Мой сладкий яд +18

«Это нечто, что колеблется на грани невозможного: так отчаянно ненавидеть друг друга и одновременно с такой безудержной страстью любить".

      С раннего утра и до самой глубокой ночи алкоголь в организме Феникса стремительно разгорался зелёным змеем по венам. Не то, чтобы он был горьким и беспробудным пьяницей, нет, скорее желал расслабиться привычным ему методом. В кабинете, окутанным мягким, приглушённым светом, тихо лилась изысканная музыка, пробивались сквозь её звуки, характерные шорох одежды и стоны. Воздух наполнялся ароматом похоти, перетекающим в сладость виноградного напитка и лёгкий запах сигаретного дыма.       Уже достаточно долгое время Феникс обладает солидным состоянием, мелькает яркой скандальной звездой в мире прессы, а так же управляет самым завидным и дорогим борделем, искусно отбирая жриц любви как для состоятельных и слишком избирательных клиентов, так и время от времени для собственного удовольствия.       «М-м-м… Чёрт возьми, а эта шлюшка действительно оказалась способной. Я, как всегда не ошибся в своём выборе», — коварно усмехнулся про себя Феникс.       Сидя между его коленями, совершенно обнаженная, девушка обхватила влажную головку его члена мягкими губами, сжимая её чуть сильнее и скользя плавно языком вниз. Ни с чем несравнимое чувство. Из уст мужчины вырвался глухой стон, полный томительного наслаждения.       Феникс откинулся назад в кресле, расставив ноги шире и, подталкивая шлюху углубиться, крепче схватил волосы на затылке и сжал их. Девушка старалась; ей нравилось это занятие, она исполняла все прихоти хозяина, а он требовал глубокого минета.       — Продолжай. Не смей останавливаться, иначе уволю. — Даже в этот момент в тоне Феникса ощущалась нота доминирования и легкое недовольство.       С жадностью он втянул в лёгкие едкий дым никотина, ощущая горький привкус на языке и упоительное головокружение, от медленно нарастающее оргазма. Желая окончательно отдаться блаженству. В мужском воображении почти сразу возникли образы. Нет, не один, а два. Сначала её тело; прекрасное, соблазнительное и такое желанное…       «Ригель. Моя любовь. Моя Вселенная».       Сладкая истома прошлась по телу, заставляя Феникса прикрыть глаза, представляя, как Ригель в этот самый момент склоняется перед ним на коленях, лаская его так, как он мечтал на протяжении многих лет, представляя и сходя с ума от желания.       Внезапно образ сестры так нагло вытеснил другой, более неожиданный и менее приятный — образ Аргена.       Ледяные, как морской бриз глаза, утонченные контуры идеального лица, чувственные губы, часто сжатые в тонкую линию. Длинные светлые волосы, пульсирующая вена на шее. Феникс напрягся, сжимая пальмами подлокотники кресла и чувствуя нарастающее сердцебиение. Теперь мускулистое, подтянутое тело "друга" было полностью обнажено в его запретной фантазии , и по-прежнему привлекало, почти как в тот день на берегу реки, в те волнующие юные годы, когда они впервые встретились, будучи детьми. Именно тогда в сердце юноши начали зарождаться странные мысли и чувства, а бурная фантазия часто мешала ему мирно спать по ночам.       В памяти Феникса всплыл ещё один момент, который, казалось, он желал забыть всем сердцем. он нашел Аргена в саду, в его руках была благоухающая белая роза, и он о чем-то глубоко размышлял. Он не услышал, как к нему подошел друг. Арген, часто погруженный в свои мысли, не замечал всего происходящего вокруг, его внимание было приковано только к белой розе, которая казалась символом чего-то важного и недостижимого. Как раз в это время Феникс любовался красивым профилем друга и не мог оторваться, да и не хотел. У Аргена всегда были великолепные полные таинственных глубин глаза, окрашенные в оттенки небесных кристаллов. Его губы, иногда сжимались в узкую линию, когда он часто погружался в мысли или испытывал гнев, несмотря на всё это они были; полные и чувственные.       Кроме того, от друга всегда исходил какой-то особенный, неповторимый цветочный запах. Часто, находясь в уединении своей спальни, Феникс закрывал глаза, и ему казалось, что аромат Аргена медленно заполняет его комнату густым облаком. Он словно скользит к нему на кровать, к одеялу, к пижаме, будто бы окутывая все его тело, как если бы он лежал на цветущем ковре, и друг находится рядом. Совсем близко. Вот он уже наклоняется к лицу Феникса, касается пальцами его снежно-белых волос, закручивая мягкую прядь вокруг длинного пальца. Его губы совсем рядом. Феникс ощущает горячее дыхание на своей щеке, облизывает пересохшие от волнения губы и тянется к другим... И именно в этот миг Феникс пробуждается от странного чувства и обнаруживает свою руку в трусах. С той поры он наложил на себя строгий запрет размышлять о подобных вещах, считая их постыдными и недопустимыми.       Однако было ли это игрой детской фантазии или в сердце Феникса зарождались неведомые, несвойственные ему ранее чувства? Точно сказать он не мог, но одно было ясно: Арген был для него важен: потому что он полюбил его как друга.       Тем не менее, Феникс не мог не думать о том, как его мягкие и теплые губы соприкасаются с его собственными, как настойчивый язык исследует его рот…       Тянущая боль внизу живота меняется на игривое покалывание в паху. На лбу выступают капли пота, его дыхание учащается. ожидание этой разрядки становится волнительно долгожданным и наполняет его томительной напряжённостью.       Феникс не может кончить. Так долго ещё у него не было: как будто этот миг ускользает, невзирая на все попытки шлюхи угодить ему. Воспалённый разум мужчины, словно отравленный ядом, не даёт покоя, причиняя боль и, одновременно, приносит странную эйфорию, где-то на задворках сознания; образ Аргена давно стер образ Ригель, словно её и не было: он то исчезает, то вновь возвращается, смеясь над его безумством.       «Какого черта! Почему опять именно он?! Сукин сын! Даже в мои фантазии умудряется влезть и всё испоганить, и что ещё хуже, забирает у меня мою драгоценную сестру! Ненавижу! Я действительно его презираю всей душой!»       Несмотря на все усилия Феникса убедить себя в этом и прогнать образ ненавистного ему друга, вытеснить из своих самых порочных желаний, его облик не покидает мысли. Это самое, что не наесть проклятие. Феникс, словно мифическая птица, сгорает в безжалостном и разрушительном огне страсти и искушения, а затем вновь возрождается из пепла. Кажется, что ему приносит удовольствие умирать в этом пламени. Но он надеется, что так будет не всегда.       Феникс поднимается, не говоря ни слова, и подталкивает шлюху к столу. Он хочет трахнуть её сзади. Так ему будет проще, представить в свой голове ту, которую так страстно любит и желает. Девушка, иссушенная усталостью от казалось бы бесконечного ублажения, с благодарностью принимает его инициативу. Она ловко прогибается в спине, точно кошка, позволяя своей пышной груди и животу соприкоснуться с холодным мрамором стола. Феникс уже надел презерватив, заняв более удобную позу. Все девушки, работающие в его борделе, проходят тщательные медицинские осмотры. Венерические заболевания в Атлантиде — явление редкое и маловероятное, но он не намерен рисковать.       И вот, момент близости, или, проще говоря, обычного секса для снятия напряжения, как никогда актуален, и никто не сможет вмешаться. Вдруг за спиной Феникса раздался приглушенный звук открывшейся и тут же захлопнувшейся двери, которая принесла с собой прохладу из коридора. Легкий холодок пробежал по обнаженной коже мужчины, одновременно являясь предвестником нежданного гостя, дерзко нарушившего чужой праздник жизни.       Несмотря на полное понимание того, что за любой дверью этого борделя, можно ожидать чего угодно, Арген вошел в кабинет Феникса намеренно без стука и не прогадал в своем решении; став свидетелем весьма любопытной сцены.       Надо отдать должное собственным глазам: им еще не доводилось лицезреть Феникса, сверкающего своим великолепием прямо у него на глазах, недоуменно бродящего по собственному кабинету в поисках одежды, с яростью в голосе и одновременным смущением на лице.       Нет, Арген не был извращенцем, по крайней мере, не в том смысле, чтобы подглядывать за чужими утехами. Его не занимали ни чужие партнеры, ни их позы — это было ему не интересно. Его бесцеремонное вмешательство лишь нацеливалось на то, чтобы сделать Феникса немного несчастнее, так сказать внести хаос в его, казалось бы, беззаботную жизнь. А видеть, как тот вскипает от ярости, — было истинным наслаждением, разве что сравнимым с оргазмом.       — Нам необходимо поговорить.       — Можно было бы дождаться утра? Ах да, терпение — это не твое главное преимущество.       Феникс произнес это без злобы, но раздражение не покидало его, к тому же добавилось чувство неудовлетворенности. У атланта возникло желание дать по лицу наглецу, который продолжал безмерно смеяться и наслаждаться тем, что сделал.       «Будь ты трижды проклят, Арген!».       Совершенно не смущаясь своей наготы, а Феникс был безупречен, он отправил шлюху прочь. Затем с гордо поднятой головой, подошел к мусорному ведру и стянув резинку, бросив её внутрь.       — Ты помешал мне!       — Перебьешься разок. Береги здоровье. Ты и так трахаешь всё, что движется.       — Не завидуй!       — С чего бы? У меня с твоей сестрой всё в полном порядке. — Арген, подобно удовлетворённому коту, лакомившемуся недавно сметаной, вальяжно опустился в кресло; закинув ноги и расправив руки по мягкой спинке. — М-м, ты даже представить не можешь, насколько Ригель ненасытная тигрица в постели, а как она...       — Избавь меня от твоих омерзительных подробностей! Лучше заткнись! — Арген издевательски рассмеялся, наконец добившись желаемой реакции от своего собеседника.       «Придурок! Уверен, что ему нравится меня дразнить, а я, как наивный идиот, попадаюсь на все его уловки. Ненавижу это!»       Феникс сжал крепче зубами дымящуюся сигарету; едкий дым щипал глаза, но он, казалось, нарочно усугублял свой дискомфорт. Слова Аргена о Ригель, касающиеся их интимной связи, которую, по всей видимости, они уже имеют, пронзили сердце, словно острый кинжал, легко рассекающий плоть грудной клетки, из-за чего дышать стало совсем тяжело. В медовых глазах метались тени ревности и страха, а ещё плескалась море невысказанной боли. По какой-то причине Феникс был уверен, что Ригель отдаст ему своё сердце, ведь своё он отдал ей очень давно. Видимо, им действительно не суждено быть вместе.       Есть ли что-то более болезненное, чем неразделенная любовь? Уж лучше бы её и вовсе не было.       — Ты сюда зачастил. Надеюсь, разговор действительно важен, иначе, проваливай. — Феникс вновь обрел свою хладнокровие, хотя это давалось ему с трудом.       — Ничего серьезного, но, я, пожалуй, задержусь.       — Спорить с тобой — бесполезно. — С грацией ленивости Феникс накинул халат на плечи и направился к бару. В горле пересохло так, что стало тошно. Налив себе виски, он, немедля, опустошил бокал одним стремительным глотком. Виски с карамельным, слегка горьковато– солодовым вкусом быстро скользнул по горлу, наполняя грудь приятным теплом, и напряжение постепенно начало ослабевать.       — Плесни мне тоже.       — Как… прошли похороны? — Арген не спешил с ответом, застыв у окна, словно высокая статуя. Его длинные волосы, белоснежные, как гладкий шёлк, спадали волнами по спине, а лицо было окутано тенями ночных звёзд, не выдавая ни одного чувства. Лишь злое безмолвие отражалось в его холодных глазах, всецело поглощая пустоту. Феникс подошёл к нему, протянув стакан. Арген принял его, по-прежнему не отрывая взгляда от бездонного неба.       — Случилось что? Ты не ответил.       — Говорить не о чем.       Напряжённая тишина повисла между и Фениксом, тяжелая и густая, как смола.       — Не стоит винить себя в том, что произошло. — глаза Аргена медленно и с прищуром скользнули по лицу Феникса, стоявшему рядом, — То, что Ауст сделал с тобой, со мной, с Ригель, со всеми нами... Он был чудовищем. Он заслужил смерть, ты это, как никто знаешь.       — Разве чудовища не порождают новых чудовищ? — красивые губы Аргена искривились в горьком ироничном улыбке, отчего казалось, что за его улыбкой скрывается злой оскал. Он отвёл взгляд, уставившись на играющий под голубым небом фонтан. Изумрудные брызги отражали цветные огни фонарей. Однако он заметил краем глаза, как Арген оценивающе смотрит на него своим пытливым взглядом. Наверняка ждёт ответа.       — Нет, ты, конечно, ещё та заноза в заднице, — Феникс притянул к себе бокал с напитком, скрывая при этом улыбку, а затем его привлекательное лицо стало необычайно серьезным. — Арген, ты не такой, как твой отец, ты другой.        Арген лишь хмыкнул в ответ на его слова, словно выражая несогласие или недоверие. На самом деле, он пришёл к Фениксу без ясной причины, без важной темы для разговора. Просто не хотелось возвращаться домой. Ригель уехала к родителям на выходные, а после похорон отца в душе остался лишь мерзкий холод и опустошение. Нет, Арген не испытывал скорби: ни слёз, ни сожалений, ни обид — всё это давно выжжено в сердце, оставив за собой лишь необъятное чёрное поле. Сквозь тонкий слой копоти, осевшей на земле, траве, не говоря уже о цветах, крайне трудно пробиваться к свету. Арген забыл, как смеяться, мечтать и наслаждаться мгновениями радости, как это было в детские годы с Фениксом. Он подавил в себе понимание счастья без всякой причины — просто так, без повода.       Считая, что не заслуживает всего этого.       Между тем странное, противоречивое чувство частенько, словно наваждение стало закрадываться в сознание мужчины и не отпускать. Несмотря на их давнюю вражду и соперничество из-за девушки, которую они оба безумно любили с детства, девушка, что стала волей судьбы непримиримым камнем раздора, Арген всё чаще ощущал необходимость общения с другом, как это было в их детские годы. В полной изоляции собственной комнаты, где он привык ночевать в одиночестве и которая была заполнена привычной атмосферой, и в тоже время неприятными воспоминаниями, он искал утешение, стремясь восстановить связь с теми нежными и радостными моментами из прошлого, которые, казалось, перекрывали другие.       Отвлекшись от окружающей действительности и погружаясь в воспоминания о недавних событиях и досадном разговоре с Новой, заносчивой представительницей семьи Венеры, Арген упустил момент, когда Феникс что-то произнес, а затем незаметно покинул помещение. Теперь, находясь в его кабинете и по-прежнему стоя у окна, он уловил на фоне шума в соседней комнате, как из душа струится вода.       «Наверняка смывает с себя запах очередной грязной шлюхи, и когда же он насытится всем этим?»— с горькой ухмылкой на губах Арген стал расхаживать по кабинету Феникса и рассматривая его статуэтки с различными анатомическими формами, расположенные на полках.— «Чертов извращенец, а эта откуда нарисовалась?»       Сцепив руки за спиной и слегка наклонившись, он с завораживающим вниманием уставился на одну из эротических статуэток: форма в самой извращённой манере передавала соитие двух мужчин.       Глубоко в памяти Аргена, в самых запретных уголках сознания вспыхнули, словно пыль на забытых полках, воспоминания, ужасающие своей отвратительной мерзостью. Не отдельные образы, а целые вспышки, яркие и болезненные, одна за другой. Они пронизывали его насквозь, словно электрический разряд тока, стекали ь по венам и скапливались в солнечном сплетении, образуя тугой, давящий комок, перехватывающий дыхание. Воздух вокруг стал тяжелым, густым, как смола, в горле нарастало удушье. Судорожно царапая горло ногтями, Арген резко распахнул окно. Глубокий вздох. Свежий прохладный воздух быстро заполнил помещение. Медленный выдох. Итак несколько долгих мгновений, пока не стало значительно легче и сознание прояснилось:       — Ты всё ещё здесь? — это не было вопросом, скорее горькой нотой досады. Арген резко повернулся, вновь обретая ту холодную и непроницаемую маску на лице.       — Я никуда не спешу.       «Жаль. Я бы предпочёл одиночество, чем общество ненавистной ледышки, как ты!»       Хотя он и не произнес это вслух, было очевидно, что его раздражает присутствие Аргена. Душ не смог окончательно снять напряжение, в теле все еще ощущалась скованность и явное неудовлетворенность. Держа стакан со спиртным в одной руке, Феникс аккуратно сжимал сигарету между своими безупречными белыми зубами и неспешно направился к раскрытому окну. Несколько раз чиркнув зажигалкой, с жадностью зажёг её, сразу наполняя едким серым дымом пространство. Дым, выходил изо рта мелкими облачками, словно танцуя в воздухе.       Стоя рядом с ними, Арген скривился, отстраняясь от неприятного амбре никотинового дыма. Феникс усмехнулся, наблюдая за действиями друга краем глаза, и продолжал курить, ещё активнее, нарочно чаще выпуская облака дыма в его сторону. Безмолвная дуэль двух атлантов, казалось, наполняла воздух синей энергией кристаллов. Однако ни один из них не спешил уступать.       Искра рыжего пламени на мгновение осветила красивый профиль Феникса , придавая ему ауру загадочности, почти мистической. В этот момент мир за окном рассыпался в неясные тени, а он, погружённый в свои мысли, стал центром собственной вселенной.       Несмотря на ночную стужу, он стоял, обнажённый, лишь легкое полотенце оказалось небрежно обмотано вокруг его крепких бёдер, и в сочетании с вечерним светом это создавало мимолетный миг красоты и уязвимости. Вода, струясь с ещё влажных, цвета белого жемчуга, волос, каскадом стекала по широким плечам, рельефной груди и напряжённому прессу, подчеркивая каждый изгиб статной фигуры. Шрам на груди, хоть и значительный, не выглядел уродливо — Аргена притягивала мысль прикоснуться к нему, исследовать каждую неровность пальцами и не только…. Ощутить благоухание и тепло безупречно белоснежной кожи. Нежно коснуться губами щеки в едва уловимом поцелуе, провести кончиком носа вдоль скулы, словно искусный художник, обрисовывающий контуры. И, наконец, вдыхать аромат шелковистых белоснежных волос… Он бы, несомненно, был пленён этим мгновением.       От колдовского наваждения, иначе это не назовешь, Аргену вдруг стало не по себе, но лёгкая, в то же время волнующая дрожь внизу живота лишь усиливала тревогу и жар. Сердце в груди забилось в ускоренном ритме, пульсация разносилась по мощной вене на шее. Арген имел интимные связи с мужчинами, но каждая из этих встреч была лишь поверхностным отражением инстинктов — мгновения страсти, лишенные глубины и истинной привязанности. Но с Фениксом их связывало слишком много воспоминаний и тайн. Мысли о друге, нет, о враге и сопернике — детали уже не столь важны — прежде никогда не приходили ему в голову.       Лжец!       В его ещё юном сознании шевелились образы — мысли, сны, желания. Но Арген предпочёл оставить их в забытье, как и множество других напоминаний. Время и настойчивый ум заменили их на хмурое безмолвие, замаскировав запечатанные чувства под покровом привычной апатии.       И всё же... Феникс был высоким, привлекательным мужчиной. Пожалуй самым красивым и желанным многими во всей Атлантиде. Он обладал неимоверными богатствами, хорошими связями и завидным обаянием, умело владея искусством обольщения. Коварный и притягательный, словно сам дьявол. Было сложно отрицать очевидное, как бы сильно того не хотелось.       Арген поймал себя на мысли, что рассматривает друга дольше, чем могло бы показаться обычной заинтересованностью. Не то под действием алкоголя, не то под воздействием чего-то иного, он не желал прерывать эту пытку. Взгляд его неземных голубых глаз скользнул вверх, встретившись с янтарным, не менее проникновенным взглядом, который, без сомнения, заметил его и удержал в своём цепком капкане. Аргену показалось, что воздух вокруг наполняется не только насыщенным ароматом миндального масла, переплетенным с нежными нотками цитруса и граната, исходящими от чистой кожи Феникса, но и невыразимым напряжением, словно искры, витавшим между ними.       Феникс, с лёгкой, почти игривой хрипотцой в голосе, вызванной, очевидно, немалым количеством выпитого, задал вопрос, который, судя по всему, его давно мучил:       — Зачем ты, на самом деле явился? — Его глаза, жёлтые, как дорогой янтарь, играли странными бликами, напоминая мерцание далеких звезд. Алкоголь, казалось, не только расслабил и добавил дерзости, но и придал взгляду какую-то необычную, почти магическую притягательность. Арген, сохраняя непоколебимое спокойствие, ответил нарочитый небрежностью:       — Пришёл, потому что захотелось. Не нужно искать во всём смысл. — Холодное замечание только усиливало интригу. И всё же, Феникс, неудовлетворённый таким ответом, настойчиво уточнил:       — Захотелось ЧЕГО?       Арген, медленно, словно наслаждаясь моментом, вытащил руки из карманов брюк. Он приблизился ещё на шаг, сокращая дистанцию до минимума. Взгляд Арген был неприступным, приковывающим, пронзительным. Холодным, как айсберг. Он, казалось, видел Феникса насквозь, изучая каждую черточку на его лице, каждую эмоцию, мелькнувшую в его глазах.       — Увидеть тебя, дурень, конечно,—прозвучало наконец, ответом прозвучало непросто признание, а целая гамма чувств – ирония, нежность, но при этом нежная забота. Слова витали в воздухе, насыщая пространство между ними невидимой, но ощутимой энергией.       Это не было простое объяснение. В этом простом признании чувствовалось что-то большее, что-то, что Феникс, возможно, даже сам не осознавал. Эта была глубокая, скрытая связь, загадка, зашифрованная в молчаливом напряжении и вне умолкающем взгляде Аргена. А может ничего не было, лишь игра обмелевшего сознания.       — Не понимаю, с чего вдруг такая забота?       — М-да, вынужден признать, что когда ты пьешь — становишься тупым. Отдай сюда! — Арген ловко выхватил полупустой стакан из рук Феникса. Испытывая непривычную сухость во рту, он допил до самого дна, затем, отстранившись, с легким стуком поставил его на стойку и снова всмотрелся в обескураженный взгляд собеседника. — Твои руки теперь в крови, хотя и от крови моего отца. Я тебе благодарен, но не хочу скрывать беспокойства. Ты заперся в этом борделе, перестал выходить на свет, погряз в алкоголе и дыме. Что тревожит тебя? Не желаешь поговорить?       — Иди к чёрту со своей мнимой заботой! Со мной всё в порядке.       — Я тебе не верю. — Арген резко преградил путь Фениксу, который, несомненно, намеревался скрыться в тёмных уголках другой комнаты. Феникс попытался обойти его, но рука Аргена неожиданно легла ему на плечо, его крепкие, но холодные пальцы сжали захваченной добычу, как хищник, загнавший в угол. Но Феникс не был простым зверем. Если он предпочитал молчать о чём-то, значит, так и должно быть. Он гордо вскинул подбородок.       — Убери руку. Иначе сломаю!       — Ты ели на ногах стоишь, пьяница. Не утверждай то, что не можешь осуществить       И снова эта издевательская насмешка стала последней каплей. Алкоголь, проникая в кровь, отравлял всё существо, а зверь, который дремал внутри, вырвался на свободу. Феникс, не размышляя о возможных последствиях, нанёс удар кулаком, попав в скулу Аргена, который, к счастью, успел увернуться и получил лишь легкий касательный удар по губе. Атлант стойко перенёс удар, будто и не заметил его, в то время как Феникс, охваченный потерей равновесия, свалился на диван, едва не опрокинув его верх-тормашками.       — Проклятье! — выкрикнул он с досады, тщетно пытаясь вырваться из под гнезда мягких подушек, при этом сжимая полотенце, что предательски стесняло его, угрожая обнажить его достоинство.       — Посмотри на себя, ты стал жалок под убаюкивающим дыханием алкоголя. На моем месте мог бы оказаться кто-то из тайного общества Гвоздика, — произнес Арген, смахивая капли крови с разбитой губы, которая быстро затянулась. — В таком состоянии тебя бы с легкостью убили в твоём собственном борделе. Прозаично, не находишь?       — Пошел ты! Мне плевать, что ты обо всём этом думаешь! — прорычал Феникс, яростно швыряя в него подушку и вновь собираясь подняться, словно напряжение в воздухе можно было бы разрезать ножом.       — Да сиди ты уже спокойно, не нарывайся! — С этими словами Арген с раздражением в голосе оттолкнул Феникса от себя, понимая, что тот, упрямый баран, вновь стремится к драке, невзирая на слабость, обрушившуюся на его тело. — Выпустил пар. Отлично. Надеюсь, полегчало.       — Выметайся из моего кабинета! Более я не желаю тебя видеть!       И тогда произошло то, чего тот никак не ожидал: Арген, словно метеорит, оседлал его сверху, обретая силу кристаллов, сверкающих голубым светом в глазах. Он крепко обхватил запястья Феникса, удерживая их замком над его головой. От смешения силы и злости, тепла и аромата одежды Аргена дыхание Феникса перехватило. Он проглотил ком в горле, вновь восстанавливая себя из осколков.       — Какого… Ты обезумел? Слезь с меня! Сейчас же! — воскликнул он, изумлённый и рассерженный.       — Успокойся, и тогда поговорим, — ответил Арген, не желая отпускать его. — Он сам не мог понять, как это произошло и почему, собственно, сел на него сверху. Особенно сейчас, когда Феникс предстал перед ним обнажённым и уязвимым. Не то чтобы он не видел его в таком виде прежде — в борделе и не такое увидишь       Однако проклятое полотенце едва удерживалось на его плоском животе, скользя вниз и открывая очаровательную линию светлых волос, ведущую от пупка к паху, подчеркивая его великолепный пресс и бесконечно привлекательные и подкаченные бедра.       — Скажи, что на самом деле происходит? Может, это не просто алкоголь, а ты пытаешься заглушить тот внутреннюю боль, что не оставит тебя в покое? Расскажи, поделись со мной и я помогу тебе со всем справиться.       Феникс смотрел в холодные глаза Аргена, пытаясь прочитать в них что-то, кроме настойчивости и уверенности. Его сердце колотилось, но упрямство не позволяло ему отвести взгляд.       — Не пойму, ты серьезно сейчас? Думаешь, я буду разговаривать с тобой в таком положении, когда ты удерживаешь меня силой? Ты случайно не перепутал меня с кем-то другим?       — О, если ты про Ригель, то её не нужно привязывать; напротив, она предпочитает действовать…       — Ты доигрался! Сука!! — не удержавшись, Феникс резко развернулся и лбом врезался Аргену в переносицу. Прогремел хруст; брызнула кровь. Хватка Аргена ослабла, и, воспользовавшись его замешательством, он сбросил его с себя. Арген упал на пол, прижимая ладонь к окровавленному лицу.       — Поверить не могу — ты дважды меня ударил. Вот ты псих! Аха-ха. — засмеялся Арген, безудержным, весёлым хохотом. Кажется, его только это забавляло.       — Не стоит меня недооценивать. Я хоть и пьян, но всегда на чеку. — На лице Феникса возникла тёмная, словно вырезанная из камня, маска, придавая ему мрачности. Он встал, выпрямился во весь рост, спокойно завязал полотенце вокруг талии, на мгновение открыв то, что до этого было скрыто. Арген испытал странное противоречивое чувство, медленно поднял глаза наверх.       — Я не нуждаюсь в спасителе. Запомни: мы не настолько близки, чтобы я обнажал тебе свою душу! — последующие слова Феникс произнес совершенно спокойно.       Арген продолжал впиваться в его удаляющуюся спину взглядом, словно пытаясь пробиться сквозь толстую броню, которую Феникс так старательно нарастил.       Едва он коснулся ручки двери, намереваясь войти в свою комнату, как сзади на него налетел Арген, грубо толкнув его внутрь, а затем с глухим треском захлопнул дверь. Феникс, чуть не споткнувшись на персидском ковре, успел схватиться за резную ручку у кровати, над которой возвышался собранный балдахин.       В комнате раздался шорох одежды, звук растягивающегося ремня и щелчок замка. Арген скинул брюки, а следом и другие вещи, оставшись только в трусах.       — Что ты, черт возьми, вытворяешь?! — выпалил Феникс, его руки сжались в кулаки от возмущения, щеки запылали предательским румянцем; в янтарных глазах плескалось настоящее море эмоций: любопытства, волнения, смущения, злости и влечения.       — Когда я сел на тебя… твой член, он встал, — произнес с ухмылкой Арген, медленно приближаясь к Фениксу, его голос звучал тяжело и хрипло, — Я тебя возбуждаю, ты меня хочешь? Прикоснись. Разрешаю...       — Ты спятил?! — Феникс резко отдернул руку, словно прикоснулся к огню, когда тот с силой положил на свою ширинку. Его ладонь горела, отзываясь на пульсацию упругого члена, пробивающегося сквозь тонкую, белоснежную ткань. — Нет, ты точно спятил! Ещё один шаг — и клянусь, я убью тебя!       — Убей. — Арген лишь усмехнулся в ответ на угрозы Феникса. Медленно, испытующе обошёл Феникса со спины, словно голодный тигр перед нападением, останавливаясь рядом. Взгляд его был пронизывающим, вызывая беспокойство и что-то ещё, что трудно описать словами.       — Думаешь, что можешь так просто от этого избавиться? — произнёс он, указывая на напряжение мышц на животе Феникса. — Это невозможно. Ты сам знаешь, что чувствуешь.       Феникс отступил назад, но вся комната казалась слишком маленькой. Словно весь мир сжался до этих четырёх стен, а между ними возникло напряжение, которое было трудно игнорировать. Он попытался собраться с мыслями, но ощущения всё перепутались — и возбуждение, и страх, и ярость.       — Да, я хочу, хочу тебя! Доволен? — выкрикнул он, однако интонация его голоса выдала сомнение. — Но это… это неправильно, особенно сейчас, когда ты забрал у меня Ригель. Я должен тебя ненавидеть, и я действительно ненавижу, но не так, как хотелось бы… я…       — К черту Ригель! Её сейчас здесь нет и речь идет о нас и наших желаниях. — Арген прервал его мысли, подойдя ближе, и — о чудо! — Феникс не отстранился. — Доверься мне сегодня. Закрой глаза. Потом будешь ненавидеть.       Чувствуя как мускулистая грудь прижимается к его груди, как горячее дыхание опаляет кожу на шее, Феникс не смог сопротивляться этому притяжению, потому что желал этого. Он стремился к этому мгновению, возможно, под влиянием алкоголя, а может, в погоне за забытьем, жаждал отдаться волнам нового опыта. У него давно не было секса с мужчинами. Едва прикрыв глаза, Феникс почувствовал, как рука друга медленно, словно искушение, коснулась его бедра, плавно отодвигая край полотенца и скользя выше. Он замер, как будто оказался под воздействием неведомой силы, и вдруг не смог сдержать стона, прикусив губу, а теплые пальцы обвили его плоть, ритмично и мастерски двигаясь вверх-вниз.       — Что ты сейчас чувствуешь? Тебе нравится?       — Да-а-а, ты знаешь, что делаешь, но мне этого недостаточно... — охваченный безумным влечением, Феникс полностью потерял контроль. Он наклонился к теплым губам Аргена, желая попробовать их вкус. Арген тоже испытывал это желание. Сегодня он решил дать волю своим желаниям и удовлетворить свои потребности. А сейчас его притягивала только Феникс. Как только их губы соприкоснулись, Арген отстранился, обхватив его лицо, с диким, полным жажды взглядом уставился ему в глаза.       — Ты действительно этого хочешь? Назад дороги не будет.       — Чёрт! Просто заткнись и поцелуй меня!       Тихий, удовлетворённый смех Аргена наполнил помещение. Они погружались в этот неловкий и в тоже время волшебный момент, осознавая, что у любви и стремления желать друг друга нет границ, нет определённых форм.       После долгих минут, проведённых в молчании и взглядах, сомнений больше не осталось, и… они притянулись друг к другу. Их поцелуй напоминал о прыжке с высокого трамплина, стремительно погружающегося в неизведанные глубины водоема, а затем, при нехватке кислорода, возникало желание вынырнуть и жадно вдохнуть свежий воздух, что вызывал легкое головокружение. и вновь погрузиться в самые глубины, где несомненно подстерегала опасность, но их это совсем не волновало: только этот миг имел значение.       Окутанные аурой страсти и неожиданной для них нежности, они ощутили, как тепло их тел наполняет окружающее пространство. Их губы встретились в порывистых поцелуях, полных неистового желания, а влажные прикосновения только подогревали огонь, разгорающийся между ними. Вскоре они оказались на кровати, где Арген, всегда привыкший брать власть в свои руки, вновь оказался сверху. С легкостью он сорвал с Феникса его злосчастное полотенце, которое, казалось, лишь сдерживало их страсть, и откинул его в сторону. Любуясь во всех деталях стоячим в полную силу членом.       — А ты хорош. Итак, настал момент истины: кто будет сверху?       — К твоему счастью, я ужасно пьян, — на одном выдохе произнес Феникс и поднял голову, чтобы украсть очередной поцелуй, от сладкого вкуса его мягких губ, закружилась голова ещё сильнее. — поэтому не против того, чтобы сегодня ты побыл сверху.       — О, неужели? Не боишься, что после меня тебе будет трудно сидеть? — Феникс мягко, с хрипотцой рассмеялся, явно не испытывая страха.       — Не будь таким самоуверенным. Я обязательно верну тебе долг…       — Тогда тебе придется сильно постараться. — Расставив руки на постели, близко от головы Феникса, Арген, обладая крепкими бёдрами, слегка подался вперёд, прикоснувшись промежностью к его паху, и сладко потерся, словно кот, вызывая уже очевидный волнующий прилив эмоций у обоих.       В полумраке луны послышался томительный стон, однако было трудно понять, кто его издал. Арген опустил голову, и его белоснежные локоны, каскадом рассыпались по лицу и груди Феникса, щекоча его кожу и вызывая мурашки по всему телу. Феникс запутался пальцами в мягких непослушных локонах, вдыхая их неповторимый аромат. Волосы Аргена источали свежесть морского бриза и дыхания гор. Да, именно так он и не раз представлял себе их запах. Стыдно признаться и всё же..       Медленно, с несвойственной нежностью и вниманием, Арген начал исследовать тело Феникса, оставляя горячие жадные поцелуи на его шее, накаченной груди, уделяя особое внимание шраму. Каждый поцелуй был как заклинание, способное разжечь ещё большую страсть или убить. Он спустился ниже, исследуя рельефный пресс, на котором явно выделялись шесть идеально высеченных кубиков. Это было не просто тело; это было произведение искусства, олицетворяющее силу и красоту.       В этот момент Арген почувствовал, как его собственное сердце бьется в унисон с ритмом дыхания Феникса. Толстый большой член отзываясь на зов страсти, ощутимо наливался кровью, твердел и подрагивал в облегающих боксерах, оставляя на ткани заметное пятно.       Каждое прикосновение было словно обещанием, которое они оба не могли нарушить. Они были поглощены друг другом, и в этом мгновении все остальное исчезло — только они, их тела, их страсть.       Когда большая розовая головка Феникса вошла в горячий рот Аргена, влажный язык с нежностью и искусством обвил тонкую уздечку, медленно скользнул вниз, до самых гладковыбритых яичек, и ещё ниже, лаская чувствительный вход. В тот миг, охваченный бурей ощущений, Феникс не смог сдержать стона, который сам по себе был почти кульминацией… Перед янтарными глазами расплывался зеркальный потолок, а их обнаженные силуэты, воплощенные в божественной красоте, сливались воедино, словно были созданы магическим соединением света и тени, льда и пламени.       Сегодня они могли воплотить в жизнь все свои давние желания. Теперь их роли поменялись местами. Горячие губы Феникса наконец-то осторожно смыкаются на внушительном достоинстве Аргена. Требуется немного усилий, чтобы с должной нежностью удовлетворить любимого "друга". Словно барон, он удобно устраивается на подушках, позволяя себе расслабиться, но при этом не упускает из виду действия своего партнера.       Длинные пальцы, зарываются в белоснежные мягкие локоны. Он подталкивает друг друга побуждая ускориться, хотя тот, кажется, нарочно не спешит, словно играя в интригующую игру. Это дразнящее медлительность лишь подогревает атмосферу, добавляя напряжения в их взаимодействие. Фениксу нравится ощущать свою власть над ним, это придает ему уверенности и ощущение контроля. Однако, ещё большее удовольствие он получает от сладострастных стонов, которые вырываются из его уст. И не имеет особого значения, что от непривычных усилий мышцы рта наливаются болью, а слезы жгут глаза, когда член достигает самого горла.       Арген первым разрывает эту мучительную пытку, притягивает к себе Феникса, властно затыкая его губы грубым поцелуем. Он кусает его. Наказывает за игру. Затем, словно извиняясь, нежно зализывает маленькие ранки, чувствуя металлический привкус во рту.       Всё это на грани какого-то безумия. Страсть. Похоть. Желание овладеть. Подчинить. Сделать своим. Именно это движет им в данный момент.       Феникс вздрагивает при каждом прикосновении, ощущая, как горячие губы и язык Аргена оставляют на его коже влажные следы жадности. Тот не сопротивляется, напротив, внимает каждому жесту, позволяя страсти поглотить его целиком. Чувства накаляются, когда Арген принуждает Феникса, повернутся к нему спиной, и тот крепко надавливая на его лопатки, прижимая его животом к мягкой постели шелковых простыней. Как только Арген вновь узрел прекрасные формы Феникса и его узкий проход, когда тот лежит под ним, словно ненасытная любовница, выгибая спину и прижимаясь ягодицами к его паху. Он полностью теряет контроль над собой и резко шлепает ладонью по крепкой заднице. В ответ Феникс вздрагивает от неожиданности, сильнее прикусывает губу, и это не от боли, а от переполненной страсти. Кожа в этом месте пылает, и вместе с ней рушатся все барьеры.       — Я сейчас тебя растерзаю! —Прорычал Арген, слившись с дикостью момента, одновременно нанося свой пульсирующий от жгучего желания член смазкой. Феникс вздрогнул от прохладной консистенции, медленно стекающей по яичкам и бедру. В ушах звучит ритм собственного сердца, отзывающийся как громкий удар, стремящийся к мгновению взрыва.       — Не медли, Арген, прошу… — столько мольбы в его дрожащем и в тоже время нежном голосе...       — Не собираюсь. В моих планах, затрахать тебя до смерти.       Феникс ложится на живот, расставляя ноги в коленях чуть шире, приподнимает задницу, чтобы ему было удобнее его принять. Феникс является активным партнером как среди женщин, так и мужчин, однако среди них он все же больше тяготеет к женщинам. В случае с Аргеном все складывается иначе: он ощущает свою уязвимость, приходит осознание слабости.       Может быть, есть тому объяснение, причина, что позволяет Фениксу поддаться искушению?       Порочность?       Влечение?       Чувства?       А может, всё вместе?       Впрочем, какое это имеет значение, когда так прекрасно быть рядом друг с другом?       От вина как и прежде кружиться голова, мышцы слабеют, по телу разливается сладостная нега, а жар скапливается внизу живота, словно томительное обещание. Все ощущения переплетаются, превращаясь в греховный коктейль, который изливается за края — искушение, которым невозможно не насладиться.       Арген притягивает Феникса, вероятно, оставляя на коже красные отметины. Оставив влажный поцелуй на лопатке, следом направляет головку к узкому входу. Феникс, ощущая давление, пытается расслабиться — в горле пересохло от волнения. Ни единой мысли в голове, рассеялись, остался лишь он, Арген — друг, враг и любовник в одном лице.       В спальне раздаются первые шлепки тел и сбивчивое дыхание, полное ожидаемого волнения. Фениксу хочется кричать и стонать одновременно, охватываемый легкой болью и наслаждением; чувства наполненности и осознания того, что сейчас Арген безжалостно завладевает им, с каждым сантиметром углубляясь все сильнее, обладая им так жестко и ненасытно, словно это —первый и последний раз.       — … Почему ты такой узкий… я у тебя первый? —произносит он с насмешкой в голосе, скрывая в интонации нечто иное, более глубокое.       — Нет, у меня давно… Черт, лучше заткнись и просто… Мха-ах…— Феникс теряется в вихре ощущений, сжимая простынь зубами, тонет в океане страсти и сгорая от огня желаний.       Оставляя на спине смазанные нежностью поцелуи, Арген заставляет Феникса перевернуться на бок. Тот, поджав колени к животу и всё ещё ощущая его внутри себя, тянется к желанным губам, что успел так полюбить, одновременно жаждая наслаждения и смерти от сладкого яда, что даруют эти мягкие губы.       Арген совершает ещё один глубокий и искусный толчок, на всю длину, в то же время, используя пальцы для стимуляции простаты любовника. Неожиданно для себя он издает звук наслаждения, громко соединяясь с его губами.       Феникс так податлив, гибок и ласков, не все женщины так искусны в сексе. Может поэтому Аргену больше нравится, что он мужчина, и так хочется дарить ему всё больше нежности в ответ. Арген, ласкает рукой его член, слегка сжимает его пальцами, выполняя мягкие движения вверх и вниз, и буквально выбивая из него стоны, и медленно приближаясь к той вершине наслаждения, которой оба жаждут.       Это нечто, что колеблется на грани невозможного: так отчаянно ненавидеть друг друга и одновременно с такой безудержной страстью любить. Пик блаженства внезапно охватывает их с головой. В начале Феникс изливается прямо на простыню. И спустя долгие мгновения, он ощущает, как Арген содрогается, весь в поту, изливаясь теплым семенем прямо в него.       В этом моменте есть нечто более интимное, чем само соединение. Это то, что свяжет их навсегда, и то, что они оба никогда не забудут.       Темнота за окном прорезалась лишь холодным светом полной луны, проникающим в спальню тонкими лучами, рисующими на полу и стенах призрачные узоры. Шторы, вздымаемые ночным ветром, едва сдерживали проникновение звуков извне: вдали плескался фонтан, а из глубин дома, из соседних комнат и коридоров, доносились приглушенные голоса, музыка и смех – вечный, ненасытный ритм жизни борделя.       Феникс, лежа на животе в смятой постели, хранящей запах их обоих, оставался обнаженным. Он курил уже не одну сигарету, время от времени стряхивая пепел, но по какой-то причине всегда мимо пепельницы — это служило знаком его внутреннего волнения. Арген действительно оказался прав: он не только истощил его физически, но и эмоционально. Похоже, что расслабиться и обычно сидеть ему в ближайшее время не удастся. Физическая боль, едва ощутимая, меркла на фоне гораздо более глубокого чувства – остаточной эйфории от только что пережитого.       Миг интимности с Аргеном, несмотря на его краткость и последствия, оставил неизгладимый след. Арген, высокий, безупречно красивый атлант, стоял в тени, неторопливо одеваясь, его движения были плавными, размеренными, как будто ничего особенного не произошло.       Воздух между ними вибрировал от невысказанного, от молчаливого напряжения, тяжелого и густого. Несколько мучительно долгих минут тянулись, словно бесконечность. Каждый погрузился в свои мысли, обдумывая случившееся, взвешивая последствия. Наконец, Феникс, нарушив хрупкое молчание, заговорил, слова вырывались с трудом, как застрявшие в горле колючки.       — Арген, послушай, то, что случилось… — он нервно бросил окурок в пепельницу, что стояла на полу. — В общем, Ригель не должна об этом узнать.       В его словах звучала явная мольба. Арген застегивая молнию на брюках, замер на мгновение, словно обдумывая его слова. Он устроился на корточках прямо напротив кровати и при этом аккуратно убрал свои идеальные, чуть взъерошенные волосы за плечо, которые непослушно спадали на лицо. Его взгляд, холодный как лёд, будто проникал в самую глубину сердца Феникса, касаясь его души.       — Боишься, что твоя драгоценная и обожаемая сестра посмотрит на тебя другими глазами, и наконец узнает, что её единственный дорогой брат трахается не только со множеством дорогих шлюх, но и с другими мужчинами? Или ты переживаешь, что Ригель не сможет принять тебя таким, какой ты есть — с твоими пороками и недостатками? — Голос Аргена звучал тихо и ровно, без намеков на эмоции, но с разрушительным чувством горечи правды.       — Замолчи! — резко прошипел Феникс, словно получил неожиданный удар по лицу. Он отстранился от легкой, но теперь уже навязчивой ладони Аргена, которая лежала у него на щеке. Его слова были настолько отталкивающими, что вся нежность момента испарилась, оставив лишь горький осадок. Арген встал, медленно одергивая брюки.       — Что тебя разозлило больше?       — Всё? И у меня не было столько мужчин, сколько ты себе представляешь. — словно оправдывался он, хотя и не должен, — И ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ригель уже достаточно пережила из-за тебя. Ей не нужны новые потрясения. Пусть лучше думает, что все осталось как прежде, что между нами ничего не изменилось.       Арген, резко встав, с презрением посмотрел на Феникса сверху вниз. Его фигура, высокая и напряженная, словно излучала холодное негодование.       — Ничего и не изменилось, — процедил он сквозь зубы, — я по-прежнему тебя ненавижу, Феникс. И если думаешь, что секс между нами что-то изменит, ты глубоко ошибаешься.       Холодные слова Аргена, словно ледяные осколки, пронзили сердце Феникса. Он привык к оскорблениям Аргена, к его едкой критике, но сейчас, после близости, слова звучали особенно больно. Но он стоически выдержал этот пронизывающий до костей взгляд, полный презрения и ненависти. Встал следом. Подошёл ближе.       — Что ты намерен делать дальше? Всё ей расскажешь?       Арген на мгновение задумался, его взгляд стал немного нечитаемым, почти отрешенным. Затем он спокойно ответил.       — Однажды ты сохранил мой секрет, я сохраню твой. Не волнуйся, Ригель ничего не узнает о том, что произошло этой ночью.       Феникс, в целом удовлетворенный услышанным, кивнул и направился к бару, чтобы налить себе порцию виски. Арген, в свою очередь, развернулся и устремился к выходу.       — Кстати, снова говоря о том, что произошло между нами… — Арген остановился у двери, держась за ручку, но не поворачиваясь, явно желая услышать завершенную мысль.       Феникс приблизился к нему, прижавшись спиной к двери, как бы не давая тому выйти из комнаты, и, прежде чем продолжить, окинул его томным взглядом, начиная с головы и заканчивая самым интересным. Арген ощутил странное томление в груди, которое медленно опускалось вниз, словно густой сладкий сироп, но не придал этому значительной важности.       — Ты хороший любовник: мне понравился секс с тобой.       — По-другому и быть не могло. — нагло усмехнулся Арген, теперь настала его пора, открыто восхищаясь великолепным обнаженным телом друга.       — Так что, трахнемся ещё разок?