Внезапная встреча.

Ваня сидел на стриме и слушал какую-то музыку без слов, которую скинул очередной донатер. Взгляд был опущен в экран, в камеру глаза не поднимались. Он потягивал сигарету около приоткрытого окна и жаловался на погоду, что жарко. Общался он очень мало. Чат пытался как-то оживиться, но 30 человек сидящие в нем чаще всего молчали, лишь изредка появлялись какие-то сообщения с комментариями по поводу очередного музыкального заказа. Спустя пару часов Евстигнеев завершил стрим. Он устал. Устал от всего этого, ему 34 года и он ничего уже не хочет. Его небольшой канал, небольшие стримы, новые релизы с участниками антихайпа, но все равно все не то. Евстигнеев открыл телефон и зашел на ютуб, пальцы сами начали печатать. «Больше Бена», их первый совместный трек с Мироном, их глупый клип в машине, но сколько радости было при съемках. Дневники с тура, прошлые и нынешние он смотрел ни раз. Он рад, что у Мирона все прекрасно, он рад, что тот остался в рэпе на плаву, но он не видел как умирал сам. Следующий поиск был кликклак «проблема», там совсем юный Евстигнеев смеялся и улыбался от любой шутки сказанной его друзьями. Ваня совсем там тощий, половина татуировок еще не набито. Рудбой непроизвольно улыбнулся. У него есть чат, в котором каждый участник по-своему хорош, у них царит добрая атмосфера, но он понимает, что потерял многое. *** Мирон лежит на диване в гостиничном номере, перебирает фото в своей галерее, все-таки многое у него осталось. Вот тут они олимпийский собрали, там стоит улыбающийся Порчи, который на каждом шагу кричал русский мат, Мамай, который помогал организовать все ребятам, Женя, которая следила, чтобы все были на месте и целые, и здоровые, Охра, еще не в маске, но улыбается во все зубы. Мирон сам невольно улыбнулся, ему нравилось жить в России, нравилось кататься по ее городам, были собраны огромные стадионы, огромные концертные залы. с Порчи контакт наладился, а вот с Ваней Рудбоем нет. Фёдоров помнил трансляцию на твиче, где они разговаривали про немецкий рэп, он помнит как Ваня на него пыхтел, что тот слишком старый для стримов. Фёдоров усмехнулся, он видел некоторые стримы Вани, видел его безжизненный взгляд, честно он следил за Рудбоем, но он сам поверить не мог, что из ведущего версуса, его бэк-мс , шикарного фотографа, он даже успел засветиться в кликлаке. Его смотрят 30-40 человек. Мирон поджал губы, было ли ему грустно? Очень. Обидно? Да. Но мы сами себе творцы и каждый выбирает свой путь. Видя Ваню в таком состоянии на стримах, хочется зайти к нему в комнату и обнять его, поддержать, сказать, что все будет хорошо. Так же, как и делал Мирон на концертах. Охры больше нет, он пропал. Сейчас есть просто Иван Евстигнеев, который с унылым видом ведет трансляции. Мирон не осуждает его, внутри Фёдорова тоже самое, но Мирон может отвлечься, его еще помнит и любит народ, а Ваня…, а что Ваня? Ваня исчез из поле зрения, будто его никогда и не было. Ваня ушел с головой в антихайп. Рудбой конечно никогда ничего плохого не говорил на стримах со Славой и Замаем про Мирона, от этого в душе было приятно. Но видя вид его друга, старого, не бывшего, хочется плакать и лезть на стену. Все связи они обрубили в ссоре, Мирон может изредка тихо смотреть его стримы, все-таки не такой уж он и старый для твича, как лет пять назад, это твердил ему Евстигнеев. В Мироне еще есть живая душа, в Охре, нет, в Рудбое ее уже нету. *** Берлин, у Мирона был концерт, а Ваня вместе с Замаем решили посетить столицу Германии. — Слушай, я пойду прогуляюсь один, с мыслями соберусь.,- хмуро сказал Ваня. — Без проблем,- кивнул Андрей и пошел в сторону жилья. На улице было тепло, воздух приятно дул в лицо, в людях ощущалась свобода, но в Ване ее не было, и возможно не будет уже. Евстигнеев все равно вспомнил все туры, клипы с Мироном. И сравнил их с антихайпом. Нет. С Мироном было лучше, было живее, роднее. В горле у Евстигнеева пересохло. Он решил забежать в небольшой магазинчик за углом неизвестного дома. *** Мирон откатал вчерашний концерт на ура, сегодня вылет из Берлина, Фёдоров сказал своей команде, что пойдет прогуляется по улицам не такой родной как Англия, но все же родной Германии. Да его читка стала лучше, дыхалка тоже, он один вывозит самые сложные треки на концертах. Но они звучат не так агрессивно как было в 15-16 годах. Там был Рудбой, который идеально подходил под Оксимирона. Их туры были бешенные, по-детски интересны, они не парились ни о чем. Но как же время всех нагнуло. Мирон решил взять немного воды в дорогу, зная, что это будет проблематично сделать потом. Фёдоров зашел в какой-то небольшой магазинчик около своего дома. Быстро взял несколько бутылок простой воды, он пошел на кассу и встал за парнем, который отдалено походил на Рудбоя, в чем-то была их схожесть. Но тот стоял к нему спиной. Мирон грустно хмыкнул, уже Ваня стал мерещиться ему. Дожил блин. Парень расплатился, настала очередь Мирона. Фёдоров скинул все бутылки в пакет и направился к выходу, увидев чей-то кошелек, он вспомнил про парня «если он недалеко, подойду к нему, если не будет, отдам в магазин». Подумал Федоров. И вышел из магазинчика. Все также спиной к нему стоял тот парень что-то ища по карманам. — Извините!,- окликнул его Мирон. — По-моему вы урони..,- Парень обернулся на голос, и Мирон готов был истерически смеяться. Перед ним стоял, живой, такой родной, но такой чужой Ванька Евстигнеев. Он стал немного шире, он зарос сильно, но волосы все также покрашены в светлые тона. Рудбой сам завис, лишь глядя в укор в те самые глаза. Парни не знают сколько они так молча стояли и смотрели друг на друга, а Мирон все также держал протянутую с кошельком руку. Самое страшное было для Федорова, что тот скажет, извините, вы ошиблись и молча уйдет. Но в этой войне гляделок Евстигнеев сдался первый. Он сократил их расстояние и обнял Федорова. — Ванька!,- радостно вскрикнул Окс. — Яныч!,- улыбаясь своей старой, жизнерадостной улыбкой ответил ему Рудбой. — Пиздец, я,- Мирон остановился и выпутался с объятий. Он взял за плечи Охру, его родного рудбоя, с которым они многое пережили. —Почему!,- только и смог выдавить из себя рэпер. — Миро, прости, блять, господи,- казалось, что совсем чуть-чуть и крупный бородатый мужик заплачет. — Я тебя вспоминал,- честно признался Ваня. — Я за тобой следил,- признался Мирон. — Пройдемся? ,- наконец отдав кошелек, предложил Янович. — Конечно. — Вань, скажи просто, почему,- с отчаянием начал Мир. — Я не знаю, блять, погоди, давай номерами обменяемся, в этот раз я точно никогда тебя из своей жизни не удалю.,- спеша проговорил Рудбой. — Давай,- усмехнулся по-доброму Оксимирон. После взятых у друг друга телефонных номеров, общаться стало проще. Ваня впервые вновь лучезарно улыбался. А Мирон вновь вел себя как ребенок. Они шуточно дрались, матерились друг на друга. Прохожие считали их за безумцев, но им было все равно. Спустя пару лет разлуки, пару лет негативных эмоций, давлений. Они вновь, как в старые-добрые, как будто ничего и не было, они рядом. — Мир, ты пизже читать стал,- вдруг сказал Рудбой. — А ты очень унылый на стриме,- ответил ему Мирон. Они оба заржали, Мирон смеялся будто пьяный после концерта в их туре империвм, а Ваня будто вновь снимался в проблеме на кликлаке. — Мирон,- резко начал Евстигнеев. — А? — Спасибо тебе брат, без тебя, я бы не добился всего того, что имел. — Вань, ты идиот? Ты добился всего сам! Это тебе спасибо, помогал мне идти вперед. Время закончилось, они прощались, но их прощание не было как тогда, последним, они не знали, ведь, что судьба разлучит их дружбу. Это же прощание было временным, они знали, что встретятся еще и не раз. *** Мирон уже не сидел втихаря на стриме Вани, он переписывался с ним во всю. А Ваня уже не сидел и не пересматривал их старые видео-туры, он знал, что скоро в свет они выпустят что-то новое и серьезное. Нужно всего лишь время подождать, они ждали два года перед тем, как вновь увидеть друг друга, слушатели тоже еще подождут.