Мы не можем быть друзьями

– У меня день рождения через три дня, – Цзян Чэн посмотрел прямо в серые глаза. – Здорово! – Вэй Усянь заулыбался. – Чего бы ты хотел в подарок? Времени конечно осталось совсем мало, но я попробую достать то, чего ты хочешь. – Чего же я хочу… то, чего я действительно хочу, ты мне дать не сможешь, – с сожалением произнёс он. – Но есть один подарок, который можешь сделать только ты. – Какой же? – Вэй Усянь весь светился энтузиазмом. – У меня сейчас дела, встретимся вечером? Я слышал тут прекрасный ночной рынок, там и выберу себе подарок. – Ладно, – Вэй Усянь улыбнулся. Ночной рынок явление удивительное. С наступлением сумерек, народ высыпает на улицу, заполоняя всё пространство, так что порой пройти никого не задев, является почти нереальным. Улица, освещённая ночными огнями, кажется сказочной и нереальной, люди смеются, пробуют необычные закуски, продающиеся тут же, увлечённо рассматривают диковинные товары. Это было действительно весело, Цзян Чэн смеялся над Вэй Усянем, поставившим себе цель перемерить все возможные маски. Ел подозрительного вида еду, почти не чувствуя вкуса, но искренне наслаждаясь восторгом спутника. Играл в игры, шумные и весёлые, призванные проверить смелость и ловкость участников. А ещё он держался за тёплую руку, ведь расцепись они, их бы обязательно разнесло по разным сторонам. Поэтому они держались, бродили в толпе и даже посмотрели парочку представлений. Вэй Усянь накупил ему кучу всяких безделушек, потому что подарок Цзян Чэн так и не выбрал. – Было весело, – Вэй Усянь вытащил из карманов накупленное добро и свалил на стол. – Хорошо, что решились выбраться вместе. – Да, – Цзян Чэн кивнул и посмотрел на заваленный стол. – И зачем ты столько всего накупил? Оно же всё бесполезное. – Зато будет напоминать о приятно проведённом времени, – заулыбался молодой человек. – Ну я пойду, поздно уже. – Стой, – Цзян Чэн схватил его за руку. – Ты уверен, что мой подарок среди всего этого хлама? – Ты ведь сам ничего не выбрал, – парень пожал плечами. – Я выбрал, – Цзян Чэн приблизился. – Весь вечер смотрел на это, а ты так и не догадался. – Так надо было сказать, а не смотреть. Я не умею читать мысли. – Какая жалость, – Цзян Чэн поднял руку, коснулся пальцами щеки, Вэй Усянь напрягся. – Ты бы всё равно не смог его купить. – И что же это? – Усянь попытался отстраниться, но Цзян Чэн удержал его приобнимая за талию. – Мне кажется, я забыл каковы твои губы на вкус… – он мягко поцеловал парня. – Что ты делаешь? – Вэй Усянь упёрся руками в грудь. – Забираю свой подарок… Вэй Усянь правда думал, что переболел этим человеком. Ему даже перестали сниться сны с его участием. Они ведь были друзьями, лучшими друзьями, говорил он про себя. Они вместе развлекались, вместе охотились и вместе обсуждали девушек. С чего бы Цзян Чэну вообще было интересно обсуждать девушек? Но он это делал, с охотой поддерживая любой разговор. И Вэй Усянь почти убедил себя что нормальный, Вэй Усянь спланировал свадьбу с Вэнь Цин. А сейчас Цзян Чэн прижимался к нему губами, и важнее этого не было больше ничего. – Что ты делаешь? – спросил он снова, когда Цзян Чэн толкнул его на кровать, а сам принялся раздеваться. – Конечно же собираюсь тебя изнасиловать, – Цзян Чэн ухмыльнулся, белая рубашка полетела на пол. Цзян Чэн был хорош, тело его было загорелым и накачанным, а спину пересекали несколько старых шрамов. Усянь скользил по ним губами, словно пытаясь стереть застарелую боль. Как же он раньше жил, не касаясь его? Не проникая в это совершенное тело и не вырывая громкие стоны? Цзян Чэн отдавался страстно, желая раствориться в партнёре, стремясь почувствовать его каждой клеточкой тела, не в силах отпустить его хоть на миг. Он обнимал Вэй Усяня, целовал бледную шею, кусал, оставляя свои отметины. Задыхался от чувств, переполняющих грудную клетку. И молчал, даже тогда когда Вэй Усянь произнёс «люблю». *** Лань Сичэнь всегда был внимателен. На праздновании дня рождения, он затолкнул Цзян Чэна в комнату и не церемонясь сдёрнул ханьфу, легко разрывая ткань нижней рубашку. На плече Цзян Чэна красовался укус, а сзади, у самого ворота, шею украшал засос, практически не видный за длинными волосами. Но ведь не зря Цзэу-цзюнь считался лучшим, мелочи он тоже подмечал лучше всех. – Мне ждать от тебя объяснений? – он отстранился, наблюдая, как Цзян Чэн запахивает одежды и пытает привести себя в надлежащий вид. – Разве этому нужны объяснения? – Цзян Чэн улыбнулся. – Какое бы объяснение я тебе не дал, разве это заставит тебя отказаться от брака? Ты вроде не отличился пониманием, когда я месяц назад умолял тебя отменить свадьбу. – И что это? Твоя месть? – Это не месть, – Цзян Чэн пожал плечами, Лань Сичэнь подошёл ближе. – Молись, дорогой, чтобы я не узнал кто это был, – и обойдя юношу вышел за дверь. *** Разве была в мире вещь, которую Лань Сичэнь, будущий глава клана и названный брат двух самых влиятельных людей в мире, не смог бы узнать? Цзян Чэн сидел на коленях посреди разгромленной комнаты и плакал. Слёзы капали на покрытые ссадинами руки, но он не обращал на это внимания. Он вообще ни на что не обращал внимания, давно закончились крики и желание крушить. Осталось лишь бессилие и какая-то отрешённость. – Он мёртв, – Лань Сичэнь бросил это безразлично, словно что-то повседневное, словно он каждый день убивал неугодных ему людей. – Кто? – Вэй Усянь мёртв… Вэй Усянь мёртв. Тогда почему же Цзян Чэн жив?