Протагонист болен

— Совсем рехнулся?.. — Мобэй Цзюнь опасно прищурился, холодные льдинки глаз впились в лицо Бинхэ. — Ты хоть понимаешь, что о нас теперь думают Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа? Эта чертова книжонка, “Путь гордого бессмертного демона”, просто, мать ее, “гениальна”.. Он помахал перед носом друга довольно-таки толстым талмудом, усеянным десятками ярких неоновых стикеров, от цветосочетаний которых художник-Бинхэ почувствовал легкую дурноту. — То есть… ты хочешь сказать, что доктор Шэнь читал это? — осторожно переспросил он, а затем, покачав головой, добавил, — Ты… сколько времени ты уже в мире без магии? Ты знаешь, почему мы сюда попали? Лорд пика Аньдин… в курсе? — Лорд пика Аньдин считает меня маньяком, втершимся к нему в доверие с неясными целями. — Мобэй Цзюнь медленно выдохнул, замолкая. Он явно был более многословен, чем когда-либо на памяти Бинхэ, и это не могло не говорить о крайней степени его раздражения. — Так почему ты не сказал мне раньше, что тоже сохранил воспоминания? — решил сменить тему Ло Бинхэ, прекрасно зная, насколько его друг привязан к Шан Цинхуа. Если тот и вправду снова сбежал от него… ох, Бинхэ не хотел даже вспоминать, что творилось в прошлый раз, когда Владыка Северных пределов заглядывал под каждый камешек Царства демонов в поисках своего мальчика для битья. — Не хотел оказаться в соседней палате психушки вместе с тобой, — Мобэй Цзюнь вздохнул, отбрасывая наконец бесстрастную маску. — Прости. Я приглядывал за тобой все это время, но не был уверен, что ты — это ты, а не… — он выразительно приподнял бровь, кивая на потрепанного вида книжонку. — Я читал “Путь гордого бессмертного демона”, — Ло Бинхэ потер переносицу. — Никогда бы не подумал, что историю нашего мира можно так переврать. Отвратительная бульварная книжонка, плод воображения отбитого на всю голову автор… — он тут же замолчал, поймав на себе предостерегающий взгляд Мобэй Цзюня, — понял я. Сянь Тянь Да Фэйцзи — гениален, и все, что выходит из-под его пера — прекрасно! Доволен?.. — Если бы еще сам Сянь Тянь Да Фэйцзи помнил, что является автором этой истории… — пробормотал мрачно Мобэй Цзюнь, и крепкие бледные пальцы с силой сжались на хрупком переплете. Немного помолчав, он наконец спросил: — Ты знаешь, что мы не единственные демоны в мире-без-магии? Ло Бинхэ кивнул. — Твой двоюродный брат забрал тебя с собой. Я не стал ему препятствовать — в конце концов, он все эти годы заботился о тебе... Но я сейчас не о нем. Недавно… я думаю, что видел… — Мобэй чуть помедлил, — Ты ведь знаешь, что у тебя существует двойник? — Двойник?.. — Ло Бинхэ недоверчиво уставился на друга. Неприятное предчувствие разлилось где-то в груди болезненным холодком. — Дай-ка подумать… Высокий. Темноволосый. Широкоплечий. Обладатель гарема красавиц. С Синьмо наперевес. Отзывается на “Ло Бин-гэ”… — методично стал загибать пальцы Мобэй Цзюнь, перечисляя. Бинхэ едва удержался чтобы не закатить глаза — очевидно, общение Владыки Северных пределов с Шан Цинхуа не прошло даром. Его прежде суровый товарищ теперь определенно не брезговал острить тупым концом. — Я не знаю, о ком ты, — Ло Бинхэ покачал головой, внезапно чувствуя себя отвратительно бессильным, — ты хочешь сказать, что парень, выглядящий, как я, разгуливает по миру-без-магии, и… стоп, ты сказал, у него мой меч?! — Твой демонический меч. — Мобэй Цзюнь глубокомысленно кивнул. — Да ты издеваешься?!.. Мобэй оставил этот выпад без ответа, вид у него при этом был максимально серьезный. Ло Бинхэ уже понял, что больше информации он из друга не вытянет, а потому только хмуро уставился на свои руки. Демоническая ци все еще корежила меридианы физического тела. Он мог бы попытаться прийти в сознание, но о том, чтобы использовать силу, не могло идти речи. Однако теперь он уже не мог не думать о том, что способен натворить его двойник, попав в его новый мир — и особенную тревогу вызывало возможное столкновение Бин-гэ с Шэнь Цинцю. Что, если учитель не проявит осторожность и каким-то образом примет самозванца за своего пациента?.. Что, если?.. Он даже думать не хотел о том, что могла сотворить с доктором Шэнь его версия, явившаяся прямиком из гаремного романа. Несмотря на то, что это был Мир Сновидений, Бинхэ безотчетно содрогнулся. — Я надеялся, что ты временно проследишь за моим доктором, пока я нахожусь в таком состоянии… — он неосознанно потер покрывшийся ледяной испариной лоб. — Мне бы за своим уследить, — мрачно пробормотал Мобэй Цзюнь, но затем все-таки кивнул, — хорошо. В любом случае, Шан Цинхуа и Шэнь Цинцю — два сапога пара. И, даже если они считают нас с тобой психами, думаю, я найду способ справиться по крайней мере с Цинхуа. Он бывает весьма убедителен когда старается, и что-нибудь наверняка придумает… Ло Бинхэ из последних сил держался чтобы не закатить глаза. О, он отлично знал, каким убедительным бывал лорд пика Аньдин — но при этом Цинхуа еще и отличался невероятнейшей для такого слабого заклинателя изворотливостью. Казалось, все, что ему не было дано природой, он с лихвой компенсировал подлейшими уловками и хитростями: чего стоил их с Шэнь Цинцю план по взращиванию тел из цветка Солнца и Луны? И ведь при любом удобном случае Цинхуа сдавал своего товарища с потрохами, если ему это было выгодно… Однако особого выбора у Ло Бинхэ не было, потому что он все еще был привязан к Миру Сновидений — а Цинцю, похоже, решил устроить спонтанный марафон по недосыпу. Он кивнул Мобэй Цзюню, давая понять, что отпускает его — и тот, отрывисто кивнув в ответ, растворился в серебристом тумане сновидений… *** Около часа ушло у Шэнь Цинцю на то чтобы обустроиться в отведенной ему палате. Он предупредил сестру и Шан Цинхуа о том, что лёг на обследование — однако не то, чтобы это было кому-то в принципе интересно. Если его сестра выказала хоть какое-то сочувствие и даже пообещала завтра привезти самое необходимое, то друг, казалось, был слишком обеспокоен чем-то другим и почти не обращал внимание на то, что говорил сам Шэнь. Это слегка… раздражало. — Ты… ты взял недельный отпуск ведь, правда? Я кстати тоже решил отдохнуть! Сейчас собираю вещи, через пару часов должен быть в аэропорту… если не буду отвечать — значит, выключил телефон на время полета, — вещал он по видеосвязи, носясь по квартире в отвратительно всклокоченном виде. Сейчас он скорее напоминал лишившуюся последних крох здравого смысла землеройку, отчаянно мечущуюся по норе, чем взрослого человека. — Ты куда-то летишь? — Цинцю не верил своим ушам. Еще утром его товарищ никуда не собирался, а в обед валял дурака, всячески попирая правила пожарной безопасности офисного здания на пару с дружком Ло Бинхэ, Мобэй Цзюнем. С чего бы вдруг такая смена планов?.. — Да… так. Решил развеяться. Последую твоему примеру, пожалуй. Тем более, подвернулась горящая путевка... Ответ Цинхуа прозвучал очень уклончиво — он словно намеренно не говорил, куда собрался лететь. Цинцю даже на мгновение задумался, а не обманывает ли его товарищ, потому что обыкновенно тот, пересекая границы Китая, трезвонил об этом из каждого утюга, и выставлял в Инстаграм тысяча одно фото своего заграна, билетов, модного чемодана — и, конечно же, похождений в дьюти-фри. Шэнь Цинцю ненадолго замолчал, а затем вдруг спросил: — Ты читал тот роман что я тебе принес? — Какой? Тот, про демонов-заклинателей?... Шэнь Цинцю слишком хорошо знал Цинхуа, так что сразу понял: тот притворяется, будто не помнит их утреннего разговора. Слишком уж нарочито-беспечным был его тон. А ведь в том романе и его тезка имелся… — Я о книге, от которой фанатеют мой пациент и твой… эээ… — Цинцю неловко замялся, потому что не был уверен, кем приходился Мобэй Цзюнь его товарищу. — Мой знакомый владелец косплей-бара, — Цинхуа нетерпеливо перебил его, — Мобэй Цзюнь. Я с ним рассорился, так что, если вдруг увидишь его, и он начнет спрашивать обо мне, ты ведь не расскажешь, где меня искать? “Как будто я сам знаю, где тебя искать, болван, учитывая, что ты, похоже, уносишь ноги из страны!” — Шэнь Цинцю едва удержался от ядовитого замечания. Вместо этого он тактично поинтересовался: — Ты должен ему денег? — И это тоже. Когда открывал практику, мне требовалось чуть больше, чем я имел для получения лицензий, и Мобэй Цзюнь мне на время одолжил… но дело не в этом! — затараторил Цинхуа, — Я с ним не хочу больше иметь ничего общего, так что будет лучше, если я ненадолго залягу на дно. Ты… ведь не сдашь меня ему, если он к тебе явится? “Замечательно. Твой коллектор знает, где меня искать. Просто блеск!” — Шэнь Цинцю потер лоб, пытаясь понять, в какой момент ударился головой так сильно, что решил, будто завязать дружеские отношения с Шан Цинхуа — хорошая идея. Мужчина не только вел себя непоследовательно и регулярно влипал в переделки, но и впутывал в них все свое окружение. Ближайшим окружением его, к слову, были как раз доктор Шэнь и Мобэй Цзюнь. — Я не знаю, где тебя искать, — терпеливо заверил коллегу Цинцю, — что я, по-твоему, должен ответить ему, даже если он ко мне явится? — Он к тебе явится. Нет никаких “если”... — вздохнул обреченно Цинхуа, и тут на заднем плане раздался звук, смутно похожий на дверной звонок. Он резко дернулся, и камера телефона на какую-то долю секунды съехала вбок, фокусируясь на в беспорядке сваленном прямо на пол ворохе вещей. Судя по всему, Цинхуа действительно куда-то бежал. И бежал быстро. — Братец-самолет?.. — позвал товарища Шэнь Цинцю, однако тот жестом приложил к губам палец, подавая доктору знак молчать. А затем… В дверь Цинхуа начали молотить с такой силой, что сам Цинцю подпрыгнул на больничной койке, инстинктивно прижимая ладонь к груди. “Вашу маму!... Так и впрямь до сердечного приступа недалеко!..” Похоже, коллектор явился к Шан Цинхуа заблаговременно, заподозрив неладное — и был настроен крайне решительно. Цинцю колебался, стоит ли ему оставаться на связи с другом на всякий случай — или имеет смысл отключиться и вызвать полицию. Цинхуа, впрочем, отключился первым. Несколько секунд доктор Шэнь продолжал недоверчиво пялиться в экран телефона, испытывая неясные чувства. С одной стороны, если Мобэй Цзюнь явился за Цинхуа, он ведь наверняка не станет его бить, или что-то в этом роде… Он, конечно, определенно походил на представителя русской мафии стилем одежды, непременно включавшим меховые воротники, сутенерские шубы, дорогие часы и золотые цепи… Но ведь одеваться как мафиози — не значит им быть? Правда? Цинцю тут же вспомнил, как Мобэй Цзюнь буквально за шкирку волок Шан Цинхуа по лестнице офисного здания, и на душе снова стало как-то неспокойно. Непревзойденный Огурец: “Ты в порядке? Напиши мне.” Он решил отправить Цинхуа сообщение на случай, если тот физически не будет в состоянии говорить. Прошло несколько минут прежде чем окошко мессенджера моргнуло ответом. Самолет Пронзающий Небеса: “Все ок.” Вслед за этим в чат прилетело фото пожарной лестницы. Цинцю на мгновение нахмурился, пытаясь понять, что его товарищ имеет в виду, но затем уловил на том же снимке знакомое окно. Ох… Насколько же далеко Шан Цинхуа собирался зайти чтобы избежать встречи с Мобэй Цзюнем? Разве он не был акрофобом? С другой стороны, он ведь сам написал, что все в порядке — значит, доктору Шэнь можно было не волноваться? Цинцю покачал головой. Иногда его друг мог вести себя крайне непредсказуемо, но в здравом смысле ему было не отказать. Немного успокоившись, мужчина вытянулся на больничной койке. Его палата располагалась через стенку от палаты Ло Бинхэ — по некой забавной случайности Чжучжи Лан дал согласие разместить доктора на одном этаже со своим тщательно оберегаемым двоюродным братом. Не то, чтобы самому Цинцю эта идея нравилась — в конце концов, довольно с него было тех неясных образов, привидевшихся ему в обморочном угаре. Он мог повторять себе сколько угодно, что во всем виноваты переутомление вкупе с выпитым накануне непомерным объемом кофеина, однако на деле никакое самоубеждение не могло отменить того факта, что в голове Цинцю до сих пор крутилось, как странно он себя чувствовал, когда Ло Бинхэ к нему прикасался. От одного лишь воспоминания об абсолютно бесстыдной сцене, привидевшейся ему в обмороке, руки покрывались гусиной кожей. Еще повезло, что он пришел в себя так скоро — неизвестно, на какие еще фортели был способен его изголодавшийся по отдыху разум! Что вообще с ним было не так, что после чтения омерзительного романа про похождения главного героя на сексуальных поприщах он… представлял себя на месте одной из красоток его гарема?! И, все же… возможно, ему не следовало соглашаться на палату в такой непосредственной близости к пациенту Ло. Что, если ему снова приснится какая-нибудь непотребщина?.. “Я ведь натурал. Я даже с девушками… не то, чтобы встречаюсь, но переписываюсь же! В отличие от Шан Цинхуа, я ведь даже не би!” — проносились в голове возмущенные мысли. Однако факт оставался фактом. Сколько он не пытался припомнить привлекательную девушку, которая бы превосходила своей красотой Ло Бинхэ, так или иначе, ничего у него не выходило. “Слишком вздернутый нос… слишком бледная кожа… слишком большая грудь… — отметал одну за другой знакомых ему красавиц Цинцю в своей памяти, — У Лю Цингэ, лорда пика Байчжань, фигура и то лучше, а ведь его даже взаправду не существует…” В результате Шэнь Цинцю уже и сам не был уверен, в какой момент начал сравнивать вполне реальных красоток с привидевшимся ему персонажем новеллы, а того, в свою очередь — со своим пациентом. Забавней всего было то, что, сколько он не пытался сознательно уводить мысли от Ло Бинхэ, его разум так или иначе все равно к нему возвращался. Это напоминало порочный круг, в котором человек, которому ясно сказали не думать о слоне, постоянно о нем только и думает, превращая его в навязчивую идею. А уж Ло Бинхэ определенно был самой въедливой и абсурдной из всех навязчивых идей — и Шэнь Цинцю ничего не мог с этим поделать. Еще некоторое время он пытался всячески “сбить волну” и размышлять о чем-то или ком-то другом, но ничего не получалось. В итоге он сам не понял, в какой момент оказался перед дверью палаты Бинхэ. Был уже поздний вечер, так что приглушенный свет больничного коридора казался несколько тусклым. Расположенный неподалеку кулер с водой, растущий в плетеной корзине карликовый бамбук, да парочка видавших виды кресел из ротанга — отбрасывали длинные косые тени, которые, казалось, начинали медленно скользить, стоило только им попасть в пределы периферического зрения. Цинцю медлил, почему-то не решаясь войти. Насколько будет неуместен его столь поздний визит? А что, если Ло Бинхэ выберет именно этот момент чтобы очнуться?.. Что он подумает, увидев доктора Шэнь у своей постели в такой-то час?! Ладонь Шэнь Цинцю неприятно взмокла, проскальзывая по дверной ручке. Перед глазами на мгновение так некстати предстало то неловкое видение, в котором более взрослая версия его пациента вжимала его бедрами в постель, в каком-то исступленном порыве целуя его плотно сомкнутые веки. “Учитель… это вы…” Шэнь Цинцю прижался лбом к двери палаты Бинхэ, пытаясь остудить столь внезапно охвативший его с ног до головы жар. Какого хр*на он делает?!.. Там, за тонкой пластиковой дверью, лежит в беспамятстве ни о чем не подозревающий парень, годящийся Цинцю едва ли не в сыновья!.. Шэнь Цинцю резко отпрянул назад, словно обжегшись. Рука сама собой соскользнула с дверной ручки, повиснув в воздухе. Он не мог себе позволить войти — ни под каким предлогом. Даже под угрозой жизни и смерти! То, что он в принципе стоял под дверью своего пациента, уже вызывало десятки вопросов даже у него самого — что уж говорить о посторонних людях, которые могли бы случайно стать свидетелями этой отвратительно неловкой сцены. В следующую секунду, словно почуяв запах чужого страха подобно тому, как акула слышит каплю крови в кубометре морской воды, дверь палаты резко распахнул… “...Ло Бинхэ?!!” Цинцю замер, на секунду перестав моргать, потому что, стой он чуть ближе — ему бы прилетело дверью в лоб. Однако моргать он так и не начал даже спустя минуту, потому что представшее зрелище определенно могло ослепить кого угодно, вне зависимости от ориентации. Первым, что бросилось в глаза, была слегка ослабленная резинка свободных пижамных штанов, которые чуть съехали с талии вниз, обнажая поджарый рельеф пресса и слегка выпирающие бедренные кости. Несмотря на то, что ткань явно не должна была прилегать, она заметно топорщилась под резинкой в месте, где… Доктор Шэнь резко сглотнул, усилием воли заставляя себя поднять взгляд выше. Он осознанно не останавливался ни на рельефной мускулатуре широкой и абсолютно, мать ее, голой груди, ни на изящном разлете ключиц и ширине плеч, способной поспорить с античными скульптурами греческих божеств. Его глаза скользили все выше и выше, к резко очерченному подбородку, мягкой вопросительной улыбке — и пронзительным, похожим на две бесконечные бездны, глазам, мгновенно полыхнувшим алым. Растрепавшиеся после сна волосы в живописном беспорядке ниспадали молодому мужчине на бледный лоб, отчасти скрывая замысловатый символ — и несколько смягчая показавшиеся внезапно более грубыми черты. Ло Бинхэ выглядел… взрослее, чем помнил Цинцю. Он чуть прищурился, вглядываясь в лицо мужчины. — Доктор Шэнь?.. Цинцю почувствовал, что не может даже пальцем пошевелить — в голове словно разом замкнуло все нервные окончания. Он отлично понимал, насколько глупо выглядит, стоя на пороге палаты Ло Бинхэ, но при этом не мог ни уйти, ни придумать, как оправдаться.