Oxytocin

🎶 Bishop Briggs — River

      Многие могли бы сказать, что Накахара Чуя был проституткой.       И ему абсолютно похуй на это, если честно. Потому что он знал — то, что он делает, гораздо хуже. Представители древнейшей профессии спали со своими клиентами и получали за это деньги. А он был сущим дьяволом, который нещадно «доил» всех, кто попадал в его паучьи сети.        В контактах у него был целый список «папочек» и «мамочек», которые щедро одаривали его подарками, исполняя любые хотелки, стоило только попросить. Каждый был уверен, что он единственный. Самый лучший и неповторимый.        Чуя не был проституткой. Он был заядлым манипулятором и безжалостным мошенником. В особо крупных размерах. У него не было цели получить все деньги мира. Он любил чувствовать власть.       Каждое движение было отточено до совершенства. Взгляды. Мимика. Тембр голоса. Слова. Он знал, как ему нужно одеться, повернуться и когда улыбнуться, чтобы его жертва поплыла.       Накахара подсаживал их на себя, как на сильный наркотик, филигранно раскачивая на качелях из противоречивых эмоций. Буквально сводя с ума одним своим взглядом.  И всегда выигрывал.        Его жертвы чувствовали игру, но были не в силах остановиться и выйти с этого адского круга, всегда надеясь, что они получат его.        В один из вечеров буднего дня он сидел за барной стойкой в элитном клубе с чайником чая и кальяном. Рыжие волосы были уложены в низкий хвост, а чёлка кудрями обрамляла идеальное лицо. На шее — платиновая цепь-чокер с бриллиантами. Чёрный пиджак на голое тело, открывающий очертания мышц и заставляющий фантазию дорисовывать остальное. Зауженные джинсы обтягивали гибкий рельеф ягодиц и ног. Высокие кожаные ботинки на шнурках. На руках браслет-гвоздь, такой же, как чокер, платиновый.        Он томно закрывал сапфировые глаза, хлопая длинными ресницами, пока затягивался очередной порцией сладкого дыма и медленно его выдыхал.  — Познакомимся? — раздался бархатный голос слева от него.  — Не знакомлюсь, — ответил он, выражая полное безразличие и не отрываясь от своего занятия.  «Ещё одна рыбка угодила в сеть» — улыбнулся он про себя.  — Возможно, бутылочка Шато Петрюс 89-го года могла бы изменить ваше мнение? — продолжил голос.  — Спасибо, я не в настроении сегодня пить, — продолжал Чуя.  Интересно.  — Что ж, тогда какая цена?  — Я не продаюсь.  — Все люди продаются, — посмеялся голос. — Нужно лишь понять, за что.  Вдвойне интересно.        Чуя повернулся и беглым взглядом посмотрел на обладателя голоса. Стройный, высокий брюнет с идеально прямыми, шёлковыми волосами. Глаза отливают фиолетовым. Чёрная рубашка, часы за несколько миллионов на руке. Классические брюки, кожаные оксфорды на ногах. Хитрая ухмылка.        Чем-то он отличался от его списка контактов. От него чувствовался запах опасности и азарта, помимо терпкого парфюма с горькими нотками. Явно селектив.        Шестерёнки гениального мозга зашевелились, в голове тут же появился образ собеседника в мельчайших деталях.  Начался глубокий внутренний анализ:  - Хитроумный - Точно знает, что хочет - Любит доминировать - Скорее всего ведёт бизнес в чёрную - Коллекционирует свои победы - Спокойный и уверенный в себе - Имеет в жизни какую-то великую цель - Косит под Бога  - Явно ведёт свою игру - Открытый и честный       Чуя тут же выбрал стратегию. — Переспим? — ответил он, ставя локоть на барную стойку и игриво укладывая на него голову. Слегка наклоняя в бок так, чтобы чёлка немного упала на глаза. Улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой.  — Твоя цена — это секс? — ухмыльнулся собеседник, глядя в его глаза.  — Конкретно для тебя — да.  — Фёдор Достоевский, — протянул он руку для знакомства. — Чуя Накахара, — он пожал её в ответ.  — И что же конкретно ты хочешь от меня получить в постели?  — Мне подходит всё, что нравится тебе, — улыбнулся Чуя одним уголком губ, отводя взгляд на чашку чая и делая несколько глотков. — Я не думаю, что… — тихо начал Фёдор, но рыжий его перебил. — Сначала секс, а потом вино и разговоры. Гостиница есть рядом, — сухо ответил он, будто прямо сейчас был большим начальником в серьёзной корпорации и заключал многомиллионную сделку.        Достоевский усмехнулся.       Ему тоже стало интересно.       Чуя перевернул все правила игры, которую он планировал изначально. Но так даже лучше. Ему однозначно это нравилось.        И вот они жадно и мокро целуются на пороге в номер. Фёдор прижимает Чую к дверному косяку и безостановочно трогает его тело. Он сходит с ума от прикосновений стонет в ответ, не позволяя снять с себя пиджак. Фёдор сжимает его шею в своей руке, наслаждаясь звоном дорогого чокера и сладким ароматом Чуи. Он улыбается ему в губы и слегка прикусывает нижнюю, пока Фёдор расстёгивает его джинсы и проникает второй рукой в трусы, обхватывая возбуждённый член и начиная сильно и быстро стимулировать его. Чуя утопает в его руках и, кажется, готов потерять сознание от возбуждения. Он тянется руками к его ремню, расстёгивает и достаёт из штанов, складывая пополам и пару раз щёлкая. Намёк быстро понят.       Рука освобождает шею, и на ней затягивается изысканная натуральная кожа. Чуя мычит в экстазе.       Он стягивает свои джинсы вниз и падает на кровать животом, выгибая поясницу и поднимая задницу. Из кармана пиджака вылетают на кровать пакетик смазки и пара презервативов. Рыбка попала в заранее расставленные сети и буквально скулила от своего счастья, едва завидев аккуратный синий кристалл прямо там, где располагался вход внутрь. — Боже, — тихо выдавил из себя Фёдор, крепко касаясь руками его ягодиц и отвешивая пару смачных шлепков.        Чуя довольно вскрикивал и стонал, подставляясь под новые шлепки. Когда красные следы ладоней полностью покрывали его задницу, Фёдор аккуратным движением достал анальную пробку и ахнул. Он был полностью готов принять его член внутри себя и скулил в ожидании, поворачивая голову и сверкая умоляющими глазами снизу. Презерватив окутал собой перевозбуждённый член Фёдора, смазка обильно легла сверху.       Он резко вошёл сзади на всю длину, цепляя рукой ремень и натягивая его на себя. Чуя громко хрипел и стонал, подаваясь бёдрами навстречу. Это было просто дико. То, как Фёдор впивался ногтями в его задницу свободной рукой и насаживал на свой член, чувствуя предательскую трясучку в ногах и едва не теряя равновесие.  Ему хотелось видеть его.        Он резко вышел и перевернул Чую на спину, открывая для себя вид на шикарное, блестящее тело. Кожа разливалась лучами золота от шиммера. На пол полетели его ботинки, а затем — джинсы вместе с бельём.       Он лежал на кровати, весь раскрасневшийся, со слегка опухшими от поцелуев губами, синяками на шее от ремня и чертовски довольной улыбкой.       Чуя притянул Фёдора к себе и перевернул на спину в очередном страстном поцелуе, устраиваясь сверху и запрыгивая на его член. Он выгибал поясницу, двигал бёдрами и прыгал на члене, лаская себя изнутри, будто парень под ним был просто игрушкой. Фёдор пускал слюни, тянул на себя ремень и отвешивал грубые шлепки по бедру, когда Чуя начинал двигаться слишком медленно. Он рычал и тут же ускорялся, складывая руки ему на грудь и сверкая синими глазами с расширенными от экстаза зрачками.  Нет, Накахара не был проституткой. Он был самой настоящей блядью.  И ему это пиздецки нравилось.        Нравилось гладить себя и скакать на члене, слегка приспуская свой пиджак с одного плеча, глядя прямо в глаза своему обожателю и выражая взглядом тотальную покорность. Он был весь только для него. И всё, о чём он мечтал — довести Фёдора до пика наслаждения. До искр из глаз. До чёртовой потери пульса от передозировки окситоцином.        Он привставал вверх и опускался вниз, делая волну телом. Ускоряя силу и темп с каждым движением, яростно вбивая в матрас Фёдора своими бёдрами. Его член ещё никогда не был так глубоко и не находился в таком сильном напряжении от упругости и ритмичных сжатий стенок внутри.  Блядство.  — Ты скоро? — скулил Фёдор снизу, не в силах сдерживать судороги по всему телу, затягивая ремень на шее сильнее и притягивая его вниз в новый поцелуй. Он начал приподнимать свои бёдра, рывками двигаясь навстречу заднице Чуи с характерными хлопками. Тот ритмично и громко стонал в его губы, издавая новый звук с каждым толчком внутрь.       Фёдор сходил с ума.       Отключался от реального мира.       Сдавался процессу. Отпускал себя в объятия оргазма без возможности думать о чём-либо. Ему стало похуй, кончит ли Чуя на нём. Потому что он больше не мог терпеть.       Грубо обхватывая руками его задницу он вопил в оргазме и изливался, жадно пытаясь поймать ртом хоть немного воздуха. Пытаясь найти взглядом опору в кружащейся комнате.        Прищуренные фиолетовые глаза видели рыжего ангела, сидящего на нём и игриво стимулирующего собственный член аккуратной, тонкой рукой.       Он кончил следом с самыми прекрасными звуками на Земле, которые когда-либо слышал Фёдор. Затем аккуратно слез с него и снял презерватив. Ушёл в ванную и вернулся в кровать спустя пару минут, подавая ему бутылку холодной воды из мини-бара.  Боже, какой же он был красивый. И горячий, в своём огромном пиджаке и украшениях со следами секса на своём теле.       Он аккуратно снимал с шеи ремень и скручивал его.  — Так о чём ты хотел поговорить? — томно спросил Чуя, выглядывая глазами из-под своей рыжей чёлки. — У меня к тебе… — пытался говорить Фёдор, ловя ртом воздух и постепенно возвращать себя на Землю. — Деловое… предложение… — Не разговариваю о делах после секса. Другие варианты? — уже более сухо отскакивало от зубов манипулятора. — Что тебе… — продолжал Фёдор. — …Нравится?  — Тиффани, арабские древесные парфюмы, дорогое французское вино, видовые рестораны, отдых за городом, итальянская кухня, литература в оригинале, алые розы, фортепианная музыка, — промурлыкал Чуя. — Заеду завтра… в пять… скажи, куда… — взмолился Фёдор, ощущая, как вот-вот провалится в сон.        Чуя написал ему адрес в блокноте на тумбочке, быстро оделся и вышел из номера с очередным победным ликованием.  «И рыбку съесть и на хуй сесть» — посмеялся он про себя, проговаривая свой девиз по жизни.