Oxytocin

      Дазай пропал и долгое время не давал о себе знать. Одному богу было известно, что с ним происходит и чем он занимается.       И Чуя не был богом, он был обычным человеком.        И ему было скучно, поэтому он зависал с Фёдором.       Редкий секс в отелях плавно перешёл в регулярный. Потом добавились свидания. Потом совместные поездки за город на выходные. Чуе нравился Достоевский.       Он был очень хорошим парнем, щедрым на комплименты и подарки. Кажется, впервые в жизни у него появились нормальные отношения, которые не были построены на выгодах. Ему искренне хотелось проводить с ним время и он не ожидал ничего взамен. Фёдор это чувствовал, поэтому буквально складывал к его ногам весь мир.       Чуя был счастлив. Они больше не поднимали тему мафиози и просто наслаждались друг другом, пока случайно не пришли в неподходящее место.        Лицо Дазая, когда он получил скриншот с камер, нужно было видеть. Он остановил наблюдение за Чуей несколько месяцев назад, но исполнители Портовой мафии вели слежку за крысой.       И каково было его удивление, когда рядом с Фёдором он увидел знакомые рыжие кудри. Будто он словил самый кошмарный трип и прямо сейчас его собирались сожрать все адские черти под предводительством самого дьявола.  Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.  Монитор полетел в стену.        Он не знал, на кого злился больше. На себя? На хитрую подстилку преступного мира? На своего заклятого и неуловимого врага, вечно вставляющего палки в колёса?        Дазай думал, что его уже отпустило больное помешательство на Чуе. Нет человека — нет проблемы, правильно? Но оказалось, что это не так. Его сжирала ревность, зависть и злость изнутри.        Почему из всех людей этого мира нужно было выбрать именно его? Именно грёбаного Достоевского?!        Одно было ясно точно. Слабое место у врага есть.       И у этого «места» безумно красивые синие глаза, звонкий смех и идеальное тело.        Воображение предательски рисовало картинки, что тогда в отеле он говорил про него. Что Достоевский лучше него во всём. Что он трахается, как бог.  «Шесть часов кувыркался с ним, ахуеть!» — вспоминал ту ночь Дазай, складывая в голове то, что видел.  — СУКА! — громко крикнул он, не в силах сдерживать эмоции.        Глава организации давно не ощущал внутри настолько сильной ярости и желания убивать. Он был готов на всё, чтобы победить, и начал строить стратегию.        Одним поздним вечером Чуя возвращался домой из спортзала в наушниках, наслаждаясь тёплой погодой. Он купил себе сэндвич и сок манго.  — Привет, — сказал до боли знакомый и грозный голос сзади. Рыжий засунул руки в карманы и повернулся, глядя снизу в карие глаза, сверкающие красным.  — И без цветов? — улыбнулся Чуя своей самой очаровательной улыбкой, набирая в кармане свой последний вызов.  — А разве твой идеальный парень не дарит тебе цветы? — спросил Дазай ещё более угрожающе.  Опасно. Очень опасно.  «Нужно потянуть время» — думал Чуя и продолжал улыбаться. — Не думал, что ты такой ревнивый. Куда пропал? — мурлыкал он в ответ, стараясь отследить каждое движение Дазая. Его правая рука была в кармане. Это плохо, очень плохо.  — Были дела, — усмехнулся он. — Работа сложная, знаешь.  — Понимаю, да, — кивнул Чуя.  — Прокатимся?  — Это свидание или похищение? — игриво спросил рыжий.  — А это уже зависит от тебя, — ответил он. Чуя услышал щелчок из кармана.       Пистолет.        И всё ради него.  Роскошь.        Он знал, что Фёдор слушает их разговор. И знал, что обязательно его вытащит. Оставался только один вопрос — что делать, пока этого не произойдёт.  — Я бы хотел принять душ и переодеться, если ты не против. Только с тренировки. Хотя ты наверняка в курсе, — ответил Чуя.  — Это не проблема, душ и чистую одежду я тебе организую.  — Что ж, тогда получается, что у меня нет причины не согласиться, — улыбнулся он и пожал плечами. — Поехали!  — Хороший мальчик. Дашь свой телефон?  — Номер? — косил под идиота Чуя.        Дазай молча протянул руку вперёд.       Рыжий тяжело выдохнул.  «Что ж, видимо пора импровизировать» — подумал он, вытаскивая руку из кармана.        В ней был не телефон, а ловко разложенный нож-бабочка, который точным броском полетел в правое плечо Дазая.       И вот Чуя уже бежит со всех ног по хорошо знакомому району, заворачивая за один угол, потом за другой, третий. И кричит в трубку, что если он сейчас умрёт от рук мафиози, то обязательно достанет Фёдора с того света.       Он отвечает, что за поворотом его ждёт машина. Дазай наваливается сзади и роняет Чую на асфальт вместе с телефоном. Это больно.  Но не так больно, как нож в плече, с которым его догонял мафиози.       Он схватил рукой рыжие волосы, приподнял его голову и направил на неё пистолет. Чуя яростно смотрел на него. — Набегался?       Спереди вышли парни с автоматами и направили их на Дазая. Люди Фёдора.        Сзади вышли парни с автоматами и направили их вперёд. Люди Дазая.  «Ну ебануться» — подумал Чуя. Лучше б он был проституткой.  — Не стреляйте! — крикнул он снизу. — Я поеду с ним!  — Накахара-сан, это невозможно. У нас приказ, — ответил один из подчинённых. — Федя, блять! Я поеду с Дазаем! Скажи им отступить! — кричал Чуя в телефон, лежавший в метре от него.  — Совсем ебанулся? — раздался голос из телефона.  — Слезь с меня пожалуйста, больно, — попросил Чуя Дазая. Он отпустил его и позволил подняться, не убирая пистолет. — Телефон возьму?        Дазай кивнул.  — Федь, отзови людей, — повторил он в побитый айфон. Небольшая пауза. — Да, я уверен. — Ещё одна пауза. — Я тоже тебя люблю.        Дазай кипел и был готов выстрелить.        Чуя повернулся на него и протянул выключенный телефон. Он забрал его и убрал в карман.       Люди Достоевского отступили.  — Вперёд и без глупостей, — ткнул ему пистолет в спину Дазай. Рыжий лениво поплёлся вперёд, прихрамывая.  «Будет, что внукам рассказать» — посмеялся он про себя.