Почему ты не стал героем?

***

      То, что Бакуго запомнит на всю жизнь, — зелёные волосы, развевающиеся по ветру, но почему-то запачканные кровью, изумрудные глаза, наполненные слезами и смотрящие на него, и улыбку, безнадёжно растянувшуюся на лице Изуку перед его смертью. Кацуки не смог справиться с тем, что ему пришлось увидеть. Он пришёл в себя уже в больнице, почти через сутки после случившегося. Ему казалось, что всё это — просто дурной сон, который он видел этой ночью. Но потом к нему одно за другим начали возвращаться воспоминания о том школьном дне, луже крови на асфальте, стеклянных глазах своего друга и огнях скорой помощи и полиции. Бакуго, подавляя истерику, вырвал иглу капельницы из своей руки, вскочил с кровати и начал судорожно искать тетрадь, которая была в его руках в тот момент. В палату вбежали его мать и медсестра. Они пытались успокоить парня, но пришлось вызывать врачей, которые силой удерживали его, чтобы вколоть успокоительное. Когда Бакуго притих, мать подошла к его койке, сказала, что Мидория погиб, и достала из своей сумки тетрадь, положив её перед сыном. Кацуки стиснул зубы, протянул руки и взял тетрадь. Открыв случайную страницу, сверху он увидел надпись «Каччан», а под ней подробное описание его причуды, приёмов, которые можно было бы применять, используя её, и силу её воздействия. Он перевернул страницу ещё раз. На другой стороне листа были записаны, как понял Бакуго, мысли Изуку обо всей ситуации, происходящей в его жизни: «Не знаю, зачем я пишу это сюда. Мне просто хочется высказаться, но рядом со мной сейчас только эта тетрадь. Я не помню, когда в последний раз улыбался искренне. Я всегда мечтал стать героем, а в итоге чувствую себя слабаком и ничтожеством. Сегодня Каччан снова насмехался надо мной при всех, а я даже ответить ничего не смог, ведь он такой сильный. Это потрясающе. Но мне страшно. Блин, как же мне страшно. Он пугает меня. Мы были друзьями до конца младшей школы. Я не понимаю, что я сделал не так, но он, похоже, ненавидит меня… Моя мама плакала и просила прощения, когда узнала, что у меня нет причуды. Я всегда чувствовал себя виноватым перед ней, за то, что родился таким. Я знаю, что не смогу попасть в Академию, но не хочу себе в этом признаваться. И что я сейчас делаю?.. Сижу в этом кабинете совсем один. Как всегда. Хотел стать тем, кто спасает людей… Но кто может спасти меня? Скорее всего, завтра я снова приду в школу, в которой меня никто даже не заметит до тех пор, пока Каччан не начнёт издеваться. Но даже так я считаю его потрясающим. Может, он даже прав, и я правда бесполезный... Хотел бы я быть таким же сильным, как он» Бакуго поменялся в лице, его глаза наполнились слезами. Он сжал тетрадь в руках и отвернулся от матери, наклонившись над больничным полом и что-то бормоча себе под нос. Вчера его жизнь изменилась, и он больше ничего не может с этим сделать.

***

Прошёл месяц с похорон Изуку. Бакуго хотел попрощаться, но не смог справиться со страхом, который охватывал его каждый раз, когда он вспоминал одноклассника. Он забрал тетрадь Изуку себе, даже не понимая, зачем она ему. Перечитывая ту самую страницу снова и снова, он начал понимать, что был полным кретином, и кто точно не заслуживал жить — так это он сам. Он часто прокручивал в голове те события, которые пережил в детстве. В то время, когда они с Мидорией ещё были близки настолько, что казалось, будто дружба никогда не закончится. И лишь один яркий момент въелся в память, будто табачный дым. Бакуго вспомнил, как упал с моста в ручей, а Изуку, быстро подбежав к другу, протянул ему руку, чтобы помочь подняться. Тогда Каччан впервые почувствовал себя человеком, которому тоже иногда нужна помощь, но почему-то не захотел этого признавать. С тех пор он лишь всячески отталкивал Изуку, которого считал сильнее, упорнее и счастливее. А его «идиотская улыбка» с каждым днём всё больше и больше раздражала Бакуго, ведь он никогда не смог бы улыбаться, несмотря ни на что. А Изуку улыбался. Искренне, как тогда казалось Бакуго. Он даже не понял того, как довёл своего друга до состояния отчаяния, которое сжирало его каждый день. «Получается, что слабак — это я? А этот тупой задрот всё это время притворялся?..» — пронеслось в мыслях Бакуго, когда он снова прокручивал в голове эту ситуацию. Его выражение лица поменялось, он швырнул тетрадь на кровать и ринулся к окну. Резко распахнув его так, что стёкла потрескались, он начал во весь голос кричать, направляя взгляд в небо: «Ты, тупой идиот! Какого хера ты всё это время врал мне?! Блять, да я никогда не считал тебя своим другом, задрот! Сука, сдохни!» В ту же секунду Бакуго закрыл лицо руками, прикрывая слёзы, катящиеся по щекам, опустился на колени и шепотом произнёс: «Нет, нет… Подожди… Не умирай блять! Я тоже боялся тебя всё это время! Я не думал, что кто-то искренне может хотеть общаться с таким уродом, как я. Я — настоящая мразь. Блять, прости меня, я не ненавижу тебя. Слышишь? Я не ненавижу тебя! Только вернись…». Эти слова были единственными, что исходили от его сердца, за последние несколько лет. В комнате наступила гробовая тишина. Шорох издавали лишь занавески, развевающиеся на ветру, а лучи уходящего солнца пробивались сквозь них, окрашивая стены в яркие цвета. Бакуго просидел на коленях весь вечер, направив взгляд в пол. Он даже не заметил того, как медленно погрузился в сон.