Can I Love You?

Свадьба происходит в мгновение ока. Как только Рин узнал об этом из прошептанных, леденящих душу слов, его в тот же день увезли прочь. Против его воли. Рин не знает, что он сделал, чтобы вызвать такой гнев своего отца. Это ложь, он знает, потому что, чтобы он ни сделал, ему никогда не превзойти своего старшего брата. Даже если тот постепенно сделает себе имя в местном додзё, ему никогда не стать Итоши Саэ, стратегом правой руки Короля. Даже если он единственный кормилец для него и его отца, это не будет иметь значения. Никогда не будет. Схваченный одним стражником и подвешенный своим отцом, как какой-то преступник, он пошел пинаясь, крича, пока его не швырнули на рикшу настолько сильно, что Рин был уверен, что синяки расцветают на пульсирующей коже. Рядом с ним приставили одного из стражи, крепко и непреклонно держащего его за связанные запястья. Стоит ли вообще бороться дальше? Рин чувствует, как пальцы впились в бедра, как жгут жесткие переплетения его запястий. Горько посмеявшись, Рин может вообразить размер своего приданого, нет сомнений, что его отец, должно быть, взял самую высокую цену. И когда он прибыл туда, его, конечно же, встретило ещё больше стражи и поместье еще больше чем то, в котором он вырос. Его быстро передают двум слугам-мужчинам, которые двигаются с такой энергией будто бы те были близнецами, несут его в поместье, словно убегая от какого-то монстра. Монстр свободы и свободной воли, полагает он. Независимость, трескучая мечта, ускользает и маячит в небе, прежде чем за ним закроется дверь. У Рина нет даже секунды на то, чтобы остановиться, задать какие-либо вопросы, даже на какое-то рычание, любые крики полностью игнорируются. Эти двое даже не выглядят живыми, каменные лица и тишина даже больше нервирует, чем любая страшная история, которую Рин когда-либо слышал. Слуги двигаются как винтики, перерезают ему путы и раздевают его, чтобы оттереть каждый дюйм низа. Это унизительно. Рин едва успевает прикрыть свое достоинство прежде чем они подталкивают его к ванне, на что он уступает, после пристальных взглядов, которые заставляют его неловко ёрзать ногами. Они выглядят хрупкими, намного ниже Рина. Они не те люди, на которых он должен злиться, не то, чтобы у него сейчас была хоть капля энергии, чтобы нанести удар по любому человеку. Его натирают до тех пор, пока кожа не становится розовой и шершавой на ощупь, удары ловятся и отражаются, веревка крепко сжимает обожженные запястья и бьющиеся ноги прижаты к земле, в конце концов, Рин становится мокрым и холодным, и пахнущим так, будто на него упало персиковое дерево. Эта реальность начинает постепенно проникать в кости Рина. Семья бросила его здесь, и нет смысла кричать, если спаситель не придет. Послушание приходило к Рину только из желания, когда он был молод и мечтателен, но теперь оно приходит к нему от волн усталости. Даже корни его волос кричат отголосками глухих гневных криков, все ещё где-то вместо него. Борьба вытекла из него с тех пор, как в бывшем доме его утащили трое стражников из семьи, которая так отчаянно хотела выдворить вредного сына за волосы, он думал, что из-за упрямства его встретят кровью, когда его взгляд устремился вниз, из непрклонной тишины. Борьба исчезла, она перетекла в ещё не остывшие воды. Пока он не замёрз, а его босые ноги тряслись о холодную плитку. Рин не знает, чувствовал ли он когда-нибудь себя таким открытым, но то было недолго, потому что его закутали в белое кимоно также быстро, как и раздели. Они не удосуживаются дать ему какое-либо нижнее белье, просто прозрачный белый халат под ним, чтобы не пачкал белоснежный наряд, но к удивлению Рина, слои продолжаются. Оно мягкое на его коже, в отличие от жесткого наттирания щеткой из кабаньей шерсти. С паром в комнате все протеств Рина утихли, продолжив кипеть под разгоряченной кожей. Серебряная вышивка наружного сиромуку сияет под светом, и Рин выглядит как причудливый снежный ком, до конца всех слоев. Тепло, от гнева, от пара, стоящего в комнате, от слоя за слоем ткани, которую можно было бы соткать из катушек облаков. Когда он встречает свой взгляд в зеркале, Рин хочет удариться головой о стекло так, чтобы почувствовать, как осколки попадают на кожу. На его щеках и губах нанесены румяна, в то же время его волосы усиленно сушат, но лохматый слуга кажется почти извиняющимся, смягчив свои прикосновения до бриза заместо порыва. Его одевают в женский наряд, и он знает, что это означает в обществе, и он чувствует, как болят ребра от вдохов, которые пытаются сделать легкие, и именно тогда его уже высохшая челка откидывается назад, что Рин больше не может смотреть себе в глаза. Слуга, который красил его, имевший светлые волосы, как небо в полдень, украшает голову ватабоси, белым куполообразным головным убором из хлопка. Предполагают, что он символизирует покорность, как иронично. Стекло, врезающееся в кожу, отвлекало бы его от безжалостного страха. Теплые, липкие, малиновые капли испортили его белое свадебное одеяние, они бы согрели его кожу там, где текли. Острая боль от стекла на теле вместо призрачной боли в сердце. Рин может это себе представить, когда его поднимают на ноги. Рин теперь неузнаваем. Теперь он знает, что нужно просто следовать. Лохматый слуга помогает шлейфу его кимоно не касаться земли, чтобы не запачкать и не испортить чистоту невесты. Рина выводят на улицу, где его страх вызывает уже другой сон. Под самой великолепной магнолией, которую Рин когда-либо видел, лежит самый красивый человек которого он когда-либо видел. Его черные волосы были собраны в длинный хвост, пряди ниспадали за спину, темные глаза, соперничавшие с ночью и деликатные скулы. Он только растет в росте, когда Рин подходит, и это нервирует, поскольку он не привык смотреть ни на кого снизу вверх. Одетый в традиционное черное кимоно, этот очевидно красивый мужчина мог заполучить кого только захочет. Он похож на коллективную мечту, на главного героя мечтательной легенды. Уравновешенный. Царственный. Он совсем не похож на того, кого представлял Рин в страшном воображении. И его взгляд прикован к Рину. Когда Рин появляется в его поле зрения, мужчина без колебаний обнимает его руки, острый взгляд путешествует по всему его лицу. Ищущий. Оценивающий. — Да… так красив, как я себе и представлял — голос мужчины, ровный и низкий, говорит только для себя. Ветер все равно доносит слова до Рина. Он одобряет. От этого чувства у него одновременно перехватывает дыхание и скручивает внутренности. Его гнев отражается на лице, он не верит в такое почтение во взгляде незнакомца. Рин пойман, между привлекательным незнакомцем и сжимающим шелком. Мужчина постарше, более глубоким голосом начинает что-то приглушенно говорить своему мужу, хотя пронзительный взгляд красавца останавливается только на Рине, сквозь падающие лепестки и поцелуи солнечных лучиков. Вокруг них Рин слышит медленную струйку воды, текущую в пруд, и быстрый ритм его сердца. Однако взгляд Рина не отрывается тонкой колонны горла мужчины, пока его не прерывают неторопливые легкие круги, трущиеся о его руки. Взглянув наверх, на лице длинноволосого мужчины возникла мягкая улыбка, и на секунду Рин оказывается пойман, как пловец, потерявшийся в море. Даже если он станет волком, по крайней мере, в этот момент его красивое лицо отвлекает Рина от ощутимого страха. Мужчина предлагает ему руку, и какой у Рина теперь есть выбор, кроме как согласиться? Его ведут к карете, на этот раз запряженной лошадьми, войти ему помогает будущий муж. — Храм, в который мы собираемся, это тот, который я очень люблю посещать — голос мужчины обрывает мечтания Рина. Его голос плавен, как речные волны. Пауза, понимая, что он должен ответить, Рин пытается подобрать слова. — Это так? — отвечает Рин, неуклюже и сбивчиво произнося слова. В небольшом взгляде слева от него Рин видит, что эти слова вернули улыбку на лицо мужчины, и именно в этот момент он понимает, почему люди хвалят внешность. — Да, я полагаю, вы могли бы назвать меня благочестивым, но, по правде говоря, я просто считаю, что храмы — это красиво — говорит его будущий муж, неуверенно закинув руку на спинку их сиденья — Они довольно шикарные» При этой формулировке Рину хочется фыркнуть. Шикарные. Но он спохватывается и заместо этого прочищает горло. — Что вы думаете? О таком хобби? — говорит мужчина, не делая ни малейшей попытки прикоснуться к Рину. Что-то, за что он может быть хоть немного благодарен, даже если это как капля воды в мутной грязевой луже. — Меня не волнует, какое у вас хобби — Рин честно отвечает, прежде чем замирает: осознание, что оно прозвучало холоднее, чем предполагалось. Рин должен скрывать свою истинную натуру, если он хочет прожить так остаток своей жизни, в конце концов, ему снова и снова говорили, что его личность — это худшая его часть. И есть много вещей, которые ему не нравятся в себе. Но, внезапно, мужчина посмеивается. — Как забавно. Мужчина ничего больше не говорит, они молча сидят в карете. Рин видит рисовые поля, проезжающие мимо них, и вскоре они прибывают в синтоистский храм для проведения церемонии. Рину снова любезно помогает его будущий муж, осторожно держа его руку в своей, их ведут к конкретному храму, где состоится церемония, глубоко внутри гнезда культурных сооружений. Приезда пары уже ждет несколько человек. Он может увидеть синтоистского священника и мико возле алтаря, заваленного свежими фруктами и овощами этого сезона с рисом, водой и сакэ. Пожилой мужчина, который, как предполагает Рин, приходится его будущим тестем, одет в формальное кимоно. Он примечает, что его трусливый отец решил даже не показывать своего лица, и Рин ощущаеь себя одновременно и благодарным, и ужасающимся этой мысли. Вместо этого двое слуг аккуратно поправляют кимоно Рина, прежде чем отойти в сторону комнаты. Церемония для Рина проходит размыто. Возможно, это летняя жара, и ему душно под этим густым свадебным одеянием, но Рин сразу же отключается от убаюкивающих слов священника, но наконец может уловить имя мужа в начале речи. Джубэй Арю. Тот, кто женится на Итоши Рине. Только после очищения и предполагаемого вызова доброжелательных духов, внимание Рина возвращается в настоящее. Они начинают сансанкудо, и Рин ждёт, пока будущий муж передаст чашку сакэ ему. Когда они заканчивают, чаша переходит от мужа к жене, жене к мужу и обратно в начало, завершая церемонию трех брачных клятв, которые они дали три раза. Именно тогда они подходят к алтарю, полностью пропускают клятвы и снова пьют сакэ, принеся японские вечнозеленые растения на алтарь. И на этом они поженились. **** Рин знает, что будет дальше. Мужчина, его нынешний муж, крепко, но без приторности, прижимает свои губы к его. Он медленно отступает, как будто не хотел ничего большего, делает паузу, чтобы посмотреть на теплое лицо Рина, большой палец касается его губ, как тот отпускает его из своих рук. — Сюда, Мастер Арю — Один из слуг дает им сигнал идти в дом. — Это будет всё — говорит мужчина и поворачивается к Рину, обнимая его за талию и ведя в дом, вниз в личную часть, безупречно украшенную. Солнечный свет проникает в этот коридор через большие окна, прямо с видом на двор, а изящные вазы и произведения искусства тянутся по проходу. Они подходят к двери, которую Арю открывает и придержит, давая Рину зайти. Как джентельмен. В этом случае, пройдя по этому корридору, входя в эту комнату, Рин может признать свой страх смерти. По крайней мере, когда он мог скрываться между замысловатым полотном и гладкими деревянными половицами. Он так ненадежно украшен алой вуалью по всем стенам, и даже есть красный коврик под двухместныи футоном на полу. Который выступает как очевидный центр комнаты. Должно быть, это личная спальня Арю. Скользящая дверь направляет сепдцебиение Рина к солнцу. Это самая громкая вещь в комнате, только вторая после нервозности, пробившей тело Рина. Прежде чем Рин успевает развернуться, Арю уже перед ним, его руки снова тянутся к чужому лицу. Быстро готовясь к еще одному поцелую, губы Рина встречают непривычную теплоту. — Ты прекрасен, — Арю дышит ему в рот, отстраняясь только для необходимых секунд, прежде чем снова ощутить губы Рина. Это ошеломляет. Рин вздыхает, и язык Арю уже здесь, нежно облизывая его язык и рот так, что у него закружилась голова и он упал назад в дверной проем. Зажмурив глаза ещё сильнее, он приготовился к столкновению, но встречает твердые пальцы вместо потери сознания. — Будь осторожен. Мы же не можем допустить, чтобы твоя хорошенькая головка поранилась, не так ли? Рин открывает глаза и видит веселую улыбку, и его гнев только растет. Он отсюда он видит свое отражение в глазах Арю, и его оскорбляет образ мокрого кота вместо разъяренного чудовища, которого он хотел выпустить. Это заставляет Рина ощущать себя ещё более жалким. — Это всё, что тебя волнует? — Ты? Да, я бы сказал, что да. Умный ответ забывается — или проглатывается, Рин не уверен, — когда на этот раз к его губам прижимаются, изучают, облизывают с такой энергией, что Рин ахает. Дрожа как лист посреди летнецюй грозы, Рин хватается за юката мужа, отчаянно ища опору пока Арю заставляет Рина затаить дыхание одной лишь нежной лаской. Левая часть Рина тяжелеет, глаза расфокусированы, а язык высунут изо рта, когда более высокий мужчина откидывается назад. Кажется, голова вот-вот взорвется. Он несправедливо красивый, высокий, худощавый, у него богатое умение и умелый язык. Это вид людей, котопые крадут всю удачу из горшка. Глаза Арю сужаются, он нежно прижимает палец к открытому рту Рина, и тот, не задумываясь, обхватывает губами палец, нежно посасывая. Арю стонет. — Ты станешь моей погибелью, мой Ангел. Иди. И почти без раздражения и дрожи, которую Рин бы отрицал, он был быстро подхвачен в его руки и мягко расположен на футоне, наконец-то увидев мужа полностью. Он высокий. Не просто возвышается над Рином, потому что он откинулся на постели, но достаточно, чтобы тот понял, что в Арю всё большое. Волосы до талии, широкие плечи, длинные ноги, которые поддерживали взрослого, высокого человека, даже когда он наклонялся, чтобы уложить его на пол. Арю быстро избавляется от своих плотных слоев одежды, обнажая только прозрачную белую мантию внизу, идентичную у Рина и не оставляющую ничего для воображения. Если Рин не был напуган раньше, то теперь он боится. С тряскщимися руками, Рин едва садится в своем жарком кимоно и начинает расстегивать свое. Арю включается, развязывает завязки гораздо шустрее, чем он, и аккуратно складывает оба предмета одежды, чтобы положить их на тумбочку. Хотя Рин на самом деле не слышит, каким бы тихим ни было движение, его сердцебиение учащается и барабанит в ушах так громко, что все кажется нечетким. Это ошеломляет. Рин не может вспомнить времени, когда к нему относились с такой нежностью. Наверняка, здесь должен быть какой-то поворот. Он весь вечер ждал, что из него вырвут все волосы, рука Арю поднимется и схватит за горло, швырнут на пол и испортят, как уличный мусор. Рин знает, что почти все в его семье над ним издевались, он знает, что его судьба всегда заключалась в жестокости. Он знает, что его судьба быть похожим на все бесполезные вещи в этом мире, что его судьба всегда будет наполнена кошмаром. И все же, вместо этого, он попал в подобие сна. — Ты готов? — спрашивает его муж, наклоняясь над Рином. Рин сглатывает скопившуюся во рту слюну. Он не может заставить себя ничего сказать, но качает головой. Должно быть, он выглядит таким жалким, потому что взгляд Арю смягчается, и рука скользит по волосам Рина. — Ты хочешь этого? Рин тупо смотрит на него, не зная, что и сказать. — С моей стороны было бы невежливо заставлять тебя что-либо делать — говорит Арю, делая паузу и просто ожидая ответа Рина. Рин бросает взгляд на медленно раступающуюся мантию, на широкую грудь и стройные мускулы на всеобщее обозрение. Не говоря уже о том, что взгляд Рина скользит вниз, на его внушительное достоинство. Рин сглатывает. Он отбрасывает осторожность, особеннь когда желание настолько сильное, что оно заставляет его рот наполняться слюной, а сердце прыгать, как мерцающие румяна в пламени. Рин кивает, отводя взгляд от Арю. При этом мужчина награждает его ещё одной милой улыбкой, жестом приглашая Рина подойти ближе. Рин просто следует за приливом, позволяя себе устроиться на коленях Арю. Каждое прикосновение заново освещает его. Он уверен, что его сердце рано или поздно сгорит также, как оно и стучит в груди. — Завораживающе, — произносит Арю, водя руками вверх и вниз по бокам Рина. Это до раздражения нежно. Похоже, он не собирался останавливаться, повторяя свои действия до бесконечности, пока Рин не оседает на его коленях, устав держать себя в напряжении. Рин наверняка свалится в обморок с такой скоростью. Его бедное, израненное сердце, время от времени пытается справиться над этими мягкими касаниями. — Достаточно, — говорит Рин, и его руки замирают на талии — Возьми у меня то, что ты хочешь. — А что если я хочу всё? — Тогда ты можешь взять. Арю, кажется, ошеломлен этим, но его касания доходят до плеч Рина, наконец избавляя того от прозрачного одеяния, как и себя. Именно тогда, когда Арю опирается рукой за спину Рина, весь его мир медленно переворачивается. И когда он осознает, что лежит на спине, Арю уже тянется к прикроватной тумбе. Где уже поджидает масло. Но Арю кладет его возле головы Рина, собирает волосы на голове в высокий хвост, как будто это практика. Рир задается вопросом, делал ли Арю подобное с мужчинами, чтобы быть таким изящным и спокойным. На его лице нет даже тени нервозности. Просто безмятежная улыбка. Вопрос кусает язык Рина, прося дать ему свободу, но быстро ускользает, когда ощущает губы, опускающиеся вниз по его шее. Он признает, что это немного успокаивает, несмотря на то, что Арю наверняка чувствует его громоподобное сердцебиение, когда тот скользит вниз, даря всюду нежные поцелуи. — Дорогой, — воркует Арю, смазанный маслом палец неторопливо массирует промежность Рина, потирая его сморщенный вход. Рин хныкает, когда другая рука Арю тянется к его члену, начиная ритмично поглаживать, бедра тут же подпрыгивают и толкаются в пустой воздух. Рин чувствует, как его орган пульсирует, удовольствие медленно растекается по всему телу. Это ощущение неторопливо переходит от теплого к обжигающему, его тело автоматически напрягается вокруг инородного тела, когда палец тихо входит в него. Арю шипит в то же время, как Рин сдавленно ахает. — Ты сломаешь мне палец, если станешь ещё уже, — говорит Арю, целуя бедро Рина, зубы чуть задевают, и Рин желает, чтобы тот оставил укус. Рин зажимает рот правой рукой, надеясь заглушить свои жалкие хныкания и стоны. Арю медленно продолжает, поднимается вверх, заглатывая его достоинство ртом, и посылая искры прямо по позвоночнику и разуму. Со скоростью часов, Арю временами поглядывает на Рина, пока глотает реки постоянно текущей смазки, методично растягивая его сначала двумя, а затем и тремя пальцами. Это похоже на распрекрасное чудо: тяжелый дискомфорт Рина растворяется в ярком тепле, мерцающем удовольствии, когда пальцы Арю достают до определенной точки, что заставляет его высунуть язык изо рта. Рин остается в недоумении, не зная почему, его бедра подгибаются вниз, чтобы встретиться с кончиками пальцев Арю и преследовать сверкающий звездный свет. Под кожей Рин закипает, давление в животе нарастает, и он, должно быть, весь красный, выглядит унизительно, с текущей по лицу слюной и с плотно сжатыми глазами. — Божественно, — запыхавшийся, благоговейный голос Арю царапает кончик, вызывая череду отчаянних звуков, рвущихся с губ Рина. Именно здесь, когда Арю правильно сгибает пальцы и с такой мягкостью окутывает Рина, Итоши теряет всякое понимание самого себя. Внезапно Рин чувствует, как внутри в паху нарастает давление, и он сталкивается со звездой так сильно, что забывает предупредить Арю. Глаза Рина распахиваются, когда глубокий стон — или, может, неожиданный крик — пронзает его грудь и выливается прямо в руку Джубэя. Рин впадает в то, что похоже на нежданную смерть после ослепляющего пика, теперь удовлетворенно плавая в воздухе через разогретые, ватные конечности. Рин никогда в жизни не чувствовал себя таким бескостным и расслабленным. Он вдруг понимает, почему люди так любят заниматься любовью, почему в книжных магазинах существуют секретные романы и бурно развиваются публичные дома. — Чёрт, — произносит Арю, вытаскивая пальцы. Рот Рина подрагивает от этого, хныканье вырвалось из измученного мужчины. Арю наклоняется, чтобы впечатать Рина в поцелуй, который, по его мнению, слишком легкий и сдержанный, по сравнению с твердрй длиной, касающейся бедра. Рин, что избавился от всех призраков, что снял все запреты, позволяет себе издать удовлетворенный звук, когда шаткие руки протянулись за спиной Арю, притянув того ближе. Тактика Рина работает, Арю издает стон в ответ — скорее ропот — и соблазняется его гибким раскрытым ртом. Арю целует его будто умирая, торопясь, и более требовательно, в отличие от нежного темпа раньше. Он отстраняется, чтобы беспорядочно скользнуть по своей угрожающей длине, и Рин чувствует как в его нутре вспыхнуло желание, он не мог оторвать глаз от его достоинства, которое подпрыгнуло от быстрых касаний Арю. Оно почти фиолетовое, выглядит мокрым и болезненным, и Рин ощущает внезапное желание вобрать его в себя. Прижимание органа Арю к Рину сзади заставляет его задыхаться, дрожь пробегает по всему телу. Он чувствует, как Джубэй сплетает его руки вместе, заставляя раскрыть ранее закрытые им глаза. — Мне кажется, что я влюблен в тебя. Внезапное признание заставляет Рина замолчать, прежде чем из него вырывается незваный смех. — Что? — спрашивает Рин, пытаясь успокоить бурлящую грудь, рискуя обидеть мужчину перед ним. Он всё ещё должен быть освобожден от оков оргазма. — Мне кажется, что я влюблен в тебя — повторяет Арю медленно и размеренно, как будто он не какой-то мираж, который может исчезнуть прямо перед его глазами, если моргнет ещё раз. — Я вижу, ты романтик — говорит Рин так мягко, как это может делать кто-то вроде него, но резко опускает бедра вниз, опускаясь на кончик органа Арю. Если хочешь чего-то готового, Рин думает, что ему следует сделать это самому, особенно когда партнер кажется слишком рыцарским ради его же блага. Это не похоже ни на что, что Рин когда-либо чувствовал: жжение и острая боль автоматически заставили его сжаться вокруг объекта, входящего в него и переплести свои руки. Это вызвает у него сильное желание, растяжение пронзило его и причинило такую боль, что закружилась голова в тумане восхитительного удовольствия. — Н-нет, на самом деле, все не так, — отвечает Арю, запыхавшись и оставаясь неподвижным, как невозмутимый пруд, когда Рин делает паузу, и дырка трепещет вокруг первой половины. Глаза Джубэя прочно приклеены к той части, где соединяются их тела. — Такой джентельмен, но всю работу делаю я? — Рин дразнит, но находит незнакомое веселье в голосе. — Мои извинения. Как я мог оставить свою милую жену неудовлетворенной? — Арю почти рычит, чмокнув и чуть укусив чужие руки, и, наконец, медленно наполняя того до отказа. — Давай, муж — подстрекает Рин, видя, как глаза мужчины темнеют, желание затуманивает их так, что он даже не видит, какого они цвета. Влюблен, сказал он. Муж, не задумываясь ответил Рин. Первые несколько толчков были медленными, но все равно перехватывали у него дыхание. Но когда Рин начинает толкаться назад, встретившись с бедрами Арю, кажется, он понимает намёк и вбивается в него по-настоящему. Вытаскивает так, чтобы оставался только кончик, и врезается ему навстречу, как будто у него личная вендетта против снабжения Рина воздухом. — Спой для меня — он говорит тихо, подчеркивая свой приказ резким толчком. — А-Ах… — задыхается Рин — Ох, чёрт… — он то икает, то стонет, то хнычет, не может сказать точную разницу, когда из него всё равно всё это выбивают. Подобные звуки доносятся и из Арю, эхом разносятся по комнате, его длинные волосы в беспорядке. Рин лихорадочно встречает бедра Арю, когда они встречаются в толчках, руки схватились за него, пока его ноги не оказались скрещенными на туловище Итоши, ударяя ещё глубже, чем раньше. — Дерьмо… — выругивается Арю, это прозвучало так же развратно, как и мысль о таком кротком джентельмене, что говорит и ругается грубо и пикантно, дабы долетало до ушей зеленоглазого. Рин чувствует давление на себе, и всё туловище Арю заставляет его можно сильнее прижаться к его собственному — и он никогда не был так благодарен за гибкость — чувствует себя грязным, мокрым от сводящих с ума поцелуев на шее, от которых наверняка останутся синяки. Внезапная рука вокруг достоинства Рина в сочетании с резким посасыванием шеи, и слишком большим количеством толчков в нутро второй раз за ночь, Арю только набирает жестокость, откидывается назад, чтобы схватить и засунуть свой орган в Рина, как будто лично назло перестраивал ему все внутренности. Рин дошел, из него вырывается белесая жидкость, которая теперь стекает по щеке и груди, он плачет от чрезмерной стимуляции. — Внутрь — выдыхает Рин, сцепив ноги за чужими бедрами, и стонет, когда в ответ получает взгляд да рык. Он жестоко толкается ещё несколько раз, прежде чем наконец выпустить внутрь, и Итоши в душе доволен ощущением разврата от физического утверждения Арю на него. Наслаждение такое теплое, прогоняющее все мысли, и холодное, полностью окутывающее его, что Рин почти не чувствует того, как смыкаются его глаза. **** Рин просыпается, завернутый в толстое одеяло, с переплетенными ногами, пока чужие руки обнимали его, словно коала. На удивление, он не такой липкий, как считалось, что значит, что держащий его мужчина, должно быть, отмыл его, после того, как тот заснул. И всё же, несмотря на тепло, которое Рин чувствует на коже, он не может не задаться вопросом о реальности, вдруг это какой-то мираж. Что в конце концов, человек, стоящий за ним, раскроет свои истинные намерения и природу. Всё же, Рин как никто другой, лучше знает, что то, что лежит внутри может оказаться отвратительной жестокостью. Рин задерживает дыхание и зажмуривается, когда мужчина позади него шевелится. Он чувствует шепот на своей щеке и поцелуй на руке, прежде чем подул внезапный холодок, и шаги отдалились. Рин медленно садится на постели, чтобы лучше рассмотреть комнату вокруг себя. Там богато выглядящие картины, а книжные полки заставлены текстами, располагаясь от пола до потолка. Перед ним на полке красивые скульптуры и вся мебель от комода до стеллажей выглядит как дорогое, полированное дерево. Подходящий комплект. Всё это кричит элегантностью. Насколько могущественен новый муж Рина? Он слышит шум воды и смотрит на другую дверь, предполагаемую ванную комнату. Медленными и осторожными действиями, игнорируя боль в пояснице, складывает футон обратно в изначальное состояние, и поднимается. Рин следует за шумом воды, любуясь тем, как солнце освещает стены и узоры из дерева, скрепляющими стены между собой, своим нежным золотым светом. — Мой дорогой. Голова Рина резко дергается вперед на зов, краснеет, когда понимает, что видит Арю целиком. Он сидит в достаточно большой деревянной ванне, почти размером с футон, на котором оба спали. — Мой господин. Доброе утро… — произнёс Рин откашлявшись, и отведя взгляд. Он чувствует, как все покраснело, и спешит к изливу, ведре и мылу, чтобы всё смыть, пытаясь не обращать внимания на жжение от пристальных взглядов и легкую боль. В конце концов, как только Рин заканчивает и направляется к большой ванне, он с облегчением видит, что Арю закрыл глаза, откинувшись назад и наслаждаясь теплом. Первое погружение кажется обжигающе жарким, но это именно то, что нужно его телу. Это запредельно комфортно, вода настолько горячая, что Рин чувствует, как расслабляется каждая мышца, и не может сдержать вздох удовлетворения, покидающий тело. В этом мире тепла не существует. Единственное, что чувствует Рин — это прекрасная пустота, и жар, отгоняющий все мысли. — Моя жена. Давай подготовимся к этому дню — объявляет Арю, поднимаясь из ванны. Рин открывает свои затуманенные глаза, будучи уверенным, что если бы его кожа уже не была нагрета, то он бы покраснел от взгляда на Арю. Рин берет предложенную ему руку и вытирается полотенцем. Когда они выходят, для них уже есть два готовых комплекта мантий, он ничего не может с этим поделать и тянется пальцами к извилистым листьям и ветвям. — Вот, позволь мне — говорит Арю, уже застегнув свою юката. Руки Арю мастерски накидывают кимоно на плечи Рина, и он шустро делает работу, не позволяя даже пальцем шевельнуть. — Что ты думаешь? — бормочет Арю, завязывая оби, Рин поднимает взгляд от ловких пальцев к состредоточенному лицу мужа. — Красиво — говорит Рин. Он запоздало понимает, что здесь имелось в виду что-то большее, чем обычное обязательство. Арю больше ничего не говорит, но завершает витиеватым зажимом, чтобы скрепить всё вместе. Он отступает назад, любуясь им сильным взглядом. Рин не совсем понял, что это значит, но резкий жар в глазах бьется немного быстрее. — Художник, который это сделал, должно быть очень опытен — говорит Рин, глядя на золотые цветущие ветви на руках кимоно. При этом Арю издает довольное мычание, хватает пальцы Рина, чтобы сплести их вместе, прежде чем вывести его из спальни. Вот за раздвижной дверью поджидает двое слуг, которых Рин узнал ещё вчера. — Мастер, ваш завтрак готов. — Спасибо, Нико и Хиори. На сегодня это всё — Арю отказывается. Арю, кажется, уже знает, где завтрак, потому что ведет их к большой общей комнате из более ранних. Набор фруктов, рыбы, риса и мисо-супа уже разложен для них на низком столике возле больших открытых окон, выходящих на задний двор. Рин осторожно становится на колени на подушку напротив Арю, разглаживая свое кимоно и убедившись, что не складок, прежде чем внимательнее присмотреться к столу. Рин мог чувствовать и слышать раскатистое урчание, издаваемое его животом. — Голодный? — посмеивается Арю, разливая им обоим чай. — …Мы пропустили ужин — Рин отвел взгляд. — Мои извинения, в конце концов, это была моя вина — отвечает Арю, смотря на его лицо — Ты можешь начинать? По его зову Рин берет палочки и начинает есть, выхватывая им куски рыбы из костей и помещая в свою миску. — Тебе не нужно ждать, пока я начну есть — заявляет Джубэй между укусами. Даже жуёт элегантно. Рин изо всех сил старается жевать медленно и смаковать еду перед собой, вытирая рот после каждого укуса. Рыба на удивление соленая, такую ещё никогда не доводилось пробовать, приходится брать большие кусочки риса, чтобы смягчить эту проблему. В отсутствии разговора слышен лишь звук бегущей воды да шелест листьев. — Вот, — произносит Арю. Рин поднимает взгляд и видит, что тот протягивает кусочек хурмы, очищенный от кожи и разрезанный на восьмую часть. Он поднимает взгляд на его лицо и наклоняется, принимая предложенный им кусок ртом, касаясь пальцев губами. Хурма идеально сладкая. Он поднимает глаза и видит отвисшую челюсть и заметный румянец на дице брюнета, и Итоши не может не прикрыть рот, чтобы не показать, что его позабавило смятение обычно собранного мужчины. Их прерывают двое слуг, Хиори и Нико, пришедшие убрать грязную посуду, оставив лишь фрукты, хотя Рин не уверен, кто из них кто. Арю быстро встает, разглаживая юката, прежде чем предложить руку второму и поддерживать его, пока тот поднимается в тесном кимоно. Рин старается не кряхтеть, слишком сосредотачиваясь на том, чтобы не шуметь, и не понимая, что его практически прижали к груди Арю, пока твердая рука лежит на пояснице, чтобы удержать. — Скажи мне, откуда ты? — спросил Арю. — Хм? — Рин в замешательстве смотрит на мужчину. Он видит лишь самый теплый взгляд, какой ему только доводилось видеть в жизни, и мягкую, ухоженную руку, с любовью держащую его лицо. — Ты, должно быть, какой-то ангел? Или Зенко? — Ничего подобного. Я из Канагавы — он фыркает на это. — Рядом с морем? Рин кивает. — Наверное, именно отсюда и твои глаза. — Нет, к сожалению, мои глаза от моей матери — он инстинктивно закатил глаза и принял пустое выражение. — Ну, еще одна вещь, за которую можно быть благодарным. Добавлю в свой список сразу после того, как мне благословят жениться на таком прекрасном человеке — Арю почти шепчет, настолько мягок голос. Он опускает голову и целует Рина в щёку. Рин чувствует, как покраснела его кожа. Что Арю имеет в виду? Когда Арю отстраняется назад, чтобы посмотреть на его лицо, Рин не видит в этих глазах и намёка на ложь. — Не похоже, что ты мне веришь — произнёс Арю, нежно поправив чёлку Рина на место. — К-как… — Рин качает головой. Голос надломился — Верю ли я таким слащавым словам? — Всё в порядке, если тебе потребуется время поверить моим словам. У них нет недостатка в снабжении — Арю берёт руку Рина и подносит ко рту, чтобы поцеловать тыльную сторону. При этом Рин погрузился в молчаливое созерцание. Он действительно выглядит серьёзным, просто аккуратно удерживая Рина здесь. Арю был с ним нежен таким образом, каким с Рином не бывали уже очень давно. Не с тех пор, как он был наполовину своего нынешнего состояния. — Я рад, что ты мой муж — произносит Рин, мягкость в этом тоне совершенно чужда для него. Тогда он понимает, что отчаянно желает с ним познакомиться. Это приносит самую яркую улыбку на лице Джубэя, почти ослепляющую Итоши своей видимой радостью. — Мне приятно слышать такие слова — отвечает Арю, обнимая Рина и наклоняясь ниже, располагаясь на его плече. Парень закрывает глаза и позволяет себе сегодня насладиться чем-то другим, ощущением добрых объятий. Потянув Арю назад, Рин быстро закрывает щель между их губами, прижимаясь к нему целомудренным поцелуем. Прежде чем кто-либо успевает заговорить, раздается робкий голос прерывающий двоих. — Мастер Арю? — слышится голос одного из слуг. Арю отпускает его, опускает руки и глядит на вход в комнату. Рин чуть не подпрыгнул, заставив себя высвободиться из чужой хватки, лицо пылало от смущения того, что его увидели в уязвимый момент, а также от него что он сам на инстинктах, не раздумывая, начал этот поцелуй. — Да? — зовет Арю грубым, и, возможно, раздраженным голосом. — Мои извинения. Но есть срочное сообщение от Императорского внутреннего двора. Императорский внутренний двор? — Я буду через минуту. Скажите курьеру, чтобы подождал, пока я подготовлю ответ — Арю вздыхает. Он поворачивается обратно к Рину, который с интересом наблюдал за разговором — Мне жаль, моя любовь. Я хотел взять несколько дней отпуска, но работа зовёт меня. — Нельзя игнорировать призыв официального бизнеса — Рин кивает. Арю собирался провести с ним день вместе? Он почти разочарован тем, что они не могут. На это Арю ещё раз целует его в щёку, прежде чем быстро уйти по коридору к входной двери, или в какое-то другое место в рабочей части дома, которого Рин ещё не видел. Один из слуг, с голубыми волосами и оленьими глазами, возвращается, чтобы поприветствовать Рина. — Мастер Арю поручил меня в ваше попечение, Мастер Рин. Меня зовут Хиори — Хиори кланяется. — Не нужно быть таким формальным, Хиори — говорит Рин, пробуя произнести его имя во рту и кланяясь назад. — Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы сделать, Мастер Рин? Рин оглядывает комнату и его внимание привлекает картина. Она красива, то был рисунок тушью каких-то кицунэ и их бога, гуляющих среди гигантских деревьев. — У вас есть какие-нибудь краски? — спрашивает Рин. Остаток дня Рин проводит рисуя задний двор, установив мольберт на крыльце, недалеко от большой гостиной. Хиори задерживается, возможно, ему было поручено присмотреть за Рином, но, кажется, после этого он успокаивается и читает книгу после его указания заняться чем-нибудь в свободное время. За свою жизнь Рин рисовал редко, в школе, когда он ходил, и в крошечный блокнот, который держал при себе. Вероятно, его уже выбросили, отец, вероятно, выбросил всё, что было дорого Рину. Однако, от этой мысли у него болит в груди. Ему повезло, что у него была небольшая сумка, наполненная его самыми сокровенными вещами, которую этим утром слуги услужливо положили возле его постели. У него есть один портрет его и его брата, и выцветшая фотография его улыбающейся матери, но он больше не сможет вернуться к тем, кого знал. Быть свободным — радость. Но ещё страшнее оказаться где-то в новом и незнакомом. Рин делает глубокий вздох, переводя взгляд с картины на сцену на заднем дворе. Этот рай слишком хорош, чтобы быть правдой. — Я не думал, что ты станешь художником. Рин оборачивается и видит своего мужа, прислонившегося к двери. — Это то, что мне всегда нравилось, но никогда не было времени заняться — отвечает Рин после паузы. Рин должен быть начеку. Но как? Когда серьёзные карие глаза ждут его расчетливого взгляда, когда он встречает мягкие слова вместо насильственных действий? У Рина кружится голова. Особенно когда Арю хватает холст и присоединяется к нему. **** День за днём, Рин ждёт. Он ждёт звоночка, который оповестит о конце этого рая. Он ждёт, пока Арю выйдет из себя, выгонит его в отдельный коридор, чтобы больше не смотреть на него, когда Рин разбил дорогую на вид вазу. Но все, что делает Джубэй, это беспокоится за него, проверяет его ноги и ступни на предмет стекла и травм, настаивает на том, чтобы отнести в свою спальню, которая каким-то образом стала их, когда ранее нетронутые картины заменили те, что были нарисованы Рином. Он ждёт, пока Арю поздно вернется домой с духами на воротнике юката, или с румянами и пудрой на щеке. Но он никогда не уходит, а приходит домой только с моти или данго, если опаздывает, ибо мораль стоит у него превыше всего. К первому месяцу Рин узнает, что бизнес Арю вполне успешен, так как он работает в сфере текстиля и дизайна кимоно и юката. Он любимец Принца-консорта, а наложницы во Внутреннем дворе также благоволят ему, в частности, двое из Главных супруг. К сожалению, это означает, что даже во время отпуска и отдыха, он находится на побегушках Дворца. Когда Рин впервые приходит в его магазин, его ошеломляет. Рин никогда раньше не был близко к Киото, и он был таким же потрясающим, как и большой город. В отличие от живописных видов небольшой приморской деревни, здесь на каждой площади и дюйме вдоль грунтовых дорог стоят здания. Случайно, образуя своего рода сетку под Имперским дворцом, расположенный высоко на крутом холме над остальной частью города. Здесь, на каждой улице, выстроились самые разные торговцы, и люди разных возрастов разбросаны по каждому свободному пространству. Старые дяди, сидящие на корточках перед рестораном, крупные мужчины в что-то похожем на Имперские доспехи в паре патрулируют, дети кричат и ловко пробираются сквозь толпу. Весь этот громкий смех, крики, вопросы бьются в барабанные перепонки Рина. Арю все время крепко его держит, ведя его через большую толпу, пока они не дошли до самой большой площади и небольшой витрины, полной людей. Здесь есть еда, фрукты и тележки со всякими безделушками, которые Рин не привык видеть и ярко-зеленые деревья, от которых хочется чихать. — Босс! — кричит им нервный мужчина, подходя и кланяясь. — Токимицу — приветствует Арю — Как идут дела после моего отпуска? — Д-Довольно занято, — заикается мужчина — Хотя многие из постоянных клиентов желают вам всего наилучшего, заказы всё равно накапливаются, несмотря на наши усилия. — Я позабочусь о них — мычит Арю — Мой медовый месяц подошёл к концу, и я буду регулярно возвращаться. Рин игнорирует остальную часть разговора, но оглядывается по сторонам, рассматривая множество различного текстиля, образцов кимоно и юката, аккуратно разложенных на столах. — За покупками? — спрашивает пожилая женщина, глядя на Рина через стол, с доброй улыбкой на лице. — Ой. Эм… — произносит Рин, не зная что сказать — Я просто присматриваюсь. — Оно будет выглядеть прекрасно на вас, дорогой — дама указывает на темно-синее кимоно, расшитое серебряной нитью. Рин с удивлением отмечает, что оно действительно ему нравится. — Красивое, — говорит Рин, подходя рассмотреть детали поближе. — Крадете моего мужа, Фурукава-сан? — вмешивается Арю, плавно скользя рукой по талии Рина. — Да ведь ты меня знаешь, Джубэй, у меня есть глаз на красоту — старушка подмигивает, вызывая глубокий смех у Арю. — Конечно, именно поэтому вы одна из моих самых любимых клиентов — отвечает Арю. — Приятно познакомиться, дорогой — барышня поворачивается обратно к Рину. — Ах, нет, это честь для меня — Рин кланяется. — Такой вежливый. Какой ты счастливчик, Джубэй — Фурукава-сан улыбается, прежде чем позвать его к себе с большим заказом. Оставшуюся часть дня Рин знакомится с постоянными клиентами Арю и наблюдая за происходящим бизнесом. Замечательно гладко работают Токимицу и ещё один работник, которого он узнал как Сендо, точно понимая, что делать. Не говоря уже о том, что в центре внимания был его муж, принимающий заказы и разговаривающий с клиентами как рыба в воде, с такой легкостью, которой Рин завидует. Арю настолько красив, что молодые девушки, заходят в магазин только для того, чтобы взглянуть на него, прячась по углам и порхая перед входом. Он просто достаточно прекрасен, чтобы знать свой путь в любом разговоре, обходя флирт чтобы представить Рина, но при этом своими довольно хладнокровными словами, чтобы ни одна сторона не осталась в неловком положении. Наблюдая за ним, слушая его, у Итоши возникает отличная мысль о том, как он так успешен. Рин очень впечатлен. Эту сторону света он никогда не видел, все его случайные заработки после окончания обучения включали ручной труд или работу на кухне. Этот мир, где богатство течет, а деньги так свободно переходят из рук в руки, несомненно очаровывает. Когда с магазином закончили, Арю ведет Рина в один из его любимых ресторанов, приютившегося на углу в переулке в двух улицах от витрины, к тележке с едой, полной гёдзы и тэмпуры. По дороге домой они делят две палочки, по одной каждому. Арю спрашивает мнение Рина, и слушает даже тогда, даже если Рин довольно много болтает. **** Ко второму месяцу Рин довольно хорошо приспособился к жизни домохозяйки. Он бежит мимо поместья отца Арю почти каждый день, следя за теп, чтобы его тесть был здоров и счастлив, прежде чем отправиться в свой ежедневный маршрут к витрине магазина Джубэя, чтобы оставить ему обед. Все завсегдатаи Арю здороваются, когда видят его, а Рин даже начал помогать Хиори и Нико с покупкой продуктов по утрам, встречая торговцев по дороге. Это определенно не та жизнь, которую он вообще ожидал. В некоторые дни он остается в магазине, помогая когда может, некоторые из младших клиентов обожают Рина, а иногда тот возвращается домой с Хиори и Нико и начинает рисовать. Чего никогда не случается, так это того, что Рин вечером возвращается в магазин, просто чтобы проводить Арю домой. В первый раз, когда он делает это, мужчина практически скучает по Рину, проходя к мужу быстрым шагом. Теперь он покорно ждёт, пока Рин войдет в магазин, чтобы они могли запереть его вместе, после обязательно захватят что-нибудь по дороге домой. А после ужина, в тишине теплых летних ночей и желтых светлячков, освещающих полночное небо, Рин будет держаться за Арю, как бы следя за тем, чтобы тот не исчез. И так каждую ночь, начиная с той, когда они поженились, Арю будет держать его и дарить столько поцелуев, какие нужны Итоши, чтобы растаять, и шептать все милые вещи, пока рассказывает о трудностях дня. И день за днём, Рин позволяет себе верить в него. **** Звонит колокол после того как Арю и Рин оказываются на гала-концерте, проводимом Королевской супругой Анри, приглашенные как её самый любимый дизайнер и его новый муж. — Красивый — говорит Арю, запыхавшись, пока идёт по кругу, чтобы осмотреть кимоно Рина. — Ты сам сшил это кимоно, любимый — Рин напоминает ему, стесняясь всего прямого внимания. — Да. Каждый стежок, каждое плетение, каждый аспект этого предмета одежды был сделан вручную для тебя — говорит Арю — И ни мысль, ни секунда времени не потрачена зря. Ты такой же красивый, как и в день нашей свадьбы. Великолепный, гламурный, неземной. Это красивое одеяние насыщенного пурпурного цвета с изображением цветущей сакуры. Сложный, но хорошо сделанный, с любовью. Это почти доводит Рина до слез, эмоции свертываются у него в горле. — Я бы на это надеялся, прошло не так уж и много времени — Рин позволяет веселому и дрожащему вздоху вырваться. — И всё же, с тобой это казалось вечностью — говорит Арю, наклонившись, чтобы поцеловать его. Рин отвечает на поцелуй в равной манере, как и его муж, страстно, заместо слов. — До конца вечности, с тобой — Рин дает обещание, больше похожее на мольбу. — Даже само солнце не могло умолять меня забрать тебя — говорит Арю, поправляя волосы Рина подходящей заколкой для волос, сделанной вручную его тестем. — Напомни мне поблагодарить твоего отца за это — мычит Рин, глядя на себя в зеркало. — Он был непреклонен. Думаю, ему не хватало кого-то, для кого можно было бы это смастерить. — Знаешь, тебе следует видеться с ним чаще — говорит Рин, подходя туда, где сел Арю перед туалетным столиком, собирая его волосы в высокую завязку, Он берёт предложенную заколку для волос и перекручивает её через хвост брюнета. Арю вздыхает, и Рин понимает, что не стоит и далее поднимать этот вопрос. Рин наклоняется для поцелуя в щёку. — Давай пойдем. Поездка во дворец шикарна. Рикшу прислала Леди Анри, любимая Главная супруга Императора Эго во Внутреннем дворе — по словам Арю. Хотя наложницы в его гареме нужны больше по политическим причинам, чем по сексуальным, на что тот подчеркивает Рину. Тот мычит, ибо у него нет настоящего мнения об Императоре и его политике, но он согласен, что дворцовые сплетни иногда бывают весьма занимательными. Они прибывают, их проводят вглубь дворца стражники, которые тщательно проверяют их пригласительные письма. — Арю! — к ним оборачивается красивая леди, чьи волнистые рыжие волосы, заправленные за ухо развеваются на ветру. — Леди Анри — Арю кланяется, и Рин следует за его действиями, видя как её глаза переглядываются между ними — Приятно оказаться здесь. — Конечно, мне ведь пришлось пригласить дизайнера моего нынешнегл наряда — отвечает она, и её радость настолько заметна, что Рину кажется, что он видит исходящие от неё волны — А это? — Мой муж — подает Арю, улыбаясь Рину. Тот снова кланяется Анри. — Приятно познакомиться с вашей знакомой, Леди Анри — Рин произносит тихим голосом — Меня зовут Рин. — О, спасибо, но не нужно быть таким вежливым, Рин — вскоре внимание Анри захватывает ещё один подошедший гость, и Рин сопровождает мужа ещё на несколько знакомств и светских разговоров, прежде чем он решает остановить слугу и попросить попить. Сад великолепен. Имперский дворец — это то место, где Рин и не думал оказаться. Огромные, красивые замысловатые цветочные композиции возвышаются на каждом углу и висящие на деревьях огни, охватывающие эту территорию, светятся ещё ярче при наступлении ночи. — Прошу прощения. Синеволосый мальчик, тщательно и замыысловато одетый в золото и королевский синий, жестом указывает на скамью, возле которой стоит Рин. — Здесь кто-нибудь сидит? — спрашивает парень. Рин качает головой. — Тебе нравится вечеринка? — спрашивает незнаконец. Рин поворачивается, чтобы получше рассмотреть его. Он выглядит довольно юным, возможно даже его ровесник, и на голову ниже него. Возможно, он один из сыновей присутствующих Главных супруг. — Предполагаю, что да — Рин отвечает и хлопает, когда перед ним появляется другая Главная супруга, ступившая на вечеринку. Это вызывает смех у загадочного человека, одетого в синее. — Только предполагаешь? Полагаю, ты не принадлежишь Императорскому двору, не так ли? — Что-то выдало? — сухо спрашивает Рин. — Хм… не твоя одежда. Ты выглядишь так же хорошо одетым, как и некоторые из здешних супруг. Но у тебя нет подлого отношения, которое есть у всех остальных на этом вечере — мальчик всё равно отвечает серьёзно. — Утомительно, не так ли? — Ох, ты понятия не имеешь. — Значит, ты здесь работаешь? — Нет, ничего подобного — ещё один смех. Рин задается вопросом, должен ли он быть важным, чтобы быть так запутанно разодетым, иметь такое наглое поведение на королевском мероприятии. Но опять же, какой член Королевской семьи сидит, раздвинув ноги, занимая вот так место на всей скамье? — Как тебя зовут? — Рин. А тебя? — Ты можешь звать меня Исаги. — Ну, Исаги, наверное, ты самый интересный человек на этой вечеринке. Либо этот человек пытается ему польстить, либо сегодняшняя шутка Рина действительно смешна, потому что он снова посмеивается. — Спасибо. Ты, наверное, самый красивый человек на этой вечеринке — говорит он, вглядываясь в него, попивая воду из чашки. — У меня есть муж — отвечает Рин холодно, инстинктивно. Оно выскользнуло из него без раздумий, и он краснеет от последствий, от препятствий, которые явно преодолел. Внезапность этого почти заставляет парня выплюнуть воду. — Вот дерьмо, — выругивается Исаги, проверяя свою одежду на наличие пятен. Он снова смотрит на Рина, когда удовлетворяется — Извини. Жаль, но поздравляю — говорит он, и на его лице нет ни капли злобы. Исаги наклоняется вправо, смотрит широко раскрытыми очами на Рина, и тут неожиданно встает. — Было приятно познакомиться, Рин — говорит Исаги и исчезает за углом бог знает куда. Рин просто в недоумении оглядывается вокруг, прежде чем встряхнуть головой. Он просто садится на теперь уже опустевшую скамью, как вскоре к нему подходит другой человек. Светловолосый мужчина в одежде стражника, с неуверенной улыбкой. Рин бы сказал, что тот прямо порхал по мероприятию, разговаривая с разными гостями. Какая-то чрезвычайная ситуация? — Сэр, вы не видели сегодня вечером наследного принца? Рин смотрит на его высокую фигуру и медленно моргает. Он не вспомнил никого, с кем встречался в этот необычный вечер, и его мысли мелькают через всех людей, которых видел сегодня. — Нет, не видел — отвечает Рин после размышлений. Если бы он встретил наследного принца, он бы обязательно узнал об этом. — Этот Йоичи… — мужчина вздыхает и проводит рукой по волосам, прежде чем сновп повернуться к нему — Ты кажешься знакомым, реснички — говорит стражник, непоколебимо вглядываясь в глаза Рина. — Я тебя не узнаю — он лишь приподнимает бровь. Мужчина ещё некоторое время просто смотрит на Рина, и Итоши изо всех сил старается держать равнодушное выражение, чтобы он потерял интерес. К счастью, именно в этот момент Арю кружит вокруг угла. — Мой Ангел. — Здравствуй, любимый — говорит Рин, встав и переплетя их пальцы. — Может, нам пораньше лечь спать? — Арю волнуется. — Прошло не так времени с тех пор, как мы пришли. Надо подождать, пока артисты закончат, верно? — спрашивает Рин, и вскоре его ведут к столу с другими гостями вечеринки. Когда он оглядывается назад, того странного стражника уж и след простыл. Были замечательные — хотя и немного скучные, если спросить Рина — выступления различных музыкантов и рассказчиков со всего региона Киото, и он изо всех сил старался притвориться захваченным вниманием. После вечеринки происходит еще больше общения, на которые Рин соглашается, зная, что это принесет большую пользу Арю, если они останутся подольша, чтобы поболтать. Однако на сей раз он остался. К несчастью, здесь есть кто-то, кого Рин узнает, и это заставляет его нервно напрягаться. Он уверен, что его муж замечает это, когда его рука переплетается с рукой Итоши. — Итоши Рин. Разве ты не знаешь об этом? — это старый, язвительный, толстый мужчина. Он уверен, это один из людей, которым его отец должен денег. Рин просто чопорно поднимает бровь. Но прежде чем успевает ответить, раздается глубокий голос возле уха. — Можем ли мы помочь вам? — Арю притягивает Рина ближе к себе. Кажется, это удивило мужчину, поскольку он быстро отходит назад, но щурится на них обоих. Человек снисходительно смеётся. — Ничего, ничего, Просто подумал, что ваша хорошенькая жёнушка похожа на кого-то, кого я когда-то знал — он делает паузу, оглядывая Рина — Интересно, не продали ли этого ребёнка какому-нибудь другому богачу? Он уходит, но ущерб уже нанесён. Рин чувствует напряженное тело Арю, гнев почти исходит от него волнами. Рин клянется, что слышит полночный звон колокола, когда сбегает по дворцовой лестнице позади мужа. **** Арю не разговаривает, пока они не добираются до своего поместья. — Ты на это не подписывался — заявляет он. Оно разносится по молчаливой комнате, и вина обволакивает Рина, словно вязкая змея. — Нет — прямо говорит Рин. Если честно, ему очень больно. — Я… когда я готовил твое приданое, я был так… — Арю смотрит на негт в слезах — Это был не ты? Рин качает головой, грусть нарастает внутри него, кусая глаза. — Я думал, что разговариваю с тобой — Арю издает дрожащий, слезливый смех — Твой отец — что за замечательный мошенник. Я отправлял тебе письма. Я приготовил твои любимые лилии, хотя это не твои любимые, да? И верёвки… — он задыхается — Мне сказали, что ты нервничаешь. Волнения перед свадьбой. Но ты… Невысказанные слова повисают в воздухе, и Рин не может ничего сделать, кроме как кивнуть. — Я… — Арю делает шаг назад — Я могу аннулировать наш брак. Я найду способ это исправить — он поворачивается в сторону, но Рин хватает его за запястье, прежде чем тот успевает уйти. — Нет, я-… — Рин прерывается, когда Арю взглянул на него, глаза наполнились слезами, стекающими по его лицу. Такое выражение не принадлежит его лицу. Нет, этому выражению крайнего разбитого сердца не место на лице Арю. Рин, как можно осторожнее, поднимает руки и обнимает лицо Арю, повторяя то, что тот делал ддя него сам, когда по ночам снились кошмары, и вытирает падающие слёзы. — Это правда, что я появился не по своей воле. Но это единственное за что я благодарен, касательно того старика. Потому что это привело меня к любви всей моей жизни. Это правда. Рин чувствует это, так ненадежно расцветают все эти дни, громко и красочно. Но сейчас, он не может уклониться, не тогда, когда лепестки ускользают от него при каждом удобном случае, когда он цветет при каждом слове и каждом их касании. В этот момент, Рин надеется, что Арю поймет, что он может слышать слова своего сердца и прижимать их к себе. — Ты любишь меня? — шепчет Арю, словно это хрупкая мечта, готовая разбиться. — Да. Я тебя люблю — повторяет Рин, его слова так же определенны, как и его воля. Следующее, что он осознает — это губы на его губах, и все, что может делать Рин, — это отчаянно держаться за спину Арю, потому что в трех мирах нет силы, что могла бы оторвать этого человека от него. **** — Мастер Рин? Голос Хиори разносится по тишине коридора. — Да? — Тебя зовет рыжий мужчина. Могу ли я впустить его? Рин на мгновение замирает, прежде чем попытаться подняться с пола. Рыжие волосы? Этого не может быть. Его брат здесь? — Нет, нет. Я пойду и впущу его — говорит Рин, подхватывая полы своего кимоно и спеша к входной двери. Распахнув её, он в этом подтверждается. — Нии-тян. Выскальзывает любимое прозвище к удивлению Рина. Однако, его брат, похоже, тоже шокирован. Там стоит братец в красной мантии, струящихся от порывов ветра из-за распахнутой двери. С широко раскрытыми глазами, как будто снова узнает человека перед ним. Рин уверен в обратном. Брат не видел его с четырнадцати лет, с тех пор, как был завербован Императором. Рин не может избавиться от удивления, глаза его брата темнее, чем он помнит, ещё и мешки под глазами, будто тот годами не спал. Ему должно быть уже около двадцати лет, а щеки у него такие впалые, лицо острее лезвия меча. Он плавает в юката, всё из-за этого огромного количества слоев на такой маленькой фигуре. — Рин — выдыхает Саэ. Рин отступает назад, указывая внутрь. Голос подводит его в этот момент, но Саэ знает, заходит и останавливается, чтобы дать Рину закрыть дверь, прежде чем всю дорогу следовать за братом по коридору, пока оба не наткнулись большую гостиную с низким столом. Рин кладет Саэ подушку, чтобы тот сел, затем берет свою и тоже садится. Рин изо всех сил старается быть осторожным, чтобы не порвать ткань своего кимоно, и видит, что Саэ наблюдает за каждым его движением. От такой пристальности хочется вздрогнуть, но вместо этого он удерживает взгляд прямо между его глазами. — Отец дал тебе мой адрес? — Нет. — Понятно — тогда он, должно быть, выследил Рина исключительно благодаря своим связям во дворце. — Здесь красиво — Саэ отводит свой интенсивный взгляд в сторону. — У моего господина зоркий глаз — говорит Рин, и голова Саэ возвращается обратно к нему. — Твой господин? — Мой муж — Рин поправляет себя, немного покраснев. — Ему нужен этот титул? — спрашивает Саэ. — Нет, я просто… — он делает паузу — Перед тобой… — замолкает, оглядываясь на Саэ, чтобы увидеть его небольшое расслабление при признании. — Ах, — произносит Саэ. Рин идёт налить Саэ чашку чая, а затем и себе. Неловко. Ещё более неловко, чем первая встреча Арю и Рина. Рин больше не знает, что сказать, мужчина напротив него ни разу не разговаривал с ним годами, и теперь сидит перед ним и пьет чай. Последнее воспоминание Рина о Саэ включало бесчисленные слезы, взрывную драку и то, что брат практически отрекся от него, как от члена семьи. Сказать, что это неловко, значит ничего не сказать. — Как твои дела? — Рин пытается нарушить тишину светской беседой. — Я в порядке — отвечает Саэ, осторожно кладя чашку на низкий деревянный столик — А у тебя? — Я… — он на секунду задумывается об этом. На ум приходят вспышки теплых ванн, мерные ткани и рисование во время этих прекрасных дней, он тут же узнает об растекающей по лицу улыбке — Всё хорошо. Рин снова фокусируется, и видит, что глаза брата расширяются и кажутся больше, чем от раннего полусонного взгляда. — Это отлично — говорит Саэ после паузы — Тебе здесь нравится? — Да. — И твой муж. — Что насчет него? — спрашивает Рин, хмуря брови. — Он хорошо с тобой обращается? — медленно спрашивает Саэ, словно боится собственных слов. — Ещё как — отвечает Рин, его признание мягкое на фоне тишины в комнате — Он заботится обо мне. — Как и должен. Это его долг — Саэ кивает. — Взаправду! Он не перестает меня баловать. Мне даже не приходится работать — Рин нервничает, но при этом встает на защиту любимого человека. Он успешный человек, и прежде всего, хороший. Даже если он был в начале незнакомцем, Арю был необъяснимо и непостижимо добр к нему. — Я вижу — Саэ опять кивает, и на его лице снова появляется пустое выраженте лица. — Я серьёзно, нии-тян. Он хороший муж. — Тогда тебе повезло. -… Думаю да. — Могло бы оказаться и хуже — заявляет Саэ. Раздражение нарастает внутри Рина от его учений. — Я знаю это — произносит Рин, сгибая губы вниз — Я жто прекрасно знаю. — Я узнал о вашем браке из сплетен — заявляет он снова. Вспышка вины охватывает тело Рина. — Я… — начинает Рин, но Саэ прерывает его поднятой рукой. — Я услышал об этом из дворцовых сплетен, и поначалу не мог поверить словам. Но… — Саэ замолкает, прежде чем его лицо искажается в ухмылке — Я не осознавал, что проблемы этого ублюдка с алкоголем окажутся настолько плохи, что он продаст собственного сына — он почти шипит, хлопнув рукой по столу, теряя самообладание, чего Рин редко видел. — Нии-тян… Саэ в отчаянии проводит рукой по волосам. Он смотрит в потолок, прежде чем перевести дух и повернуться обратно к брату. — Это. — Рин вспоминает троих мужчин, которых нанял его отец, чтобы швырнуть его на пол и связать — Я не знал до этого дня — он признается, как будто это было тайна, запертая в в сундуке, тайна, о которой доселе даже и не помнил, потому что она была зарыта так глубоко в разуме. Хотя Рин уже рассказал об этом Арю, какая-то его часть хотела, чтобы они встретились по выбору. На это Саэ резко вздыхает. — Поначалу я думал также, как и ты. Я думал, что застряну с каким-нибудь богатым старым придурком. То есть, я конечно знал, что в конце концов меня могут продать… — говорит Рин. На это Саж издает недовольный звук — Но мне здесь нравится. Джубэй хороший человек. Саэ смотрит на лицо своего младшего брата, суровое и выпрямленное, в течение одной долгой минуты, прежде чем вздыхает, смягчаясь. — Я рад, что с тобой всё в порядке, Рин. Он это говорит, толкая рукой что-то, прикрепленное к бедру. Рин поднимает бровь. — Это что… — он делает паузу и прищуривается — Меч? — Да — говорит Саэ, никак не дрогнув. — … (Ты хотел использовать этот меч, чтобы напасть на моего мужа, если он тебе не понравится?) Незаданный вопрос повисает в воздухе, тайна, которую знают только братья. -… (Да.) Хихиканье, юное и беззаботное, вырывается из Рина. — Я забыл какой ты забавный, Нии-тян. Саэ улыбается, одна сторона выгибается больше, чем другая. — Я по-прежнему лучший. — Ну, конечно, Саэ-сама — Рин закатывает глаза, без видного злого умысла. Рин наливает им обоим ещё чая, наполняя свою чашку. — Как работа? — снова спрашивает Рин. — Я не могу точно раскрыть — Саэ смотрит на Рина любопытным взглядом. Рин чувствует, как его лицо сдувается, прежде чем он успевает это контролировать. — Я встречаюсь кое с кем… — Саэ цыкает. — Правда? — Рин оживился от открытия. — Его зовут Михаэль. Рин застывает. Михаэль? Он знает только одного иностранца по имени Михаэль. -… Первый принц? — Некоторые люди могли бы его так назвать, да. Он скорее королевская заноза в заднице — Саэ ворчит, попивая ещё чаю. Рин смеётся. Он слышит шаги прежде, прежде чем успевает увидеть, и поворачивает голову вправо как раз тогда, когда его муж входит в комнату. — О, здравствуй, дорогой — приветствует Рин. Арю плавно переходит вперед, не забывая поклониться Саэ и чмокает Рина в щёку, прежде чем вежливо встать рядом с Рином. — Здравствуй, мой любимый — говорит Арю, затем поворачиваясь к Саэ — Приятно познакомиться, Итоши-сан. Саэ просто смотрит на Арю холодным, расчетливым взглядом. — Это мой брат, Саэ — Рин откашливается — он оборачивается к Арю, переплетая с ним пальцы под столом — Спасибо, что заглянул во время работы. — Конечно. Всё для тебя — серьёзно говорит Арю — В более широком смысле, это касается и вас тоже, Итоши-сан. Здесь вам всегда рады, и если вам что-нибудь понадобится от меня, я сразу же отвечу. Выражение его лица действительно прорывается, он просто приподнимает бровь. — Так любезно. Ты так со всеми гостями? — спрашивает Саэ. — Не всегда. С семьей да — отвечает Арю. О, Боже. Рин переводит взгляд между ними. — Так доверчиво. Даже наивно — говорит Саэ, с проскальзывающим оскорблением. — Как и в случае с Рином, для меня имело бы смысл относиться к его семье так же хорошо. — И к нашему отцу тоже? — Саэ фыркает. — В таком случае, мне придется отказаться. — Ох? — Он не член нашей семьи — Арю смотрит на Рина, сжимая его руку — Я не знал, что Рин не хотел выходить за меня замуж. Саэ мычит, наблюдая за выражением лица Арю. — Я почти полностью свел на нет наш брак — признается Арю, возвращая к себе его пристальный взгляд — Но я могу сказать тебе, что твой брат со мной в безопасности. Он для меня всё, моя муза, мой звёздный свет, моя любовь — Арю оглядывается на Рина, одаривая его обнадеживающей и уверенной улыбкой. Рин не может не ответить, сердце трепещет от слов Арю. — Я имею в виду то, что говорю — говорит Арю, прежде чеи встать на колени и кланяться в пол справа от Саэ, касаясь головой своих рук, лежащих на полу — Пожалуйста, дайте мне свое благословение, Итоши-сан. Я поклялся заботиться о Рине до конца жизни, и я буду любить его, пока не исчезну с этой Земли. О, Ками, его муж такой драматичный, каким бы ни был. Конечно, он бы поклонился в пол, спрашивая разрешения у брата. Конечно, потому что Арю всегда серьёзно относился в высшей степени, всегда поступал правильно, всегда показывал Рину, что он заботится. Вот что такое любовь, понимает Рин, и на глаза накатываются слёзы. Его сердце набухает, не в силах сдержаться от того, сколько радости, сколько тепла в теле, и все потому что этот глупый, милый, добрый человек есть в его жизни. — Ты можешь подняться — отрезает Саэ. Арю так и делает, выпрямляясь и смотря на него. Кажется, Саэ не может справиться с его серьёзностью. -… Рин уже выбрал тебя — отвечает Саэ, снова переводя взгляд на Арю — Так что ты должен соблюдать свою клятву и заботиться о моем младшем брате. Рин слышит тихие слова громко и ясно, и ему интересно, слышит ли Арю их тоже. Должно быть, да, судя по расцветающей на лице мужа радостной улыбке. — Я сделаю всё возможное. У вас есть разрешение сразить меня, если я когда-нибудь потерплю неудачу — он торжественно заявляет. — Это хороший человек — Саэ поворачивается обратно к брату. — Ты только что сказал это, потому что тебе нравится идея запугивания — Рин шутит и закатывает глаза с неизменной уоыбкой. Арю кажется ощутимым: он наклонился, чтобы поцеловать Рина в щёку, прежде чем встать. — К сожалению, мне придется вернуться к разработке проектов — объявляет Джубэй. — Так скоро? — спрашивает Рин, и разочарование окрашивает его грудь. — Приближается Праздник летнего солнцестояния, и Внутренний двор дворца снова заказал у меня дизайн в этом году. Долг зовет — объясняет Арю. — Удачи — Рин мычит, а затем кивает. — Благодарю, любимый — говорит Арю, ещё раз поклонившись, перед тем как исчезнуть в коридоре и вернуться к работе. Два брата смотрят ему вслед. — Ты теперь больше улыбаешься — говорит Саэ после его исчезновения. — Я думаю, что теперь мне есть, чему радоваться — признает Рин, что его верная маска безразличия спадает и трескается на полу. В этот момент он ощущает себя легче, чем когда-либо, в липкий летний день, с щебетанием птиц в саду, с его последней картиной на стене, и его отчужденным братом с небольшим шепотом от улыбки. Вот что значит любовь, думает Рин, и позже впитывает всё это от страстного приёма Арю днём и за ужином, где Саэ продолжает выбирать для него рыбные кости, даже после стольких лет. Рин впервые в жизни сидит окруженный любовью, и позволяет себе оставаться в ней. Как было бы здорово, если бы все почувствовали это, даже если на это уйдут годы. Рин отпивает чай, и у него побаливает румянец на щёчках.