Возвращайтесь скорее домой

      Артем обвел критическим взглядом небольшое помещение и остался доволен увиденным. Интерьер, несмотря на некоторую нарочитую небрежность, ему нравился. Марта до последнего настаивала на баре с крафтовым пивом, сидром и медами. Нудела насчет брутальности, предлагала варианты оформления, похожие на ремонтный гараж с металлическими бочками из-под масла в качестве столов, деревянными грубыми лавками и стульями и отступила только после вмешательства Светы. Если брат хотел уютное небольшое кафе-кондитерскую, значит у него будет оно, а бар, при желании, может организовывать она сама или вдвоем с Женей. Младшая Арбенина еще немного подулась, побухтела, даже в шутку пригрозила, что не даст денег, но в итоге капитулировала.       Почти месяц потребовался на поиски помещения, которое бы полностью пришлось по душе Артему и понравилось Веронике. Жену, все еще находящуюся на больничном в процессе реабилитации, Сурганов по возможности всюду таскал с собой. Пока не был заказан протез, она пользовалась костылями, но чаще креслом с электроприводом, которым управляла весьма энергично.       В итоге выбор пал на достаточно просторное помещение, недалеко от музея Арктики, на улице Марата, про которое Марта уже как-то упоминала. Зная сестру и помня о том, как мама получила помещение на канале Грибоедова, Артем предполагал, что и по этому у нее уже все схвачено, или оно уже даже в собственности. Но сестра разумеется партизанила и так же смотрела с ними все варианты. Только на Марата выдержка слегка ее подвела, потому что она бросала на брата многозначительные взгляды.       — Тебе здесь нравится? — не выдержала она. Школдина тоже повернулась к мужу с вопросом во взгляде. Сам же Сурганов завис в центре пустого пространства и закрыл глаза, будто пытался почувствовать энергетику.       — Да, мне нравится, — признался он и посмотрел на жену. — Ник, любимая, что скажешь? — подойдя к ней, он присел на корточки, взял ее руки в свои.       — Мне тоже нравится, но самое главное, чтобы тебе было хорошо, — высвободив правую руку, она потрепала мужа по светлым волосам. Артем уперся лбом жене в колени и улыбнулся.       — Берем? — нетерпеливо поинтересовалась Марта.       — Берем…       — Кстати цоколь тоже относится к нему… и может быть…       — Марта!!! — в унисон воскликнули оба. — Не начинай! — отрезал Артем. Что-то бурча себе под нос, Арбенина, с трудом сдерживая улыбку, достала мобильник. Рано или поздно она все-таки раскрутит брата и на бар.       В отличие от матери, Сурганов предпочел воспользоваться услугами дизайнера и обрисовал только саму концепцию, а после лишь вносил некоторые корректировки в готовый проект. Сам ремонт контролировала сестра, иногда вместе со Светой. Артем же, выйдя из больницы, начал осваивать кулинарию уже целенаправленно и более профессионально. Вначале он правда попытался заявить жене, что будет дома с ней, но тут же получил категорическое заявление, что ей необходимо учиться справляться самой в ее нынешнем состоянии, и его чрезмерная забота будет только мешать.       Первый сертификат на кондитерские курсы, подарила ему как раз Ника. Учеба хорошо помогала отвлечься, а уж тем более готовка, которая всегда спасала его. В сидении дома Вероники тоже были некоторые плюсы, по крайней мере дети были счастливы. А Леше внезапно перепал отпуск. Конечно, управляться с близняшками Школдиной было сложно из-за отсутствия полной мобильности, но та на удивление справлялась достаточно легко. К психологам они с Артемом ходили к разным, хотя Маргарита Сергеевна настаивала и на совместном посещении. Но муж с женой были уверены, что в общении друг с другом им помощь не нужна. Они справятся и сами. И справлялись. Сложно и тяжело было ждать, когда Вероника полностью восстановится после случившегося, чтобы отправиться к протезисту.       В итоге, в больницу на первую консультацию Нику вместе со Светой повезла Марта. Старшей Школдиной пришлось вернуться в Москву — учебный год был в разгаре. Но если в ВУЗе, диспансере и медцентре, где она принимала, ее могли заменить, то отказаться от участия в запланированных конференциях, как в самой столице, так и за границей было сложно и чревато. Поэтому, как бы ей не хотелось оставлять дочь, пришлось улететь.       От присутствия Артема Вероника отказалась сама, почти что заставила мужа заняться своими делами в кафе, но попросила поехать с ней Сурганову. Идти одна к врачу она не хотела, и почему-то хотелось именно спокойного, ровного присутствия свекрови рядом. Может быть, как-то сказывалось то время, проведенное вместе под завалами, но после возвращения, казалось, что они стали ближе. Казалось, что Света одна из немногих, кто действительно может ее понять. В итоге, Школдина цеплялась за руку Сургановой и, закусив губу, бросала на нее напуганные и растерянные взгляды. Ей было страшно, и Света это понимала.       — Все будет хорошо, девочка… — тихо убеждала она ее, как и тогда.       Когда они вышли, Марта дремала в «Паджерике». Встрепенувшись, младшая Арбенина выскочила из машины, помогла Веронике забраться на заднее сидение.       — Как все прошло? — поинтересовалась она.       — Нормально… — прошептала она, Света погладила ее по предплечью и ободряюще улыбнулась.       — Хорошо, Мартиш… Все оформили, обсудили, теперь ждем.       Ника лишь кивнула, подтверждая слова Сургановой, и улыбнулась. Марта настороженно прищурилась, пытаясь понять, правду ли она говорит, а потом все-таки улыбнулась в ответ. И вернулась за руль. Дорога внезапно оказалась достаточно длинной, и дело было даже не в привычных для Питера заторах. Света села на заднее сидение вместе с Вероникой, и невестка почти сразу же уснула, опустив голову ей на колени. Света поглаживала плечо девушки, задумчиво перебирала волосы, но при этом внимательно поглядывала на сосредоточенную дочь, которая тащилась по относительно свободной дороге с черепашьей скоростью, с силой сжимая руль.       Пока Марта создавала вокруг себя облако сладкого дыма вейпом, Света проводила Веронику до квартиры, проигнорировав ее недовольное бурчание, что она вполне себе в состоянии сама дойти до дома.       — Я знаю, — заверила ее Сурганова, придерживая дверь, — Ник… Мы с тобой похожи не только внешне, но и по характеру и поверь мне, я тебя понимаю. Я знаю, что ты можешь сама, я знаю, что тебе не нравится напрягать окружающих, но мы любим тебя и хотим помочь искренне, именно потому что любим. Пожалуйста, не отталкивай!       Закусив нижнюю губу, девушка неожиданно всхлипнула, и Сурганова мгновенно заключила ее в свои объятия.       — Не всегда надо быть сильной, — прошептала женщина, целуя ее в висок. — Мы все рядом, мы с тобой.       — Я не знаю как… — пробормотала Школдина. — Артему тоже тяжело, и кому-то надо быть сильным… А я… Я не знаю как…       — Просто скажи ему как есть, что тебе страшно, что ты не понимаешь еще, как жить дальше. Он поймет. Думаю, ему тоже страшно, он ведь говорит тебе об этом?       — Да… А ты когда-нибудь?.. — Ника пожевала губы, пытаясь сформулировать мысль.       — Я… нет, — призналась Света. — Меня так воспитали, я привыкла справляться сама, и никогда не говорила, что мне больно или страшно, но Динка, она всегда понимала и просто была рядом. И одного ее присутствия мне было достаточно. Артем готов быть рядом с тобой всегда, разве ты еще не поняла?       — Я знаю, — улыбнулась девушка, хотя в глазах блестели слезы. — Свет! — окликнула она Сурганову, когда та уже повернулась к лифту. — Спасибо…       Марта все еще дымила, привалившись к внедорожнику и задумчиво рассматривая носки своих кроссовок. Сурганова недовольно поморщилась, подходя к дочери — ей не нравилось это внезапное увлечение. В подростковом возрасте та никогда не баловалась сигаретами, потом изредка курила кальян вместе с Артемом, еще реже вейп.       — Мартиш?       Та вскинула голову и вопросительно повела бровью.       — Ты не думала съездить на дачу, на Финский? — осторожно поинтересовалась Света.       — Зачем? — непонимающе нахмурилась Марта.       — Я думаю, тебе надо, — уже тверже сказала женщина, — поехали, прямо сейчас!       Младшая Арбенина, чувствуя, что мать что-то недоговаривает, вертелась как уж на сковородке, пытаясь найти миллион причин избежать этой поездки, но в конце концов сдулась — если та что-то решила, то ее уже не переубедишь. И уже садясь за руль проворчала:       — Тогда надо что-то взять пожрать с собой… Ты с утра мотаешься. Я бы тоже не отказалась сейчас от какого-нибудь бутера. Тем более сейчас там точно. Может, к Нике вернемся? У них по-любому полный холодильник.       Света задумчиво кивнула, и Марта тут же выскочила из внедорожника, недовольно что-то бубня себе под нос.       Вернулась она с двумя огромными полными пакетами — Сурганова охнула при виде их. Дочь тут же довольно хмыкнула.       — Темыч развлекается, осваивает какие-то новые блюда, хотя куда уже больше — непонятно… Учитывая, что он вечно всем затирает, что это будет кафе-кондитерская — только с десертами… Ага…       Сурганова покачала головой и усмехнулась. Поковырявшись в первом пакете, она достала контейнер с нарезанными овощами и принялась ими хрустеть…       По прибытии, пока Марта расставляла привезенную еду, Света двинулась к мосткам — ей всегда лучше думалось, глядя на воду. Сургановой не нравилась дочь в последнее время: с ней всегда было тяжелее из-за ее некой отстраненности и замкнутости; сложно вывести на разговор о чувствах, которые она испытывает. Так было после смерти Димы, после разрыва с Дианой. Даже после Сулавеси она ни с кем не говорила о пережитом. Жукова как-то призналась Сургановой, что какое-то время пыталась вывести Марту на разговор, но та предпочитала отмахиваться или просто отмалчиваться.       После трагедии в Альпах на дочь свалилось беспокойство за всю семью, в момент кризиса она справилась, держа голову холодной. И сейчас, когда самое страшное осталось позади, она привычно ни с кем не говорила о пережитом. И Света переживала, что в какой-то момент все эти накопленные страхи, переживания, нереализованные эмоции выйдут наружу. Она боялась, что в какой-то момент у дочери просто случится нервный срыв, последствия которого будут еще более непредсказуемы, чем у Артема…       — Мам, пойдем, все готово… — донесся от домика голос девушки, Сурганова кивнула своим мыслям — она примерно знала, что сказать ей.       — Марти, ты когда последний раз была на своих любимых гонках? — задала вопрос Света, садясь за стол. Арбенина нахмурилась.       — До нового года. Большой ледяной дрифт в феврале пришлось пропустить по понятным причинам, скоро уже будем гонять на мотоциклах. Да и я тут вспомнила… — девушка нервно усмехнулась, взъерошив волосы. — Надо еще в Лондон лететь, яхту забирать… Я уже выяснила возможный маршрут, осталось только самой освоить управление, получить все разрешения, права, визу… И найти себе попутчика. Артему я даже предлагать не стала, Женька что-то не горит желанием, Ленка тоже уже заранее начала переживать. Может, мать взять? Пока я сделаю нам визы и получу все разрешения пройдет пара месяцев, плюс обучение. На гастроли ей пока все равно нельзя. А от скуки она скоро на стены полезет… Отпустишь, свою ненаглядную?       Света ошалело уставилась на дочь, про яхту она услышала впервые.       — Какую яхту? — с трудом выдавила из себя женщина.       — Да я тут выиграла яхту, «Princess V55» у одного мажорика… Но она в Лондоне у него…       Света опустила голову, закрыв лицо руками, пробормотав что-то типа: «О, Господи…»       — Мам, да нормально все… — рассмеялась дочь.       Помолчав несколько минут Сурганова, наконец, внимательно посмотрела на дочь и задала вопрос в лоб.       — Почему мы сегодня по городу передвигались с такой черепашьей скоростью? Да и сюда добирались гораздо дольше обычного?       Девушка зависла, потянувшись за яичными бутербродами и взяв самый зажаристый в итоге, она откусила и начала тщательно пережевывать, задумчиво глядя в окно.       — Думаешь, меня догоняет случившееся?       — Да, — кивнула Сурганова, открыв очередной контейнер с овощным салатом, — тебе нужно выплеснуть все накопившееся, на гонках, или еще как, но это просто необходимо. Хорошо? А я подумаю насчет того, чтобы отпустить вас с Дианой в Англию за яхтой. Господи, зачем тебе яхта? Артем их до сих пор не переваривает.       — Не спрашивай… Просто не спрашивай… — скривилась Марта, Света лишь закатила глаза в ответ. — Хотя… — взгляд дочери мгновенно стал расфокусированным, она уставилась в окно на мостки, — …можно сделать причал… Вообще это круто, своя яхта…       — Действительно… — пробормотала Сурганова и накрыла ладонью руку дочери. — Мартиш… Пожалуйста, не тяни!       Младшая Арбенина немного помялась и неожиданно тихо произнесла:       — Я боюсь… — и увидев изумленно распахнутые глаза матери, усмехнулась. — Не скорости, нет. Для меня экстрим на грани риска всегда был чем-то особенным. Я хватала свою дозу адреналина и чувствовала, как за спиной вырастают крылья. Но ненадолго… Эндорфиновый кайф спадал, и я, как алкаш за бутылкой, тянулась за новой порцией.       — Переизбыток адреналина в организме — это у вас наследственное, — вздохнула Света, — с этим бесполезно бороться.       — Знаю… — скривилась Марта, — спасибо матери за такую генетику. Мам, я боюсь последствий! Раньше никогда не задумывалась о них, о том, что может произойти, если я вдруг ошибусь. После того, что случилось, после этих чертовых Альп, я вдруг поняла: ошибка может обойтись дорого нашей семье, потянется вся цепочка. Мать, ты, Артем, Ленка… — Девушка поджала губы, взгляд ушел в никуда, плечи напряглись.       — Мартиш, девочка, — Сурганова погладила дочь по щеке — та вздрогнула от ее прикосновения. — Я уверена, что это необходимо очень срочно, пока ты не сорвалась. Просто пообещай, что будешь очень внимательна и осторожна, насколько это вообще возможно!       — Обещаю! — Арбенина расслабилась и потерлась шекой о ладонь своей второй мамы. — А ты придешь смотреть?       — Обязательно! — кивнула головой Света…       …Она сдержала свое обещание, и спустя месяц уже торчала с дочерью в поселке Семиозерье, рядом с которым проходил кросс-кантри на мотоциклах. Гонка шла почти два часа по восьмикилометровой, достаточно сложной, по словам Марты, трассе. Сурганова с ужасом наблюдала за стартом и частью заезда. Гонка была физически тяжелой и изматывающей, несколько участников сошли с дистанции. И глядя, как к месту старта доставляют их покореженные байки, Света молча кусала сжатые в кулак пальцы. Но Марта, намотав больше всего кругов за положенное время и став победителем, была крайне довольной. Сдернув с головы забрызганный грязным снегом шлем, она обняла мать за шею, вручила ей кубок и с расслабленной улыбкой поинтересовалась:       — Шампанское из кубка пить будем? Ща Женька притащит пару бутылок…       — А давай! — расхохоталась Сурганова, все равно внимательно присматриваясь к дочери. Казалось, всего за два часа она изменилась: зелень глаз стала ярче, исчезла некая заторможенность движений. После того их разговора, скрипачка старалась держать руку на пульсе с помощью Жуковой. Хотя та, несмотря на совместное проживание, не замечала за любимой девушкой никаких особых изменений в поведении. После небольшого празднования победы в троем с Женей, они отправились к остальной тусовке, расположившейся на ближайшей базе отдыха.       Пока Света любовалась красотами Карелии, Женька выгрузил из машины складные шезлонги, столик, стопку пледов и вручил Марте увесистую термосумку.       — Конечно не Артемова стряпня, но потянет…       — Я думала, мы беседку какую оккупируем… — проворчала Марта, оглядываясь.       — Без вариантов, слишком много народу сегодня собралось, пошли на берег…       Карельская весна основательно запаздывала, озеро все еще было покрыто льдом с редкими проплешинами талой воды. Но солнце на бледно-голубом небе все равно лупило от души, намекая, что вот-вот растают последние сугробы, и весна вступит в свои права.       Не разрешая Свете никаких посторонних телодвижений, Марта усадила ее в шезлонг и накрыла пледом, зашуршала термосумкой, доставая оттуда мясо и овощи. Зависла над лепешкой в упаковке, пытая друга на предмет содержания в ней глютена, но тот категорично уверил, что все блюда из кафе со специальным безглютеновым меню.       — Ты меня вообще за кого принимаешь? Я здесь все облазил в радиусе пятидесяти километров, чтобы найти… Охамела? — возмущался парень, сверкая глазами. Сурганова наблюдала за их перебрехиванием с легкой улыбкой, приблизительно так же было у Марты и с Артемом.       Наконец все угомонились. Марта, неожиданно даже для самой себя сдулась после первого же пластикового стакана шампанского на свежем воздухе и растеклась по шезлонгу с закрытыми глазами. На душе было неимоверно спокойно, словно все, что произошло всего пару месяцев назад, было только сном, кошмарным в своей реальности. Где-то на периферии сознания она слышала разговор мамы Светы и Женьки, внутренне усмехнулась: конечно, о Лие. Тот уже начал присматривать школу и теперь рассказывал Сургановой о различных вариантах, хотя до первого класса время еще было. Жукова тоже уже начала зондировать почву. Марта до сих пор поражалась, насколько друг, такой заядлый бабник, не пропускающий ни одной симпатичной задницы, так трепетно относится к дочери. И прежде, чем провалиться в дремоту, подумала, что скоро настанет такой момент, когда Лие придется как-то объяснять, почему у нее приходящий папа и при этом две мамы… Но этим, как и школой, пусть заморачиваются Лена с Женей.       Кажется, впервые за время с момента катастрофы в тоннеле она уснула спокойным сном без видений. Сурганова, не прерывая разговора, поднялась с шезлонга, натянула плед дочери до самого подбородка, с нежностью коснулась волос, и облегченно вздохнула при виде ее расслабленного лица.       «С каждым годом Мартишка все сильнее походит на Динку…» — мельком подумала она, усаживаясь обратно. Постепенно, за разговорами, бутылка шампанского опустела, когда раздался входящий сигнал Женькиного мобильника, разбудивший Марту.       — Ну, кому там неймется… — пробормотала девушка, поворачиваясь на бок, посильнее укутываясь в плед и снова впадая в дремоту.       Проснулась она от посторонних мужских голосов, один из которых показался ей смутно знакомым. Открыв глаза и недовольно сощурившись от лучей солнца, что уверенно закатывались к горизонту, она обнаружила, что их маленькая компания увеличилась. Похлопав глазами, она поняла, что один из незваных гостей и есть тот самый лондонский мажорик. Вторым оказался солидный мужчина, весь вид которого прямо вопил о несусветном богатстве. Невдалеке маячили двое в черном — по всей вероятности, охрана.       Увидев, что девушка проснулась, он подошел к ее шезлонгу и протянул руку.       — Сергей Иванович… Отец вот этого балбеса…       Младшая Арбенина пожала руку и скривилась:       — Если Вы по поводу яхты, то она мне даром не сдалась. Оформление, перегон в Питер… Хлопоты одни…       Мужчина слегка улыбнулся хищной улыбкой опытного лондонского бизнесмена и приземлился в шезлонг, любезно предоставленный Женей.       — Готов помочь со всеми хлопотами. Я даже рад, что хоть кто-то его поставил на место, тем более такая очаровательная девушка, — уже с ноткой восхищения в голосе сказал он. — У меня к вам деловое предложение.       Марта вопросительно задрала брови.       — Я предлагаю Вам должность руководителя по компьютерной безопасности моей корпорации.       — Оу… — выдохнула Арбенина и нервно взъерошила волосы, — мне надо подумать… — пробормотала она. — Я привыкла быть вольным художником, так сказать… И у меня сейчас несколько проектов в разработке, которые хотелось бы закончить. Ваш ЦО в Лондоне базируется?       — Нет, в Москве. Конечно, дам время подумать.Тем более вам, как я понимаю, в офисе присутствовать регулярно и не обязательно. Будете появляться на важных совещаниях. Насчет оплаты… — мужчина достал ежедневник, ручку и быстро написал цифру на чистой странице. Марта хмыкнула. — Вот мой личный номер, — дорогая, с золотом пером ручка снова заскользила по бумаге, вырвав листок, мужчина протянул его Марте. — Вы завтра будете в городе? Я бы хотел пригласить вас на ужин?       Девушка кивнула на автомате.       — Значит договорились, — он поднялся и кинул быстрый взгляд в сторону сына, который не спускал глаз с девушки, многозначительно ухмыльнулся. — Олег, ты едешь? Или…? — окрикнул он его. Тот встряхнулся.       — Я, наверное, попробую напроситься на пикник?.. — и с надеждой глянул на Женю, а тот в свою очередь на Марту, которая лишь индифферентно повела плечом. Сурганова наблюдала за этими переглядками с легкой ухмылкой. Вечер точно обещал быть интересным. Лондонский воротила даже не повел бровью.       — Дамы… — поцеловал руку Сургановой, Марте, и удалился…       И было интересно. Сурганова наблюдала за дочерью, которая в свою очередь внимательно наблюдала за парнями, бурно обсуждающими спорткары, тюнинг и аэрографию. Один хвастался особо крутыми работами СТО и своими любимыми и сложными рисунками, второй — коллекцией раритетных гоночных автомобилей, при этом периодически вздыхал и косился в сторону Марты. Подхватив свой стаканчик с шампанским Света все-таки подсела ближе к дочери и прошептала с усмешкой.       — И как ты планируешь обламывать богатого воздыхателя? Он явно положил на тебя глаз.       — Как положил — так и снимет… — хмыкнула Марта, натягивая повыше плед. — Пусть и дальше хвалятся друг перед другом, у кого яйца круче… А мне надо думать, как бы и рыбку поймать, и костью не подавиться. Интересно, откуда папаша Олега узнал о моей специализации? — подозрительно покосилась она на друга.       — Мартишка! — хихикнула Света на середину фразы, затем посерьезнела. — Ты по поводу предложения потенциального работодателя?       — Ага, — кивнула головой дочь. — Компьютерная безопасность, крупная корпорация — это заманчиво, очень… Понимаешь, мам, это другой уровень. Дело не в деньгах — уже сейчас мы всем семейством можем переезжать жить в любой уголок мира, но не ты, ни мать, ни тем более Ника не согласитесь прощаться с музыкой и Питером. Здесь азарт! Хакерская война за такие корпорации невидима, но не менее кровавая, чем настоящая, и иногда в процессе переворачивает даже основы программирования. И участвовать в ней, а тем более выигрывать это… Это как…       — Выиграть гонку? — предположила Сурганова, слегка нахмурившись. Она понимала, что в любой войне, даже компьютерной, возможны человеческие жертвы. И она не хотела, чтобы дочь попала под эти жернова, но горящие глаза той говорили о том, что она приняла какое-то решение.       Понимая, что в случае согласия на нее ляжет руководство не одним десятком таких же, как и она хакеров, явно не из худших, Марта недовольно скривилась.       — А нужны ли мне все эти заморочки? Скорее всего, если и соглашусь, то только в качестве консультанта-фрилансера.       — Все-таки вольный художник? — улыбнулась Сурганова. Она не всегда понимала, как работает мозг у дочери, но знала, что та сейчас сделает все, чтобы доставить минимум неудобств семье, в особенности Леночке. И в то же время в какой-то мере удовлетворит желание бизнесмена заполучить себе высококлассного программиста, а главное, удовлетворит свои амбиции. Возможно, это ей сейчас нужно даже больше, чем гонки. Да и Жукова хоть на какое-то время вздохнет спокойно… Возможно.       — Ага, — широко улыбнулась дочь. — Тем более, знаешь, компьютерная безопасность — чаще всего о том, кто круче. А эта изначально липовая работа, о якобы компьютерных моделях для снятия психологических блоков, на самом деле оказалась очень интересной темой, я уже много чего наваяла по данному вопросу… Из этого может получиться что-то действительно стоящее! Напишу кандидатскую, возьму в руководители того профессора по психиатрии.       Сурганова внимательно слушала дочь, радуясь ее горящим глазам и воодушевленному тону.

***

      Оторвавшись от телефона, Жукова ошалело уставилась на Марту и, прищурив глаза, поинтересовалась:       — Ты куда намылилась?       — На деловую встречу… — несколько рассеянно отозвалась младшая Арбенина и повертелась перед зеркалом, критически оглядывая себя.       — Да? — Лена с такой силой сжала в ладони мобильник, что тот заскрипел.       — Лен… — девушка вздохнула, подошла и склонилась над директором «СиО», опустив на подлокотники кресла ладони. — Это действительно деловая встреча с потенциальным работодателем и больше ничего.       — Когда это тебя интересовал твой внешний вид? — подозрения не отпускали Жукову, потому что настолько впечатляюще Марта выглядела по пальцем перечесть раз: короткое, чуть выше колен, классическое черное платье «от Шанель», укладка, косметика, шпильки.       — Тогда, когда это действительно нужно! — Арбенина коротко чмокнула Лену в губы и выпорхнула из комнаты, вскоре из прихожей донесся ее голос. — Лен, это мужик, и он старше даже мамы Светы!       Директор «СиО» недовольно посопела — периодически она в какой-то мере понимала Диану, когда та начинала ревновать Светку ко всему, что не приколочено. Хотя ни разу за все годы совместной жизни Марта не была замечена в адюльтере, и все глупости, что совершала Лена — были исключительно по вине ее собственного ревнивого воображения, она так до конца и не верила, что в один прекрасный день та не оставит ее. Директор «СиО» оторвала задницу от кресла и пошлепала в прихожую. Марта уже натянула вязаное, темно-серое пальто и сейчас гремела ключами от «Камаро».       — Все, я ушла! — за младшей Арбениной захлопнулась дверь, а Леночка опустилась на пуфик, почему-то с трудом сдерживая слезы. Пожалуй, единственный, кто бы мог помочь развеять ее подозрения — это была Сурганова. Возможно на вчерашних гонках она узнала от дочери какую-то информацию. Собравшись с силами, она набрала свою подопечную.       Та отозвалась не сразу, голос был слегка… запыхавшийся. На заднем фоне слышалось недовольное ворчание Дианы, и Жукова поняла, что она очень не вовремя.       — Извини, что отвлекаю… — не без ехидства, пробормотала Лена. — Ты случайно не знаешь, с кем у Марты сегодня, якобы, деловая встреча?       — Ей вчера работу предложили… Она не говорила?       — Нет… Просто была какой-то задумчивой и более отстраненной, чем обычно…       — Жукова! — неожиданно раздался в трубке недовольный голос Арбениной. — Если ты параноишь, то просто проследи за ней, я всегда так делаю… Заяц, за что?!       — Ты за мной следишь? — послышался возмущённый возглас, звуки возни, и связь прервалась. Жукова хмыкнула, но решила все-таки воздержаться. Она дождется Марту дома, достанет бутылочку хорошего вина. И попробует просто спросить.       Марта объявилась ближе к вечеру и была, кажется, еще более задумчивой, чем перед выходом.       — Все нормально? — Лена помогла снять пальто, а потом прижала любимую девушку к себе, зарываясь лицом в длинные мягкие волосы.       — Да… — протянула Арбенина, поворачиваясь и зарываясь в объятия женщины. — Ты знаешь, что я люблю тебя?       — Да…       — Меня позвали на работу руководителем отдела компьютерной безопасности, но я согласилась быть консультантом. Протестирую их систему, посмотрю, что там по дырам… — неожиданно Марта вскинула голову и внимательно посмотрела на Лену. — Ты не думала, где хочешь жить, когда мама уйдет со сцены? Думаю, еще лет пять и это произойдет… А мать она дома посадит еще раньше.       — Нет… — опешила Жукова, — но, наверно, где-нибудь на море.       — Значит уедем на море, — серьезно кивнула младшая Арбенина и потянулась за поцелуем.       На оформление визы и получения прав на управление яхтой ушла большая часть лета, и в конце июля Сурганова отвезла жену и дочь в Пулково.       — Будьте осторожны… — взмолилась Света, обнимая Диану. Арбенина серьезно кивнула.       — Все будет хорошо, заяц. Не волнуйся.

***

      Белоснежная семнадцатиметровая яхта, покачиваясь на мелких волнах, замерла у новенького причала. Метавшаяся до этого по периметру борта Арбенина, не дожидаясь окончания швартовки нетерпеливо перепрыгнула с кормы на родную землю, облапила Свету.       — Привет, заяц! — и, не выпуская ее из рук, обернулась, любуясь яхтой, ее хищным, обтекаемым корпусом. — Красавица, правда?       — Несомненно… — соскучившаяся Сурганова вздохнула, нежась в объятиях Дианы. — С прибытием, родная. Как доплыли, без приключений?       — Плавает г… э… цветок в проруби, а яхты ходят! — гордо заявила снайперша, оторвалась от Светы, бросилась к краю причала, ловя швартовы, брошенные дочерью, тоже появившейся на корме.       Сурганова с легкой улыбкой наблюдала за женой — загоревшей, как всегда гиперактивной и счастливой настолько, что походила на ребенка, получившего самую большую шоколадку в мире. Поджарая, в обтягивающем белом костюме, с матросским галстуком на шее — она сейчас сама походила на яхту, что наконец замерла, надежно пристегнутая к причалу.       Марта наконец тоже спустилась на берег, обняла мать.       — Привет, мам…       — С прибытием, Мартиш. Все хорошо? — Света слегка отодвинула ее, внимательно заглядывая в глаза, но никаких следов озадаченности в них не нашла. — А то вы сказали, что уже на таможне, и все нет, и нет…       — Да… Были небольшие заморочки… — отмахнулась Марта и оглянулась. В это время на пирсе появился еще один член экипажа — пожилой мужчина. Он несколько неуверенно огляделся и двинулся к ним.       — Good day, — поздоровался он и протянул руку, помялся и на корявом русском произнес: — Добри день. Ви есть хозяйка этот дом?       Света, пожимая его широкую ладонь, недоуменно хлопнула глазами, перевела вопросительный взгляд на дочь.       — Мам, неужели ты думаешь, что я настолько безалаберна, чтобы доверять жизни двум начинающим яхтсменам. Мистер Пикквик — профессиональный шкипер, мне его рекомендовал Сергей Иванович.       — Аt your service… — мужчина шелкнул каблуками. — Называть меня просто Джейсон, миссис…       — Светлана… Просто Света… — лучезарно улыбнулась Сурганова, принимая от него поцелуй в тыльную сторону ладони, и тут же за ее спиной послышалось угрожающее сопение. Диана Сергеевна была в своем репертуаре, и Света поспешила отвести опасность от несчастного англичанина.       — Пойдем, родная, покажешь мне свой кораблик… — она погладила по руке жену — та тут же расплылась в улыбке, потянув ее в сторону новой игрушки.       — Мам… — остановила их Марта, — тут такое дело… — увидев несколько испуганные глаза матери, поспешила ее успокоить: — Просто у нас сегодня будет немного гостей… — и она ткнула пальцем в горизонт, где нарисовался силуэт еще одной яхты.       Сурганова вопросительно повела бровью.       — По правде говоря, будет еще парочка, — смущенно пробормотала дочь. — Всего человек десять-двенадцать, мы в Лондонском яхт-клубе познакомились. Пообещали показать Питер и все такое. Ленка и Темыч с Никой уже едут сюда, вместе с продовольствием…

Мы, призрак легендарного корррвета, Качаемся в созвездии Весов — И словно заострились струи ветррра И вспарывают кожу парррусов.

      Диана Сергеевна рвала горло и струны гитары, демонстрируя иностранным гостям всю мощь своего голоса и морской репертуар Владимира Семеновича Высоцкого. Несмотря на то, что половина из этих гостей по-русски понимала в лучшем случае через слово, они притихли, воспринимая душой ощущение общности, слаженности, слитности всех влюбленных в море.       Сурганова незаметно от всех выскользнула из круга слушателей и двинулась к пирсу, застыла в круге света фонаря, освещающего дощатый помост, глядя на четыре яхты, покачивающиеся на свинцовых водах Финского. Отголоски исполнения жены были слышны и здесь, но к нему присоединился и ночной стрекот насекомых, и шуршание волн о камни, и поскрипывание стволов сосен в лесу.       За спиной раздались тихие шаги. Света обернулась — Марта. Дочь подошла к ней, обвила руками за талию и устроила подбородок на плече.       — О чем думаешь?       — Так, ни о чем… — Света улыбнулась и подняла голову, вглядываюсь в черноту августовского неба, затем тихо произнесла: — Мне иногда кажется, что там, наверху, есть кто-то, кто оберегает наше беспокойное семейство. Может быть, даже благодаря клятве, данной Динкой…       — Какой? — недоуменно спросила Марта.       — Когда-то очень давно, на одной питерской крыше твоя мать произнесла: «До самых врат смерти…». Видимо, ее время еще не настало, потому что я больше ничем не могу объяснить, и то, что выжила после операции, и сейчас, под завалом.       — Несмотря на то, что она косячила добрую половину жизни… — проворчала девушка. То, что Диана могла произнести выспренную фразу, Марта охотно верила, но трезвый рассудок программиста отказывался воспринимать ее мистическую составляющую.       — Возможно, это плата… — вновь вздохнула Сурганова и быстро перевела тему.       — Что будешь с яхтой делать?       Марта хмыкнула:       — Матери подарю… Большим мальчикам — большие игрушки… А здесь я думаю яхт-клуб построить. Народу это место зашло. Матери не сегодня-завтра с ее сердцем ты запретишь бесконечно мотаться по городам и весям. Вот вместо того, чтобы от безделья на стены лезть и искать приключения на свою задницу, будет им заведовать. И голосом опытного морского волка травить байки типа: «Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли…»       Света хихикнула:       — Про попугая не забудь.       — Пиастррры… пиастррры… — прорычала младшая Арбенина и обе расхохотались, представив Диану Сергеевну, рвущую на груди тельняшку и хрипящую про «ревущие сороковые и неистовые пятидесятые».       В это время яростные, рвущие связки слова смолкли, раздались тихие, нежные аккорды.

Когда вода всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На берег тихо выбралась любовь…

      Марта вздрогнула — эта тревожащая душу баллада показалась ей продолжением разговора, словно мать могла услышать его и отозвалась. Она отлепилась от Светы и искоса заглянула ей в лицо. Та, невидящим взглядом смотрела в темноту ночи и, едва шевеля губами, повторяла слова.

Я поля влюбленным постелю, Пусть поют во сне и наяву! Я дышу — и значит, я люблю! Я люблю — и, значит, я живу!

      Невольно вспомнился день рождения мамы Светы, когда точно также проникновенно мать утверждала, что «не отрекаются, любя…». Сглотнув подступивший к горлу комок, она дождалась конца песни.       — Мам… — тронула девушка Сурганову за руку, та медленно повернула голову, в глазах блестели хрусталики слез. Света быстро сморгнула, пряча их поглубже. — Умеет же… — проворчала Марта. — Мам, вы уже обе устали, а народ только разошелся, ни отдыха, ни покоя вам не будет. Валите-ка вы на яхту.       Женщина кивнула, поцеловала дочь в щеку.       — Да, ты права, Мартиш, денек выдался не из легких… — и ухмыльнувшись подумала: «Однозначно, новое приобретение необходимо обмыть как полагается. На счастье»…