В поисках осколков. Первый сезон: Копи Фанделвера

      Железная дверь лязгнула с характерным звуком гильотины.       - Доброе утро, мисс Лисохвост, - произнёс незнакомый голос.       - А это утро? - в тон ему ответила Ариста, не открывая глаз. - Из подвала трудновато судить.       - Без четверти девять.       - А где доктор Крамер?       - На больничном. Вы ему челюсть сломали.       - Я нечаянно, - без тени сожаления в голосе сказала девушка. - А Вы, значит, за свою челюсть не боитесь?       - Боюсь. Но я слышал, что со своими страхами надо бороться. К тому же…       - К тому же, Рихтеншток не то чтобы спрашивал Ваше мнение.       - Вы весьма проницательны.       Ариста соизволила повернуть голову и приоткрыть один глаз, окинула взглядом замершего у дверей темноволосого человека в мантии Альянса Лордов.       - Вы же понимаете, что я Вам всё равно ничего не скажу. Как минимум — из принципа, как максимум — потому что ничего не знаю. Лучше потратьте время моего допроса на что-нибудь менее бесполезное.       Мужчина вздохнул, вроде даже как-то виновато.       - Ну да, - понимающе протянула Ариста. - Все мы люди подневольные… Спрашивайте, чего уж там.       - Апчхи!       - Будьте здоровы.       - Спа-апчхи-ибо!       - Вы в порядке?       - Простыла, наверное, - Ариста пошевелила пальцами босых ног и пожала плечами. - Холодно тут у вас.       Лорд Альбрек молча встал со стула, снял плащ и протянул ей.       - Вы же в курсе, что держать пленника в холодном подвале — это пытка такая? - презрительно поинтересовалась Ариста.       - Не знаю, я в пытках не разбираюсь. Но если Вы тут схватите воспаление лёгких и умрёте, мы от Вас точно ничего не узнаем.       - Вы от меня в любом случае ничего не узнаете. Ну, по тому вопросу, который интересует лорда Ольгерда, я имею ввиду, - сказала Ариста, закутываясь в плащ — пахнущий табаком и ещё хранящий человеческое тепло. - Но тактика неплохая. Хорошо относиться к пленнику, чтобы он считал Вас своим другом. Я рассказывала, что мой брат изучал криминальную психологию?       - Вы говорили, что он изучал историю Побережья Мечей.       - Он много чего изучал. Обычно это заключалось в том, что он хватал из отцовского шкафа произвольный том и прочитывал от корки до корки за один день. Вот что значит информационный голод. А ведь он только в двенадцать читать научился.       Согласившись на нормальное одеяло Ариста проявляла необъяснимую упёртость в вопросе питания и наотрез отказывалась от предложений пообедать тем, что приказал принести для себя Ярно, с мрачной самоотверженностью жуя кашу со вкусом мокрой бумаги. Пришлось пойти на хитрость и проиграть ей свой обед в карты. Проблема заключалась в том, что в карты Ярно играл очень хорошо — других развлечений в Веркантских горах было негусто и время на привалах наёмники коротали за бесконечными партиями в дурака. А Ариста была далеко не дурой, сразу замечала, если ей поддаются, и требовала переигрывать, угрожая, что иначе пресловутый обед попадёт в желудок лорда Альбрека отнюдь не через рот.       После очередного проигрыша мисс Лисохвост продолжала с изрядной долей иронии хвалить его метод втирания в доверие. Объяснять, что ему просто невыносимо смотреть на девочек с голодными глазами, а пленница милорда Рихтенштока настолько похожа на Кимбри, что страшно становится, Ярно не считал необходимым.       Карты сменились шахматами в День Зимнего Солнцестояния, когда особенно отчаянно не хотелось идти по ярко-освещённым праздничным улицам в собственный пустой особняк. Альбрек-холл так и не стал ему домом за тринадцать лет. В половине, наверное, комнат он вообще ни разу и не побывал, а каждый раз, поднимаясь по лестнице, чувствовал, как члены угасшего рода прежних владельцев провожают его мрачными взглядами с парадных портретов.       - Зачем ты тревожишь наш покой? - скрипели старые ставни по ночам.       - Тебе не место здесь, Темплтон! - шуршали тяжёлые пыльные гобелены.       - Посмотрите на него: парень, двадцать лет побиравшийся на улицах Невервинтера, а потом ещё десять убивавший людей за деньги во имя чужих убеждений, возомнил себя лордом! - насмешливо вторили им прочие стоны и вздохи старого дома.       И Кимбри с маленького портретика на каминной полке смотрела печально и укоризненно. «Я была бы жива, если бы ты не уговорил меня выйти замуж», - читалось в этом взгляде.       Подвальная камера Серого Дома в сравнении с этим была оплотом спокойствия и уюта, а мисс Лисохвост, в честь праздника, язвила раза в три меньше обычного, то есть, всего вдвое больше, чем среднестатистический человек. В Светлую Рощу Ярно заглянул ещё утром того же дня, так что задержаться в своеобразных гостях далеко за полночь ничто не мешало, а пронесённая под полой бутылка Вестеррского бренди и вовсе сделала жизнь почти прекрасной.       Лорд Ольгерд Рихтеншток говорил хорошо поставленным голосом профессионального шантажиста:       - Мистер Кост настоящий знаток своего дела, всё произойдёт быстро и чисто. Видят боги, я хотел сохранить жизнь мисс Лисохвост, но её упрямство сыграло с ней злую шутку. Моё терпение не безгранично. Если она отказывается поделиться с нами своей силой — придётся добыть эту информацию из её умершего мозга.       Хамун Кост — в три раза старше и в два толще, чем в их последнюю встречу стоял за левым плечом Рихтенштока, скроив фирменную морду кирпичом. Ярно изо всех сил старался не встретиться с ним взглядами.       - Умервщление состоится на рассвете. Сегодня можете не проводить допрос, лорд Альбрек. Вы, наконец, свободны от этой неприятной обязанности. Я слышал, она отнимала у Вас непозволительно много времени.       А что он мог сделать?       С Крамером всё было иначе. Когда злющий доктор из глубин шейного фиксатора пообещал, что разговоры по-хорошему закончились и завтра он начнёт вырывать маленькой мерзавке ногти, решение созрело само собой. Может же человек, плохо видящий из-за забинтованной головы, споткнуться на верхней ступеньке лестницы собственного дома? Может. И налететь, скатываясь по этой лестнице, виском на угол ступеньки может. Трагическая случайность, никто не застрахован.       Семь часов до рассвета.       А Серый Дом, где, любезно приняв приглашение хозяина, остановился Кост — неприступная крепость. Условно неприступная, конечно, абсолютно неприступных не бывает. Но на то, чтобы проникнуть в условно неприступную крепость нужно время, которого нет, нет, нет.       Шесть часов до рассвета.       Хорошо, что сегодня можно было не ходить на допрос. Он бы не выдержал, непременно бы что-нибудь ляпнул. А даже если и нет, смотреть на неё — живую — в последний раз, зная, что этот раз — последний… Он не видел их умирающими, ни маму, ни сестру. В первый раз торчал в Верканте, куда почта доходит по полгода, даже на похороны не успел, не то что попрощаться. А в охваченный эпидемией Фандалин его не пустили городские власти. Карантин, сказали, въезд в город запрещён по приказу бургомистра. На похороны просто не поехал. Себе сказал, что не хочет впервые встречаться с мужем сестры на её похоронах. На самом деле — просто струсил. Здесь, вдалеке от бесконечной чужой войны и кристально чистого воздуха Мглистых Гор, смерть казалась неправильной и неестественной, хотя, наверное, должно быть наоборот.       Пять часов до рассвета.       Плюнул на всё, допил последний бокал и пошёл спать. Кимбри на каминной полке смотрела вслед особенно разочарованно.       Совершенно ничего не мог.       Снилась какая-то редкостная муть: молодой Хамун Кост дрался со старым за палку колбасы, и оба орали, как мартовские коты. Ярно наблюдал за баталией, сидя на широком каменном заборе, а на плече у него расположилась серая белка и комментировала происходящее голосом Рейдота.       - Ах, что творят, чертяки! Что творят! - внезапно подключился к комментариям ещё один голос слева.       Двенадцатилетний Неззнар сидел на заборе на корточках, как курица на жёрдочке, и теребил от волнения свою дебильную косичку. Цветные бусинки и фенечки мелькали в пальцах юного дроу, а глаза сверкали азартом.       - Точно уходишь? - внезапно спросил он не своим голосом, поворачивая голову.       Покойный Томас Киль, капитан Чёрных Штыков, вышагивал по левую сторону от Ярно, и закатное Веркантское солнце играло в его и без того почти красных волосах.       - Кимбри всего тринадцать и теперь за ней некому присмотреть, - услышал свой голос будто со стороны.       - Понимаю. Значит, завтра наш последний совместный бой. Было честью драться с тобой бок о бок, - с улыбкой ответил Киль, повторяя давний их, предпоследний разговор.       Последний случился на рассвете следующего дня, когда Томас, харкая кровью и до боли, до синяков сжимая пальцы Ярно, торопливо — боялся не успеть — отдавал последний в жизни приказ о том, что Арстанских партизан надо выбить из ущелья во что бы то ни стало, а командиром отряда он назначает Ольгерда, потому что тот прожил на этой войне всю жизнь и как никто знает противника.       Красная кровь — непонятно, чья — была почти не видна на красных волосах. Томас Киль стал капитаном наёмников, чтобы накопить денег и открыть маленькое производство розового масла где-нибудь в родной Умбракулифере, но погиб на чужой бесконечной войне за много тысяч километров от дома. Ему исполнилось двадцать девять за неделю до этого, всем отрядом отмечали.       Потом снилась Ариста в свадебном платье Кимбри. Она смеялась и убегала прочь по бесконечным коридорам Светлой Рощи. А потом вдруг появлялась позади совсем старушкой — какой ей уже никогда не суждено стать.       А потом — проснулся.       Тяжеленная железная дверь, про которую они шутили, что в прошлой жизни она была гидравлическим прессом, открылась на удивление тихо, но Ариста всё равно проснулась и приподнялась на локтях.       - Вставайте и идите за мной, - она скорее прочитала по губам, чем услышала, что сказал лорд Альбрек.       Принимать решение дольше двух секунд — первый синдром старческого маразма, так что Ариста бесшумно откинула одеяло и скользнула к узкой полоске света, сочащейся из-за двери.       Пока они шли по пустым, тускло-освещённым коридорам Серого Дома, она успела много о чём подумать, включая и возможный вариант развития событий, в котором всё происходящее — хитрая ловушка и провокация. Она не в лучшей форме, чтобы драться, но и не в настолько плохой, как думает Альбрек, хотя бы потому, что всегда притворялась, будто чувствует себя хуже, чем на самом деле, просто на всякий случай. Если придётся удирать по Невервинтерским подворотням — ей нет равных даже теперь, но если место, куда её ведут в том же доме, всё куда как хуже.       В конце концов она решила, что пережить можно практически всё, начиная с каких-нибудь новых методов дознавания, сочинённых извращенцем Рихтенштоком, и вплоть до предательства человека, который ей симпатичен, кроме одного. Если этот человек искренне хотел ей помочь, а из-за препирательств они потеряют драгоценное время и попадутся.       Единственный попавшийся им охранник лежал лицом вниз возле двери в подвал. Ариста, не останавливаясь, переступила через труп, ловя себя на мысли, что ей почти не жаль его.       Из подземелий выбирались самой короткой дорогой, и всё равно Ярно казалось, что они плутали не меньше часа. А когда выбрались в холл, посмотрел на часы — всего шесть минут. Просто время нынче ночью выкидывало какие-то немыслимые фортели.       - Мисс Лисохвост, Вас не затруднит помочь мне переместить рояль? - произнёс он на грани слышимости.       - Вы меня позвали, чтоб милорду Рихтенштоку мебель передвинуть? - вскинула бровь девушка, но безропотно проследовала на лестничную площадку, где стоял монументальный инструмент.       - Теперь залезайте на него и держитесь как можно крепче, - продолжил инструктаж Ярно, когда рояль встал в нужном положении, и нырнул под чёрное лакированное брюхо.       - А Вы чего там делаете? - поинтересовалась Ариста, свешивая голову.       - Рихтеншток ставил систему безопасности с расчётом на то, что проникнувшие внутрь воры не смогут выйти — подержите здесь, будьте добры, спасибо — и он сможет вдумчиво и неторопливо запытать их до смерти, чтоб другим было неповадно, - объяснил Ярно. - Я знаком с такими барьерами, крайне дорогостоящая и требующая постоянного обновления штука. Но прошедших внутрь без разрешения хозяин она не выпустит. Единственный шанс проскочить — на большой скорости.       - И Вы хотите протаранить парадную дверь роялем, когда мы подожжём привязанные к нему раз, два… три дюжины петард? - уточнила Ариста.       - Придумывать нормальный план не было времени, - огрызнулся Ярно. - Можете считать, что у меня кризис среднего возраста, поэтому я творю фигню.       - Какой кризис, какого возраста, Вам же сорок пять.       - Видимо, я доживу до девяноста. Хорошие новости.       Он завязал последний узел и вылез из-под рояля.       - Вы хоть правильно рассчитали, сколько петард для этого нужно?       - Надеюсь, попытка-то одна.       - Вы псих.       Тоже мне, новость.       Чиркнула спичка, и Ярно элегантно заскочил на крышку рояля. Несколько секунд, в которые слышно было только, как трещит, сгорая, фитиль и колотится в груди собственное сердце, а потом почтенный музыкальный инструмент рванул с места так, словно всю жизнь только этого и ждал. Грохот ломаемых под тяжестью разогнавшегося рояля деревянных ступенек заглушал безумный лязг скачущих клавиш. От парадной лестницы Серого Дома почти ничего не осталось. Когда они неслись через холл, сквозь свист ветра и проносящиеся в голове мысли из разряда «больше никогда в жизни!» он, кажется, слышал, как уже хлопают двери спален разбуженных жильцов на верхних этажах. А потом тяжёлые дверные створки красного дерева снесло с петель и раскидало по улице словно картонки. Пресловутый барьер, призванный не выпустить из дома незадачливых грабителей, честно попытался выполнить свою работу. Ощущения — как от сильного щелчка резинкой по запястью, только по всему телу. То ещё удовольствие, надо сказать, но длилось каких-то полсекунды, можно и потерпеть. Несколько мгновений они тряслись по брусчатке улицы, а потом сверху посыпалось крупными кусками битое стекло витрины, которой не повезло оказаться ровно напротив Серого Дома, и всё закончилось.       - Ю-хуууу! - восхищённо выкрикнула в ночь Ариста. - Давайте повторим!       - Не получится, - процедил сквозь зубы Ярно. Аккуратно разжал пальцы правой руки и отпустил крышку рояля. Потом так же аккуратно правой рукой разжал пальцы левой и отпустил предплечье мисс Лисохвост.       - Во-первых, петарды закончились, а во-вторых — лестница у лорда Ольгерда оказалась одноразовой.       На улице уже слышались вопли упомянутого лорда, призывающие найти и схватить вандалов, разгромивших ему половину холла. Вандалы переглянулись и, не сговариваясь, рванули через остатки магазина к противоположному окну, выходящему в соседний переулок.       Если честно, Ариста чувствовала, что у неё что-то очень не так с левой рукой, но жаловаться не спешила. Пёс с ним, некогда, сейчас бы ноги унести. Звуки погони давно затерялись где-то в бесконечных лабиринтах Речного Квартала, но они для верности попетляли по улицам ещё с четверть часа прежде чем забиться в какой-то тупик и рухнуть, тяжело дыша, на кучу мешков с гнилой соломой. Впрочем, лорд Альбрек практически сразу снова вскочил:       - Ждите здесь, я быстро, - и протянул какую-то сложенную вчетверо бумажку.       - Это что?       - Билеты на корабль до Ниранзару.       - Он же отходит через две минуты, - удивилась Ариста, вчитавшись в текст. - Мы даже до порта добраться не успе… Рихтеншток пойдёт по следу, узнает, что Вы покупали билеты на корабль, отошедший этим утром, и погонится за нами в джунгли Чулт. Умно. Нет, правда, здорово.       - Сидите здесь и не двигайтесь. И билеты лучше сожгите.       Вернулся он и правда быстро, Ариста даже заволноваться не успела. Ну, почти.       - Держите, не бегать же Вам босиком в начале марта, - и протянул новенькие башмаки, на которых ещё болталась магазинная бирка.       - Вы их где спёрли? - от абсурдности ситуации хотелось заржать на всю улицу.       - Что за подлые инсинуации, мисс?! Я их купил. Почти.       - Это как?       - Взял с витрины и оставил вместо них столько денег, сколько написано на ценнике.       И даже с размером угадал.       - А мы где вообще? - спросила Ариста, когда Ярно галантно подал ей руку, помогая перебраться через подоконник второго этажа Светлой Рощи.       - Там, где лорд Ольгерд никогда в жизни не станет Вас искать. Я готов прозакладывать Альбрек-холл и собственную голову в придачу, что он даже не помнит о существовании этого места. Надеюсь, что не ошибся окном, вышло бы неловко.       - Кто здесь? - раздался скрипучий старческий голос из угла комнаты и костистая, всклокоченная, похожая на настоящую ведьму старуха на кресле-каталке чутко повернула слепые бельма глаз в их сторону. - Ольгерд, это ты?       - Нет, это я, Ярно Темплтон. Друг Вашего сына, помните? Доброе утро, фрау Рихтеншток.       - Поверить не могу, что мать Рихтенштока такая милая старушка, - они разговаривали шёпотом, сидя на диванчике в углу, и пили чай, чтоб согреться после ночной гонки, а фрау Эльза дремала в своём кресле. - Хотя внешне, кстати, похожа.       - Она и по характеру похожа, только… положительными чертами. Были когда-то у Ольгерда и такие, хотите верьте, хотите нет.       - И что, он просто бросил её здесь, как только приехал в Фаэрун? Это же бесчеловечно!       - Всё же чуть лучше, чем если бы он бросил её в охваченном войной Верканте. Но не намного.       - Неужели ни разу не навестил?       - Ни разу, я проверял по журналу посещений. Ему просто плевать.       Ариста до побелевших пальцев сжала подлокотник дивана, явно представляя на его месте шею Рихтенштока.       - Я стараюсь заходить к ней хотя бы раз в неделю. Рассказываю что-нибудь хорошее про Ольгерда. Сейчас она считает его помогающим ликвидировать последствия пожара в Лейлоне.       - Зачем?! - Ариста забылась и почти выкрикнула это, но тут же спохватилась и повторила яростным шёпотом, - Зачем?!       Ярно пожал плечами:       - Ей девяносто два. Она не может ходить, ничего не видит, почти ничего не слышит и не помнит. Сколько бы ей ни оставалось — это ничтожно малый отрезок времени. Пусть она проживёт его, считая своего единственного сына достойным человеком. Мне же это ничего не стоит.       - Вы куда? - строго спросила Ариста, стоило ему подняться с дивана.       - К лорду Нашеру. Пора кончать с этим тайным обществом. Пусть высылает свою гвардию в Серый Дом и арестовывает там всех к чертям.       - А как Вы собираетесь ему объяснять, откуда сами про это общество узнали?       Ярно вильнул глазами.       - Вы что, собрались сознаться, что тоже в нём состояли? Да ведь Нашер Вас со всеми же вместе и повесит!       - Не повесит. Преступников дворянских фамилий казнят, отрубая голову.       - Ах, ну это, конечно, меняет дело. А кто-то ведь обещал дожить до девяноста!       - Мне жаль затраченных усилий. Если всю эту шарашкину контору не уничтожить немедленно рано или поздно они снова до Вас доберутся.       - А всё же, - задумчиво произнесла Ариста. - С какого такого рожна лорд Рихтеншток решил, что я обладаю какой-то огромной магической силой?       - Ну, Вы же родились семнадцатого июля 1465 года. В ночь, когда над посёлком Мельничный Круг, где Вы появились на свет, наблюдалась сильная магическая активность неустановленного характера. Про это есть четыре или пять статей в архиве Уотердипской Магической Академии.       - Я, конечно, родилась семнадцатого июля, только не 1465, а 1468 года. Понятия не имею, почему…       Внезапно Ариста осеклась, хлопнула себя по лбу, рухнула на диванчик и принялась хохотать.       - Кто здесь? - встрепенулась разбуженная фрау Эльза.       - Всё в порядке, фрау, простите, что напугала, отдыхайте дальше, - пробормотала девушка, утирая слёзы. - Дайте угадаю, милорд, информацию о том, кто я такая, лорд Рихтеншток почерпнул из того же самого архива?       - Наверное, а что?       - Да ведь я подделала документы, чтобы поступить в Академию! Мне было всего пятнадцать, и я прибавила себе три года, чтобы точно приняли. Кстати, к первой же зимней сессии меня уже выперли за злостное нарушение правил, но это уже другая история.       Ярно махнул рукой и тоже рассмеялся. История из драматической и детективной на глазах превращалась в какой-то водевиль.       - А на эшафот я Вас всё равно не пущу, хоть деритесь, - добавила Ариста, отсмеявшись. - Один знакомый из Сыскного Управления должен мне услугу, так что весь этот кружок любителей тёмной магии разгонят, получив сообщение от анонимного доброжелателя. Садитесь и диктуйте, а с головой расстаться ещё успеете. И даже не думайте спорить.       Он и не стал.