once upon a summertime

— И завтра чтоб на пятнадцать процентов больше принёс! Недосказанная фраза «иначе тебе пизда» чётко слышна в громком ударе маленького тéльца о бетонную стену — так более доходчиво. Только вот если в результате удара обнаружится какое сотрясение, то тут даже никакими словами не объяснишь уже. Но честно признаться, двух гогочущих учеников средней школы это волнует в самую последнюю очередь. Если быть точнее, совсем даже не волнует. Им важно, что они только что отжали неплохие деньжата у этого младшеклашки. И завтра планируют отжать ещё. — А пятнадцать процентов это сколько получается? — Тот, что стоит чуть дальше от избитой туши мальчишки, загибает пальцы в надежде что-то высчитать. — Да я сам в душе не ебу. — Фыркает второй. — Я же сказал, что больше. Значит, принесет больше, да? — Напоследок пинает бедолагу, корчащегося от боли у их ног, разворачивается к товарищу и хлопает его по плечу. — Давай по съебам, пока нас не спалили. Засунув руки в карманы школьных брюк, четырнадцатилетние хулиганы враскачку шагают прочь. На прощание кидают что-то вроде «бывай» и заботливый харчок почти прям в ебало мелкому.

[***]

Чхве Сан стоит в небольшом продуктовом магазине, расположенном аккурат в середине пути со школы до дома. Весь лохматый, в растрепанной старой школьной форме, купленной с непонятно каких по счету рук (читать как практическим даром), и перебирает в руках деньги, отжатые у младшеклашки часами ранее. Тот мальчуган был на вид лет десяти, ну может одиннадцати — не суть важно. В любом случае ахуй Сана скрыть даётся с трудом, когда у такого шкеда обнаруживается довольно-таки приличная сумма на карманные. Блять, да ему же чупа-чупс купи за три копейки — и больше нахуй ничего не надо. Вполне с аргументированной агрессией парень со своим одноклассником-единомышленником решает присвоить эти деньжата себе. Им нужнее. Уж поверьте. С трудом сложив числа с разрядом больше чем один, школьник поднимает голову и смотрит на тот небольшой ассортимент продуктов, что находится в магазине. Здесь особо и не разгуляешься, да и Сану нужно купить кое-что определенное. Но по дороге к стеллажам с алкогольными напитками он вдруг останавливается. Глаза изумленно округляются, когда взгляд цепляется за яркое пятно в холодильнике справа. Выглядит слишком заманчиво, чтобы не суметь обуздать юношеское любопытство, вспыхнувшее в одночасье. Ну он только посмотреть, честное слово. Сан немного корректирует свой маршрут и делает два шага вправо, оказываясь прямо перед квадратным холодильником со стеклянной прозрачной крышкой. А оттуда на него смотрит особенно выделяющийся отсек, наполненный мороженным в ярко-розовых упаковках. На каждой пачке большими угловатыми буквами написаны какие-то слова. Похоже, что на английском. Но все занятия, на котором ученики изучают этот язык, были успешно пропущены — в это время регулярно избивается какой-то чмырь из параллельного класса (его мама всегда готовит что-то вкусное на школьный обед). — Сегодня утром только завезли, — теплый голос продавщицы доносится из-за спины, — какая-то новая западная фирма. Как же они сказали называется…Эх, забыла. — Задумчиво бубнит уже себе под нос. Парень гипнотизирует эту гору какого-то нового западного мороженого ещё некоторое время. А июньское солнце на улице, кажется, даже усиливает искушение. От чего выступившие на лбу капельки пота стремительно рисуют дорожку по щеке, стекая прямо к подбородку. Когда они достигают кадыка, тот предательски дёргается, давая мозгу зелёный флаг на обильное слюноотделение. — Тетёнька, а сколько стоит одна штука? — Не выдержав напора своих внутренних демонят, Сан резко оборачивается к продавщице. Озвученая сумма приковывает цепями булыжник ко всему внутреннему энтузиазму школьника, отправляя на самое тёмное дно. Но надежда умирает последней, а посему юноша торопится снова пересчитать купюры, что сжимает всё это время в руке. Надеется, что всё же считает он хуёво и что здесь всё же сумма куда больше. Начинает копаться в карманах своих испачканных в пыли брюк, радостно нащупывает пару монет и кладет поверх купюр на своей ладони. Опять считает. Что-ж, надежда умирает последней. Вот и пробил её час. — Чёрт…тогда на пиво не хватит. — В конце концов, угрюмо заключает Сан и переводит посеревший взгляд с денег на мороженое.

[***]

Не сказать, что Сан имел прекрасную возможность баловать себя вкусностями по типу мороженого каждый день. Да даже если хотя бы раз в месяц, — и то, насильно отобранная радость у кого-нибудь из классов помладше, — уже неплохо. Но первая мысль, которая ударяет в голову при распаковке кислотно-розовой упаковки, становится «нифига мне повезло». С нескрываемой радостью юноша начинает рассматривать это странное мороженое. Похоже, ему попался какой-то бракованный экземпляр, в котором вместо одной штуки оказываются две слипшиеся. Швырнув обёртку куда-то себе под ноги, парень аккуратно хватается пальцами одной руки за одну палочку, а другой — за вторую, и начинает рассматривать под палящими лучами летнего солнца. Тут же вокруг начинает витать этот приятный сладкий аромат, похожий на спелую вишню. И цвет сладости соответствующий. Интересно, а на вкус такой же насыщенный? Сан облизывает пересохшие губы, улыбается и подносит мороженое ко рту. — Эй, сукин сын! — Юноша застывает на месте, так и свесив язык без возможности коснуться заветного угощения, когда слышит хриплый голос откуда-то сбоку. Всё то внутреннее предвкушение чего-то светлого и приятного в один миг сносит холодным ветром, который настигает Сана с той же стороны, откуда доносится знакомый мужской голос. — Где моё блядское пиво?! Сану не нужно долго времени, чтобы осознать некоторые вещи. Например то, что слишком увлеченный мороженым, он не замечает, как доходит до крыльца своего дома. Ровно также, как и не замечает бухого в стельку отца, развалившегося на этом крыльце. А когда тот начинает возмущаться, остаётся лишь раздосадовано закатить глаза и готовиться к очередному цирковому шоу. — Ты же знаешь, что я несовершеннолетний, и мне нихрена не прода… — Сан звучит слишком спокойно, что не может не бесить. На самом деле звучит он максимально заёбанно, но отца это тоже бесит, если что. И не давая закончить сыну предложение, тут же одаривает доброй родительской пощечиной. — Да мне похуй! Спиздить не судьба была? Вчера же принёс, говнарь ты ебанный! Хули молчишь?! Сан прижимает ладонь к пульсирующей щеке и чувствует жар. Голова кружится, а тошнотворный перегар отца в этом случае совсем не помогает. Глаза чернеют от злости, а тело начинает потряхивать от невозможности выплеснуть всё наружу. Под дикие оры отца, состоящие на девяноста девять процентов из матов и унижений, юноша с трудом собирает себя по кусочкам, чтобы выпрямиться. И в следующую минуту наблюдает перед собой раскачивающегося из стороны в сторону краснющего папашу точно с пеной у рта. Мужчина очень желает продолжить поносить своего сына на чём свет стоит, но замолкает на секунду. В мерзком прищуре на и без того опухшем лице он смотрит на таявшее мороженое, что сжимает Сан. Яркие розовые капли одна за другой падают на асфальт, образовывая лужу яркого аромата вишни. И цвет такой же. — Это что за хрень? — Отец гневно вырывает из рук юноши это несчастное мороженое и трясёт прямо перед лицом второго. От чего липкие капли разлетаются в разные стороны. — Значит, на эту хуйню ты денег где-то раздобыл. А родному отцу пива принести западло, да?! Эгоист хренов! — Удивительным образом сумевший в пьяном состоянии выстроить логическую цепочку, мужчина швыряет на землю мороженое и тут же вмазывает запачканным в подтаявшей сахарной жидкости кулаком Сану. — Сучий потрох, опять доводишь! Две деревянные палочки остаются валяться в алой лужице на асфальте, окутанные ярким ароматом спелой вишни. И цвет такой же. Хоть и с привкусом железа.

[***]

Этой ночью Сану спалось паршиво. Вряд ли можно спокойно понежиться в кровати, когда всё твое тело обсыпано синяками и ещё даже не зажившими ссадинами. Голова жутко трещит, а на разбитых губах до сих пор ощущается неприятное покалывание. Однако всё же лучше мучиться от болей за партой, чем под симфонию дрыхнувшего наклюкавшегося папаши. Настроение под стать внешнему состоянию — отвратное. Под резко образовавшееся молчание присутствующих в классе Сан шагает к своему месту на задних рядах, бросает портфель возле себя, падает на стул и хочется пробить лбом парту. Но срабатывает несколько отвлекающих от мыслей о скорейшем суициде моментов. Сначала его настигает товарищ, с которым они вчера обчистили того мальчика. А затем он же и обращает внимание Сана на то, что аккуратненько лежало в углу его стола. Темные брови хмурятся в искреннем непонимании, а руки инстинктивно тянутся к маленькому чёрному пакету. Едва Сан касается кончиками пальцев неизвестного объекта, как тут же недовольно жмурится от внезапных выкриков друга. — Стой! А вдруг там бомба? Щас как ебанет! — Блять завали ебало. Не ори под ухом. Отмахнувшись от этого суетолога, Сан всё же решает не отказываться от подобного предположения. Уж слишком странное что-то это всё. А посему как-то более настороженно он всё же хватается пальцами за пакет — всё равно ведь хотел уже подохнуть. Но обещанного «бума» не случается, а любопытство лишь усиливается. Ой да хрен с ним! Решая не тянуть время, Сан сразу же тянет пакет к себе и разворачивает. Хмурое выражение лица в один миг сменяется на откровенное негодование, а брови медленно, но верно ползут вверх. — Эт чё…мороженое хреново? — Приятель Сана наклоняется ближе к содержимому пакета, похоже, тоже не особо веря происходящему. И не церемонясь перехватывает упаковку с фруктовым льдом, чтобы тут же открыть. Да и Сан, кажется, не против. Вообще, кажется, он просто в огромном ахуе и не совсем способен здраво мыслить. Но другану похуй+похуй, он уже достал вкусняшку. — Нихренашеньки себе! Это ж эти новые которые…Как их там? Эй, Ким Юна, ты ж шаришь за инглиш из э кэпитал оф грейт британ. Чё тут написано?.. А ты чё приуныл? — Это он уже обращается к всё ещё пребывавшему в шоке Сану и бодро хлопает по спине. Удивительно, но это срабатывает. И Сан поднимает взгляд на этот странный подарок (а подарок ли?) в руках своего друга. Моргает несколько раз прежде чем перехватить у того мороженое под аккомпанемент чужих возмущений, чтобы рассмотреть как можно лучше. — Опять бракованный, что-ли? — Сан вертит так и эдак, снова аккуратно сжимая обе палочки пальцами обеих рук. — Совсем дурак? Это называется сдвоенный фруктовый лёд. — Ким Юна перехватывает объект уже всеобщего интереса. Когда она вообще успела тут оказаться? — Sweet duo. — Что-то на эльфийском, но, похоже, просто название марки мороженого. — Такое обычно покупают парочки или лучшие друзья. Смотри. — Ловким движением рук девочка разделяет мороженое надвое. Теперь она держит по палочке с фруктовым льдом в каждой руке. Затем тянет одну из них Сану. — Вот, это так кушают. Тут, если честно, растерялись все. Сан неуверенно принимает мороженое и осматривает всех собравшихся вокруг его парты одноклассников. А вопросов не убавляется.

[***]

— Кажется, у тебя появилась поклонница, Сан-и. — Ким Юна шутливо тычет локтем своего одноклассника, когда тот заходит в класс на следующее утро и вновь обнаруживает точно такой же пакет на своей парте. Нетрудно догадаться — что внутри. — Оставь свои шутки при себе. — Бурчит Сан и закатывает глаза, мысленно толкая девчонку куда подальше от себя. Но вместо этого в привычно окутавшей всего его мрачной ауре плюхается на стул и шуршит розовой упаковкой в своих руках. Брови как обычно сдвигаются к переносице, выдавливая хмурые линии. Его друган тут же подначивает поделиться второй половинкой «Sweet duo», потому что это оказывается чертовски вкусной вещью. Аж пальчики оближешь. И вот опять рот непроизвольно наполняется слюнями от вчерашних вкусовых воспоминаний, а жара за окном уверенно кивает в знак поддержки насладиться прохладительным угощением. Сан уже хочет открыть упаковку, но краем глаза замечает чье-то присутствие в дверном проёме класса. Стоит обернуться — никого не оказывается. Юноша лишь хмыкает и возвращается к мороженому, потому что его товарищ уже заебал прыгать вокруг него как бешеная собака.

[***]

Что же, Ким Юне теперь есть куда разогнаться со своими шуточками. И при себе оставлять она их точно не собирается. На третий день Сан снова наблюдает на своей парте уже знакомую картину. И на четвёртый. И на пятый. Фраза «чё за хуйня?» становится своеобразным пожеланием доброго утра всем присутствующим в классе. Но Сан человек простой: дают — бери, бьют — беги бей первым и желательно сразу выруби. И раз дают — почему бы не взять. Халява — она и в Африке халява. Был бы здесь подвох, вылез бы в самый первый день. Может, реально девчонка какая подкатить решила? И хоть подобный презент обладал своеобразным волшебным эффектом в виде удовлетворения своих вкусовых сосочков с утреца пораньше, но абсолютной магией похвастаться не мог. Сан естественно не перестал избивать школьников с зажиточными родителями ради пары купюр на пиво папаше. Да и папаша не перестал одаривать своего горе-сына свежими побоями, а ведь старые ещё даже не зажили. Но в череде всех этих рутинных мрачных событий он теперь имел возможность посвятить добрые десять минут своего злосчастного дня на яркий аромат спелой вишни. И вкус такой же! Да ещё из раза в раз менее кайфовым не становился! Так продолжалось около двух с лишним недель. — Слушай, а может попросить её деньжат тебе отваливать? — Парень выкидывает гениальное предложение, глядя на Сана, пока те шагают в сторону класса. — И как ты хочешь это провернуть, умник? У нас же типа односторонняя связь. Я даже не ебу: кто она, что она. — Отрезает на корню стартап друга, глядя куда-то себе под ноги. — Да и захуй у девчонки деньги вымогать. Вон сколько мелких шкедов. — Ой-ой-ой, да вы у нас джэнтльмэн, — второй дразнится, выговаривая последнее слово на своеобразный французский манер (по крайней мере, так казалось самому пареньку). — Чё сразу вымогать? Вежливо попросить. — Завали ебало. — Сан даёт хороший подзатыльник прежде чем войти в класс. Тут у него возникает какое-то чувство дежавю: гудение одноклассников тут же умолкает, а сам юноша застывает в дверном проёме. Взгляд уже по выработанной привычке летит в сторону своей парты. И внутри тут же окутывает какое-то непонятное чувство…наподобие разочарования? Опять же первым спохватывается товарищ, который минутами ранее обиженно чесал затылок. Он выталкивает Сана и спешит к его месту. А за ним — и остальные зеваки. Конечно же, Ким Юна, чёрт бы её побрал, среди первых — тут же начинает перешёптывания. Ну а друган и под парту, и справа, и слева, и за стулом — всё уже досконально осмотрел. Наконец и Сан шагает к толпе. Весь какой-то понурый, сгорбившийся, посеревший. Пусто. На столе пусто.

[***]

Звенит звонок, оповещая об окончании последнего на сегодня урока. Все торопятся собрать свои вещи, дабы поскорее обсудить: куда бы сходить покушать. Ведь день просто замечательный: тёплый, летний — ну просто сказка! Пребывавший в полусонном состоянии Сан лениво складывает тетрадь в свою потрёпанную сумку. Сразу же отказывается от предложения дружбана набить ебало какому-то Ли Джиулю из параллельного класса, а затем на эти деньги поесть вкусного чачжамёна в местной забегаловке. Так и остаётся один, когда все наконец рассасываются по своим делам и домам. Всё ещё не до конца осознавая причину своего до бесящего паршивого настроения, Сан очень хочет остаться здесь сидеть до следующего утра. А лучше ещё и пробить лбом дыру в парте. Но мысли о глупом суициде вновь прерывается появившимся уже знакомым чувством дежавю. Юноша опять замечает какие-то шевеления с правой стороны в районе двери. Оборачивается — опять никого. Так, ну это уже начинает пугать. Сожрут какие призраки школы — и полиции ничего не докажешь. А может, и поделом ему? Ладно, хрен с ним. Пора съебывать, пока солнце ещё не начало садиться. Сан шагает по тротуару, засунув руки в карманы брюк и пиная какой-то небольшой камушек по дороге. Домой переться не хочется от слова совсем, а посему он решает пойти тупо куда глаза глядят. Хоть и глядят они сейчас на свои старенькие туфли, видавшие виды. Значит, куда ноги сами унесут. Голова забита абсолютной пустотой мыслей, придавая его нынешнему состоянию более бессмысленное существование. Единственный вопрос, державшийся последний час — и тот улетает. Ведь уже неважно: что это за прикол с мороженым был. Видимо, чья-то дурацкая шутка, и кто-то сейчас надрывает животик над тем, каким же придурком выставил Чхве Сана. Аж бесит. — Да ты заебёшь… — Сан разворачивается, резким движением хватаясь за ткань чужой рубашки. И вот он уже припечатывает какого-то мальчика к бетонной стене ближайшего здания у тротуара. Это злоебучее чувство, будто тебе сверлят затылок, Сан ощутил еще в момент выхода из здания школы. Просто всё это время пытался убедить себя в том, что это какие-то там магнитные бури давят на бошку. И вообще сегодня такой весь расхуёвый день, что аж в шее всё сжимает. Но когда к зудящему чувству за спиной присоединяются звуки шагов, то приходится поднапрячься. Ну раз поворот прошёл, ну второй. А хвост так и не отстаёт. — Хули приклеился ко мне?! Бессмертный или как?! — Сан сжимает ткань сильнее, грозясь её вот-вот порвать меж своих пальцев. Звучит раздраженно, почти прям как отец. Ещё секунда — и он задавит всем своим массивным корпусом это маленькое недоразумение. Затем размажет по стене, как пюре. А тот мальчишка весь дрожит в ужасе от неожиданного удара о бетон. Ну точно новорождённый щенок, которого сейчас обещают запихнуть в мешок и выбросить в ближайшее мусорное ведро. Сан отмечает, что тот вдвое меньше его самого безо всяких преувеличений: как в высоту, так и в ширину. Не приходится даже прикладывать особых усилий, чтобы удерживать это размякшее от страха тело. — Ты чё блять язык проглотил?! — Сан не унимается, решая выплеснуть всё накопившееся зло прямо в это зажмурившееся и перекошенное от испуга лицо. Он наклоняется ближе, словно так его дикий ор будет слышен лучше. Тот всё молчит и трясётся. Ну придётся помочь делу кулаками (как и обычно). Сан только замахивается, сжимая пальцы в крепкий до скрежета кулак, как останавливается ровно за секунду до удара в нос мальчику. — П-пожалуйста! — Парнишка резко поднимает побледневшие руки, пряча за ними свое лицо и сжимая голову в себя. Будто вот-вот — и зарыдает. Или наделает в штаны. — Не надо… пожалуйста. — Какого… — Сан застывает, так и не сумев ударить пацана. Обычно такие жесты совсем не спасали жертв Чхве Сана. Но его глаза комично округляются, а пальцы потихоньку начинают ослаблять хватку, когда вместо зашуганного крысёныша наблюдает перед собой это ваше эльфийское «Sweet duo».

[***]

Сан сидит сгорбившись на бордюре тротуара. Широко расставив ноги, он упирается локтями о колени и смотрит куда-то вниз. Стоит отметить, что асфальт довольно-таки интересный. Рядом с ним сидит фигура без преувеличений вдвое меньше него. Сидит не так свободно, как Сан, конечно. Прижимает колени к груди, обхватив ноги руками. И тоже старается оценить красоту асфальта по достоинству. А между ними лежит мороженое в ярко-розовой упаковке. — Ты типа пранкер херов или как? — Вдруг нарушает затянувшуюся тишину Сан, от чего второй вздрагивает. А когда парень покрупнее поднимает взгляд на своего собеседника, то наблюдает растерянность в его глазах. Зрительный контакт длится около секунды. Сан успевает отметить стремительно образующийся румянец на этих маленьких пухлых щечках прежде чем мальчишка торопится отвернуться. — Слушай, настроение у меня сегодня максимально тупое. Поэтому либо ты по-хорошему рассказываешь, либо я бью тебе ебальник, и ты всё равно… — В магазине возле школы их сегодня не было. — Вдруг Сана перебивает мягкий голос. Собеседник всё смотрит вниз, водя указательным пальцем небольшие круги на своём ботинке. — Поэтому я не успел принести его тебе утром. — Брови Сана удивлённо ползут вверх, а сам он пока не торопится с ответом, давая второму закончить рассказ. Всё равно пока в шоковом состоянии и двух букв не свяжет. — А пока нашёл ближайший магазин, в котором продают, уже оказалось поздно. Я…я хотел отдать тебе после уроков, но всё никак не мог решиться. — Пиздец ты странный конечно. — Усмехается Сан, но лицо всё ещё рисует чистый ахуй. И он всё ещё смотрит на этот сжатый нервный комок неуверенности рядом с собой. — Прости, пожалуйста. — На Сана вдруг поднимаются круглые стеклянные глаза, от чего у первого сердце пропускает нетипичный удар. Кадык предательски дёргается, а внутри всё застывает от того, что он слышит дальше. — Я проходил в тот день мимо магазина возле школы и видел, как ты долго смотрел на что-то в холодильнике. А потом вышел с этим мороженым. — Он кивает на упаковку, лежащую между ними. — Ты был такой счастливый… И я понял, что никогда не видел такого счастья от обычного мороженого. Ни у кого. Ну и… — Так, ладно. — Сан чувствует, что хочет уже сам сжаться в комок чего-то непонятного, не желая знать: видел ли этот пацан продолжение банкета в тот день. А второй покорно замолкает, убегая взглядом куда-то вдаль. — А то щас весь растает. Сан берёт пачку мороженого и распаковывает. Ещё не всё потеряно! С этой радостной мыслью юноша разламывает пополам и тянет одну половину своему собеседнику. — Мне одноклассница сказала, что это мороженое покупают парочки или лучшие друзья. — Почему-то именно так Сан решает пояснить свой поступок, когда встречается с непониманием в глазах рядом сидящего. Но осознав, что он только что ляпнул, нервно закусывает губу и молча пихает в руки второго половинку фруктового льда. — Д-да? Я не знал об этом. Извини. — Тот, что поменьше, принимает угощение, но стесняется смотреть на Сана. — Да чё ты извиняешься постоянно. Бесишь! Ешь давай, пока ещё целое. Вот и ест. Тихо, покорно. Оба молча кушают, слушая щебетание птичек на дереве неподалёку. — Тебя, кстати, как звать? — Уже довольно-таки нормально раздобрев после того, как прекрасная вишнёвая сладость радует вкусовые рецепторы, интересуется Сан. И продолжает активно поедать фруктовый лёд. — Меня? — Второй снова дёргается от неожиданности, прерываясь от такого же приятного занятия в виде поедания мороженого. — А! Я — Кан Ёсан. Я учусь в параллельном классе. — Так вот, Кан Ёсан, — Сан уже облизывает остатки на деревянной палочке, не желая расставаться с приятным ягодным вкусом. Затем тычет этой палочкой в сторону нового знакомого, — одногодки, получается? Хотя тянешь больше на пятиклашку. Так что будет кто в школе обижать, сразу говори мне. Лады? — Эм… лады. — Звучит нерешительно, но у Ёсана, видимо, теперь нет другого выбора. — Вот и порешали! Ты в какой стороне живёшь? — Сан поднимается на ноги, стряхивая с жопы грязь. А за ним и Ёсан встаёт, аккуратно поправляя штаны. Солнце потихоньку начинает садиться за горизонт, очерчивая два силуэта на тротуаре. Один повыше, крупный, массивный, идёт враскачку, засунув руки в карманы брюк. Второй поменьше, — как в высоту, так и в ширину, — шагает неуверенно и старается не отставать от первого.