Отпусти меня

Повествование ведётся от лица Рузиля Минекаева. Всё то время, что я смотрел на Анюту — я не мог перестать восхищаться ею. И восхищаться отнюдь не в любовном плане. Нет, совсем же нет. Меня поражало абсолютно другое: я преклонял колени перед её женской стойкостью и силе воли и попросту — характером. Другая на её месте бы развела нюни или что ещё гораздо хуже — намеренно разрушила семью и глазом бы не моргнула. А Анюта прямо сейчас вела себя абсолютно по-другому. Слушая её возле нашего рабочего здания, я снова и снова поражался тому, насколько девушка умна и подкована во многих вопросах, насколько она здраво рассуждает, совершенно ведь не по своим действительным годам, указанным в паспорте… К слову, мы с Анечкой сбежали через чёрный ход, дабы лишний раз не вызвать ни малейших подозрений у водителя юной Пересильд. Затем — вызвали такси и попали прямо в центр Ярославля. Ведь это и есть городок, в котором мы все и снимали драму Жоры Крыжовникова.  Прямо в данный момент времени я и Анюта сидели в одном из самых лучших ресторанов Ярославля. Я заказал девушке латте с корицей. Себе — простой чёрный кофе и кусочек торта "Красный бархат". От сладкого Анна заранее отказалась, сославшись на то, что она бережёт собственную талию. Странно, но при одной лишь мысли самолично увидеть фигуру Анны во всей красе, я сразу же вспомнил про любимую Азизу, и совершенно внезапным образом, мне стало так стыдно, как никогда ещё не было… — Анют. Пойми… Ты — замечательная девушка во всех существующих отношениях. Ты — просто изумительна. Но… Я женат и воспитываю сына. В этом-то и заключается самое главное препятствие. Пойми также и то, что я — отнюдь не какой-то там моральный урод: я лучше расстанусь со своей женой, чем буду втайне изменять ей… — Рузиль. А я разве просила тебя изменять Азизе?.. — Но… Ты ведь любишь меня?.. — Это не Любовь. Просто сильная симпатия. Не более того. Осознай сейчас одну очень важную вещь. Я справлюсь с этим сама. Мне не нужно сочувствие и моральная поддержка. Я сильная. Чувства уйдут так же внезапно, как и пришли… — Анюта. Мне на самом деле очень жаль тебя, однако я совсем не могу ничего сделать, — порывисто сглотнул я. — Вот только жалеть меня не надо. Жалеть — это дело последнее. Я "переболею" тобой. Обязательно. Рузиль. Я чиста перед тобой: у меня и в мыслях нет сделать больно Азизе. И… Тебе… — Солнышко, ты никак не сделаешь мне больно… — Можно не называть меня так?.. — Прости… — Так вот. Поверь мне: Азизе абсолютно не угрожает перспектива потерять тебя и ваши с ней отношения, семью. Я тоже — не какая-то там подзаборная шалава, легко уводящая мужа из семьи. Я понимаю, что на чужом несчастье своего и вовсе не построить. И я понимаю, что всё это — аморально и грязно… Что любовницам уготовлен отдельный котёл в Аду и всё в этом же духе. — Анечка… Милая моя. Если бы не моя семья, я бы даже раздумывать не стал: сразу бы признался тебе во взаимной симпатии. Ты мне веришь?.. — Верю, Рузиль… Верю. — Дорогая, что же мне такого сделать, чтобы тебе стало однозначно полегче? — Сейчас ничего не нужно делать: нам так или иначе — всё равно придётся ежедневно видеть друг друга на съёмочной площадке. Я справлюсь со своими чувствами. Потому что — я сильная. И никак иначе. В конце концов, Рузиль — помимо любви, у меня полно разных хобби и интересов. Мир совершенно не ограничивается одной лишь Любовью: в нём и вправду полным-полно, просто куча увлекательнейших вещей. — Ты такая сильная… — сызнова сглотнул я и накрыл запястье Ани своей широкой ладонью. — А я знаю. Спасибо. — Я бы серьёзно не упустил бы тебя, если был бы свободен. Да чёрт побери, тогда я бы даже не задавал себе такого вопроса! Потому что, если честно, я тебе тоже очень сильно симпатизирую. Как человеку. Азизу я очень сильно люблю, и буду стопроцентной гнидой, если из её глаз конкретно из-за меня упадёт хоть одна слезинка… — Я понимаю, Рузиль. Поэтому, говорю: давай оставим всё как есть. А время… Оно само расставит всё по своим местам.  — Что ты имеешь ввиду?.. — мгновенно нахмурился я, легонько сжав запястье девушки. — Скорее всего, я выразилась не совсем верно… — закусила губу Анна. — Давай просто оставим всё так, как есть. Я желаю вам с Азизой счастья. А у меня — пройдёт… Обязательно пройдёт. — Ты ещё встретишь человека, который целиком и полностью тебя достоин, и постоянно будет носить тебя на руках. Ведь ты заслуживаешь не только этого, но и гораздо большего, честно, Ань. Ты — невероятная, никакие женщины с тобой не сравнятся. И рядом не стояли. Поверь мне. Я бы носил такую девушку исключительно на руках… И не меньше. Да я бы руки тебе постоянно целовал, будь я холост и не в отношениях… Ты заслуживаешь именно такого отношения к себе! И не меньше. Запомни это навсегда! — Спасибо, Рузиль, — прошептала Анна, и в её глазах заплясали огоньки тотальной Благодарности. — Тебя проводить до водителя?… — спросил я с участием. — Да нет, сама вызову до него такси, — отмахнулась Аня. — Тогда, до завтра, принцесса?.. — лукаво прищурился я и поцеловал ручку Пересильд-младшей. — До завтра, дорогой, — рассмеялась девушка.              Повествование от лица автора. Рузиль Минекаев как настоящий джентельмен помог Анне надеть тёплую зимнюю куртку, а затем — за руку вывел Пересильд из помещения ресторана. Парень бешено и приветливо помахал актрисе вслед, на что Анна тепло улыбнулась Рузилю на прощание.  Затем, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и смахнула со своей девичьей щеки предательскую слезинку… "Пройдёт", — решительно подумала Аня напоследок и, с гордо поднятой головой и прямым станом стремительно зашагала прочь, аккурат в наступающие заснеженные сумерки…