Мы не встречаемся

Один. Когда нянки подумали, что они встречаются.

      Когда он устаёт от людей Хван всегда шёл в квартиру к Чану. Там было спокойно. Был удобный диван и плед, хороший телевизор с качественным звуком и изображением, куча каналов и выход в интернет, куча подписок на разные видео сервисы и прочее. Еды правда не было, но тут молодой альфа и сам мог себе что-нибудь взять. Бан тоже получал свою порцию за приют. Однако всё поменялось с появлением в его жизни одной маленькой такой гадины читать как Ким Сынмин с запахом тропического фрукта. И удивительно их социальная батарейка садилась в одно время. И первое куда они шли это домой к их любимой няньке — Бан Чану. Первый раз, когда они так столкнулись они буквально смотрели друг на друга с подозрением, когда Чан пускал их в квартиру они продолжали это делать. Когда они вдвоём завалились на любимый ими диван, столкнувшись и ударившись по пути, то решили задать вопрос: " — Что ты тут забыл?". Когда они поняли, что приходят сюда отдохнуть, то пришлось играть в камень-ножницы-бумага дабы получить доступ к телеку и дивану. Хёнджин проигрывает и плетётся на кухню. Однако эта маленькая зараза приходит и тянет его обратно на диван. Удивительно, но с друг другом они спокойно восстанавливаются. Их одиночество для восстановления социальной батареи превращается в посиделки для восстановления социальной батареи. И проходят они в объятиях. Поэтому сейчас Хёнджин лежал на диване в квартире Бан Чана, который куда-то ушёл, точнее подростки делают вид, что не знают куда он ушёл, пока господин-я-тебе-не-кроха-Сынмин лежал на нём сверху, рыжая макушка упиралась ему в прямо в подбородок, а нос упирался куда-то в верхнюю часть груди, но альфе грех жаловаться. По телевизору шёл какой-то фильм в жанре романтической комедии с таким же дурадским названием из разряда «Украсть сто поцелуев». И честно говоря… Им не нравилось. От слова «совсем». Глупость персонажей приводила их в ужас и вызывала раздражение, которое распространялось по телу с бешенной скоростью. Но их успокаивали теплые объятия и мягкий плед на их телах. Руки альфы нежно гладят тонкую талию омеги с ароматом кокоса, пока эта самая омега иногда сжимает руками его грудь. Это было так… Правильно (?). Сынмин вообще не думал, что будет вот так лежать с этим человеком. Но вот они здесь. Он вообще не думал, что будет лапать вот так этого домового, но этот чёрт никак не реагировал, значит всё хорошо. Да и где он ещё сможет на халяву потрогать такую грудь! Со Чанбин, который будущий парень Ли Феликса, не считается, ибо его забавно в неё тыкать.       Фильм постепенно подходит к концу, персонажи целуются, плачут и обещают быть вместе. Феликсу бы такое зашло — думает Ким, но Хван неожиданно проговаривает это в слух. Они в эти моменты будто начинают делить один мозг на двоих, что омеге не особо нравится. Это одновременно и выводит из себя и заставляет чувствовать себя таким правильным в объятиях и тишине. — Я посмотрел с ним достаточно фильмов чтобы не понять, что ему это зайдёт, — говорит альфа, когда ловит удивленный взгляд Сынмина, который аж приподнялся, но руки с подкачанной груди не убрал, теперь он удобно сидел на твёрдом животе, — он не заставил тебя смотреть «Ла-Ла-Лэнд»? — Мы его смотрели в кино, — отвечает омега пожимая плечами и утыкаясь Хвану в шею лицом, дабы почувствать его. Альфа пах сахаром, расправленным, тягучим, немного горьковато-солёный, но этот аромат… Ким ловит себя на мысли, что он хочет вдыхать этот аромат всё время. Он успокаивает, дарит спокойствие и тепло. Приятно. Сынмин этих мыслей пугается. Однако до ушей доходит тихий вдох. Видимо его запах тоже вдыхают. Только с каким чувством? Хёнджин чувствует тоже самое. — Оу… Нет, фильм то хороший. Только вот он не предупредил, что… — Это мюзикл. Я сказал, что уйду, если они ещё раз запоют и тут… — Они начинают петь и ты уже надеешься чтобы они быстро закончили. — О, да, — а после они смеются и обсуждают какие-то незначительные темы. Это так естественно, словно они знают друг друга очень давно, словно не было всего того что между ними происходило: первой встречи, ссоры между Сынмином и бывшим омегой Хвана — Бёнсэ, драки между ними же, а после ментовки, стронной игры в парочку, поцелуя и так далее. Всё это хоть и есть в памяти, но становится просто шумом, мутным воспоминанием, которое вы особо и не помните. Они увлекаются друг другом настолько, что ее слышат как открывается дверь и как в комнату заглядывают две любопытные головы. Чан и Чонин — сосед первого и классный руководитель подростков — видят интересную картину: Ким сидит у Хвана на бёдрах в своей любимой толстовке и домашних серых штанах, что-то увлеченно рассказывая, а альфа лежит на спине поглаживая пальцами ткань штанов на бёдрах омеги. Сам он выглядел не лучше: свободная футболка и шорты. Взрослые переглядываются и закрывают дверь, тихо хихикая направляясь на кухню. — Я очень хочу верить то, что они не решат сделать свои маленькие копии в моём доме, — говорит шёпотом Чан, а омега рядом лишь прикрывает рот ладошкой смеясь. Его лицо озаряется улыбкой и это происходит всегда рядом с этим альфой. Они так к друг другу привыкли, что это кажется нормой. — А представь, если они уже? — играет бровями Ян и на лице напротив появляется гамма эмоций: шок, осознание, брезгливость и отчаяние. Он закрывает лицо руками и садиться на стул. Он знает этих двоих с пелёнок. Он учил их ходить, говорить, отводил в садик, а с Хваном вообще собирал и чинил его мотоцикл. Они не могут этого делать… Ну, ладно могут, но потом. И лучше не у него дома. Хотя лучше у него. — Я сожгу этот диван… — А можно не надо? Хороший диван, — говорит Хёнджин, который стоит в дверном проёме, пока его талию окольцовывают руки Сынмина. Омега выглядывает из-за спины друга и улыбается старшим. — Учитель Ян! Чанни-хён! — восклицает он и машет ручкой, которая всё ещё находится на талии альфы, который просто стоит и смотрит на парочку: Омега аккуратно обнимает альфу за плечи, пока последний сидит на стуле склонившись, выглядывая из своего «укрытия» из ладоней. — Эм… Мальчики, а как давно вы вместе? — решает аккуратно начать учитель биологии. В колледже такому не особо учили. Как говорить с детьми на тему полового созревания, хотя зная Хёнджина, который постоянно шутил про члены и анусы, то хочется просто спросить у Сынмина всё ли у него хорошо и пользуется ли альфа защитой. — Типа… Встречаемся? — спрашивает подросток выгибая бровь, а омега за его спиной смотрит на лицо Хвана, взрослые кивают, — Мы не встречаемся! — отвечают они хором заливаясь краской и испытывая шок.

Два. Когда Феликс подумал, что они встречаются.

Феликс никогда бы не подумал, что Ким так легко ведётся. За столько лет дружбы могут открыться новые часты личности и факты о об этой неугомонной омеге. Скажи, что его ждут в гостях с обнимашками, собаками, котом и Сумерками, а ещё горой сладостей, а омега уже тут. Буквально бежит к ним. И ладно. Это обычное дело. Ким всегда был рядом в самые трудными минуты и прибегал только по первому всхлипу, но Ли вообще был в шоке, ибо он ожидал чего угодно, но только не этого. Его лучший друг — Ким Сынмин — сейчас обнимается с его сводным братом — Хёнджином, а сам Феликс обнимает их общих животных. Так дело не пойдёт. Омега его лучший друг! Ему тоже необходимо внимание друга. Как это вообще понимать? Когда эти двое стали так близки? — Я тоже хочу обниматься, — говорит омега и получает два вопросительных взгляда. Однако Хёнджин быстро отворачивается ставя фильм на паузу, ибо не гоже игнорировать брата, хоть и сводного. Их семейка вообще что-то с чем-то: три разные фамилии, будущий брак родителей и пополнение. Хотя Кимы не лучше. Вот взгляните на Сынмина он вообще ведёт себе как королева бала всех в рот ебала, но ничего. Отец в нём души не чает и смотрит с ним Сумерки. И плевать, что они смотрели этот фильм как минимум раза три-четыре, а это только с Хваном. Кокосовый омега вообще все реплики в этом фильме наизусть помнит. — Так ляг к Джинни на другой бок и он тебя обнимет, — предлагает Ким и у блондинистой омеги отпадает челюсть. Во-первых, «Джинни»? Серьёзно. Ласковое имя? Что происходит? Альфа и бровью не повёл. Сынмин вообще когда успел дать ему это прозвище? В голове каша из информации. Мир плывёт и хочется просто приложиться головой обо что-то, дабы его устаканить. Хван же просто продолжил обнимать Сынмина за талию. А во-вторых, что? А как же объятия между ними, между двумя омегами. Они же друзья. А тут появился парень и всё? Променял друзей на член? Но альфа просто приподнимает плед с другой стороны и смотрит на брата. — Давай, Феликс, шевели булками, а то скоро Минни забирают, а у нас даже не середина фильма, — поторапливает Хван и получает от омеги по груди, — Эй, кроха, я же всё правильно сказал. Тут в плед холодный ветер задувает, а мне только тепло стало, — возмущается альфа, смотря омеге в глаза, который свои только закатывает и смотрит на Ли, указывая на второй бок его брата глазами. Феликс отключается окончательно. В объятия брата он, конечно, идёт, но находясь в полном шоке, пусть ладошки Кима находят его собственные, но… Это не то. С каких пор эти двое вместе? Этот вопрос вертится на языке. Хочется его задать. Расспросить. Узнать. Предпосылок же было так много. Эти двое будто срослись с друг другом. Сумерки становятся белым шумом. Омега не может понять. Почему ему не рассказали? Паника охватывает маленькое худое тельце и тут его обнимает две пары рук и он понимает, что два обоспокоенных лица находятся рядом с его. Щеки заливает румянцем, попытки отодвинутся игнорируются, а дрожь не унимается. — Хей, Ликси, что с тобой? — спрашивает брат, поглаживая его по светлой макушке, — Ты устал? Хочешь спать? — Ты кушал? Ты сколько спал сегодня? Тебе не жарко? — продолжает Сынмин удирая рукавом кофты, которая смутно напоминает хвановскую, слёзы с веснушчатых щёк. Фильм отходит на второй план, диван в гостинной в их доме становится слишком тестным, хотя ранее таким не казался. Пух оказывается рядом, а Кками и Ккумо бегают по полу пытаясь понять, что происходит. — Я-я… М-мне, — начинает заикаться Феликс и альфа бежит на кухню за стаканом воды. Пусть на кофейном столике и стоит куча сладкой газировки. Она не поможет. По ощущениям проходит секунда и вот весшучатый мальчик жадно глотает воду в попытке успокоится, — вы мне не доверяете? — начиная из далека. — Что? Блин, конечно, я и этот домовёнок тебе доверяем, — говорит омега, а на возмущённое «Эй» от Хвана шикает, — к чему такие вопросы? — Почему тогда не рассказали про ваши отношения? — давит в себе всхлип омега и смотрит побитым котом на брата и лучшего друга. — Так мы и не встречаемся, — отвечает пара хором и Феликс смотрит на них, как на идиотов.

Три. Когда их друзья подумали, что они встречаются.

Весенний вечер. У них длинные выходные из-за праздников и прочей радости, что даёт возможность школьникам выдохнуть. Хотя такие посиделки в парке рядом с фонтаном — это уже традиция. Они проходят в пятницу вечером, когда все более-менее свободны. Компания из восьми человек: Чхве Сан, Уён, который пока непонятно Чхве он уже или нет, Со Чанбин, Ли Минхо, Хван Хёнджин, Хан Джисон, Ли Феликс и Ким Сынмин. Шесть человек сидят на скамейке, которая предполагала наличие трёх посадочных мест максимум, поэтому Сынмин сидит на коленях у Хёнджина, который что-то делает в своём телефоне. Омега мило общается с Уёном и Саном, пытаясь понять на каком они этапе отношений и как они до него дошли, ибо ну это же очень интересно! Они влюбились, обручились и хотят прожить всю жизнь вместе! Эти двое словно выбрались со страниц романтических книг или фанфиков, которыми Ким переодически греших, но только тиха. Чанбин держит за руки Феликса, ибо он слегка замёрз, а это помогает немного согреться. Они стояли поодаль, тихо разговаривая, ведь неожиданно для них двоих ночные переписки, превратились в ежечасные. Со испытывает благоговение к этому милому и нежному человеку, который почему-то не хочет видеть в себе этого. Минхо и Хан просто сидят на скамейке и смотрят на парочки, переодически хихикая, прижимая Сана с Уёном на коленях, ближе к другой парочке будущих… Хванов? Кимов? Или они тоже будут Чхве? — Кроха, ты в пятницу сможешь подъехать к… — подаёт голос Хёнджин, привлекая внимание всех, продолжая что-то искать в телефоне, Сынмин повернул голову к альфе пытаясь посмотреть в экран, но увы выходит плохо. Все остальные замолкают. Минхо играет бровями, а Хан лишь закатывает глаза. Чанбин немного приоткрывает рот, но быстро его закрывает, а Феликс опускает взгляд в пол, — Да где этот гребанный адрес?! Давай, я тебя просто заберу? — предлагает альтернативу альфа, на что Ким кивает. — Окей. Там хоть в помещении или мы опять будем бегать без курток по улице, ибо Минни там такая экспозиция! Как только дядя Джонхан познакомил тебя с дизайном, то всё… Мы теперь вечно таскаемся куда-то. — Ага, зато тебе нравится играть у нас в группе и петь. А ещё я оплатил твою корзину в книжном, — парирует брюнет, выключая телефон и утыкаясь омеге в лопатки, — так что не ворчи. Билеты я тоже нам уже купил. Так что просто получай удовольствие. — Тц, один один, — фыркает омега задирая свой носик кверху. Нет, ему нравится проводить время со всеми ними. Играть и петь в группе, пока остальные хлопают и подбадривают. Ему нравятся их совместные прогулки с Хёнджином, который и шоколадку купит, и корзину оплатит, и на ручки возьмёт, если нога заболит. Опустим тот факт, что иногда он идёт на ручки и без боли в ноге. — Ого, как давно вы встречаетесь?! — решает спросить Уён. Причём достаточно громко, Сан вздыхает. Его омега… Такой громкий, открытый, энергичный и чертовски прекрасный, — типа… Вы ведёте себя как женатики. — Угу, это круто, — отвечает альфа и обнимает свою омегу за талию, притягивая к себе. Отношения этих двоих отчасти напоминают ему свои. И он безумно счастлив, что Уён согласился быть с ним. Правда боковое зрение зацепляет взгляд Чанбина на их объятия, напоминая, что Уён, всё ещё его брат. А ему не хочется смотреть на их лобызания. — Ого, вы всё-таки начали встречаться? — восклицает Со, крепче сжимая ладошки солнечной омеги, последний краснеет, но руки не убирает. Хан и Минхо просто молча перекидываются парой взглядов и ухмыляются. Их глаза горят, азарт так и плещется в их карих глазах. — Мы не встречаемся, — отвечает пара хором, Сынмин получше откидывается на грудь Хёнджина, а последний обвивает его талию руками, упираясь подбородком ему на плечо. Это уже чуть ли не классический вопрос, хотя последний раз в кафе они сказали, что они парочка. Там просто скидки были для пар, а халява — это всегда приятно. Уён в шоке, Сан тоже, Чанбин смотрит на них как на дураков, а Хан победно улыбается, забирая сто долларов себе в карман. Их спор на то, что эти два ёжика продолжают колоться, но жрать кактус, ака они так и не осознали, что чувствуют к друг другу был выиграл Джисоном, ибо он достаточно насмотрелся на то, как эти двое сидят чуть ли не в друг друге, но дальше простых поглаживаний и поцелуев в макушку не заходило. Омега поднимает руки вверх, немного двигая бедрами из стороны в сторону имитируя танец. — Я был лучшего мнения о вас, — бросает Ли-старший и щипает свою белку за бедро. Чтобы не повадно было радоваться тупизне двух ежей.

Четыре. Когда родители Сынмина подумали, что они встречаются.

Чертова погода и чертов дождь, который начался стоило им только выйти из ТЦ! Сегодня Сынмин и Хёнджин решили, что сегодня они идут на выставку, в кафе и книжный магазин, но ещё и просто на шоппинг, ибо «- Мне нужны шорты на лето, а Ликси будет с Чанбином «помогать» ему с машиной. Ты идёшь со мной». Но вот выставка, кафе, книжный и отсутствие нервов, одежды и грустного Кима, который быстро успокоился получив вафлю. Они проходили по магазинам часа два, но тех самых шорт не было. Зато были подколы от Сынмина: «Господин извращенец, я сейчас выйду и только попробуй залить слюной пол от моих ножек. Папе расскажу.» Альфа на это лишь фыркал. Опустим, что господин Вону его любил и даже воспринимал его как родного. А господин Мингю… Отец Хёнджина не сильно расстроиться, если он скажет, что старший альфа семейства Ким просто прекрасен! Серьёзно! Он таскал троих детей на себе, пока его муж готовил ужин на пятерых человек. Так что дом Кимов был одним из самых частых мест пребывания закадричной парочки, а иногда троицы. Феликс всё ещё был лучшим другом Сынмина, а Хван приятный плюс во всём этом деле. Если Хван Хёнджин где и пропадал так это: гараж, квартира Чана и теперь ещё дом семьи Ким. Чаще всего в комнате Сынмина. С Сынмином на нём. Они были словно слипшиеся пельмени. Всегда вместе. Всегда рядом. Если вы видели омегу с приятным ароматом кокоса, то будьте уверены, что рядом находится этот альфа с ароматом жжённого сахара. Либо обнимая его, либо просто держит его за руку. Такие мелочи стали для них нормой. Вот и сейчас. Они лежат на кровати омеги. Ближе всего был дом омеги, поэтому было принято решение бежать именно туда. Дождь хоть и был тёплым, но так рисковать переохладиться не хотелось. Бежали они довольно быстро. Поэтому через десять минут они стояли как две мокрые собаки на пороге. Стаскивая с себя мокрую одежду, кидая её в сушилку, а обувь убирая в шкаф, парни направляются в таком полуголом виде, на них было нижнее бельё, наверх в комнату Кима. Теперь в шкафу лежат куча вещей, которые когда-то принадлежали альфе. Сынмин просто ловил кайф от того, как его домашних вещей пахло этим сахаром. Таким сладким и тягучим, напоминающим воск, что расплавили и вылили на него. Прекрасное чувство. — Мои спортивки же у тебя остались? — спрашивает Хёнджин играя бровями. Самое забавное, что да. Остались. Ещё пару месяцев назад, когда родители уехали по делам, а младший брат решил, что позвать Хвана и Феликса на ночёвку — это прекрасная идея. И да. Прекрасная, поэтому теперь спортивные штаны альфы покоятся на верхней полке шкафа. Омега бросает их в руки ехидно ухмыляющемуся парню и напяливает на себя футболку. Поэтому сейчас альфа лежит на спине без верха, но зато в спортивных штанах, а на нём лежит Сынмин без низа, в нижнем белье и спортивной футболке, которая ни чуть не подозрительно пахнет сахаром. Омега аккуратно перебирает пальцами пряди длинных черных чуть мокрых волос, а вторая рука держала телефон, пока пальцы листали какой-то фанфик, жутко скучный стоит отметить. Хёнджин же читал одну из книг, которые советовал Ким. Его рука снова гладила тонкую талию, но уже под спортивной футболкой. Была ли у него гиперфиксация на талии? Определённо. Останавливал ли его кто-нибудь от поползновений на эту талию? Нет. Значит можно гладить, немного сжимать, прижимать к себе. На самом деле… Хван предпочёл бы читать не электронный вариант, а бумажный, ведь у Сынмина он есть, ибо парень купил это на его на глазах, а потом пару раз ещё в лицо ему тыкнул! Но быстро перестал, стоило сильным рукам схватить его руки, убирая их. Грозный, но нежный взгляд не пугал, а вызывал желание подразнить. Вывести на эмоции, почувствовать эти сильные руки немного в других местах. Может быть на бедрах, чуть выше, чем обычно держал Хёнджин. — Зачем он её пытается заткнуть поцелуем? Она же ему губу и язык откусить может, — в слух рассуждает альфа. Герои книги ругались пытаясь выяснить кто прав, а кто нет. Альфа-герой хватает омегу за талию, впечатывая его в стену, а после целует. Страсть захлёстывает их с головой, окуная их в грех. Пошлые звуки вырываются из уст омеги. Она хочет ещё. — Романтика, — усмехается Сынмин. Хёнджин был больше по реальным отношениям, скажем так практиком, а омега больше теоретик, который просто быстро схватывает и любит рисковать, — Это типичный троп. А вообще ты бы стал откусывать язык тому, кого ты любишь? — Эм… Нет, но и насильно целовать не стал бы. Типа… Это же… Странно, — отложил телефон парень, уставившись на Кима, который убрал своё лицо от полюбившиеся в последнее время шеи. За окном шёл дождь, мягкий звук успокаивал, хотя пару минут назад он вызывал только раздражение и внутренний холод, — ты никогда не должен делать того что не понравилось бы твоему партнёру. — Какой джентльмен. Только меня в фонтан не толкни, — усмехается Ким и целует альфу в нос. Такие чмоки стали обычным делом. Всё стало для них обычным делом: обнимать, целовать лица, шею, всячески избегая губ, ведь мы же друзья, а друзья в губы не сосутся. И не важно, что друзья так не делают. Они трогают друг друга слишком нежно и интимно для друзей. Их это не волнует, их устраивает их дружба. Их дружба не устраивает Минхо, который уже успел потерять в спорах слишком много, а Хан получает несказанное удовольствие от лица возлюбленного в гневе. — В фонтан толкнул меня ты, причём толкнул меня чтобы спрятать от Бёнсэ, — усмехается Хван и целует омегу в щеку. О да. Та прогулка была незабываемой. Бывший Хёнджина тогда прогуливался после подработки под ручку с парнем, а рядом были они. И будем честны… Ким тогда не знал, что им двигало, но вот резкий толчок в грудь от Сынмина, и вот он мокрый альфа в фонтане, шокированный Бёнсэ и окружающие люди. Может быть омега эта была шутка, а может быть и что-то ещё. Однако папа тогда смеялся так громко и так долго, что Мингю натурально думал вызывать скорую мужу, ибо это истерика. Омега смеялся так же, когда сам оказался в фонтане по вине своего на тот момент будущего мужа. — Ну, у тебя будет время отыграться, а сейчас… Поцелуй меня, — не просьба, а приказ. Мягкая и нежная ухмылка играет на лице Кима. Это скорее провокация. Он знает, что дома никого не будет, поэтому он же может немного подразнить альфу или это всё равно что протягивать голодному зверю руку. Откусит же и не подавится. — Как прикажете, мой дорогой король, — ответная усмешка, крупные ладони накрывают нежные омежьи щеки, слегка поглаживают их большими пальцами и внимательно смотрят. Следят за реакцией, словно выискивая на лице что-то, что даст Хёнджину красный свет. Закричат, что это шутка, что Сынмин просто пошутил и это превратится просто в раунд щекотки. Однако… Красного света нет, есть только расширенные зрачки, приоткрытые губы и учащенное дыхание. Альфа садиться и теперь омега оказывается на его бедрах. Ноги Сынмина обнимают его за талию, прижимаясь ближе, вжимаясь в пах собой, руки слегка приобнимают за шею, а юркие пальцы зарываются в черные длинные волосы. Руки альфы всё ещё обнимают щеки, всё ещё ищут подвох, но подвох в том, что его нет. Воздух кажется раскалённым до предела. Возбуждение, желание, пара миллиметров и их губы встретятся, накроют друг друга и будут сминать, наслаждаясь вкусом и близостью. Это будет их второй поцелуй, ведь первый уже был, но воспоминания о нём столь мимолётны, что становится грустно. Нужно больше. Нужно просто пустить концентрированного Ким Сынмина по венам и употреблять каждый день. — Кхем, дети… Вы, конечно, молодцы делать это, когда в комнате напротив сидит маленький альфа, — мягко говорит Вону, поправляя свои очки, — вы будете фрукты? Но только оденьтесь! А ещё… Хёнджин… Красивое тело, — смеётся омега получая крик сына и смущённый смех его парня. Пара переглядывается, когда дверь закрывается. Они чуть не совершили роковую ошибку. Тугой узел сковывает не только живот, но и грудь. Сынмин вскакивает с бёдер и бегом натягивает шорты, параллельно кидая рандомную футболку альфе. — Твою ж за ногу, — фырчит Ким и смотрит на альфу, который как только встречается глазами с омегой начинает смеяться. Так заливисто и громко, что Сынмин сбавляет пыл и присоединяется с заразительному смеху. — Пошли вниз, а то нам сейчас ничего не достанется. Маленькие альфы очень прожорливы, — сквозь смех проговаривает Хван и натягивает футболку, которая оказывается его. А он то думал, почему у него практически не осталось одежды. А вот она где. Они держатся за руки пока идут на кухню. Они садятся на свои места за столом и продолжают держатся за руки. И тут забегает младший брат Сынмина, обнимая сначала Хёнджима, а потом уже брата, но потом снова забираясь на колени к старшему альфе. — Привет, — улыбается младший мальчик и хватает щечки Хвана своими маленькими ручками, — да, я разрешаю. — Что? — спрашивает Вону у сына, ставя на стол яблоки, виноград и мисочку с конфетами. — Минни рожать детей от Хёнджин-хёна! У него глаза красивые, поэтому и дети будут такие же, — радостно проговаривает Суен, хлопая в ладошки. Секундное молчание, а после комнату наполняет крик Сынмина и смех старшей омеги. — Ах, ты мелкий! — ругается старший брат, щипая его за щечку. Перепалка быстро заканчивается благодаря Мингю, который заходит на кухню, целуя омег в макушки, а альф треплет по волосам. Хёнджин аккуратно бодает лицом заметно смущенного омегу в его розоватую щечку. Последний тоже присоединяется к небольшому боданию. Для них это было что-то вроде немой поддержки. Желания показать, что они рядом и всё хорошо. — Эх, молодость, — вдыхает старший альфа, смотря на парочку, пока его младший сын, как саранча, выжирал их общие угощения, — как давно вы вместе? — Мы не пара, — спокойно отвечают они, голова Сынмина оказывается на плече своего… Всё ещё друга, а тот просто поглаживает руками рыжую макушку. Мягкий жест поддержки, ибо омеге нравилось, когда кто-то перебирал пряди его волос. Так часто делал Вону в его детстве. Ким раньше часто не мог уснуть, комары мешали ему спать, но папа быстро нашёл выход из ситуации. Перебирание прядей успокаивало. Вот и сейчас омега чувствует спокойствие. Мингю смотрит на них с удивлением, Суен тихо уничтожает виноград, а Вону смеётся с двоих дурочков. Вечером он поговорит с сыном, извиниться за то, что прервал, но опустит тот факт, что он стучал в дверь. Разговор будет долгим, но увы, безрезультатным. Омега не видит своих и чужих чувств к друг другу. Может быть, боится того, что тот кого он воспринимал исключительно как друга становится кем-то большим, родным, нужным. Нет, Хван правда симпатичный, хороший, нежный, глупый, но в тоже время умный, эмоциональный, сильный и верный. Сынмина трясёт… Впервые за последнее время. Он плачет в объятиях своего родителя-омеги, который нежно гладит его по волосам. Молодость страшная, но удивительно прекрасная вещь.

Пять. Когда родители Хёнджина подумали, что они встречаются.

Комната Хвана стала уже родной для двух омег. Из их посиделок вдвоём — это превратилось в посиделки втроём. Хёнджин лежал на кровати, у него на груди сидел Кками, на животе лежала голова Феликса, а на бёдрах голова Сынмина. Их обычная поза, которая особо изменений не терпит. Нет, периодически, Хвана полностью оккупирует один кокосовый омега, нагло лапая его грудь и руки, а тот молча лежит и слушает рассказы омег о чём-то. Феликс на этом празднике двух влюбленных, но слепых, идиотов чувствует себя и то умнее. У него самые теплые и нежные отношения с Чанбином. Первые. Сынчоль, точнее отец, очень долго с ним говорил, а после молча кивнул в знак согласия. Папа же был очень сильно рад, поэтому полез обнимать бедного напуганного альфу, который боялся лишний раз тронуть беременную омегу на довольно большом сроке. Со тогда знатно понервничал о чём потом и сообщил своему прекрасному парню. Но вернёмся к нашему трио. — Ты знаешь, что ОН ей сказал?! Ар ю лост беби гейрл, — возмущался Сынмин. Он рассказывал сюжет какого-то фильма, который смотрел один, ибо Феликс и Хёнджин его бросили устроив братские (опустим тот факт, что там был ещё Чанбин) в кафе. А Сынмин болел. Его подкосила прогула у моря с сахарным альфой, которому после было совершенно замечательно. Теплый свитер и кофта альфы не спасли его от кашля и соплей. А чертову Хёнджину в безрукавке было прекрасно. Чёртов волшебник. Чёртов сексуальный волшебник. — Что тебя не устраивает? Типа… Это же как… Эм. Что ты там читал последнее? Календарная девушка? Та же порнуха, — отвечает альфа, поглаживая собаку по голове, но сразу же отхватывает — Сынмин щипает его в бедро. Омега рассказывал и писал своим друзьям о читаемых им книгах, дабы те разделили с ним его же эмоции. Иногда некоторые читали рекомендации. Чаще всего это был альфа с сахарным запахом, который обычно эти книги и покупал. — Календаря девушка — это театр абсурда. Он смешной. А это… Это цирк с конями! — возмутился омега, вскидывая руки вверх, а после и вовсе принял положение сидя, — Этот долбоёб похищает девушку, отвозит её на остров и ебёт её! И это романтика? Можно такого романтика в тюрьму, а девушку к психологу, а?! Да, в Календарной девушке тоже был абсурд, но… Тут… Зла не хватает! Тирада была закончена тем, что альфа получил укус в бедро. Будем честны Сынмин просто обожал ноги этого альфы: длинные и сильные. Их приятно сжимать в руках и слегка покусывать, когда нервы были на пределе. Хёнджин уже даже не смущается и не особо дёргается. Просто стоически принимает своеобразную любовь омеги. — Феликс у меня под кроватью коробка, — подаёт голос альфа, продолжая гладить собаку. Омеги смотрят с непониманием, а Ким и вовсе порывается открыть рот, но его прерывают, — нет, мелкие извращенцы. Там не порнуха. Берите по шоколадке. А то сидите грустные, аж бесит! Парни переглядываются и быстро скатываются на пол доставая из-под кровати большую коробку от обуви, где хранилась заначка альфы. Точнее заначка альфы для омег, ведь беременность папы проходила опасно для всего сладкого в доме. Всё выедалось Джоханом в одно мгновение. Печение в доме не задерживалось дольше, чем на сутки, булочки и пирожные улетали сразу же. Беременная омега съела всё очень быстро. Сынчолю пришлось однажды забрать у него блинчики, так его муж посмотрел на него как на врага народа, предателя и изменника. Коробка была наполнена конфетами, шоколадом, чипсами и жвачками. Всё что могло занять рот, если было скучно или фильм был нудным. А такое бывало часто в последнее время. Общение с Сынмином научило его предугадывать любые сюжетные повороты, поэтому сейчас фильмы с ним смотрит только Феликс и собственно виновник. Минхо и Хан со спойлерящим другом смотреть отказываются. Две омеги выуживают себе по шоколадке и смотрят на Хёнджина. — Я не буду. Ешьте, а то одно ветром сдует, второй вообще злюка без сладкого, — комментирует альфа и получает по лбу. Кками устаёт от трёх подростков и сваливает от греха подальше. Собака выбегает из комнаты, а омеги набрасываются на Хвана с щекоткой. Комната наполняется смехом и победным «Да!» Сынмина, когда альфа просит пощады. Парни удобно сидели на ногах несчастного, который решил устроить мелкую месть.        Ли и Ким быстро оказываются прижаты к кровати весом Хёнджина, который полностью расслабил свои мышцы. Парни под тушкой кричат и брыкаются, пытаясь скинуть с себя нагло ухмыляющегося альфу, пока в комнату не заглядывает Джохан, который пришёл проверить детей. Три пары глаз внимательно смотрят на стоящего в дверном проёме взрослого. Первым очнулся Хёнджин, что быстро встал с кровати и направился к омеге, хватая своими ладонями его лицо, что заметно округлилось. Бывший Юн мягко улыбается мальчику и смотрит на него снизу вверх. Их разница в росте довольно сильно умиляла. — Прости, пап, мы тебя разбудили? — аккуратно спросил альфа убирая небольшую соринку с глаза Джохана. Нежное «пап» стало для омеги настоящим подарком. Таким важным. Этот ребёнок рос без омеги-родителя, не мог в полной мере ощутить теплоту, которую они дарят. Омеге немного обидно, что единственное напоминание о биологическом папе мальчика осталась только фамилия, но это ничего. За то немногое время вместе с его теперь уже сыном он подарил ему всю свою родительскую любовь и заботу. — Нет, милый, нет, — Чхве Джохан был рад, что теперь у него есть трое детей, которые так ему важны и дороги. Улыбка красуется на его лице, а небольшие ладошки, берут ладони альфы в свои, — малыш решил, что я боксерская груша, поэтому решил по пинаться. — Ого, каков негодник, — говорит Сынмин также спрыгивая с кровати, подходя к Хёнджину и папе, — видимо Феликсу придется постараться воспитать тебя хорошим ребёнком, да? — Эй! Я тоже хороший брат! — Я всё еще здесь, — подаёт голос Ли и обнимает папу. Это было важно для блондинистого парня, обнимать своих родителей. Сынчоль стал ему новым отцом, его папа стал папой для Хёнджина. Это было прекрасно. Они через столько вместе прошли, что и словами не выразить. Притирки, разборки, посиделки и время сделало их общение, их отношения такими. К объятиям присоединяются альфа и Сынмин. Их запахи смешиваются и видимо малыш это чувствует, поэтому снова пинается. — Эй, малой! Не делай папе больно! — возмущается альфа, прикладывая ладонь к месту удара. Джохан только смеётся, а Ким лишь глаза закатывает. Этот альфа будет таким хорошим мужем для какой-то омеги. Нежным и заботливым. А отцом он будет ещё лучше. Сначала немного неуклюжим, немного строгим. А если у него будет ребёнок-омега, то он будет рвать и метать, когда какой-нибудь альфа подойдёт к его крохе. Ким ясно видит Хёнджина именно таким. И не то чтобы он завидует чисто гипотетическому будущему мужу этого сахарного, но… — Пап, ну, когда ты скажешь кто у нас будет? — канючит Феликс, вырывая Сынмина из рассуждений на тему отношения Хвана к омегам. Чхве держал в тайне пол ребёнка, но был Вону, который пол малыша знал, но стоически терпел нападки трио, ибо нападать с расспросами на беременную омегу не гоже. — Скоро узнаете. Не хотите помочь с ужином? Сынчоль скоро придёт, а у нас ничего нет, — предложила омега, дабы занять шумную компанию делом. Омеги кивают и несутся на перегонки вниз, а Хёнджин смотрит на них с лёгкой улыбкой, — Как давно ты встречаешься с Сынмином? — Мы не встречаемся, — отвечает парень беря папу за руку и направляясь в сторону кухни, — он милейший омега, прекрасный человек и просто Ким Сынмин, но мне ничего не светит. Я буду рядом с ним до тех пор, пока не появится достойный его альфа, дабы я мог быть спокоен, что мой любимый омега счастлив. — Пх, вы с отцом слишком похожи, — заключает омега и улыбается уголками губ, — однако советую чаще смотреть в зеркало. Ты и есть достойный альфа и хороший мальчик. Плюс… Ты единственный кому Сынмин столько позволяет в отношении себя. Дальше всё проходит относительно спокойно. Молодые омеги стараются не спалить к чертям кухню, готовя вафли, Ким пачкает нос альфы в сливках и убегает под задорный смех Хвана. Джохан спокойно готовить ужин. Ничего особенного не происходит, но в груди становится тепло. Дети рады, домой скоро вернётся муж, они сядут за стол и будут все вместе ужинать. Прекрасно. Сынмин теперь стоит в объятиях Хёнджина, а их теперь обнимает ещё и Феликс. Своеобразный бутерброд с альфой в середине. Время близится к приходу главы семейства домой, стол накрыт. По дому раздаётся дверной звонок и Феликс бежит открывать отцу дверь, ибо Ким отказывается выпускать альфу из объятий, пока тот не домоет посуду после приготовления еды. Омега открывает дверь и видит… Отца и Чанбина? Что тут делает его парень? Небольшой шок отражается на лице и Со быстро извиняется. — Прошу прощения за беспокойство! — быстро тараторит кадет и уже собирается валить, как его останавливает строгое «Стоять» от его парня. Феликс обнимает своего нервного альфу, получая смешок от отца и команду заходить домой, а то не дело держать гостей на пороге и мерзнуть. В дверном проёме показываются ещё три макушки: Сынмина, Джохана и Хёнджина. — С возвращением! — кричат они хором и улыбаются. Семейная атмосфера согревает душу старшего альфы. Он смотрит на то как его сыновья счастливы в отношениях. И он ждёт, когда Хёнджин уже скажет ему заветное «Я встречаюсь с Сынмином», ведь видно как они смотрят друг на друга. Как их объятия чуть крепче, как прикосновения продолжаются чуть дольше. Всё это так очевидно и ясно как день. Чанбин тоже так думает, как и Феликс. — Давайте ужинать! — командует старший омега, ставя на стол ещё один набор посуды, приглашая и Со к ним. Парень в шоке смотрит и мотает головой, держит в руках маленькие ладошки своего парня, пытаясь найти в нём поддержку, но видит лишь наглую улыбочку и чертей, что пляшут на дне карих глаз. — Сэр, я… Я не хочу вас стестнять, — смущено говорит армеец, но его быстро усаживают три пары рук омег, пока две пары глаз от альф говорят, что это нормально и пора просто смириться. Они привыкли, пора привыкнуть и ему. — Мы что зря готовили? — спрашивает Ким, пока омеги кивают в знак согласия, а Хёнджин лишь коротко смеётся наблюдая за тем, как расцветает гордая улыбка на столь милом лице. Его рука уже на автомате находят свое место на бедре Сынмина и тот улыбается уже только ему, — ладно, Джинни тоже нам помогал. Хороший альфа. Ужин проходит просто прекрасно. Все разговаривают и наслаждаются едой. Сынчоль рассказывает как проходят дела в его компании, Сынмин с ним разговаривает, спрашивает и интересуется. Бизнес казался ему интересным, а тут живой пример владельца, что построил свою компанию с нуля. Хёнджин же говорил со всеми, что-то рассказывал про дизайн и выставку, которую они посетили в ввосьмером. Сказать, что Минхо опять проиграл в споре — это ничего не сказать. Чанбин рассказывает про свою жизнь и Феликс смотрит на него с восхищением, хотя когда уже омега начинает рассказывать про балетную школу, то уже его парень смотрит на него так. На телефон Кима приходит уведомление от отца. Омегу скоро заберут домой, поэтому пора собираться. Хван вызывается проводить омегу и подождать с ним машину, ему не отказывают. Пара выходит на крыльцо, они держатся за руки. Хёнджин думает над словами папы. Вдруг получится? Вдруг этот омега заинтересован в нём так же как и он в нём? Машина Вону подъезжает к дому и тут Сынмин целует его в уголок губ и порывается побежать к машине, но его останавливает сильная хватка на запястье. — Как это понимать? — рычит альфа, смотря омеге в глаза. В крови закипает гнев. Они и раньше оставляли друг на друге поцелуи бабочки, но губы были табу. Словно если они ещё раз поцелуют друг друга в губы, то их отношениям придёт конец. Ким решил так обозначить, что всё? Им как друзьям конец? Жестоко. Очень жестоко. — Понимай как хочешь, глупый домовой, — рычит уже младший, пытаясь вырваться из хватки. Обидно. До боли обидно, что его не воспринимают как омегу, как возможного партнёра. Но Сынмин сам виноват, внушал, что у них ничего не может быть и вот навнушался. Это был порыв, наваждение, ведь Хёнджин был так красив на фоне ночного неба. Его глаза, его пухлые губы, прекрасные черты лица, его нервно дрожащий кадык. Всё это хотелось себе. Хотелось прижиматься к нему, быть рядом, хотелось целовать его не только в щеки, нос и макушку, но ещё и в губы. Сминать их своими, зарываться в темные длинные волосы, сжимать их, не позволяя отстраняться слишком далеко. — Ты… Ты меня ненавидишь? Ты… Ты знаешь, что ты чертовский жестокий садист, — выдыхает Хван, притягивая к себе омегу, он обнимает его. Крепко держит в объятиях, — угораздило же меня полюбить такого садиста. «Полюбить»? Ким не ослышался? Он нравится этому альфе? Он влюблён в него? Как давно? Почему молчал? Он шутит? На глаза наворачиваются слёзы. Неужели это не сон? Сынмин плачет, потому что страшно. Он сжимает футболку альфы руками, утыкаясь лицом в изгиб шеи и плеча и плачет. Сейчас он скажет, что пошутил. Ким попробует продолжить эту шутку. Они вернутся к прежней динамике. Всё будет хорошо, но… Но Хёнджин крепче сжимает свои объятия.        — Сходим на свидание? — ответом служит тихое «Да» и крик «Наконец-то» от нескольких людей. Вону хлопал в ладоши, а четверо голов из окна радостно улыбались. Это свершилось. Феликс уже думал, что скоро ему придётся закрыть их в комнате, дабы те наконец-то пришли хоть к чему-то. Слишком долго они шли к этому. Хван победно улыбается и целует Сынмина на прощание в уголок губ. Он надеется, что сможет вскоре поцеловать эти губы ещё раз.

Один. Когда Сынмин счастлив.

Воскресное утро около семи или восьми утра. В красивом доме нежного кремового цвета царит тишина. Собака — золотистый ретвилер спит на заднем дворе, где расцветают красивые цветочные клумбы. В гостиной царит порядок, на диване красуется несколько подушек, а на стене за ним красуются фотографии людей. Свадебная фотография Минхо и Хана, где они корчат рожицы и тычут в камеру кольцами. Чанбин и Феликс на горнолыжном курорте. Сан и Уён плавают с акулами, последний жмётся к альфе пытаясь найти защиту. А по середине семейная фотография. Однако кухня кипит жизнью. В раковине валяется куча посуды, а на столе с маленьким детским стульчиков красуются три порции еды и детское пюре со вкусом тыквы. На тарелке кусочек помидорок, огурцов, риса и яйца. Простой завтрак, который сможет сделать даже ребёнок. На втором этаже три двери, а на двух из них красуются таблички с именами, украшенные мелкими рисунками. В спальне без таблички стоит двуспальная кровать, а из окна, которое забыли нормально зашторить ночью, попадает свет. Спящие на кровати люди, зарываются в одеяло с головой, прижимаясь к друг другу. Свет неприятно слепит глаза, а тепло чужого тела тянет обратно в царство Морфея. Однако тишину дома разрывает топот босых детских ножек по паркету. Дверь аккуратно приоткрывается и внутрь заглядывает милый маленький альфочка. Он прикрывает дверь и бежит к своим родителям. Плюхаясь на край кровати. — Пап, отец, — тихо зовёт малыш своим нежным голосом. Его небольшая ладошка касается лица Сынмина и проводит по щеке, а после и вовсе щипая. Омега жмуриться и открывает глаза. Точнее глаз. Малыш улыбается ему и убирает ладошку от лица папы. — Ким Сону, — немного сонно и хрипло говорит омега. Сильные руки мужа прижимают его за талию к себе. Они голые, что вообще-то плохо для детской психики их первого ребёнка. Просто кто-то решил, что было бы неплохо поразвлечься, пока дети спят. На аргумент альфы, что в выходные дети отправятся к дедушкам не сработал. И вот они тут. — Пап! Я сделал нам завтрак! А сестрёнка пока спит, — отвечает мальчик и бьёт ладошкой по лицу отца, — Отец! Пошли кушать! Хёнджин морщится и сильнее сжимает омегу в руках. Его старший сын Сону… Копия Сынмина. Такой же наглый, такой же милый. С таким же приятным голосом и повадками королевской особы. Он стоит вокруг себе и омег и альф, которые чуть ли штабелями ухаживают за ним и дарят подарки. Да уж… Дети Хёнджина — орудие массового поражения. Но так говорит только его супруг. — Сону, милый, беги на кухню, сейчас мы подойдем! — мягко отвечает Сынмин и целует сына в лоб, а мальчик дарит милую лисью улыбку и бежит на кухню. Не забывая напомнить отцу, что пора вставать. Тот что-то неясно бурчит. С появлением ребёнка Хёнджин встал чуть легче, чем было до этого. Потому что первый год брака альфа мог просыпаться только к часу дня. А сейчас надо отвезти сына в сад, а с дочерью заниматься работой. Сейчас альфа ведущий дизайнер и его присутствие на работе постоянно не требуется, поэтому все домашние обязанности на нём. А омега работает… Точнее является помощником Сынчоля, готовясь перенять его компанию. Чан как-то сказал, что наследником компании станет именно омега, ибо… Ну, вы видели сына Чхве? Он же личность творческая, летящая. Ему не до цифр. Это было сказано спустя два года отношений кокосовой омеги и сахарного альфы. А потом кто бы мог подумать, что Сынмин выйдет замуж за Хёнджина, а альфа решит взять его фамилию. И теперь он гордо ходил под именем Ким Хёнджин. Отбрасывая фамилию «Хван», как прошлое. Это был важный шаг для него. Когда омега узнал через что пришлось пройти его супругу, то… Хотелось задушить биологического папу мужчины. Как можно было так поступать с ребёнком? Как можно было бросить его? Как можно было довести ребёнка до такого состояния? Однако сейчас всё хорошо. Они продолжат бизнес отца альфы и попытаются улучшить его. Их родители будут рядом, дабы помочь и поддержать уже взрослых детей. А потом что у них появился сын. Маленький альфа родился раньше срока, зато его двоюродная сестра, дочь Чанбина и Феликса, родилась с ним в один день. А потом через пять лет на годовщину свадьбы родителей омеги семейство сделало одно заявление: Сынмин беременный, так что временно никакого вина и посиделок с Феликсом, который был настолько рад, что буквально прыгал от радости. Мингю тогда пустил слезу, а Вону похлопал Хёнджина по плечу, ибо помнил как тому сложно далась первая беременность их сына. Когда надо было забирать Сынмина с роддома, то Хёнджин раза три передвинул вещи в комнате малыша, пять раз ставил чайник. Альфа был на нервах, пока дедушки смотрели за молодым отцом. Джохан всё смеялся и говорил, что сын и его муж безумно похожи. А вот вторая беременность. Стоит ли говорить, что альфа ходил весь покусанный? Омега постоянно его кусал, а после лез целоваться и обниматься. Гормоны били через край и если Хёнджин в своём подростковом возрасте считал, что его папа подчищал запасы сладкого, то его супруг… Три раза за ночь альфа бегал за сладким. Без вопросов. И вот… Рождается девочка-омега — Гарам. Копия отца. Маленькая и милая, словно кукла. И честно говоря сейчас… Пара была счастлива. Правда счастлива. Сынмин никогда бы не подумал, что он будет в браке с эти придурком Хваном. Скажи ему тогда, то он бы дал тому человеку в глаз. А сейчас… Он рад. Рад, что случилось как случилось. Малыш Сону напоминает, что пора идти завтракать. Родители быстро одеваются, альфа идёт проверить малышку и день начинается.