Самурай

Стоящие на шахматной доске фигуры были выполнены из дерева и покрыты лаком. Они блестели, отражая огоньки горящих свечей. Руи поднял пешку и поставил на клетку вперёд. Эму задумчиво склонила голову, наблюдая за этим действием. — Теряешь фигуру просто так. — Не просто так, — ответил Руи. — Всё для защиты короля. Эму поставила своего слона на ту клетку, где только что была пешка Руи. — «Всё для защиты короля», — протянула она, рассматривая чёрную сбитую фигуру в своих пальцах. — Знаешь, Руи… — выдохнула, переводя взгляд на Камиширо. Тени пламени, зажжённого на свечах, то прятали, то являли взору его хищные глаза, смотрящие вечно с безразличием. — Если подумать, чем-то ты с этой пешкой похож… Ты ведь тоже всё сделаешь, ради защиты короля. Руи не разрывал с ней зрительный контакт, и какое-то время они молчали. Воск плавился на свечи, капал тягуче, медленно вниз. — Я знаю кто ты, — тише сказала Эму. Эмоции её не дрогнули, голос оставался спокойным. — Не буду спрашивать, как так вышло, что ты потерял Цукасу. Это ты ему расскажешь. Я только хочу спросить… Позволишь ли ты этому произойти во второй раз? — Нет, — без раздумий ответил самурай. Эму выдохнула, быстро пробежав взглядом по шахматной доске. Руи тоже вернулся к игре и переставил чёрную фигуру. — Имею ли я право на вопрос? — подал он голос. — Смотря какой. Они сидели на полу гостиной, за окном было потемневшее вечернее небо и люди сновали в ожидании начала зимнего фестиваля. — Ты всегда знала, кем является Цукаса? Она закусила губу, думая над ответом, либо над следующим ходом в игре — Руи не понимал. Может, её мысли далеки от сюда и заняты чем-то совсем иным. — Конечно нет, — наконец сказала Эму, переставляя на доске белую фигуру. — Но тебе известна легенда про конец династии Тенма. — И про их поместья, что разрослись до небольшого города, и про невиданные богатства. И про служившего им сильнейшего самурая Юга. Да, — устало произнесла девушка. — Это не та сказка на ночь, которую забудешь по утру. — И тебе известно про пожар. Который был устроен мятежниками, — сказал Руи. — Это было в начале зимы. Возгорание сухой травы не могло стать причиной. Разбитая керосиновая лампа, загоревшаяся баня — я во всё это не верю. Люди, которые служили клану Тенма, всегда ответственно выполняли работу, и незначительное возгорание могли бы быстро потушить. Чтобы случился пожар такого масштаба, кому-то нужно было поджечь дома в нескольких концах города. Поджечь главное поместье. — Разумеется. Это были преступники. — Я убивал их одного за другим, встающих на моём пути, но когда дошёл до комнаты Цукасы — там уже было пусто. Взъерошенная горящая постель, падающие доски с потолка, дым. Его самого там не было. — И ты решил, что он мёртв. — Под обвалами было много детских тел. В таком состоянии, когда опознать ребёнка невозможно. Я сказал родителям Цукасы, что он мёртв. Это было лучше, чем заставлять их ждать возвращения долгими годами. Но его мать всё равно отправила людей на поиски. — В глубине души ты знал, что он жив, — с осуждением сказала Отори. Руи посмотрел ей прямо в глаза. — Я не хотел в это верить. Ведь если его украли, значит он проживает свою худшую жизнь. Либо уже мёртв. Недолгая тишина залегла между ними. — В том переулке… я сразу тебя узнала. Твоя катана. На ней гравировка: фамильный герб Тенма. Долгое время я сомневалась в том, что Цукаса тот самый потерянный наследник, но потом лишь стала ждать твоего появления. И должна признаться, в какой-то момент показалось ты уже не придёшь. — Я служил не только Цукасе. Я принадлежал его семье. Его родителям — в первую очередь. — Не знаю, кто решил уничтожить клан Тенма, кто задумал выкрасть Цукасу, но путём долгих перепродаж, в итоге, он оказался у моего мужа. Мне неизвестно почему. Зато известно, что тебе стоит взять Цукасу и уезжать на Юг. — Причина? — Я сильно напортачила, — сказала Эму, вновь переставляя фигуру на шахматной доске. — Убила одного человека, не зная кое-какой важной информации о нём. — Тебе что-то угрожает? — Нам всем. Если вы не уедете. — Эму, — настороженно позвал самурай, — ты заботилась о Цукасе всё это время вместо меня. Ты дала ему нормальное детство и шанс на нормальную жизнь. Если бы не ты… Позволь помочь тебе. — Нет. — Эму. — Шах, — девушка поставила своего ферзя около короля Руи. — Ты считаешь меня глупой? — Вовсе не считаю, — ответил тот, делая рокировку. — Если бы мне можно было всего этого избежать, я была бы только за. Если бы был шанс как-то вывернуться из ситуации. Но я сделала слишком много. Сначала убила мужа, разрушила равновесие в его преступной банде, затем ещё и выкрала у них ценный товар — Цукасу. Теперь все эти убийства. Уготовленный мне итог вовсе не должен удивлять. Так заканчивают все, кого называют злом. — Ты можешь сбежать с нами на Юг, оставив всё позади. — За мной будут охотиться до самого последнего дня. Если не убьют меня — придут к моей семье. Я должна принять ответственность. Проблема в том, что они узнали про Цукасу. Они знают, кто он. Они убьют его. Конечно, если ты не поможешь ему. — Помогу, — ответил Руи. — Если бы угрожающие «они» носили какое-то имя, я бы мог… Помешать им. — Это огромные преступные кланы. Всё в порядке. Нене уже знает. Руи не понял, что означает «Нене уже знает». Она сбежит с ними на Юг? Или примет смерть вместе с Эму? — Что знает Цукаса? — Он ничего не помнит и я не знаю, как ему помочь. — Что он знает о том, что ты скоро умрёшь? — настойчивее произнёс самурай. Эму помолчала. — Я рассчитывала на то, что ты увезёшь его прежде, чем что-то случится. И тогда он никогда не узнает. — Вы готовы? — прокричала откуда-то с верхних этажей Нене. Руи и Эму обернулись на голос. Кусанаги спустилась, одетая в красивый традиционный наряд с белыми вставками, и ведя за собой Цукасу. Руи задержал взгляд на парне. Дорогая бордовая ткань струилась по его телу вниз, подчёркивая светлые блестящие глаза и блондинистые волосы. Традиционный пояс, закреплённый на талии, изображал старательно вышитые узоры. Цукаса поднял руку — длинным широким рукавом прикрывая своё смущённое лицо, которое на самом деле никто и так не увидел бы из-за закрывающей его плотной чёрной ткани. — Когда вы все так смотрите на меня — это странно. Золотые узоры на кимоно Тенмы были не совсем тем, что он имел ввиду, когда говорил Нене «Только не слишком броское». Однако, в целом, сам он был доволен результатом. — Ва-а-а! Какая красота! — весело отозвалась Отори, приподнимаясь со своего места. Руи понял, что диалог их окончен. — Цукаса, ты такой нарядный во всё этом! «Красивый, а не нарядный», — мысленно ответил Руи. Цукаса правда был красив. Даже скрывая своё лицо. Нечему удивляться — решил Руи. Все представители Тенма имели выдающуюся внешность и грациозность, прописанную чуть ли не в генетическом коде. — Ну тогда, все готовы, получается? — спросила Эму. И они вышли из дома, направляясь к главным улицам города, чтобы весело встретить зимний фестиваль. Тонкий слой снега хранил отпечатки их обуви. Эму взяла Нене под руку и вместе с нею затерялась в толпе уже через две минуты, как оказалась в центре празднества. Цукаса глядел вниз, следуя за Руи. Ему было неловко. За всё, что между ними произошло и за себя в целом. Вдруг Камиширо остановился и блондин, не заметивший этого, врезался в его спину. Самурай обернулся, одарив холодным взглядом. — Прости, — поспешил сказать Цукаса. — А-а чего мы остановились? В чём дело? — Это ты мне скажи. В чём дело? Цукаса вопросительно посмотрел в чужие глаза, и чтобы не мешать людям продолжать поток движения, Камиширо пропустил того вперёд. Теперь блондин смущался ещё больше. Руи шёл совсем близко, чуть позади. — Я не понимаю, о чём ты, — пробурчал Тенма, высматривая товары на прилавках по обе стороны, горящие фонарики и слыша речи, смех людей вокруг. — Ты меня избегаешь? Я сделал что-то, что тебя расстроило? Мне жаль, Цукаса. Приношу свои искренние извинения. — Нет, ты чего? Ты меня не расстроил, просто… Просто, я… — он теребил пальцы, держа руки перед собой. Чувствовал, как заходится сердце. Так неудобно перед Камиширо теперь. Что делать? — Прости меня, пожалуйста. — За что ты извиняешься? — Я не могу должным образом объясниться перед тобой. — Всё нормально. Но я бы хотел, чтобы ты делился своими переживаниями, если они касаются меня. Если мне позволено знать. Цукаса сглотнул. Голос Руи был совсем близко, будоражил. Его присутствие позади словно отрезало от всех возможных бед. — Мне жаль, что ты увидел моё лицо. Это неприятная картина, которую не так уж и легко забыть. — Мне жаль, что ты так считаешь. — И… насчёт моих кошмаров… Ты за это тоже прости. Не хотел тебя будить. И вовсе ты не был обязан оставаться со мной ночью. — Я остался, потому что хотел этого. Мне не в тягость. Цукаса поник, опустив голову. Закусил губу, гоняя десятки мыслей. — Руи, почему ты так относишься ко мне? — Как? — Почему ты так добр? Я ведь совсем не… Я совсем ничем этого не заслужил. — Это не доброта, а человеческое отношение. Его заслуживают все люди. «Правда? — подумал Цукаса. — Даже те, которых мы убиваем на заданиях?» Чем дальше они шли, тем больше безделушек и интересных товаров привлекали внимание Цукасы. Он робко останавливался у прилавков и рассматривал вещицы. Руи следовал молча. Он вспоминал далёкие дни, когда так же сопровождал Саки Тенму на городском рынке. Воспоминания эти отдавали тупой болью изнутри, тянущей целиком в болото мрачных мыслей. — Руи-сан, смотри! — весело произнёс Цукаса у одного из стеллажей с товарами, оборачиваясь к самураю. В руках парня были два браслета — плетённые, из дорогих ниток, они были приятными глазу и качественными. Один браслет был цвета яркого полуденного солнца, второй же олицетворял глубокую ночь. — Красиво ведь, правда? — подойдя ближе, спросил Цукаса значительно тише, выжидающе глядя Руи в глаза. — Красиво. — То есть, — Тенма потоптался на месте, — ты бы стал носить такой? Руи вопросительно поднял бровь. — Я имею ввиду, — заторопился Цукаса, — ладно… Не важно… — Цукаса, ты хочешь купить эти браслеты? Блондин кивнул. — Тогда покупай. — Я хочу купить их для нас с тобой. В знак нашей дружбы. — Я буду рад носить этот браслет. Тенма на миг задержал дыхание и радостно улыбнулся, прикрывая глаза. Медные монетки перешли в руки торговца. Отойдя в сторону, Цукаса произнёс: — Дай свою руку, пожалуйста, — и отстегнув серебряную застёжку, надел тёмно-синий браслет вокруг запястья самурая. Старательно застегнув, Цукаса сделал шаг назад и протянул свою руку Руи. Камиширо слегка помедлил, прежде чем надеть браслет на запястье своего господина, окутанное чёрной тканью. Ему казалось, что Цукасе будет больно от прикосновения, но это было не так. В тот же самый момент на небе стали взрываться салюты, люди обратили свои взгляды вверх, но Руи смотрел только на Цукасу. В золотых глазах отражались яркие блики разноцветных огоньков, и прежде чем защёлкнуть браслет, самурай несколько мгновений просто наблюдал — наблюдал за человеком, ради которого готов отдать свою жизнь.