Омежка-Зайчонок

      В классе все затихли, как только учительница переступила порог с незнакомым лицом за спиной. Это был светловолосый парень хрупкого телосложения. Челка немного прикрывала контрастные глаза: карий левый, и ангельски-голубой правый глаза. На носу сидели крупные круглые очки. Сверху рубашки был аккуратно надет серый пуловер, черные брюки обтягивали длинные худые ноги, а на плечи накинут наполовину пустой рюкзак. Классная руководительница успокаивающе приобняла мальчика за дальний локоть и представила: — Класс, тихо! Позвольте познакомить вас с вашим новым одноклассником- Антоном, он омега, — по партам побежал тихий шепот, — не обижайте его пожалуйста. Антон, присядь рядом с Семёном. Блондин лихорадочно стал глазами искать того самого Семена, на которого указала учительница. К счастью или скорее, к сожалению, долго суетиться ему не надо было и новый сосед по парте быстро откликнулся на такое заявление. — Ещё чего! Не нужны мне тут эти плешивые хлюпики... Взрослая женщина стала возмущаться в сторону пухлого парня, который с мерзким выражением лица смотрел на Антона. Но Петров на спокойном выдохе прошел вдоль ряда и присел за пятую парту, подальше отодвигая стул от мерзкого одноклассника.       Весь урок Бабурин докапывался до новичка то тупыми разговорами и раздражительными обзывательствами, то тыкал канцелярией в бока и руки пытаясь вывести омегу из себя. На самом деле у пухляша это получилось. Получилось настолько, что после третьего уроке во время перемены в коридоре, когда Семён решил подойти и «разъебать ботана по фактам», ботан этот аккуратно положил книгу на подоконник, сам медленно приподнялся с него и со всей накопившейся дури вмазал задире по щеке кулаком. Получилось конечно далеко не идеально, но определенно больно, судя по максимально обиженной морде пацана. Почти до слез довел... Все ученики пребывающие на тот момент в коридоре, шокировано уставились на ситуацию с новичком. Среди ребят Антону почудилось что-то странное, будто задорная улыбка пронеслась позади их спин... Но он быстро пришел в себя под звонкий крик девчонки. — Лилия Павловна! А новичок Бабурина ударил! Да-да! Бабурина! Но Петрову хоть и стало внутри стыдно за содеянное, он не подавал виду снаружи и схватив книгу, поспешил вернуться в класс, слыша вслед лишь выделяющийся среди шепота, тихий голос Семёна: — Тебе пиздец гребаный омега...        Следующие два урока Семена не было, поэтому Петрову жилось спокойно. Да и в принципе их сразу же после первой небольшой драчки рассадили, и правильно сделали. Звенит последний на этот учебный день звонок и Тоша спешит собраться домой. На улице сегодня было довольно морозно не смотря на то, что только сентябрь и долго бродить до темноты уж очень не хотелось. Не особо слушая учителя, парень надевает портфель на плечи и вместе с потоком выходит в коридор, где наконец может спокойно вдохнуть более свежего воздуха. В классе было душно и сыро, от чего кружилась голова, поэтому когда блондин наконец то вышел оттуда, ему захотелось подпрыгнуть выше крыши, взлететь, почувствовать долгожданную свободу. *** Но радость захотела испариться слишком рано... Вот Петров выходит за территорию школы, гордо шагая по кривой тропе от высокой черной калитки, двигается более короткой дорогой к новому дому через лес. В голове пусто, глаза уставлены чуть выше нужного и смотрят на угрюмые ветки почти голых деревьев, изучают коричневые сухие листики, слезятся от яркости белого печального неба. Но внезапно парня окликают. Противный голос слышится в левом ухе, туда Антон и оборачивается. Неподалеку от тропы стоят трое ребят и одного из них блондин узнал сразу— это Семён. Двое других не были знакомы, хотя тот, что стоял позади всех улыбался точно так же, как и необычный ученик в толпе коридора. Глупая ухмылка с двумя отсутствующими передними зубами... И последний был самым грозным: серьезное лицо, с грубыми чертами, острыми скулами. На голове как-то тупо сидит шапка не прикрывая уши, а сам он весь высокий, не без мышечной массы и одет в спортивную форму «абибас». По глупости своей Тоша подошел к парням, более детально их рассматривая: — Вам что-то нужно? Троица проигнорировала вежливый вопрос, начиная своё: — Чё, смелый нашелся? Не могу поверить, что какой-то жалкий омежка решит поднять на меня руку... — Семён схватил Петрова за воротник ветровки и чуть толкнул его тело назад, не давая ровно устоять. Но самый грозный оглушительно свистнул и Бабурин тут же отпустил жертву, отходя на два шага назад. Антон упал, больно отшибая копчик, айкнул и поднял голову непонимающе взглянув на всех сразу. И заметил сначала до жути удивленное лицо беззубого бурята, который метал растерянный взгляд с одного человека на другого, потом сморщенный в гневе лоб жирдяя, а после посмотрел на гопника-шатена. Последний имел пугающе знакомый Тоше цвет глаз... Правый темно-карий, а левый нежно-голубой, почти светящийся. Из-за этого этот мальчишка был похож на альбиноса-добермана. — Вставай, дурачок неместный! — гопник с гетерохромией хмыкнул и засунул руки в карманы, — Или на земле удобнее? Блондин не придумал, что ответить и стал приподниматься, стараясь найти в голове план на случай издевательств в школе, хотя ещё не до конца понял, что с ним сейчас будут делать, но изо всех сил надеялся на лучший исход. Бабурин невзначай наступил бедному на ногу, заставляя снова плюхнуться на мерзлую грязь. Смех троих эхом пронесся по лесу, отталкиваясь от деревьев, звуки морально уже избивали Тошу. — Что же ты такой неловкий? Бяшка, помоги мальчику подняться! Бурят послушно и как-то настороженно подошел к Петрову со спины, подхватил его под плечи, резко поставил на ноги, но не отпустил и серьезно посмотрел на главаря. — Ром, ты разве не видишь? — шепеляво поинтересовался у него беззубый. — Не вижу что? Что у этого... Омеги... Такой же мерзкий дефект ебала как и у меня? — Рома явно вспылил, и отталкивая Семена в сторону, приблизился к Антону. Светловолосый с замершим сердцем смотрел на гопника, раскрыл и без того большие глаза и напряженно приулыбнулся. — Знаешь... — шатен резко вытащил из кармана нож бабочку и прислонил к тонкой, нежной шее Петрова, — Я терпеть не могу типов, вроде вас... Мерзкие, жалкие омеги, — он надавливал лезвием на кадык, аккуратно проводил им по челюсти, на гране порезать фарфоровую кожу. Тоша тихо пискнул, сжался внутри и закрыл глаза, в ожидании скорого конца. — Но я не убиваю вас, нет. — холодное оружие отстранилось и с точным, приятным щелчком скрылось в кармане, — На глаза мои больше не попадайся и целым, может, останешься. Рома кивнул Бяше, развернулся и пошел куда-то в глубину леса, закурил. Бурят отпустил парня, стянул с бледного личика очки, заставляя Тошу пошатнуться. Голова закружилась, блондин оперся о дерево, а когда компания удалилась, медленно спустился на колени, царапая рукав о кору и заплакал. Заплакал не от страха, а от обиды.       «Чем омеги заслужили такое обращение?» Антон не понимал и расплывался по ледяной твердой земле словно маленька капелька теста для блинов, упавшая на пол... Лежал и смотрел в небо, ожидая увидеть хотя бы кусочек солнышка, немного голубого неба, но нет... Осень в этом году наступила быстро и зима, скорее всего будет очень холодной. Дома его отчитали за потерю очков, сразу отправили в комнату делать уроки, есть и спать. Лишь Оля беспокойно вглядывалась в Тошу, будто что-то понимая, она колебалась будто хотела спросить о чем-то, но боялась.