. - Ты такой идиот, Рональд, - она быстро прошла мимо, задев друга плечом, и вернулась в гостиную Гриффиндора. Сидя на подоконнике в пустой комнате девочек, она выкурила все сигареты, оставшиеся в пачке.