Луна прекрасна...

      Это время. Время постоянных, нескончаемых, междоусобных войн. Шиноби здесь лишь элитные наёмники, а обычный и привычный уклад вещей, здесь был иным. Это не её эпоха, не её время, здесь всё совсем другое, не такое как в Конохе. Сенгоку Джидай. То время, где либо ты, либо тебя — по другому здесь и не живёт никто.       Всё это выглядело слишком абсурдно, чтобы быть правдой. Но тем не менее, сейчас ученица ещё не родившийся Цунаде Сенджу, сидела за одним столом, с когда-то ужасным монстром, и врагом, коим был Учиха Мадара.       За тот год, что она жила с ним и его братом бок о бок, после того, как по случайности спасла их двоюродного брата от смерти, девушка поняла одно: ни Учиха Мадара, ни тем более его младший брат не были монстрами и никогда не являлись ими.       — Сакура, всё нормально? — заботливо поинтересовался Изуна.       «Чёрт, надо же было замечаться прямо за столом, Шаннаро!»       — Да, всё хорошо, просто задумалась немного.— Харуно неторопливо обводит комнату взглядом.       Выполнено все в традиционном стиле. Сейчас для всех, ну, как минимум Учих, это было чем-то новым. Девушка перевела взгляд на данго, и взяла в руки одну палочку с тремя аппетитными шариками в сиропе. Сладость из рисовой муки смогла вывести её из состояния задумчивости. Сакура поспешила запить лакомство не слишком крепким зелёным чаем, приготовленным Изуной.       — Как там в лечебнице, не у кого нет осложнений? — будто невзначай спрашивает Мадара, явно имея в виду Акихиро.       «Как же непривычны эти слава «лечебница», «лекари», нет привычной «больницы» и «ирьёнинов» вместе с ней,» — проскользнула мысль.       — Он должен скоро поправится. Но после — постельный режим. Хотя бы неделю, а лучше месяц и особая диета! — идти в бой, после того, как тебя почти выпотрошили, было почти самоубийством. Но, тем не менее, двоюродный брат Мадары готов был прямо сейчас кинутся в бой.       Новая палочка данго отправилась в рот. Рядом с ними Сакура чувствовала себя защищённой, словно сейчас она разговаривает вовсе не с ужасным и великим Призраком Учиха, которого она лицезрела на четвёртой мировой войне шиноби, а с совершенно обычным человеком, с чувствами и переживаниями за братьев. Просто посмотрев на него в их первую встречу, Сакура поняла что… Это не тот… Совсем не тот человек которого она видела относительно недавно. Взгляд похож, но не тот. Не было той холодной безразличности в его глазах. Наоборот в нём плескалась жизнь. Хоть не такая сильная, потухающая, уставшая, но всё-таки жизнь. Потому что этому Мадаре было за что сражаться. Клан, любимый младший брат и теперь она единственный лекарь в клане который может вытащить их из преисподней.       — Изуна, совсем недавно наши шпионы сообщили мне, что глава клана Сенджу, Сенджу Хаширама, уезжает в страну водоворотов. Его младший брат не настолько глуп что бы наподать на нас в этот период. Я предлагаю воспользоваться этим, чтобы укрепить связи клана Учиха. По понятным причинам один из нас должен остаться, второй — уйти.       — Ниии–сан, можешь рассчитывать на меня, — ответил без промедления младший Учиха. Намёк был понят, принят и изъят на исполнение.       — Спасибо, отото, — как бы долго Сакура не жила вместе с братьями, но слышать такие тёплые, наполненные благодарностью слова от Мадары, она так и не привыкла, не раз ловя себя на мысли о том, что человек рядом слишком уж непохож на то чудовище, что она видела будучи ирьёнином на войне. Эти два шиноби слишком разные, что бы быть одним и тем же человеком.       — Сакура, а тебя я прошу следить за здоровьем моего клана, до моего возвращения, — голос Учихи отнюдь не был приказным или строгим. Он был такой же непринуждённый и лёгкий как будто Мадара не делал различия между ней и своим братом, словно… Она стала частью их семьи. От этой мысли Сакура невольно заулыбалась. Изуна, что спокойно слушал их разговор, наконец заговорил:       — Нии–сан, ты уезжаешь завтра, не так ли?       — Да, я уже оповестил команду и предупредил клан, не беспокойся, — на это Изуна лишь легко улыбнулся и кивнул головой.       — Миса–сан, уберитесь пожалуйста, — негромко крикнул Изуна. Мадара же ушел к себе в комнату. Сакура и младший Учиха остались одни.       — Не стоит, Изуна, — девушка быстро отодвинула от себя посуду.       — Миса–сан, я всё сама уберу! — протороторила она пришедшей пожилой женщине.       Ведь она тоже должна что-то делать! Чаёк выпила, данго съела — теперь пора отрабатывать!       Та кивнула.       — Изуна–сама, Мадара–сама зовёт вас в свои покои, — сообщила старая служанка перед тем, как уйти. Изуна же сразу поспешил к старшему брату. А Сакура осталась убирать со стола.

***

      В темноте отчётливо становились слышны звуки просыпающийся природы. Птицы потихоньку начинали петь свои заливистые мелодии, а сверчки стрекотать, но для рассвета было еще слишком рано. В это время не повезло проснуться молодой девушке с глазами цвета изумруда.       Сакура с трудом приподнялась на футоне.       Ей вновь снились кошмары о войне. Мёртвый Неджи… её друг погиб слишком молодым, слишком рано, так и не познав жизни. Хотя для его восемнадцати лет он прошёл и так слишком много… Но теперь-то она понимала, ну или думала что понимала, почему тот Мадара стал таким чудовищем. Ведь если сейчас у неё кто-то заберёт этих двоих, она просто… Сломается… Не будет знать, что делать. И наконец, запутавшись в своих переживаниях, упадёт на самое дно, разбившись в дребезги.       А если брать ещё и то, что он Учиха, всё становится в разы сложнее…       Харуно быстро встала и переоделась: сегодня она уже точно не заснёт. Выйдя в сад, девушка не могла не насладится красотой и благоуханием ночных цветов.       «В наше время уже и не делают таких прекрасных садов,» — с грустью подумала зеленоглазая куноичи.       Неспешно она ходила между пышными кустами, выращенными заботливой рукой, с упоением рассматривая каждый новый вид цветов как отдельные, по своему выделяющиеся жемчужины. Так, не спеша, Сакура дошла до мостика, проходящего через небольшую речку, которая своим незаметно-мягким журчанием, заставляла проходящего прислушаться к ее мерному течению.       На нём стоял высокий молодой человек, в котором розоволосая легко признала Изуну. Девушка неспешно подходила к нему, заранее зная, что Учиха её уже заметил.       — Тоже не спится? — наконец приблизившись и остановившись рядом, спрашивает она. Изуна обернулся, смотря на неё как-то странно. С некой ноткой волнения.       — Да, — просто кивнул он. Сакура встала рядом, смотря на гладь реки под ними. Луна ярко отражалась от тихой глади воды, словно волшебное зеркало, вобрало их отражения. Оно завораживало, тянуло к себе. Наконец, тишину прервал хрипловатый голос стоящего рядом парня.       — Это было любимое место нашей с Мадарой матери. Именно здесь ей признался Отец. Он сделал это красиво и просто, — Изуна выдержал паузу и повернувшись к ней, он продолжил странным, непривычно взволнованным голосом.       — Он сказал ей «Луна прекрасна светит вдали, для меня так же только ты.»       Девушка тихо ахнула.       — Сакура я… Ты выйдешь за меня?! Просто понимаешь… ты мне уже давно нравишься, ещё с того момента, как тебя Мадара привёл… — слегка запинаясь, произнёс он, твёрдо смотря ей в глаза.       Сакура же не могла поверить происходящему, не могла понять, сон ли это, раскрывший её сокровенные желания. Или он сейчас правда перед ней говорит эти слава. Страх, радость — что она должна чувствовать? Любит ли она его? Мысли так и вились в её беспокойном сознании.       Так или иначе, она не могла оторвать взгляд от чёрных омутов его глаз, бездонных, всепоглощающих. Таких прекрасных и таких похожих на него… Но даже поразительная схожесть Изуны и Саске не смутили её, она знала это не он. Сакура не любит Саске. Саске почти убил её не только телесно, но и духовно. Многие месяцы она долго и бережно склеивала себя по частям, бегая туда сюда, что бы найти тот или иной осколок. Может, Изуна и Мадара — это её новое начало? Она ведь всё ровно всегда мечтала быть «Учихой Сакурой» не так ли?       Не отвечая ему, она не отстраняется от его приближающегося лица.       Вопрос, «любит ли она», заданный секунду назад, сразу же отпадает, только он касается её губ. Но стоило ей ответить, как тот сразу же перехватывает инициативу на себя. Единственное, что мешало этому поцелую продлится дольше — сбитое дыхание. Отдышавшись, Изуна притянул к себе его маленькое сокровище, крепко сжимая её, на вид хрупкое тело в объятиях.       — Я могу считать это за «да».       Сакура угукнула, буквально вжимаясь в его грудь лицом, да так, что его чёрному кимоно было явно не по себе.       И даже немного стыдно признаться, что о таком она мечтала в тринадцать лет.       — Ну тогда пойдем, — Сакура сразу же подняла голову.       — Куда? — не поняла она.       — Ко мне в комнату, — нагло, в своей учиховской манере улыбнулся Изуна.       — Вот так сразу, — удивилась девушка. Учиха же воспользовался замешательством, уже своей, невесты.       А вот что Мадара разрешит, никто из них не сомневался. Сожжёт там соседний лес немножко, успокоится, посидит в депрессии из-за того, что брат опередил. И… Согласится!       — Изуна, ты самый настоящий учиханутый придурок и оболтус, — пробубнила возмущённая девушка, утыкаясь в его плечо.       — Ради тебя, можно побыть и придурком, и оболтусом, и всем, чем тебе только угодно. — улыбка так и не сползла с его лица в это утро. И даже на следующий день. И тем более не в день их свадьбы.