Годовщина

Тосты для бодрости шли по кругу, под столом уже выстроилась батарея пустых бутылок — две просекко и три красного вина. Даже пошутили, что опоздавшим будет сложно догнать присутствующих — Стервятника и Крысу они решили не дожидаться. Рыжая громко постучала вилкой по тарелке, заставляя всех умолкнуть и переключить внимание на нее. — Так, прррредлагаю выпить за нас всех! Дорогой бывший муж… — Бывших мужей не бывает, — улыбнулся Сфинкс.  — Тем более, — продолжила Рыжая. Она уже дошла до необходимой кондиции, чтобы раздавать комплименты и выражать восхищение окружающими. — Я поднимаю этот бокал за нас с тобой и за всех наших друзей, которые поддерживали меня и тебя все эти годы. Ты замечательный отец и хороший друг. И с каждым годом наш развод все лучше и лучше! Считаю, мы молодцы! Давайте выпьем за отношения, выдержанные временем!  — За железную выдержку! — проговорил Рыжий и брямкнул бокалом о бокал. — Воистину аминь,  — глухо ответил Лорд на этот странный тост и влил в себя очередной стакан вина. Поморщившись, с явным неудовольствием продолжил тыкать в телефон. —  Слушайте, жена требует фотографию для отчетности. Сфинкс, иди сюда, мне надо показать, что я тут не один с Рыжей пьянствую, а то меня дома казнят. Рыжая прыснула. — Ревнует? — полюбопытствовал Рыжий, наблюдая, как Сфинкс усаживается между названой сестрой и Лордом. Эльф кивнул и что-то пробурчал. Сделали дружное сэлфи, и Лорд с облегчением засунул телефон в карман. Вино как-то быстро закончилось, раскупорили виски и домашнюю настойку из общины. Поговорили о зарплатах, повспоминали, где кто, кто с кем, обсудили, как лучше солить в домашних условиях рыбу (здесь экспертом оказался Сфинкс, рассказавший целых пять рецептов, включая замороженные острые рулетики из сырой скумбрии с чесноком и перцем). Мужчины уже готовы были перейти к политике, как Рыжая стала делиться своими произведениями — она целых два месяца занималась в какой-то студии, рисовала пейзажи по образцам и самостоятельно составляла цветовые композиции, именуя это абстрактным сюрреализмом. Лорд с мученической гримасой закатил глаза и негромко простонал:  — Ну, началоооось… Рыжая, услышав его стон, спокойно посоветовала:  — Не нравится — иди покури на балкон. Вот Сфинксу, в отличие от тебя, интересно.  — Художник в доме — горе в семье, — заметил Лорд и поковылял в сторону балкона.  — Ты это Черному расскажи, — отрезала бывшая супруга. — И не забывай, что мы в счастливом разводе. Расслабься. Лорд многозначительно закряхтел и скрылся за дверью. Сейчас они уже могли довольно спокойно говорить на эту тему. И даже шутить. Но в свое время творческие амбиции Рыжей оказались непреодолимой проблемой, одной из тех пороховых бочек, на которых подорвалась их семья. Самая яркая девчонка и самый красивый парень Дома — одиозная пара. Та безумная страсть, которую бросил к ее ногам Лорд, была предметом зависти всей девичьей половины дома. Не исключено, что Рыжая тогда полюбила не только Лорда, но и вот эту самую зависть, то, что о Лорде мечтали почти все девочки и даже некоторые мальчики в Доме. Беда заключалась в том, что Рыжей этого было мало. Статус подруги самого красивого мальчика Дома, а впоследствии жены успешного журналиста ее в корне не устраивал. Рыжая жаждала признания и «творческой самореализации». Она не захотела никуда поступать и уже на следующий год после Выпуска забеременела, родила дочь, а потом окончила курсы парикмахеров. Сначала стригла на дому, а после ушла работать в салон и со временем стала хорошим мастером, о чем свидетельствовал тот факт, что через несколько лет ее постоянным клиентом стал Стервятник — весьма привередливое существо в вопросе качества услуг. А ей хотелось творчества и славы. Она бесконечно училась на каких-то курсах: сценарных (ни одного сценария она так завершить не смогла), театральных (у нее получалось, но времени на репетиции не было — надо было еще и деньги зарабатывать), в каких-то самодеятельных арт-студиях, вбухивала в обучение немалые деньги, что Лорда раздражало, но он терпел. До поры. Терпение лопнуло, когда Рыжая начала требовать, чтобы он продвигал ее художественные произведения — картины, нарисованные в коллективной студии (парусники, птицы и цветы, акрил, холст, 30 на 45) или чтобы он читал ее прозаические и поэтические эксперименты и, желательно, рекомендовал своим коллегам по цеху. К сожалению, Лорд небезосновательно считал ее творения слабыми и вскоре вообще перестал высказывать свое мнение, чтобы не провоцировать очередной скандал. Но идейные и вкусовые разногласия постепенно переросли в семейный кризис. Лорд считался довольно известным в городе журналистом. Он был, возможно, единственным, кто приезжал на интервью и встречи на инвалидной коляске или добирался на костылях туда, где коляска не могла проехать. Однажды он сделал серию репортажей с крыш города, куда, к изумлению коллег, забирался «своим ходом». Писал он преимущественно на социальные темы: доступная среда, детские дома, инклюзивная социализация. Он делал острые проблемные репортажи, всегда, несмотря на увечность, выезжал на место событий, если о ком-то писал, то старался встретиться лично. Умудрялся проникать в самые закрытые социальные учреждения. Широкий кругозор и эрудиция позволяли ему время от времени писать рецензии на книги и фильмы. В искусстве он разбирался. Коллеги ценили его за довольно едкое чувство юмора, бескомпромиссное игнорирование собственной инвалидности и, конечно же, профессионализм. Но вместе с работой в его жизни появились и иные вещи: алкоголь — неизменный спутник многих встреч, посиделок и пресс-туров — и женщины. Когда жизнь с Рыжей приобрела уж совсем драматический характер, Лорд стал пользоваться преимуществами и своей профессии, и своей внешности. Как оказалось, «ограниченные физические возможности» его ничем не ограничивали. В этот период циничная Крыса на жалобы Рыжей советовала за бокалом:  — Ты бы ему лучше минет хороший сделала, чем вот это все. На что Рыжая обиженно восклицала:  — Обойдется! Он меня не ценит как личность! В свою очередь, когда Лорд плакался Сфинксу на бесхозяйственность и «творческий геноцид» жены, тот пожимал плечами:  — Ну что тебе стоит похвалить? Поддержи ее. От тебя не убудет. Но Лорд с тоской в голосе возражал, что не хочет плодить и поддерживать бездарей, которых ему хватает и на работе. Правда, ее творческие метания имели и положительный эффект — после очередных курсов или студии Рыжая обрастала новыми клиентами на стрижку. Парикмахером она была отменным. Запись на два месяца вперёд. Практически все ее соученики и педагоги стриглись у нее. В итоге, лет пять назад Рыжая открыла свой салон, но с творческого пути так и не свернула. Терпение и труд все перетрут. Сфинкс как психолог искренне интересовался ее рисунками и опусами. Он понимал, что творческой энергии необходимо давать выход, поэтому Лорда в его профессиональном снобизме он не поддерживал. Вечер несся по своей колее. Рыжая скрылась в ванной, чтобы подправить макияж перед приходом остальных гостей, мужчины обсуждали какой-то спортивный матч. Позвонил Стервятник и клятвенно заверил, что будет через час. Крыса на звонки не отвечала. —  Да блиииин! — вдруг раздался вопль Рыжей из ванной. Мужчины в меру своих физических возможностей рванули на крик. Рыжий первым достиг места катастрофы и довольно быстро понял, чем он будет занят ближайший час. Задрав до колен подол платья, Рыжая стояла посреди растекшейся по розовому кафелю гигантской ржавой лужи. Из-под покосившегося синего цилиндра с фильтром на пол фонтаном стекала вода.  — Я… я не знаю, — растерянно лепетала пьяненькая Рыжая. — Я его случайно задела ногой. Попыталась вправить, а он потек…  — Где у тебя разводной ключ? Доставай, — Рыжий шумно вдохнул носом воздух и стал стаскивать носки. Вечер окончательно перестал быть томным. — И тряпки давай. У Рыжей всегда что-то ломалось. Пока рядом был Лорд, мелкие поломки еще как-то удавалось устранять, хотя многих бытовых вещей он делать не умел и не любил. «Голубая кровь — руки из жопы» — в сердцах ругалась Рыжая. На что, в качестве ответки, получала неизменный афоризм про «художника в доме». А когда расстались, бытовой ремонт и вовсе стало делать некому, и поломки иногда копились месяцами. Обращаться к профессиональным сервисным услугам сантехников и электриков она почему-то не любила, предпочитая нерегулярную дружескую помощь. Поэтому починка вентиляторов и розеток, установка фильтров и ремонт смесителя входили в программу братских визитов.

***

Рыжий сидел на корточках босой посреди ржавой лужи и пытался добраться до вентиля, чтобы перекрыть воду. Рубашку он промочил в первые пять минут, поэтому повесил ее на крючок вместе с полосатыми полотенцами. Блин, Рыжий, на хера тебе все это надо, ворчал он, сколько ж можно. И сам себя одергивал — а что делать, сестре надо помогать. Ну не Лорд же ей кран починит? В голове шумело от выпитой настойки. Рыжему хотелось беззлобно ворчать, петь песни и предаваться воспоминаниям, а не ковыряться в трубах. От сидения на корточках ноги стали затекать, и он решил на минуту выпрямиться и расправить усталую спину. Когда он встал и глянул в зеркало, то чуть не выронил разводной ключ. Из-за его плеча выглядывал Слепой. Рыжий обернулся, но за спиной Вожака ожидаемо не обнаружил. Пока что он виднелся только в запотевшем зазеркалье. Черт. Я совсем про тебя забыл, подумал Рыжий. — Вот только тебя здесь не хватало, Бледный, — сказал он вслух. В такие моменты ему всерьез казалось, что он давно и крепко сошел с ума. Только его безумие существовало по своим правилам и законам. И если следовать этим правилам, то можно как-то сносно существовать. Он почти привык, что время от времени к нему приходили усопшие и требовали внимания. «Сначала я к ним, теперь они ко мне». Такой круг. Как правило, они объявлялись за пару дней до годовщины смерти и два-три дня спустя, а потом исчезали на год. Появлялись мертвяки неподалеку от тех мест, где расстались с жизнью. Поэтому Слепой, как и большинство тех, к кому в свое время приходил во сне Смерть, материализовались только в городе. В общине по своей воле они никогда не показывались, чему Рыжий был несказанно рад. Он неплохо помнил даты их смерти и старался в эти периоды не приезжать сюда, не желая лишний раз общаться с призраками. Не так уж он это и любил. Он их совсем не боялся, мертвые не докучали ему, вели себя смирно, разве что могли заявиться не к месту — во время важного разговора или пристраивались на постели, когда он спал. Просыпаться в их компании бывало волнительно и неприятно. Или как сейчас. Они смертельно скучали в своем невидимом мире и хотя бы раз в год искали общения. Особо беспардонных он мог и прогнать. Они не обижались, не возмущались и спокойно исчезали. Рыжий заметил, что многие после смерти стали значительно покладистее и приятнее, чем при жизни. Тот же Слепой, например. Приближалась годовщина, а это значит, что Хозяин Дома на ближайшие три-четыре дня станет его постоянным гостем. Ну и работёнка у тебя, Рыжий.  — Какими судьбами, Бледный? — тихо спросил Смерть, чтобы его не услышали в комнате. — Ты чего-то рано нынче.  — Скучно. Вот, зашел на огонек. На вас поглядеть. Интересно, — едва слышно шамкал он своим тонкогубым ртом.  — Мы к тебе собирались заглянуть. На годовщину.  — А… Ну, заходите. Буду рад. Спасибо. Они все застревали в возрасте последней даты на памятнике. Выглядел Слепой лет на тридцать, худой, волосы до плеч (Крыса не стригла его коротко, но и не давала отращивать), одет в линялую футболку с каким-то горным пейзажем и ёлками.  — Кто еще придет сегодня? — спросил Слепой.  — Стервятник, — Рыжий снова присел на корточки, чтобы закончить работы и не смотреть в прозрачные глаза мертвеца. Помолчав, добавил: — Рыжая пригласила Крысу. Я видел ее сегодня.  — И как она? — казалось, что голос из зеркала гулким эхом гулял по кафелю, как шарик для пинг-понга.  — Лучше всех, — устало выдохнул бывший крысиный вожак, пристраивая ключ к болту. Со Слепым про Крысу ему разговаривать совсем не хотелось.  — Я бы хотел с ней поговорить.  — Не сегодня, Бледный. Я не готов. Да и ни к чему это, — Рыжий сам не замечал, как по-будничному вступал в разговор с ними. — Можно бесконечно смотреть на огонь, воду и на то, как мужчина чинит протечку в трубах, — раздался сверху хрипловатый голос, от которого Рыжий снова вздрогнул и тихо выругался. — Очень сексуально смотришься. Как же вы все не вовремя, а? Рыжий изо всех старался сосредоточиться на неподатливом болте и не смотреть на стоявшую в дверях Крысу.  — С кем ты тут болтаешь? Бормочешь все… Ты бы хоть мяукнул мне чего-нибудь в качестве приветствия.  — Здоровались уже, — буркнул Рыжий. Он покосился в сторону зеркала и краем глаза заметил, что тень Слепого стала вырисовываться на бортике ванны. Все, процесс пошел. Добро пожаловать, Вожак. Полупрозрачный Слепой болтал босыми ступнями, склонив голову в сторону Крысы. Рыжий за пятнадцать лет так и не понял — действительно ли он слеп в своем мире или притворяется незрячим.  — Может, зайдешь ко мне в гости? — продолжила Крыса, разглядывая сидящего на полу полуголого Рыжего. — Как назло, второй день вода в раковине стоит. Требуется взгляд эксперта.  — Чего стоит? — переспросил Рыжий, со злостью дергая на себя разводной ключ, который неожиданно легко поддался, и, на секунду потеряв равновесие, он ударился спиной о стиральную машину. — Не знаю, что стоит у тебя, — пожала худыми плечами Крыса. — Лично у меня вода в раковине.  — Вызови сантехника. Я пас, — пробормотал Рыжий, включая воду и проверяя, протекает фильтр или нет. Слепой забрался с ногами на стиральную машину и с любопытством наблюдал за ними уже оттуда. — Как-то это не по-дружески, дорогой мой, — разочарованно бросила Крыса и ушла в комнату. Рыжий вытер руки, натянул мокрую рубашку и собрался выйти из ванной. Он старался не обращать внимания на Слепого. В его личном аду существовало множество рецептов, облегчавших жизнь. Например, такой — если призраков игнорировать, они быстрее уходят. Но Слепой не сдавался.  — Я хочу с ней поговорить. Помоги мне, — упрямо повторил он и спрыгнул со стиральной машины на мокрый пол. Без звука и без брызг.