Сто дверей

Мирон Янович знал что Слава способен самостоятельно справиться с задачей посадить детей в микроавтобус и вместе с ними доехать из пункта А в пункт Б, но всё-равно волновался. Пока они грузились от него прилетело несколько сообщений. Машнов успокоил наставника и хмуро уставился в окно. Раньше Славе было бы приятно такое внимание, но теперь только злило. С некоторых пор флёр мудрого сенсея, который окутывал Яновича, рассеялся, и Слава смог разглядеть самого Мирона. Зрелище оказалось так себе. Чтобы дети не бродили по микроавтобусу, Слава заменил «правду или действие» на «правду или ложь» и развлекался вовсю, отвечая на их, якобы, провокационные вопросы. Сам в ответ подсовывал что-нибудь смешное или философское. С детьми было легко. Намного легче чем со взрослыми. Высокая и худая Лиза явно не очень понимала смысл игры и участвовала только для того, чтобы пообщаться со Славой. Он заметил её интерес и заранее стиснул зубы. Никто так и не объяснил что делать с романтически настроенными подростками. Оставалось надеяться, что девочка не будет слишком настойчива. С улыбкой он вспоминал только тот случай, когда ему призналась в любви четырёхлетняя Соня. Слава сказал ей что она молодец и девочка убежала абсолютно счастливая. А потом, когда вечером все вместе жарили сосиски и проводили длинный-длинный последний общий сбор она ему букет собрала. Легко и радостно. Всем бы так. Была Славина очередь отвечать на вопрос. Для разнообразия он выбрал правду. Яша курносый пацан, лет одиннадцати, который сначала сидел со старшим братом, а потом пересел поближе к тренеру спросил: - Вячеслав Валерьевич, а вам когда-нибудь хотелось ударить Мирона Яновича? Сильно-сильно. - А почему ты спрашиваешь? — Слава слишком растерялся, чтобы с ходу педагогично соврать. — Тебе что ли хотелось? - Нет. Как же «нет», Яшенька… А идея эта у тебя с пустого места? Врать, что между ним и Мироном Яновичем всё всегда было отлично не пришлось. Стёпа — непоседа с торчащими ушами — закинул ноги на кресло перед собой, да так, что был близок к тому, чтобы заехать кому-нибудь из ребят спереди по голове. Слава с радостью отвлёкся. А там уже заправка с остановкой и про неудачный вопрос можно было забыть. Хотя, факт что Яша это спросил вызывал интерес. Ступив на нагретый асфальт автозаправки, Слава всё-таки ответил, для себя, неслышным шёпотом: «Иногда хочется». И сразу же бодро двинулся вслед за детьми. Что хорошо в педагогической деятельности — абсолютно невозможно отвлечься на посторонние темы… Хотя, может быть так с любым делом, если серьёзно подходить. Мальчишки накупили мороженного. Слава вспомнил, как недавно у него с палочки отвалилось целое эскимо и обзавидовался, но возвращаться на заправку было уже поздно. - Осторожнее ешьте, чтоб не отвалилось, — Слава наставительно поднял палец к небу. — Мы ж не свинюхи какие! Мы ушуисты. - Мы осторожно! — Сказал Стёпа, который уже успел измазаться. Слава улыбнулся и прикрыл ладонью глаза. Ученики засмеялись, как будто это была хорошая шутка. Дальше дорога проходила мучительно. Самые активные дети вели себя как осёл из Шрека. Пяти минут не проходило, чтоб кто-нибудь не спросил «Когда мы уже приедем?». Мирон Янович тоже начал названивать. Только он, в отличие от детей, доставал Славу с благородной целью — обеспечить опоздунам обед. Тем не менее раздражал он больше. Подумалось, что последнее время их отношения ощущаются токсичненько, хотя Мироша вряд ли заметил изменения. За три часа дети совершенно озверели, а навигатор упрямо показывал ещё два с половиной. В какой-то момент все резко успокоились, и стало можно просто смотреть в окно и наслаждаться проплывающими мимо пейзажами. Зелено и пусто. По карте было видно много вокруг леса. Об этом было особенно приятно думать. Кокое всё зелёное и как далеко простирается это зелёное всё. Славе пришло сообщение от мегафона. Что-то про то, что «широка страна родная». Сразу вспомнилось, как давно он никуда не уезжал из Питера. Когда проезжали мимо серенькой деревушки Слава вздрогнул. На заборе красовалось пугало в ватнике. Оно наклонилось под неестественным углом и выглядело не то висельником, не то какой-то мистической хтонью, которая сейчас ка-ак прыгнет. Он стал тихонько тянуть за эту ниточку, вызывая себя на более яркие эмоции. Было интересно представлять себе разные варианты развития сюжета в жанре хоррор. Ещё через какое-то время взгляд так же зацепился за рекламную скульптурку — человек странных пропорций с огромной колбасой в руках грозно возвышался у небольшого магазинчика. Рассмотреть толком не удалось, но было жутко. Слава представил, что всех этих потёмкинских недолюдей расставили, чтобы проезжающие вдоль дороги дальнобойщики думали, что в Псковской области кто-то живёт. А на самом деле тут уже давно всё вымерло и… Как бы, чтобы опровергнуть его теорию за окном мелькнула очередная сценка с определённо живыми и абсолютно не страшными людьми. Двое мужиков возились с трактором, который был загнан прямо на дачный участок. Дети запищали от восторга. В городской черте трактор — редкая птица. Так же как и коровки, пасущиеся на поле, которых, конечно же не тридцать три. Когда навигатор показывал, что ехать осталось полчаса, в окне показалась статуя, покрытая золотой краской. Её черты лица были абсолютно нейтральны, но мелкие радостно заверещали, что это золотой Ленин. Слава отвернулся к окну, чтобы скрыть широченную улыбку. Как-то раз Мирон Янович отвёл Славу в сторонку и долго затирал о том, какие темы не должен обсуждать препод со своими учениками. Вождя, скорее всего, тоже нельзя. Близко к политике. Хотя если подумать, у самого Яновича с субординацией плохенько. Взять хоть долгие беседы после отбоя — практиковали всё Славино детство. Тогда ещё Даша с ними была… Она потом бросила ушу. Очень вовремя, кстати, бросила, как раз перед тем моментом, когда у Фёдорова совсем кукуха отлетела от его неудачного романа и он стал в преподавании ещё жёстче, чем раньше. Спорт с элементами садомазохизма. В какой-то момент Машнову это даже нравилось. Сейчас он толком не знал, злиться на себя за такие наклонности или наоборот поискать где можно их реализовывать. На прямой дороге, судя по карте ведущей к санаторию, их поджидали две машины с учениками, которых в лагерь везли родители. Дети вылезли и радостно гоняли друг друга туда-сюда по раздолбанной обочине. Хоть они и виделись на заправке, весь автобус счёл своим долгом помахать им — пробегающим мимо — руками. Автобус родители пропустили вперёд, сами двинулись следом. Слава встал рядом с водителем, чтобы, если потребуется, указывать дорогу, которую он и сам знал исключительно по плану, который ему Мирон накануне скинул. В "Сосенках" Слава пока ещё не был.