Она горела огнем

Дети сидели, широко распахнув глаза и пропуская ее мимо них, как воду между пальцев. Она хотела рассыпаться здесь, как песок. Руки накрывал жутчайший тремор, а под ложечкой неприятно сосало. Она попросила открыть их первый параграф и начала в торопях, с заплетающимся языком объяснять основу такого предмета, как трансфигурация. Нарастающий шум в кабинете забивал слух, голова кружилась, а взгляд не мог задержаться на месте. Она глубоко вздохнула и прислушалась к каплям, бьющим о деревянную дверь. На улице, хоть ничего этого и не предвещало, лил непроходимый дождь. Он наполнял озеро у замка, размывал дороги, возможно даже портил урожай Хагрида, который сейчас бегал по двору и расторопно загонял птиц в курятник. Гремучая Ива танцевала танго под раскаты грома и трески молний, а Гермиона пыталась не упасть от нервов из-за своего первого урока и давления, вызванного погодными условиями. Девушка села на кожаное кресло, и подперла свинцовую голову рукой. Она с трудом отвечала на вопросы учеников — мысли плыли, и даже заученные до дыр основы трансфигурации соединялись в неясные предложения. Внезапно дверь скрипнула, и за ней показалась фигура в черном. Мужчина прошел в класс, и прежде чем преподавательница успела что-то сказать, из-под капюшона выглянула белесая макушка Малфоя. Он снял плащ, и прошел в кабинет, попутно рассказывая детям что-то о трансфигурации. «Свалился, как снег на голову.» — подумалось Гермионе, но не смотря на это, она была рада его видеть. Сейчас его помощь ей не повредит. Кое-как трансфигурация все же была проведена, и довольные ученики по звонку повыползали из кабинета, мигая красными и зелеными мантиями. Малфой и Грейнджер сидели еще около пяти минут, пялясь в разные точки — кто в стол, кто в стену. Тишина надоедала. Слизеринец нетерпеливо взглянул на девушку, которая пялилась в исписанный пергамент. И вот, он решился разорвать молчание: — Что, не справляешься? Ты еле переплетала слова в предложения. — Белобрысый в своей привычной манере усмехнулся, но ей показалось, что он не пытался ее задеть. — Как-будто рядом с тобой можно научить кого-то чему-либо. Она оглядела вымокшего блондина — влажное лицо, шморгающий нос, и красные, не выспавшиеся глаза. — И все-таки, Малфой… Что ты искал в тот день? Он проморгался и взглянул на нее. — Не считаешь, что это не твое дело? — Оу, нет, не считаю, а надо? Я все равно докопаюсь до правды, даже если ты мне не ответишь. — Грейнджер, боюсь, у тебя не получится. — Он нервно сглотнул, в подкорках души догадываясь, что скорее всего так оно и будет. — Забудь об этом! Гермиона хотела было возразить, но Малфой стремглав выскочил из кабинета, по пути хватая мантию, а Гермиона так и осталась сидеть, хлопая глазами, не успев ответить ему. Весь вымокший, он, через дебри дождя пробирался к подземельям Хогвартса. Атласный капюшон не спасал от такого потока воды. Кто-то на небе сегодня гневался. — Под таким ливнем даже сигареты не выкуришь… — Блондин поежился и зашел с улицы в холл замка. Под ним сразу же образовалась лужа воды. Он поспешно содрал с себя черную мантию, и пошел по узкой лестнице в темные подъземелья. «Чертова, чертова Грейнджер!» — ругался он про себя. Вечно этой девушке нужно было совать свой нос в чужие дела. Это ее не касается. Никто не должен знать о том, что затевает Драко Малфой. Но у Гермионы были другие мысли на этот счет. Теперь, когда он так яростно защищал свои тайны, их просто жизненно необходимо было узнать. Любопытство бушевало в жилах гриффиндорки, она была намерена докопаться до правды — волшебная чуйка подсказывала ей, что тут что-то серьезное. Хотя, может, это было совершенно не так, и она пыталась отвлечься от своих проблем, и не более. Но кто уже ее остановит? *** Малфой шел по катакомбам, ища кабинет зельеварений. Забини, будучи преподавателем зелий, точно должен был быть там. Серые кирпичи сырели, в многочисленных коридорах пахло мхом и дождем. Нагнетающая тишина и пустота готова была съесть человека со всеми потрохами, что пугало — но только не Драко. Ему было абсолютно плевать на окружающую среду, он полностью погрузился в свои мысли, причем настолько, что даже на пару шагов прошел нужный ему кабинет. Вернувшись, он по привычке поправил свои мокрые на сквозь одежды, задрал руку и постучал в деревянную дверь. Нет ответа. Снова стук. И вновь нет ответа. — Да что не так с этим итальянцем?! Почему каждый раз, когда он нужен, он не открывает… Малфой, более не церемонясь, дернул дверную ручку на себя, и забрел в кабинет. И вновь стало ясно, почему он не открывал — шел урок. Дети, судя по всему, когтевранцы, варили что-то в чугунных котлах, а Забини, видно, заскучав, приснул в кресле. Неудивительно — с учениками Когтеврана проблем быть не должно было, они были самостоятельны и вопросами не донимали. Малфой кивнул на приветствия учеников, и прошел прямо к учительскому столу. С минуту он всматривался в теплое, смуглое лицо своего друга. А потом резко, ни с того ни с сего, взял и хлопнул прямо у того над ухом. Блейз, выпучив глаза и завопив, вскочил со стула, и… Укоризненно посмотрел на своего лучшего друга, который, вместе с учениками, ехидно посмеивался над ним. Золотая кожа Забини покрылась мурашками от стыда, и он, схватив за мокрую мантию Малфоя, выволок его в коридор. — Какого черта, Драко? Не позорь меня перед студентами! — Итальянец хмурил брови и выжигал взглядом Малфоя. — Блейз-Блейз-Блейз, дорогой, успокойся. — Белобрысый все еще хихикал, вспоминая испуганное лицо своего друга. — Что тебе нужно? Улыбка тут же слетела с малфоевского лица, и лицо стало серьезным. — Я пришел… — Он судорожно огляделся по сторонам, укрываясь от посторонних глаз, и перешел на шепот, — сам знаешь зачем. Я вообще не представляю, как, что и где искать. Черт возьми, этот замок просто огромен! — А это проблема, друг. — Забини нахмурился, и, казалось, напряг все свои извилины. — Именно так, и… Дверь скрипнула, и из-за нее показалась рыжеволосая, высокая девочка. «Если бы не выглядела приятно, подумал бы, что из Уизли» — промелькнуло в голове Малфоя, и он слегка поморщился, думая о веснусчатом Вислом Уизеле. — Профессор Забини, зелья готовы. Проверьте их, пожалуйста. — Она отчеканила эту фразу с абсолютно безэмоциональным видом, и уставилась на Блейза. Тот замялся. — Эм… Знаешь, скажи всем, что вы можете идти. Я проверю ваши зелья и выставлю все оценки в журнал после урока. — Девочка кивнула, скрывшись за дверью, а Забини, прикусывая пухлые губы, посмотрел на Драко. — Пойдем покурим, что-ли. И друзья быстро зашагали прочь от кабинета зельеварений. *** Слизеринцы стояли во внутреннем дворе замка, укрытые от дождя узким клуатром, закрываясь от прохожих колоннами. Хотя, это было необязательно — стена воды была такой толстой и непроходимой, что увидеть кого-то с расстояния даже двух метров было тяжеловато. Да и к тому же, из-за непогоды мало кто выходил на улицу. Блейз достал из кармана сухой мантии пачку сигарет — его мать познакомилась с очередным кавалером, у которого был завод по их производству. Так Блейз, а затем и Малфой, пристрастились к этой дряни. Блондин поднес ко рту бумажную палочку, зажег ее щелчком пальцев, и затянулся. Клубья дыма вылетали изо рта, укрываясь в пелене дождя — противоположную сторону небольшого двора уже было не видать в таком ливне. — Так и… Что там? — Как я и говорил, я ничего не нашел, и не знаю, где искать. — Ага… — Блейз задумался и так же затянулся сигаретой. — Кажется, я придумал. Малфой прокашлялся. Какая очередная идея придет этому безумцу? — Что ты придумал, Забини? — Тайные ходы. — Что? — Что слышал, Драко. — Тот подавился дымом от сигареты, и продолжил: — В Хогвартсе миллионы потайных ходов, может, какой-то из них ведет в какую-то комнату, или же, он брошен прямо там… — А это дельная мысль, дружище. — Они одновременно закупили и переглянулись. — Только одно «но» во всем твоем плане, Забини. — Какое еще «но»? — Каким образом я не заблужусь во всех этих ходах? В мои планы не входит сдохнуть от голода в подъземелье. Итальянец притих. Малфой был абсолютно прав — одно дело запомнить ходы между портретами, а другое — спускаться в катакомбы и идти куда-то… — А вот этого я тебе подсказать не смогу… — То-то и оно. Впрочем, времени еще много… Не стоит нервничать. Пока что. Малфой затянулся остатками своей сигареты, и, когда очередной клуб дыма рассеялся перед носом, у его лица возникла Минерва МакГонагалл. — Мистер Малфой, мистер Забини! Что вы тут устроили? Это не курилка, а школьный двор! — Злостно поводив вверх-вниз острыми, тонкими бровями, она взмахом палочки обратила сигареты в пепел. — Профессор МакГонагалл… — Начал было Забини, но та стрельнула в него своим фирменным искрящим взглядом, и продолжила: — Я попрошу вас впредь искать более укромные места для подобных дел. Представьте, как дурно вы повлияете на детей, если они вас увидят! Парни поглядели на нее с укоризной, а затем Малфой, с абсолютно непоколебимым лицом произнес: — Как-будто дети не видят этого на улицах и не читают про такое в книгах. К тому же, кто выйдет на улицу в такой ливень? Минерва, до этого казавшаяся стойкой каменной стеной, вспыхнула и принялась отчитывать молодых людей с новой силой. — Если бы вы были студентами, то вы бы лишились сотни баллов! Каждый! — Та будто загорелась, но буквально через минуту взяла себя в руки и выпроводила их со двора одним лишь своим взглядом. *** Ровно в двенадцать часов вечера, как всегда пунктуальная Гермиона, двинулась на осмотр школы. В это время готический замок становился немного жутким — свет не проникал через окна, а коридоры освещали только не слишком частые фонари. Между узких проходов бегал смеящийся сквозняк и сдувал мантию с плеч. Девушка крепко сжимала в руке палочку, с осторожностью заглядывая в кабинеты. Один раз она смачно и с чувством выругалась на Пивза — он чуть-ли не до смерти напугал ее, вселившись в серебряные рыцарские доспехи. Уходя вглубь замка, ей становилось все более жутко и боязно. В детстве, например когда они с Гарри выносили Норберта на башню, обстановка казалась менее гнетущей. Гермиона свернула за угол и истошно завопила, столкнувшись с кем-то. Палочка вылетела из рук, и струящийся светом Люмос тут же исчез. — А-а-а!!! — Девушка отпрянула к стене, всматриваясь в незнакомцев. — Мисс Грейнджер, почему вы кричите? — Гермиона, это же мы, ты чего? — В неуверенном мужском голосе она различила Невилла. — Мы с мистером Лонгботтомом осматриваем школу, и я так полагаю, вы тоже? — Женщиной, судя по всему, оказалась мадам Стебль, протянувшая ей палочку. — Мы уже отправили в спальни пару-тройку учеников. Вы никого не нашли? — Нет, пока никого. — Гермиона отряхнула мантию от пыли со стены, и вновь применила Люмос. — Если хочешь, ты можешь пойти с нами. — Невилл любезно улыбнулся, и троица зашагала вперед. *** Так прошел где-то час. За это время они обнаружили двух студентов, заперевшихся в заброшенном кабинете. Гермиона сняла с их факультета 10 баллов и незамедлительно отправила в постель. Мадам Стебль, Лонгботтом и Грейнджер молча шли по коридору, по-тихоньку подходя к подъземельям. И тут, неожиданно, как снег на голову, к ним подошел… — Мистер Малфой! Какая удача, что мы вас встретили. — Профессор Стебль поправила свою шляпу, и оглядела блондина. — Вы тоже на осмотре? Тот одобрительно кивнул и окинул взглядом Гермиону, игнорируя присутствие Невилла. — Может, вы составите компанию мисс Грейнджер? — Девушка прыснула. Что? Какая компания — она и Малфой? — Мы как раз хотели разделяться. Вы идите в катакомбы, — она жестом обвела проход, — а мы с мистером Лонгботтомом пойдем осматривать дворы. Белобрысый благосклонно поклонился и пошел в подъземелья. Недолго думая, Гермиона побрела за ним — правда, пришлось передвигаться бегом. Его ноги были длинными (пропорционально высокому росту), и быстрый шаг для девушки превращался в бег. Через 5 минут путешествие рысцой ей надоело, и, мягко говоря, щекотало в боку; и она решила окликнуть слизеринца: — Малфой! Ты можешь медленнее? — Что-что? — Приторно произнес он, резко остановившись. — Говоришь, быстрее? — Он продолжил идти, но, к счастью гриффиндорки, все же убавил шаг. «Самое время спросить снова!» — пронеслось в ее голове. Это был абсолютно неудачный момент, но гриффиндорская самоотверженность и огромное любопытство не отставали от девушки. — Так и все-таки, Малфой, что ты искал в тот день? Его как передернуло. Нейтральное состояние в миг улетучилось, самодовольная ухмылка слетела с тонких губ, а на лбу проступила морщинка. — Гр-р-рейнджер, — прорычал он ее фамилию, словно русский мат, — может быть, хватит? Мне казалось, до тебя дойдет. Даже если бы я и искал там что-то, думаешь, я бы тебе сказал? — Ну, у меня есть рычаги давления на тебя — я могу все рассказать МакГонагалл. Я все равно буду спрашивать и спрашивать, пока ты, наконец, не сознаешься! — А ты, выходит, та еще змея, Грейнджер. — Такое оскорбление в свой адрес она слышала впервые, и невольно округлила глаза от удивления. — Где же твоя гриффиндорская честность, преданность? Разве доносы — ваш удел? Мне всегда казалось, что это слизеринская отрада. Вероятно, шляпа ошиблась, сидя на твоем гнезде. — Гермиона усиленно думала, что бы такого ему сказать на это; как заставить ответить на вопрос, терзавший ее, но он был быстрее. — Пока, змеюка. — Он своей пятерней зачесал волосы назад, и быстрым шагом ушел куда-то вглубь подземелий. Гермиона вновь осталась ни с чем. Ругаясь про себя не совсем литературными бранными словами, она не решилась идти в катакомбы одна, и развернулась на выход.