Мы не можем быть друзьями

– Цин-цзе, – Вэй Усянь лежал головой на коленях девушки. – Не люблю, когда ты зовёшь меня сестрой. – Давай расстанемся? Он смотрел снизу вверх на красивое лицо девушки. Она была замечательной, та девушка, о которой мечтает любой мужчина, умная, привлекательная, талантливая. И Вэй Усянь искренне любил её, точно так же он любил её братишку. В этой любви не было и капли тех чувств, что в его груди рождал наследник ордена Цзян. И только из-за этой любви он не мог дальше лгать ни ей ни себе. Вэнь Цин, до этого рассеянно гладившая его по голове, сжала руку в кулак. Лицо девушки ожесточилось и стало острей, когда она склонила голову. – Я против. – А-Цин… – Я сказала, что не собираюсь отменять нашу свадьбу! – Послушай меня… – Вэй Усянь сел. – Я больше так не могу. Я устал от этих отношений! Мы обручились в таком раннем возрасте, я никого кроме тебя и не видел. – Я что, запрещала тебе по борделям ходить? – Ты себя слышишь, Вэнь Цин? Ты не против того, чтобы я ходил по борделям или экспериментировал с кем-то. Разве это любовь? – Брак не всегда строится на любви. Брак это соглашение и у нас с тобой соглашение! Ты обещал! – Вот именно, обещал! Обещал что не брошу вас с а-Нином, и я буду рядом. Столько сколько ты сама захочешь. Просто давай не будем жениться, – Вэй Усянь взял руки девушки в свои. – Вэнь Цин, я хочу чтобы ты могла найти своё счастье, я тебе его не принесу. – Не прикрывай свои желания заботой обо мне, – Вэнь Цин зло оттолкнула юношу. – Я всё равно ухожу, хочу попутешествовать с родителями. – Не ты ли так рвался сюда на обучение? – Думал, смогу узнать что-нибудь новое, но у них тут сплошная скука и книги я все уже прочитал. – Оставишь меня? – Вэнь Чао позаботится о тебе. Он уж точно не даст тебя в обиду. – Вэй Усянь… – Я приеду, в конце обучения чтобы сопроводить тебя обратно. – Я не согласна на расторжение помолвки. Поговорим об этом как вернёшься, а если и тогда не передумаешь, то ещё через год. Ты мой, понял? – в тёмных глазах блеснули слёзы. – Ненавижу, за то что заставляешь меня плакать… – Прости, – Вэй Усянь порывисто обнял девушку. – Ты мой… ты обещал… – Да, обещал, – Вэй Усянь вздохнул, сердце его разрывалось. – Я дурак, прости. А-Цин, – он взял лицо девушки и стёр дорожки слёз, – просто пообещай что дашь себе шанс посмотреть на кого-то другого? Я буду только рад если ты будешь счастлива. – Я хочу быть счастлива с тобой! – Ты сама говоришь, что от меня сплошная головная боль. – Ну и что! – Какая же ты… – Вэй Усянь поцеловал девушку в лоб. – Дура, да? – И это тоже, – он легко чмокнул её в губы. Миссия «расстаться с Вэнь Цин» была с треском провалена. *** Вэй Усянь уехал на следующий день. Он чинно попрощался с учителями, поблагодарив их за обучение, и Облачные глубины вздохнули с облегчением, как только проблемный ученик сделал шаг за ворота. Вэй Усянь любил образ жизни родителей, наверно поэтому, за прошедшие почти пять месяцев, Облачные глубины стали казаться ему своеобразной тюрьмой, в которую он заключил себя по доброй воле. И возможно, это продолжалось бы и дальше, не признайся он так глупо в своих чувствах и не получи такой решительный отказ. Он знал что Цзян Чэн врал, но от этого сердце болело только больше. Почему именно он? Человек принадлежавший другому. Родители не спрашивали его о причине столь внезапного возвращения, не приставали с расспросами, за что юноша был им бесконечно благодарен. Едва выйдя за пределы Облачных глубин, он перестал улыбаться и несколько месяцев провёл, ожесточённо бросаясь в самое пекло и сражаясь с любой попадающейся на пути нечистью. Вэй Чанцзэ только вздыхал, укладывая сына спать после очередной охоты. Вновь улыбаться он научился только к концу третьего месяца, они как раз приехали в небольшой городок и Вэй Усянь, наблюдая за игрой детей, впервые за долгое время улыбнулся. Улыбнулся, увидев родителей, и улыбнулся проходящей мимо девушке. Жизнь определённо налаживалась. Лишь по ночам ему снились тёмные глаза и горячие, сухие губы. *** Несколько месяцев до конца обучения пролетели быстро. Вэнь Цин, быстро сбежавшая по ступеням, и буквально влетевшая в него казалось, стала ещё тоньше и легче. Он приподнял девушку над землёй и легко покружил, как же оказывается он скучал. Вэнь Нин напротив вытянулся и раздался в плечах, что в общем-то не мешало ему всё так же заикаться и смущенно краснеть. Вэнь Чао тоже оставался самим собой, не преминув напомнить о том, что вскоре будет проходить совет кланов и вот тогда они померяются силами. Появившегося вскоре Цзян Чэна, провожал Лань Сичэнь, Вэй Усянь вежливо поклонился им, бросив стандартные приветствия, и вновь повернулся к друзьям. – Вы сейчас в Илин поедете? – Вэнь Чао проводил Цзян Чэна взглядом. – Да, я заезжал туда пару недель назад. Бабуля ждёт не дождётся когда приедет её любимый а-Нин, – Вэй Усянь рассмеялся, получив тычок от невесты. – И тебя она конечно тоже ждёт. – А ты домой? – Да. – Может сначала с нами в Илин, а оттуда все вместе поедем в Безночный город? Думаю дядя не будет против, если мы задержимся на пару дней. – Ну получу я от него в любом случае, – Вэнь Чао хмыкнул. *** Великий совет кланов, организованный орденом Цишань Вэнь должен был продлиться семь дней. Каждый из этих дней ознаменовался различными забавами. Вэй Усянь в подобных играх не участвовал, так как не являлся частью какого-либо клана, но искренне болел за друзей. Цзян Чэна он заметил ещё в первый день. Юноша совсем не изменился, став разве что ещё более хмурым и совсем перестав улыбаться. Тогда у Облачных глубин, он увидел его лишь мельком, не заостряя внимания, сейчас времени рассмотреть наследника Цзян было очень много, и Вэй Усянь смотрел, жадно ощупывая взглядом стройную фигуру. Когда они встретились взглядами, ни один не отвернулся. Цзян Чэн смотрел долго и пронзительно и отвлёкся лишь когда стоящий рядом Лань Сичэнь задал ему вопрос. Обернувшись, Вэй Усяня он уже не обнаружил. В следующий раз они встретились на рынке, Цзян Чэн задумчиво бродил по рядам, пытаясь подобрать красивую шпильку для сестры, но как назло, ничего подходящего не было. Продавцы здесь были шумными и назойливыми, довольно быстро у Цзян Чэна голова пошла кругом, и он сам не заметил, как оказался в одной лавок, примеряющим сапоги, которые были ему абсолютно не нужны. – Молодой господин Цзян, вам помочь? – услышав знакомый голос, Цзян Чэн чуть было не прослезился от счастья. – Да! – он вскочил с лавки, на которой сидел и буквально врезался в Вэй Усяня, который со смешком его подхватил. – Продавцы здесь ушлые, впихнут невпихуемое, – Вэй Усянь помог Цзян Чэну переобуться обратно и забрал его из лавки. – Ты зачем вообще пришёл? Ищешь что-то конкретное? – Усянь беззаботно держал юношу за руку, ведя за собой по рядам. – Хотел шпильку для сестры купить, но потерялся. – Красивые украшения продают вон там! – Вэй Усянь резко развернулся и потянул Цзян Чэна за собой. – Смотри, – быстро дойдя до нужного места, он подтолкнул Цзян Чэна к прилавку. Здесь украшения и правда были очень красивыми и качественными. Цзян Чэн с интересом перебирал их, и в конце концов остановил свой выбор на богатой шпильке, украшенной изумрудами и рубиновой броши. Вот тут началось второе испытание, продавец заломил такую цену, что можно было купить десять подобных шпилек. Не умеющий торговаться Цзян Чэн уже было полез за деньгами, когда Вэй Усянь остановил его и принялся упоённо спорить с продавцом, в конце концов снизив цену настолько, что у Цзян Чэна лишь челюсть отвисла. – Не разбрасывайся деньгами просто так, – важно сказал он, когда они отошли. – Идём, я покажу тебе место, где готовят отличный суп из рёбрышек. Суп здесь и правда был отменный, поев, парни заказали чай, Вэй Усянь сел рядом и принялся разглядывать улицу за окном. В уединённой комнате повисло молчание, но никто не стремился его нарушить. – Спасибо, – Цзян Чэн повернул голову и посмотрел на Вэй Усяня. – За что? – Ты знаешь, – он отвернулся обратно. – Нет, скажи понятнее, – Вэй Усянь тронул его за руку, побуждая повернуться. – За то, что оказался рядом. Снова… – Цзян Чэн смотрел внимательно и серьёзно. – Это всего лишь рынок с недобросовестными торговцами, не то чтобы я спас тебя от какого-то монстра, – Вэй Усянь улыбнулся, он всё ещё сжимал руку Цзян Чэна. – Это казалось даже похуже полчища лютых мертвецов. – Тогда… одного спасибо будет мало, – Вэй Усянь приблизился и коснулся губ в лёгком поцелуе. – Всё равно мало… – потянулся, оставив ещё один поцелуй, он всё ещё давал Цзян Чэну возможность уйти. – Хочется большего… – за следующим поцелуем Цзян Чэн потянулся сам. Этот поцелуй не был похож на их первый. Тогда Цзян Чэн был болен, и Вэй Усянь боялся ненароком причинить ему боль. Сейчас же, подобные ограничения его не сдерживали. Он потянул юношу на себя, затягивая к себе на колени. Огладил стройные бока и легко куснул губу. Руки сами нащупал пояс, развязывая его, и распахивая слои одежды. Кто-то из них застонал, когда пальцы добрались до обнажённой кожи. Вэй Усянь поддерживая одной рукой спину парня, принялся покрывать поцелуями загорелую шею. Цзян Чэн кусал губы, откидывал голову и цеплялся руками за плечи. Вэй Усянь поцеловал ключицу, одна рука сжала бедро юноши. – Ты где? – обеспокоенный голос Лань Сичэня заставил Цзян Чэна распахнуть глаза. Вэй Усянь, прекрасно видевший синюю бабочку, влетевшую в окно, крепко обхватил затылок Цзян Чэна и увлёк его в новый поцелуй, которому тот с готовностью отдался, снова забываясь. – Я волнуюсь, тебя уже несколько часов нет… – очередная бабочка растаяла в воздухе, Цзян Чэн отстранился от Вэй Усяня и немного неловко слез с чужих колен. – Встретил Вэй Усяня на рынке и мы зашли пообедать, скоро буду, – когда сообщение улетело, Вэй Усянь обнял его со спины, прижался утыкаясь в волосы. – Я так скучал… – Цзян Чэн закрыл глаза, на мгновение позволяя себе откинуть голову назад и почувствовать лёгкий поцелуй на шее. Он тоже скучал, но произнести этого вслух не мог. – Прости… – он коснулся своего запястья, сейчас его крепко обхватывала белая лента, как напоминание о том, кому он принадлежит. – Не лги самому себе, Цзян Чэн… – Вэй Усянь сжал его крепче. – Прости… – снова повторил Цзян Чэн, он отстранился и принялся поправлять одежды. – Мы можем быть только друзьями. – Друзьями? – Вэй Усянь расхохотался, но замолчал, встретив укоризненный взгляд. – Друзьями так друзьями, – он упал на подушки.