маленькие секреты, большие тайны

Хёнджин вымученно стонет, проводя ладонью по члену. Чонин присылает такое, от чего в его возрасте уже стыдно кончать вот так быстро, но. Отплатить младшему хочется сполна. «Рассказать тебе, что я представлял, пока смотрел на твои фотки, малыш?» Чонину понравится, увидеть бы ещё своими глазами. Младший, кажется, вторит его мыслям: «Лучше бы ты показал, хён» «Обязательно, прелесть, но позже Я бы взял тебя прямо в твоей миленькой ванной, чтобы ты стонал так громко, что не мог бы показаться на глаза соседям на следующее утро Знаешь, как сильно я хочу отсосать тебе? Может быть, если будешь хорошим мальчиком, я даже позволю тебе трахнуть себя в рот Тебе бы это понравилось, хм? Мои губы на твоём члене Потому что мне бы это понравилось, малыш» Чонин зажмуривается, стыдливо прикусывая ладонь, запуская вторую под шорты. Ему не надо даже видеть, чтобы знать, как старший сейчас усмехается, представляя его. Чёрт возьми, Хван говорит такие вещи, что у Чонина полноценно стоит, хотя он ещё толком не прикоснулся к себе. «Ты не отвечаешь, но я вижу, что ты прочитал. Развлекаешься, сладкий? Думаешь, как хорошо было бы ощущать мои пальцы в себе?» Чонин едва успевает подавить стон, быстро водя ладонью по члену. Буквы размываются перед глазами, но он успевает заметить: «Хотел бы я увидеть тебя сейчас, малыш, увидеть, как ты трогаешь себя, как ты кончаешь только от того, что я говорю с тобой» Оргазм накрывает резко и сильно, Чонин пачкает шорты и край одеяла, на что сдавленно матерится, но. Так хорошо и так ярко бывает слишком редко; трудно представить, насколько сильнее всё будет ощущаться, когда они по-настоящему займутся сексом. Чонин тяжело дышит, когда экран телефона вновь загорается входящим уведомлением. «Спокойной ночи, Чонини» Чонин тихо хохочет «Доброй ночи, хён» — Выглядишь, как блин с маслом. Чонин недоумённо приподнимает бровь: — Ну и что это значит? — Что ты выглядишь слишком довольным для среднестатистического человека утром среды, — меланхолично замечает ему Сынмин. Ещё бы Чонину выглядеть иначе после вчерашней ночи, но Сынмину об этом сказать, конечно, нельзя. — Мамуля обрадовалась пятёрке по истории и сказала, что если за полугодие получу пять — купит новый телефон. Причина, кажется, звучит достаточно правдоподобно, потому что Ким понимающе хмыкает и с расспросами больше не пристаёт. Перед другом немножечко стыдно, но всё же старший хён сейчас перевешивает фактически всё. — Может, нанять репетитора? — вяло тянет Ким. — И сдалась тебе эта история, мистер будущий медик? Сынмин хмыкает: — За пятёрки по химии никто не обещает мне телефонов. То ли дело история… Чонин коротко хохочет. — Лучше помоги мне не завалить очередную лабу. Сынмин расслабленно заводит руки за голову, покачиваясь на стуле, и усмехается: — По-моему, ты уже должен мне платить. — Эй, я ведь могу и со стула столкнуть! — шутливо надувается Чонин, слегка пиная по ножке чужого стула. Сынмин смеётся, запрокинув голову: — Уж ладно, но на начёвке с тебя закуски. — По рукам. — Хён. Старший вопросительные мычит, переводя взгляд на Чонина. Ян думает, что ему безумно идёт вот так сидеть на открытой террасе с чашкой кофе в руках: Хёнджин пьёт с молоком и одним кубиком сахара, а не какой-нибудь горький американо, как, почему-то казалось ему, должны все деловые люди. Его кремовая рубашка чуть светлее напитка, Чонину нравится даже это — весь Хёнджин похож на произведение искусства с идеально подобранными пропорциями, красками. Чонину в самом деле интересно, что можно увидеть, если раздеть его; почему-то даже не смущает перспектива раздеться самому и — вдруг — разочаровать старшего. — Давай займёмся сексом. Хван качает головой отрицательно: — Не сейчас. — Пожалуйста, хён. Знаешь, как странно я себя чувствую, когда вот так прошу тебя? Ощущение, что этого хочу я один. Хёнджин улыбается, глядя, как надувается младший: — Ты знаешь, что это не так. — Так ли уж много в самом деле значит год? Я предлагаю тебе, потому что уверен, а не потому что мне сперма ударила в голову или что ты там обо мне думаешь. Хёнджин вскидыаает бровь, отпивая из чашки: — С чего ты взял, что это именно то, что я о тебе думаю? — Потому что…я не знаю, хён. Не знаю, что творится в твоей голове. Старший какое-то время молчит, слегка постукивая кончиками пальцев по чашке. Чонин напряжён, аналогия в голове возникает только с собеседованием (на которых он ни разу ещё не был, ну и что), которое неизбежно проваливаешь, как бы ни старался; сдаваться всё-таки нельзя. — Я не думаю о тебе так. Только и всего. — Тогда почему не переспишь? К тому же я…не девственник уже, если в этом дело. Чонин безбожно врёт, но совесть можно послать к чёрту (на худой конец, разобраться с ней позже), если это поможет получить Хёнджина. Старший хмыкает, откидываясь на стуле, и смотрит прямо в лицо: — Ну а мне-то с этого что? Было бы обидно до слёз, если бы не очевидное: старший не поверил ни на йоту. Чонин опускает голову вниз: — Ладно, проехали, хён. Нет так нет. Только зря Хёнджин думает, что получит паиньку. Временами Чонину становится жаль, что они живут не в какой-нибудь Атланте или Нью-Йорке, потому что там было бы наверняка проще найти себе кого-то на разовый перепихон; тут Чонин не знает стольких геев, чтобы было, из чего выбирать, да и веет опасностью. — Эй, Чон! Хён твой дома? Уён вопросительно выгибает бровь, лениво перекатывая во рту жвачку. Яново счастье, что одноклассник никогда не ходит в столовую, иначе вряд ли можно было бы его ещё где-то вот так спокойно и беспалевно «подловить». — Допустим. Тебе какое дело? Чонин не обижается, потому что Уёна можно понять: едва ли их можно назвать даже приятелями, чтобы вот так спрашивать про старшего брата, однако Чон Тэхён пока единственный вариант. — Дело к нему есть. Не обижайся, но сказать не могу. Это…личное. Вряд ли так уж трудно сложить дважды два, но Уёна назвать треплом язык не повернётся ни у кого. Чонин свои предпочтения не то чтобы прячет, но и рассказывать на каждом шагу не стал бы. Впрочем, не столь уж большая жертва, когда дело касается Хвана. Одноклассник слегка хмурится, бросая ленивый взгляд на часы, но всё же отвечает: — Дома после трёх. Предупредить, что ты зайдёшь? Чонин качает головой: — Спасибо, Уён-а, не стоит. На пороге чужого дома трясутся коленки: можно получить кулаком в лицо, и это даже не в худшем случае; только бы хён не принял за издёвку. — Ты к кому, мелочь? Чон Тэхён выглядит не то чтобы шикарно (не чета Хёнджину) в одних спортивных штанах и с влажными растрёпанными (сразу после душа) волосами, но выбирать не приходится и отступать уже как-то поздно. Мама всегда учила быть вежливым, говоря, что это подкупает независимо от возраста, мол, доброе слово и кошке приятно, поэтому: — Меня зовут Ян Чонин, учусь с Уёном. И я к тебе, хён. Ты только не пугайся и не прогоняй меня сразу, у меня дело есть. Можно пройти? У семьи Чон клёвый дом, целых три этажа, и комната Тэхёна на самом верхнем — удобно, если вдруг родители или младший брат дома. У Уёна по четвергам секция по футболу, так что тут без вариантов, насчёт первых же Чонин не уверен. — Ну и что за дело? Тэхён садится в крутящееся серое кресло перед огромным экраном компьютера, но развернувшись к нему лицом. — Взрослые…дома? — вместо ответа робко спрашивает Чонин. Сесть на чужую кровать кажется неприличным (мама часто говорит, что вежливость — залог успеха в любых ситуациях), — и не то чтобы Ян не планировал чуть позже оказаться на этой самой кровати без одежды, — потому младший так и остаётся стоять, неуверенно покачиваясь на пятках. — Мы одни, говори уже. Тэхён, по крайней мере, не хлопнул дверью перед носом, а разрешил войти в дом и даже провёл в свою комнату, а это почти половина успеха. Ян чувствует, как слегка тянет от страха живот, но слиться сейчас — быть последним трусом, и после этого уважения к себе же, скорей всего, не останется. — Мне…в общем, мне мальчики нравятся. — Поздравляю, — сухо говорит старший. — И что? Нужен совет? «Скорее уж практика», — мысленно думает Чонин, но вслух произносит однозначное: — Займись со мной сексом. Тэхён сначала не говорит вообще ничего, только буравит взглядом, и от этого становится сильно не по себе, так что Ян сбивчиво бормочет почти себе под нос: — Просто мой парень… Не хочет, потому что…потому что я никогда этого не делал раньше, и мне нужен кто-то, с кем- — Издеваешься? — зло перебивает его Тэхён. — Пошёл-ка ты нахуй, Ян Чонин. Уёбывай отсюда. — Не злись, пожалуйста, хён, я серьёзно очень. Я просто не знаю больше никого, и- — И какого хуя это должно быть моей проблемой? У тебя с башкой всё, блять, нормально? Предлагаешь мне с малолеткой связаться, чтоб по статье потом полететь? Тэхён подходит вплотную, и Чонин думает, что сейчас уж точно в самом лучшем случае полетит с лестницы (или разревётся как девчонка, ещё непонятно, что будет хуже). — Я не скажу никому, хён, правда, ты только помоги. — Нахуй иди. И чтоб я тебя рядом с собой не видел никогда даже. Тэхён плюхается обратно в своё кресло и бить одноклассника своего брата, кажется, не собирается. Чонин прикусывает губу и нервно заламывает пальцы, но рискует ещё раз: — Если сам не хочешь, может, знаешь кого-то, кто сможет, а, хён? Чон устало выдыхает, прикрывая глаза: — Ты меня слушаешь вообще, нет, мелкий? По-твоему, если сам под статью не сяду, так других под неё поведу? Чонин опускает голову и отвечает совсем уж тихо: — Я понял, хён. Можешь не провожать. Уже дотронувшись до ручки входной двери, Чонин слышит с лестницы: — Эй, мелкий! Ян поднимает голову, мысленно приготовившись к ещё одной порции (справедливых) угроз или матов, но вместо этого Тэхён, недовольно цокнув, нехотя говорит: — У моего кореша есть тёлка… Короче, неважно, братик её то ли за обе команды*, то ли… Ай, да хуй с ним. Короче, ему восемнадцати нет ещё, ни с кем не встречается. Если хочешь проверить себя или чего ты там хочешь, могу достать номерок, но при одном условии. — Каком, хён? — Во-первых, чтобы всё было честно. Не пизди ему эту хуйню про парня, которую ты мне тут наплёл. И если ты собираешься его подставить, лучше не пытайся, потому что тогда я не посмотрю, сколько там тебе лет: найдёшь себя в канаве с разбитой черепушкой. Чонин мелко кивает: — Я понял, хён. Спасибо большое тебе. Тэхён закатывает глаза и наверняка считает Чонина последним идиотом — если честно, плевать. — Номер свой дай. Придёшь, когда скажу. — Хорошо, хён. Чонину и правда всё равно, с кем. Лучше Хёнджина, так или иначе, не будет никого.