Selfharm

      Дазай сидит на скамейке, слегка подогнув одну ногу под неё. Его руки в карманах пальто. Он откинулся спиной назад и наблюдает за обстановкой вокруг: встречающие снуют туда-сюда по платформе, создавая лишний шум и суету, а сотрудники вокзала следят за тем, чтобы никто не вышел за жёлтую линию у самого края. Кажется, эти люди настолько взбудоражены предстоящими встречами со своими близкими, что мечтают броситься под поезд. Это было бы забавно.        С опозданием на пятнадцать минут вагоны наконец-то появляются на перроне, и только после их полной остановки Дазай неспешно приподнимается со своего места, чтобы посмотреть, откуда идёт нумерация — Чуя писал, что он едет в шестом. Обходя компании одну за другой, он идёт к нужному, пока двери постепенно открываются.        Он выбирает пустой участок пространства в паре метров от выхода, чтобы его не сбили с ног багажом или радостными объятиями.        Люди такие странные.        Рыжая макушка выходит на улицу вместе с крупным мужчиной, вытаскивающим два огромных чемодана. Сам он держит на плече не менее большую сумку и рассыпается в благодарностях человеку, который ему помог.        Дазай в голове охарактеризовал Чую словом «крошечный». Он напоминает ростом ученика средней школы, а никак не студента первого курса университета. На фотографиях он выглядел выше, но это не имеет абсолютно никакого значения. У него тоже стройные ноги, тонкая талия и слегка кудрявые волосы. Голубые глаза сканируют окружающих людей в поисках нужного лица и слегка прищуриваются, пока не увидят своего нового и пока единственного друга в Токио.        Он приподнимается на носочки и машет рукой. Просто прелесть.  — Привет, — говорит Дазай, подходя к нему. — Это все твои вещи? — Не-а, только самое необходимое. Остальное позже приедет по почте. Там буквально пара коробок, — отвечает он, скидывая сумку с плеча поверх одного из чемоданов, чтобы протянуть руку и поздороваться. — Я — Чуя, приятно познакомиться и привет!  — Осаму, как ты уже знаешь. Но я предпочитаю, когда меня зовут по фамилии, — он пожимает руку в ответ и кидает взгляд на более тяжёлую ношу. — Возьму этот?  — Я буду тебе бесконечно благодарен, потому что у меня уже отваливается спина, если честно, — кивает рыжий, выдвигая ручку по очереди на обоих чемоданах. — Колёсики могут путаться, и нужно просто посильнее дёрнуть вперёд.  — Понял.        Чемодан с сумкой поверх кажется более лёгким, чем мысли, роящиеся в голове. Дазай обхватывает ручку и начинает катить ношу в сторону вокзала, чтобы пройти через него в город. Чуя делает то же самое.        Они проходят до турникетов и вскоре оказываются с противоположной стороны здания, где рыжий облегчённо вздыхает:  — Здесь теплее, чем в Аомори, — то ли это была попытка начать новый диалог с молчаливым парнем, то ли он и правда не сразу заметил, какая на улице погода, но это действительно отличный шанс узнать о нём больше.        Дазай уже имеет представление о его личности по недолгой переписке и изучению постов на страницах в социальных сетях. Чуя — творческий, но ничего не публикует, а только делится сложностями написания стихов. Ему не нравятся веснушки, поэтому он пользуется тональным кремом и фильтрами на фотографиях. В школе у него была своя компания друзей, и они часто вместе куда-то ходили. Музыку он предпочитает современную, а из фильмов что-то захватывающее с интересными поворотами сюжета. Самый обычный человек, ничем не привлекающий внимания к себе.  — Ты оттуда? — спрашивает Дазай, останавливаясь недалеко от выхода.  — Не совсем, — отвечает Чуя. — Примерно в пятидесяти километрах жил, чуть за городом.  — Ясно. Хочешь что-нибудь перекусить или выпить, пока ждём такси? Я видел здесь рядом кафе с бабл-ти.  — Думаешь, долго будем ждать?  — Да, — кивает Дазай. — Город большой, час-пик.  — Давай, — говорит Чуя и добавляет, взглянув снизу на него. — В таких напитках не сильно много калорий?  — Триста, в среднем. Около пятиста в сильно сладких с большим количеством наполнителей, — на автомате отвечает он, находя взглядом то место, которое видел, когда подходил. — А что?  — Да, и… для кожи вредно, наверное? Разве ты не модель? — спрашивает он и ставит в тупик. Дазай слышал о себе разное, но чтобы кто-то построил логическую цепочку, в которой объединил его внешность и образ жизни с таким видом деятельности — это впервые.        Он высокий, с длинными, худыми ногами. У него ровная кожа без татуировок, высыпаний или шрамов, за исключением нескольких на запястье. Одевается в классику и старается придерживаться одного стиля, а на редких фотографиях всегда выглядит холодным и отстранённым — это… модельный взгляд что ли? Возможно, он бы подошёл для какого-нибудь каталога формата уличной моды со своими непослушными каштановыми волосами, которые сами по себе похожи на небрежную укладку, но ему никто не предлагал. И вряд ли бы смог, потому что его страница закрыта, так же как и любая информация на ней.  — Нет, — отвечает Дазай после небольшой паузы, за время которой свыкался с новым амплуа. Ему стоит подумать об этом, как об ещё одном элементе своего образа в глазах других людей: замкнутый в себе парень, мечтающий побороть страх популярности и быть на обложках. Звучит неплохо, правда? — Почему ты так решил, если не секрет? Нам направо, идём, — он делает несколько шагов в нужную сторону, и Чуя следует за ним: — Ты ведь красивый. И фотогеничный, — говорит он. — Но в жизни выглядишь лучше.  — Красивый? — переспрашивает Дазай.        Такое он от парней тоже ещё не слышал — прям день открытий с появлением этого Чуи из провинции.  — Обычно красивые люди не задают такие вопросы, а знают о том, что они красивые, — пожимает плечами рыжий.  — А ты считаешь себя красивым?  — Нет, — отвечает он, даже не задумываясь.  — Вот и я нет, — улыбается Дазай. — Но ты тоже красивый для японца.  — Европейские корни. — Ага, я так и понял.       Это интересно.        Чуя прикольный, и он поможет выстроить удобную картинку для важного этапа жизни. Удачно Дазай нашёл себе соседа, который настолько открыто умеет выражать свои мысли и не стесняется их — есть все шансы подружиться.        Ему не хотелось узнавать о каких-то подробностях его жизни, но дружелюбие всё же проявить нужно, поэтому он платит за напитки. И ждёт их на выдаче, пока рыжий сидит за столиком со всем своим багажом рядом, рассматривая Токио через небольшое окно позади.        На нём надет удобный свитер тёмно-зелёного цвета, хоть лучше бы смотрелось что-то красное, чёрное или сине-голубое, под цвет глаз. А свою ветровку он неаккуратно скомкал и запихнул в сумку поверх других вещей. На шее — чокер и несколько цепочек, на тонких пальчиках — колечки, и одно ухо проколото. Чуя точно победил бы в битве за количество аксессуаров, оставив Дазая с одним единственным ремнём далеко позади. Он забирает два высоких пластиковых стаканчика и запакованные трубочки, а затем направляется к столу, где вручает рыжему его бомбу из солёной карамели, тапиоки и джус-боллов.  — А можно личный вопрос? — спрашивает Чуя, распаковывая трубочку и резко втыкая её в стакан в месте отверстия в крышке.  — Почему бы и нет, — отвечает Дазай, не торопясь «распаковывать» свою матчу с кокосом. Сначала такси, а потом — всё остальное.        Чуя немного мнётся, подбирая нужные слова, пока он открывает приложение и смотрит стоимость поездки от кафе до адреса их нового общего дома.  — Скажи, ты по мальчикам или по девочкам?  — М? Что? — Дазай отрывает взгляд от телефона и смотрит на него, но ни ответа, ни подсказок в глазах рыжего не находит. — В каком плане?  — Кто тебе нравится? — пробует Чуя по-другому. — Я имею в виду ориентацию.  — А. Никто, — спокойно отвечает он, возвращаясь к поиску комфортного автомобиля, который их отвезёт. — Я не вижу смысла в чувствах и отношениях с кем-то, если они не носят исключительно платонический характер. Что-то вроде высокой духовной связи. Низменные потребности людей вызывают у меня отвращение, поэтому, по большей части, я ни к кому не испытываю искренней симпатии, — продолжает Дазай, тут же решая в голове, что это могло прозвучать грубо, поэтому добавляет, — К дружбе это никак не относится, не переживай. Я умею дружить с людьми.  — Значит, ты меня угостил, потому что хочешь подружиться?  — Я просто вежлив. Это было похоже на подкат? — спрашивает он, блокируя телефон. — Через пять минут приедет такси.  — Ага, спасибо, — кивает он. — Я не хочу сказать, что ты похож на гея, но выглядишь очень стереотипно, — говорит Чуя, ещё раз поражая своей прямолинейностью. — Я в школе встречался и с девушками, и с парнями, так что… мог сделать неверные выводы. Извини, если обидел.  — Не обидел, — говорит Дазай, полностью возвращаясь вниманием к нему. — Как ты понял свою ориентацию, если не секрет?  — Тебе совсем никогда никто не нравился что ли? Это просто происходит, когда встречаешь кого-то. Чувствуешь, что к человеку тянет, и всё, — говорит Чуя. — Хм. Мне нравился учитель литературы, но не в таком плане, чтобы рисовать сердечки на полях тетради и перед сном думать о том, как здорово было бы его обнять, — посмеивается Дазай, представляя в своей голове, как глупо бы это выглядело, и открывает свой напиток. — С ним просто было интересно общаться. Мы не сходились во взглядах, поэтому много дискутировали.  — Значит, ты аромантик? — спрашивает Чуя. — Я ещё не встречал таких людей, это очень необычно, — он улыбается и, кажется, всерьёз начинает им восхищаться.        Такие эмоции Дазаю нравятся. Это уже похоже на что-то привычное. Живой и искренний интерес всегда облегчает задачу с кем-то сблизиться.  — Довольно сложный вопрос, — говорит он, пробуя чай. На вкус ощущается так же, как и по цвету — странное болотное месиво со сливками, но он не подаёт виду. — Скорее… асексуал? Наверное, я могу представить себя с кем-то в отношениях, но вряд ли буду испытывать влечение к этому человеку, поэтому и пол значения не имеет. Всё зависит от характера, ценностей, интересов и поведения.  — То есть, я могу расценивать покупку напитков как подкат без намерения спать в моей комнате? — спрашивает он, приподнимая брови вверх и хитро улыбаясь. — Я не пикапер, но ты правда очень красивый, Дазай.  — А ты забавный, Чуя, — улыбается он в ответ.  — Мне все об этом говорят, — подмигивает рыжий. 

***

      Чуя был удивительно комфортным человеком для совместного проживания. Ему нравилось поддерживать чистоту и обуючивать пространство, но он совершенно не умел готовить в понимании Дазая, поэтому они идеально сочетались в своих предпочтениях по домашним делам.        Вторым немаловажным «зелёным флагом» стало то, что рыжий умел слушать и никогда не затыкал его, хоть Дазай и попросил об этом сразу, зная о своей любви пофилософствовать обо всём на свете, перескакивая с темы на тему.        Несколько недель в университете пролетели незаметно, в основном, за адаптивными занятиями и вводными курсами, а погода в Токио становилась всё жарче и жарче, поэтому вечерами они сидели на балконе, где один задумчиво курил вишнёвые сигареты, а второй делал домашние задания. Чуя успел настолько привыкнуть к тому, что фоном всегда звучит голос Дазая, что иногда не мог сосредоточиться на каких-то занятиях, если вокруг тишина. Он сам не очень любил рассказывать что-то и не умел поддерживать активный диалог, потому такой порядок вещей стал идеальным.        Было удобно и то, что рыжий предпочитал чаще находиться вне дома, поэтому мог зайти в магазин и что-то купить, но Дазай особо не наглел. Разве что… только с одним товаром, с которым постоянно не везло.        Едва он слышит, как в замке поворачивается ключ, тут же вскакивает с дивана и несётся в сторону прихожей с самым ожидающим взглядом на свете.  — Принёс?! — спрашивает он, глядя на пакет в руках Чуи и довольно улыбаясь. — Спасибо!  — Если ты собираешься выпить все за один вечер, то удали переписку со мной, чтобы я не получил обвинение в убийстве, — отвечает он, отдавая пакет ему. И пока он разувается, Дазай осматривает содержимое, доставая одну алюминиевую банку с красочной этикеткой. — Чу-уя, ты правда думаешь, что у меня может остановиться сердце от десяти энергетиков?! — не хватает только звёздочек, летающих вокруг, чтобы подкрепить это мечтательное выражение лица, с которым он смотрит на остальные банки.   — О нет, опять этот тон! — Чуя почти закатывает глаза от очередной суицидальной шутки. — Дазай, я совсем не это имел в виду.  — Расслабься, я выпью только один, — отвечает он, возвращаясь к своему стандартному виду и уходя на кухню разбирать подарочек.  — Тогда зачем я покупал столько?  — Про запас! — кричит он уже у холодильника. — Их вечно нет в наличии в доставке, и мне кладут другие вкусы, которые я не люблю.        Киви и яблоко — идеальное сочетание кислого и сладкого с обжигающими пузырьками, щекочущими язык. Этот напиток идеально тонизирует и помогает поймать вдохновение для письменных работ, даря дозу энергии.   — Ты ел сегодня? — спрашивает Чуя, тоже заходя на кухню.        Дазай спалился в первую же неделю со своими пищевыми привычками, потому что Чуя не просто проводил рядом с ним большую часть времени, но и был наблюдателен.  — А ты спал сегодня хотя бы три часа?        Ровно так же, как и он сам спалился в это же время со своим нежеланием тратить драгоценное время жизни на сон.  Счёт был равный, так что каждый остался при своём «любимом хобби».  — Я посплю, когда дочитаю книгу, а вот ты не будешь хлестать энергетики на голодный желудок, — отвечает Чуя, подходя к нему и отодвигая по столу одну оставшуюся баночку.  — Тогда я дочитаю твою книгу раньше и проспойлерю тебе концовку, — посмеивается Дазай, дотягиваясь через него до энергетика и двигая его обратно к себе. — Поем, если почитаешь вслух, пока готовлю. Договор?  — И нормально тебе урывками сюжет слушать каждый раз?  — Да. Я могу остальное додумать, и так даже интереснее.