In ultraviolet

      Дни в ожидании отплытия тянулись бесконечно. Всё это время я находилась словно между сном и реальностью. Генерал, не собиравшийся повторять своих ошибок, ввёл для отряда обязательное расписание. Каждый должен был неотложно следовать ему: ранний подъём, приём пищи, многочасовые тренировки, снова приём пищи, а затем отбой. К вечеру я ощущала себя настолько вымотанной, что сил едва хватало, чтобы добраться до кровати.       В одну из ночей мне никак не удавалось заснуть. Треснувшая луна скрылась за тяжёлыми тучами, погрузив комнату в кромешную тьму. По стеклу барабанил дождь, а деревянная рама жалобно скрипела, едва сдерживая натиск завывавшего снаружи ветра.       Чуть влажное от постоянной сырости одеяло не согревало. Я пошевелила пальцами, прогоняя покалывание в ступнях, и перевернулась на бок. Из подсознания тотчас всплыл образ Дмитрия, умиротворённо посапывающего на соседней подушке. Я осторожно протянула ладонь в попытке уловить следы чужого присутствия, но пальцы встретили лишь пустоту. Сомкнув глаза, я укрылась с головой, представив крепкие объятия генерала, прижимавшего меня к себе во сне. Даже окутавший морок убаюкивал иррациональным чувством защищённости и спокойствия.       Макушки коснулось чьё-то дыхание, а затем за окном раздался грохот. Я высунула голову и стала вглядываться в темноту. Яркая вспышка молнии озарила комнату, вновь напомнив, что я нахожусь здесь в полном одиночестве, а ощущение безопасности — всего-навсего ложь, придуманная мной.       — Берегись…       Шелест листвы и скрежет веток, царапавших стекло, сложились в отчётливый шёпот, заставив меня поёжиться. Теперь мне мерещились тени там, где их вовсе не было. Казалось, что из-за шторы виднелась чья-то рука, а толстовка, висевшая на приоткрытой дверце шкафа — не что иное, как мрачная фигура в балахоне, пристально следившая за каждым моим движением.       Похоронив надежду на сон, я скинула одеяло и поднялась с постели. Ступни обожгло льдом, а по спине пробежал мороз. Безуспешно пытаясь расслабиться, я дрожащими руками надела сброшенные у кровати джинсы и сняла с себя шёлковую сорочку, неприятно холодившую покрытую мурашками кожу. Подойдя к шкафу, я раздражённо сорвала с дверцы толстовку и, накинув её на голое тело, сунула ноги в сапоги.       Я щёлкнула выключателем торшера, и мой взгляд упал на позолоченную фигурку ангела, украшавшую старомодный абажур. Поначалу было странно видеть её тут, учитывая, что прежде комната принадлежала демону. Но со временем моё мнение изменилось — журнальные вырезки и прочие «сокровища», которые бережно хранила в сейфе бывшая обитательница, просто не могли заинтересовать бессмертную дьяволицу, испытывавшую ненависть ко всему живому, вопреки тому, чему нас учила Библия. Воображение рисовало в голове образ юной мечтательницы, куда более человечной, чем многие из людей. Или тех же ангелов.       Отношение к небесным созданиям тоже перестало быть однозначным. Особенно после того, как Каин потерял контроль в подвале церкви Роткова. Налитые кровью глаза и неистовая ярость, с которой он разрывал отродья на куски, были отнюдь не ангельскими, хоть и делалось это ради спасения отряда. Каин продолжает делать вид, что между нами ничего не произошло, но, глядя на него, невольно вспоминается рука, едва не размозжившая мой череп при попытке привести его в себя. Не знаю, сколько ещё раз придётся довериться прежде, чем по его вине я расстанусь с жизнью. Рядом с ангелом меня не оставляет ощущение, что он что-то скрывает, но, сколько бы не спрашивала, Каин уходит от ответа.       Я стёрла пыль с фигурки, нежно огладив пальцами блестящие крылышки, и опустилась в кресло. Убрав в сторону банку газировки, заботливо оставленную Грегом на журнальном столике после ужина, я склонилась над раскрытым блокнотом. После утраты книги я не оставляла попыток обнаружить что-то полезное, хоть какую-то зацепку в своих наработках, но всё было тщетно. Мысли путались, а символы расплывались перед глазами, словно у меня не было права прикасаться к этой тайне, пока книга не будет возвращена. Я была готова отсчитывать минуты до того момента, как появятся какие-либо новости и мы отправимся в море.       Бездействие было пыткой. Нет, не из-за чувства вины или давящей ответственности — я осознавала, что каждый день промедления уносит жизни целых городов, а очаг заражённых всё ближе к Оксфорду. Меня угнетала неспособность утолить собственное любопытство, я жаждала раскрыть секрет книги, уверенная, что именно это подарит мне долгожданные ответы и покой.       После пары часов, проведённых в неудобном кресле, в висках запульсировало, разыгралась мигрень. Я закрыла блокнот и размяла затёкшую шею. Гроза закончилась, а сквозь витражное окно уже начали пробиваться первые рассветные лучи. Ложиться не было резона, а до подъема оставалось ещё немного времени. Мне захотелось проветрить голову, чтобы взбодриться и скинуть с себя остатки бессонной ночи.       Я вышла из комнаты. Солнце не торопилось вставать и ещё не успело заглянуть в коридор, вдоль которого я начала двигаться. Стук каблуков эхом отскакивал от арочных сводов. В воздухе пахло свежестью так, что хотелось дышать полной грудью. Касаясь шероховатых, чуть влажных камней, пропитанных многовековой историей, я очутилась у пробоины в стене. Осыпавшаяся каменная крошка захрустела под ногами, и я выглянула наружу.       Город ещё спал, укрытый плотной пеленой тумана, разбавленной блеклыми пятнами тусклого света уличных фонарей. Отсюда не было видно ни военных на посту, ни отродий, наверняка кружащих в ночном небе. В абсолютной тишине совершенно не хотелось думать об апокалипсисе, о культе, о том, что завтрашнее утро может уже не наступить.       Мои страхи вернулись в один миг, когда за спиной послышались чьи-то неспешные шаги. Я замерла, мысленно отчитав себя за оставленную в спальне рацию. Рука медленно потянулась к карману, в котором лежал складной нож. В этом крыле не должно быть никого, кроме меня и …       — Отличная реакция, — тишину разбил голос приближающегося Яна. — Не спрашиваешь кто, а сразу хватаешься за оружие.       Я облегчённо выдохнула, изо рта облачком вырвался пар. Кажется, Ян заметил это, потому что следом прозвучала усмешка, сопровождаемая лязгом металлических скоб.       — Нет. С чего ты взял? — я постаралась придать голосу убедительности и резко повернулась к мужчине.       Слишком резко, потому что носом едва не впечаталась в его грудь. Я не ожидала, что он подошёл так близко, не слышала шагов. От неожиданности я отшатнулась назад, позабыв, что стою у края разрушенной стены. Каблук поскользнулся на обломке, и я начала падать. Испугавшись, я успела лишь сделать рваный вдох, как моей руки мягко коснулись перебинтованные пальцы. Я смогла вернуть равновесие, и Ян потянул меня на себя, отступая назад.       — Острожнее, — невесомое прикосновение ткани к костяшкам и лёгкая улыбка.       — Спасибо. Было бы обидно вот так нелепо лишиться криптографа, — я обернулась и посмотрела вниз, туда, куда должна была свалиться. Я вздрогнула, но натянула на губы весёлую ухмылку. Впрочем, та вмиг исчезла с лица, стоило мне поднять глаза на Яна.       — Я не дам тебе упасть.       Слишком серьёзный тон и пронзительный гипнотизирующий взгляд — как будто Ян вкладывал в свои слова больше, чем произнёс. Нам потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить о приличиях и перестать сверлить друг друга глазами.       — Ты вообще когда-нибудь спишь? — поинтересовалась я, поняв, что Ян не собирается уходить.       — Забавно, — уголки его рта растянулись. — Хотел задать тот же вопрос.       Конечно, он тоже вспомнил наш первый разговор. Глубокой ночью, когда весь остальной отряд отдыхал после отбоя. Совсем как тогда, я вновь ощутила себя под изучающим взглядом Яна, словно под микроскопом. Неприятное ощущение — хотелось поскорей избавиться от него, поэтому я прервала вновь затягивающееся молчание первой.       — Не спится, — я посмотрела вниз и переступила с ноги на ногу, будто собиралась признаться в чём-то постыдном. — Кажется, кошмары начали преследовать меня и во сне, и наяву. Что у тебя?       — У меня всё куда прозаичней, — пожал плечами Ян и поднял правую руку, продемонстрировав зажатую между длинными пальцами пачку сигарет. Вытащив одну, сунул её в рот и принялся шарить по карманам пальто. — Чёрт, неужели опять? — Бросив поиски, он сдался и спросил. — Нет зажигалки?       — Нет, — я отрицательно покачала головой.       — Заботишься о здоровье? — Ян вдруг обошёл меня со спины, присел у стены и стал ощупывать каменную кладку. Я обернулась, с трудом разглядев в темноте, как мужчина подцепил один из кирпичей и выудил из образовавшейся ниши что-то блестящее. Не обращая внимания на полы пальто, разметавшиеся в пыли, он щёлкнул раздобытой зажигалкой и, лишь прикурив, выпрямился и снова обратил внимание на меня. — Ну, так что?       — Бросила, — вспомнив, о чём был вопрос, ответила я. В мои планы не входила исповедь о том, что последнюю сигарету я выкурила незадолго до того, как база «Сибирь» ушла под землю, а сама я чудесным образом воскресла из мёртвых, отделавшись потерей памяти.       — И давно? — названной мной причины оказалось недостаточно, чтобы утолить любопытство собеседника.       Касавшийся спиной и затылком стены, Ян выглядел расслабленным, в то время как я начинала нервничать. Либо он умел читать мысли, либо паранойя даёт о себе знать, и я принимаю безобидную беседу за допрос с пристрастием.       — Три года назад.       — Это было твоим решением? — мужчина затянулся, и в его зрачках заплясали красные огоньки.       — Нет, — я сглотнула. Может, генерал давно рассказал старому другу обо мне, и сейчас тот просто играет со мной? Я не на шутку напряглась.       Ян молча протянул мне раскрытую пачку. Я покосилась на его ладонь с чётким ощущением, что в ней лежал яд.        — Одна затяжка тебя не убьёт, — отвернувшись в сторону, мужчина выпустил изо рта струю дыма и снова приложился губами к фильтру.       Заворожённая его плавными движениями и до боли знакомым ароматом табака, я достала сигарету и, зажав её губами, подняла глаза на Яна. Его шрам натянулся от довольной ухмылки, и он отступил от стены, чтобы помочь мне прикурить. Я склонилась над зажигалкой, которую он держал в вытянутой руке.       Щелчок. Вспышка. Глубокий вдох.       Не позволяя пламени заняться, между нами пронёсся сильный порыв ветра. Я перестала дышать. Чёлку Яна разметало, взъерошив чёрные, как смоль, волосы. Не смутившись ни на миг, мужчина в один широкий шаг оказался точно позади, и теперь по обе стороны от меня находились его руки. В одной он продолжал удерживать свою сигарету и зажигалку, а другой бережно накрыл мою ладонь, не давая огоньку потухнуть.       Мы вдохнули одновременно. Я затянулась, почувствовав спиной тепло прижавшейся ко мне грудной клетки. Повернув голову, я зашипела, когда натянулись несколько застрявших в металлических скобах волосков.       — Не двигайся, — прошептал Ян у самого уха и аккуратно поддел непослушные пряди, откидывая мои волосы назад и оголяя шею. Его горячее дыхание невидимыми искрами рассыпалось по чувствительной коже, исчезнув под толстовкой вместе с волной колючих мурашек.       Ян вернулся к стене, забрав с собой приятное ощущение близости. Я прикрыла ресницы, заполняя лёгкие дымом, зная, что открыв глаза, вновь столкнусь с внимательным взглядом.       — Почему ты так смотришь на меня?       — Ты красивая, — не задумываясь ни секунды, открыто произнёс он.       — Красота субъективна, — скрывая улыбку, хмыкнула я и вновь направилась к краю пробоины, остановившись на её противоположной стороне.       — А почему меня должно интересовать мнение других? — мужчина остался на месте, и теперь между нами была пропасть. Один шаг навстречу, и можно сорваться вниз.       — Ты странный, — я протяжно выдохнула, с наслаждением выпуская поток дыма в воздух.       — Ты тоже. Быть такими, как все, скучно, не так ли?       Я не ответила и перевела взгляд на просыпающийся город. В некоторых окнах загорелся свет, а из тумана то тут, то там зазвучали голоса горожан.       Какое-то время мы просто молчали, слушая лишь собственное дыхание и тихое шипение тлевших во время затяжек сигарет.       — Как ты оказался в Оксфорде?       — Я родился здесь. И вырос. Это мой дом.       — Это место и раньше напоминало крепость? — я посмотрела в сторону, куда устремил свой взор мужчина. Монументальные постройки и окружавшие их городские стены выглядели старыми.       — Сколько себя помню, — Ян усмехнулся и стряхнул пепел. — В детстве мне это даже нравилось. Жить рядом со старинным замком весело, я мечтал однажды стать рыцарем. А вот в юности…       — Что?       — Это доставляло немало проблем. Ещё до начала катаклизмов у нас был введён комендантский час. Все ворота вокруг университета закрывались ровно в полночь, и если какому-то бедолаге не везло оказаться за его пределами, приходилось ночевать на улице.       — Полагаю, там берёт начало твоя привычка не спать ночами, как нормальные люди? — теперь уже я не могла оторваться от лица Яна. Раньше, глядя на него, я заставляла себя не смотреть на уродливый шрам, располосовавший щёку. А теперь его будто вовсе не существовало, и я подмечала всё больше новых деталей его внешности: прямой нос, ямочку на подбородке и взъерошенные волнистые волосы, обрамляющие бледную кожу.       — Не угадала, — собеседник улыбнулся и, докурив сигарету, выбросил окурок. — Пойдём, покажу кое-что.       Я поспешила вслед за Яном. От быстрого шага его длинное распахнутое пальто развевалось так, что сзади казалось, будто он летел. Зайдя за угол, мы очутились на небольшом балкончике, обрамлённом высоким каменным парапетом.       — Видишь? Невысокую башню за тем зданием?       Я проследила за перебинтованным указательным пальцем, но увидела лишь кроны растущих вокруг деревьев.       — Отсюда нет, — поднявшись на носочки, я задрала голову, и не заметила, как мои ноги оторвались от земли. Сильные руки легко подняли меня в воздух, словно я совсем ничего не весила. Вцепившись пальцами в край парапета, я ощутила под коленями каменную кладку. Не отрывая рук, я выпрямила спину, выдохнула и затем медленно поднялась на ноги. В нос ударил свежий ветер, и голова закружилась от опьянявшего чувства свободы.       — Теперь видишь башню?       — Да, — я пожала плечами. — Местный Биг-Бен?       — Сразу видно, что ты не англичанка. Биг-Бен — это колокол. А ты смотришь на самую старую башню Крайст-Чёрч.       — Там тоже есть колокол с человеческим именем? — усмехнувшись, я посмотрела сверху вниз.       — Да, его зовут Том, — Ян позволил себе прикрыть глаза, когда я снова издала короткий смешок, а затем продолжил. — Каждый вечер перед закрытием ворот колокол на башне звонил ровно 101 раз. За это время можно было успеть добраться с одного конца города на другой.       Стараясь не делать резких движений, я повернулась.       — Сколько раз ты это проверял?       — Сбился со счёта.       — Поэтому ты так быстро водишь? — Я потеряла всякий интерес к городской истории и вспомнила Яна в тот день, когда потеряла Книгу. Он появился в самый подходящий момент, когда, казалось, от толпы заражённых нам было уже не спастись. Он знал предместье Оксфорда, как свои пять пальцев, и нёсся по узким улочкам, выжимая из неповоротливого внедорожника максимум скорости.       — А ещё быстро бегаю и неплохо справляюсь с высокими препятствиями, — клыки блеснули в ухмылке, и мужчина задрал голову ещё сильнее.       Я присела, и мои колени оказались на уровне лица Яна. Пока я докуривала, мы безмолвно наблюдали друг за другом. Руки, расставленные по бокам, были заметно напряжены, готовые схватить меня в любой момент. Сделав последнюю затяжку, я не удержалась, чтобы не поддразнить и не стереть самодовольное выражение с лица мужчины. Я резко наклонилась в сторону, чтобы выбросить окурок, сделав вид, что переваливаюсь через край. В ту же секунду мои бёдра обвили длинные пальцы.       — Боишься, упаду? — встретившись с прищуренным взором, я подалась лицом вперёд. — А ведь ты сам поднял меня сюда. Хоть и обещал, что не дашь мне разбиться.       — Не дам, — снова уверенность в голосе, которой я совсем не ожидала, и в подтверждение — усилившаяся хватка. Не спрашивая, Ян стащил меня вниз, прижав к себе и скользнув обмотанными ладонями вдоль изгибов бедёр до талии. Толстовка задралась вверх, обнажив живот и поясницу. Я задержала дыхание, почувствовав неторопливое движение пальцев, очертивших мышцы пресса, и подняла взгляд.       — Перестань спрашивать о том, чего боюсь я, — Ян склонился так низко, что мы едва не соприкасались носами. Он убрал руку с живота и одёрнул толстовку, но при этом не отошёл — я всё ещё была зажата между его грудью и парапетом. — Может, это тебе стоит бояться?       — Я не боюсь тебя, — с вызовом прошептала я, задрав подбородок вверх.       Перехватив его, Ян намеренно грубо провёл большим пальцем по моей нижней губе, слегка приоткрыв рот. Потемневшие оливковые глаза внимательно следили за моей реакцией.       — Обманщица, — выдохнул мужчина в самые губы и в очередной раз улыбнулся, проведя носом по моей щеке.       В руку легло что-то тяжёлое и холодное прежде, чем Ян отступил и, развернувшись, устремился прочь. Выровняв дыхание, я раскрыла ладонь — на ней оказался маленький складной ножик из моего кармана.       — Значит, любишь поиграть, — я с силой сжала нож в руке и отправилась в свою комнату, проследив взглядом за пролетевшим над головой вороном.