маленькие секреты, большие тайны

— Классные часы — скука смертная, — недовольно бубнит Сынмин, и Чонин не может не согласиться. Действительно, какой смысл собираться для объявлений, если давно придуманы мессенджеры? Кто-то должен был сказать Кан Квончжу об этом. Впрочем, ей уже за пятьдесят, и таких людей трудно в чём-то переубедить. Чонин, несмотря на «скуку смертную» и откровенную лень, готов бы был терпеть это, когда дело касалось действительно важной информации, но. Кан Квончжу считает нужным собирать их каждую неделю, даже когда предпосылок к этому никаких. Ну и кому понравится в очередной раз, да ещё и после семи уроков, слушать, что «пора бы взяться за ум, на носу экзамены, а ваши оценки в триместре оставляют желать лучшего». Классная говорит так, будто они не знают этого сами, и всегда с излишним, на взгляд Чонина (Сынмин соглашается), трагизмом. Взрослых не понять: в выпускном классе к ним относятся, как к несмышлёнышам, которые сами и средний балл своей успеваемости посчитать не способны, зато чуть за порог школы — и ты уже взрослый, самостоятельный молодой человек, от которого только и ждут, что ответственных, разумных решений. Чонин уныло подпирает кулаком щёку, в классе к восьмому уроку становится невыносимо душно. Ирон пишет в беседу, чтобы они заткнулись и послушали Квончжу десять минут, ведь в противном случае придётся задержаться на все сорок пять; Чонин с ней в общем-то согласен. Ван Ирон не зря выбрали старостой: красавица, умница и безо всякой этой девчачьей дури в голове. Если бы Чонина интересовали девочки, он бы предложил ей встречаться. То-то мама бы обрадовалась: помимо прочего — ещё и из хорошей семьи. Чонин не вдавался в подробности (ему такое попросту неинтересно), но помнит, что у отца Ирон какой-то крупный бизнес в Китае, а мать владеет салоном красоты. Как бы то ни было, по таким всегда видно: у них есть деньги. Ирон при этом ни разу не зазнайка, да и вообще говорить о достатке своей семьи не любит. Чонин может понять: наверняка, пока она была младше, из-за этого либо набивались в друзья ради выгоды, либо распускали слухи. Кан Квончжу задерживает их на целых двадцать минут, Чонин её не слушает, но и не мешает, потому что Ирон права: чем тише сидишь и меньше недовольства высказываешь, тем быстрее можно отправиться домой, где до прихода мамы можно посмотреть какой-нибудь сериал, съесть вместо обеда пачку чипсов прямо в зале, а потом не забыть помыть посуду и сделать вид, что усердно занимался весь день. Ян неглупый, не безалаберный, троек в аттестате не предвидится — это он пообещал маме со спокойной душой, ровно как и то, что экзамены сдаст сам, безо всяких репетиторов. Они небедные, но Чонин не считает нужным тратить деньги. Вот сдавал бы он химию как Сынмин — тогда да, четвёрочка там изначально выходит с большим натягом, да и только благодаря тому же Сынмину; с остальными предметами всё в порядке. По крайней мере, мама не разочаровалась ещё ни разу. После классного часа они выходят во двор гурьбой, Чонину нравится, когда вот так. Он не считает, что будет общаться с одноклассниками после выпуска (за исключением, конечно, Сынмина), потому что не друзья, и всё же сейчас почему-то хочется ухватить последние крупицы этой сплочённости, когда все в одной лодке и всё-таки не чужие друг другу люди. Задерживаться всем вместе после уроков у школьных ворот на несколько минут вошло в привычку с началом последнего года обучения: обсудить предстоящую контрольную, нудного историка или планы на выходные — Чонин, пожалуй, будет по этому скучать. Подъехавшая бирюзовая ауди привлекает внимание — ещё больше, когда тормозит у ворот. — Ну, мне пора, — бросает Ирон и, поправив длинные чёрные волосы, уверенно направляется к ней. Чонин смотрит на водителя: ему явно за двадцать пять, у мужчины красивое лицо, чёрные, слегка отросшие волосы небрежно уложены, рубашка закатана до локтей, обнажая запястья («Красивые», — думает Чонин). Во всём дворике воцаряется тишина, когда Ирон садится на переднее сиденье: завтра явно будет, что обсудить. Чонин мысленно даже жалеет одноклассницу (совсем немного, потому что сама виновата), когда неожиданно встречается взглядом с мужчиной в машине: его глаза весело прищуриваются и губы трогает мимолётная усмешка. Чонин считает это отправной точкой. То, что ему нравятся исключительно мальчики, Чонин понял ещё в двенадцать, когда были первые неловкие попытки потрогать себя и стыдливые поиски порно. Знает об этом только Сынмин на правах самого лучшего друга: с мамой об этом говорить как-то странно, а вот друг после признания в четырнадцать только сказал: «Лишь бы не моя задница тебе нравилась, остальное переживу». Впрочем, было ещё: «Учти, по всяким гейским клубам я с тобой за компанию ходить не буду. Очевидно ведь, что я симпатичнее тебя, так что и спрос на меня будет больше, а меня, уж извини, не интересуют чужие члены». Чонин благодарен, и Сынмин сейчас единственный, кому можно написать. «Ты его видел?» «Ты про того мужика на этой охуенной тачке? Боже, надеюсь, это не папик Ирон» «Она не настолько идиотка, чтобы приводить к школе "папика"» «Тут ты прав, это было бы как-то совсем уж А что тебе до него? О боже, нет, не говори Даже знать не хочу, что твой гейский радар там распознал Но просто чтоб ты знал Бирюзовая ауди ещё ни о чём не говорит!!!» Чонин искренне смеётся. Следовало, конечно, ожидать, что друг скорее будет рассматривать колёса машины, чем самого её обладателя. Ян задумчиво кусает губу, лёжа на кровати прямо в школьной одежде (мама опять будет ругаться, но сейчас есть дела поважнее). Социальные сети есть у всех, кому, как минимум, до сорока, Чонин уверен. В конце концов, век технологий и всякое такое. В инстаграмме Ирон около семисот подписчиков и почти триста подписок — начать проще с последних. Чонин надеется, что на аватарке старшего он сам, а не какой-нибудь лабрадор; разве домашних любимцев ставят не исключительно всякие старпёры? Во всяком случае, Чонин надеется, что ему повезёт: упорства, в конце концов, ему не занимать. Его зовут Хван Хёнджин. Возраст: тридцать или тридцать один — в профиле указан год рождения, но не месяц; Чонину, впрочем, не принципиально: это девчонки могут верить в гороскопы и прочую чушь, ему такое по барабану. Что куда важнее — Хёнджин не женат и не состоит ни с кем в отношениям, если судить по его профилю: нет ни одной фотографии, где он был бы с кем-то вдвоём (либо один, либо в компании), ни одной хотя бы намекающей подписи; Ян уверен, что, когда тебе кто-то нравится, держать это в тайне практически невозможно. Чонин не влюблялся, но уверен: будь у него пара, он бы уж точно не постеснялся продемонстрировать это миру. В школу Чонин приходит специально пораньше, несмотря на то, что утром едва разлепил глаза от недосыпа, ведь ночь была занята сначала поисками, а потом любованием профиля старшего. У Хёнджина красивые фотографии, ничего вычурного, лощёного, излишне наигранного, но он выглядит естественно элегантно, и дело тут не только в хороших костюмах или одной фотографии на фоне его «охуенной тачки», и даже не в местах, где он бывает (а там явно дорого и красиво), просто такое чувствуется сразу: в позе, во взгляде, в осанке. Так выглядят уверенные в себе люди; Чонин хотел бы таким однажды стать. Как только в класс входит Ирон, вопросы начинают сыпаться со всех сторон, как и думал Чонин. — Ирона, это был вчера твой парень? Девушка морщит нос в отвращении: — Нет, конечно. Как тебе в голову-то такое пришло, ему тридцать один, он же почти в отцы мне годится. Просто мамин брат. Просил помочь выбрать подарок маме на день рождения в субботу, вот мы и… Дальше Чонин уже не слушает, всё равно Ирон болтает о какой-то побрякушке, выбранной в итоге в подарок, однако восклицание Сухён заставляет навострить уши. — Ой, Ирона, а твой дядя женат? Такой красивый, я бы с ним встречалась. Другого ожидать от Сухён не приходится: о её одержимости мечтой выйти замуж за богатенького красавчика известно, наверное, не только всему классу, но и всей параллели, и даже некоторым учителям. Чонин не то чтобы осуждает, но и не приветствует: разве не лучше добиться чего-нибудь самому? Впрочем, вопрос одноклассницы сейчас как нельзя кстати. Ирон закатывает глаза: — Не твоё это, в общем-то, дело. Думаешь, дядя стал бы связываться с малолеткой? Ирон умеет постоять за себя (хотя специально грубить, конечно, не будет), Чонин её уважает. Жаль, что всё-таки ничего конкретного не сказала, но Ян всё уверен: Хёнджин свободен. Впрочем, даже если и так, вряд ли ему с этого много толку. В конце концов, Ирон права, для Хвана они все тут ещё всего лишь малолетки. Четырнадцать лет — не пустой звук, и всё же раздражение свербит в грудной клетке. Ян вздыхает и думает, что надо просто забить. В конце концов, точек пересечения со старшим всё равно никаких. На сайте знакомств Чонин зарегистрировался ещё в начале года, когда решил, что семнадцать — уже солидный возраст, чтобы оставаться в нём совсем уж без опыта. Для верности, конечно, накинул при регистрации пару лет — не паспорт же они спрашивают; потом и вовсе скрыл возраст в профиле. Никакого лица на фотографиях (конечно, большинство знакомых, узнав, отнеслись бы нормально: у того же Уёна старший брат — гей, и ничего, весь класс ведь в курсе). На аватарке фотка: ключицы, плечо, линия челюсти — не то чтобы действительно пошло или хотя бы откровенно, но, вроде как, интригует. Впрочем, толку от этого мало: кого вообще можно найти на таких сайтах, кроме придурков и извращенцев? (И он совершенно точно не вспоминает вопрос Сынмина, что же тогда забыл там он сам). Тем не менее, чониново настроение близится к отметке ноль, и хочется доказать себе, что чего-то всё-таки стоишь, а потому он набирает пароль. Может, всё-таки получится найти кого-то, хотя бы вполовину такого же шикарного как Хван. Добрая часть сообщений — фотки членов. Чонин откровенно кривится: что он, своего не видел что ли? Предложения погулять или куда более откровенные и прямые — встретиться в мотеле, приехать на квартиру — Чонин удаляет, даже не читая, ни к чему. Секса, конечно, хочется (а кому в его возрасте нет?), но и простой перепихон с первым встречным ему не нужен. Одно сообщение, тем не менее, выделяется из общего вороха мусора. «Здравствуй. Полагаю, у тебя есть больше чего показать. Можешь звать это потенциалом. У меня чуйка на такое ;) » Чонин перечитывает несколько раз, после чего нажимает на значок чужого профиля. С аватарки на него смотрит Хван Хёнджин. Чонин несколько минут просто пялится на фотографию, мысли никак не собираются в кучу. Но две других фотографии (ни одной из них нет в его профиле инстаграмма) подтверждают: перед ним действительно Хёнджин. Чонин слегка хлопает себя по щекам, сканирует его профиль, а потом возвращается к сообщению. Отправлено два дня назад; Ян надеется, что если не слишком поздно. «Здравствуй. Не вполне понимаю, что ты имеешь в виду» Писать на ты непривычно; наверное, встреть его Чонин где-нибудь на улице, не смог бы не выкать. Ощущается неловко, кроме того, Чонин правда не понимает суть, но надеется, что это не завуалированное предложение секса, потому что тогда, даже при том, что старший по-настоящему понравился, будет разочарован. Хёнджин не отвечает, спустя полчаса младший всё же сворачивает вкладку (но закрывать не решается), когда видит сообщения от Сынмина. «Готовился к завтрашней контрольной? Джуён из параллели говорит, что это жесть Математичка совсем, конечно, крышей поехала. Предыдущая была на той неделе, разве можно давать их часто? Я, если честно, так и не разобрался с интегралами Боже, пускай у Ирон или Соён будет один вариант со мной» Чонин тихо матерится: про контрольную, конечно, и не вспоминал. «Ха, думаешь, они просто дадут тебе списать? Не ссы, до этого прорывались и сейчас прорвёмся» Жаль, учебник математики открыть всё-таки придётся. Возвращается домой Чонин с настроением на отметке где в «наступил белыми кроссовками с размаху в лужу, забрызгав новые джинсы в придачу». Не смертельно, конечно, но неприятно более чем. Сынмину повезло больше: «полторашка» Соён всё-таки дала списать контрольную за 10 минут до конца урока, а значит, на четвёрку друг точно наскребёт. Насчёт себя Чонин сомневается в этом отношении сильно: в половине заданий, конечно, уверен, в остальном надеется на везение или же тотальные двойки у всего класса, чтобы была возможность переписать. Дом встречает тишиной и полным холодильником, Чонин разогревает рис, оставленный мамой — настроения кушать совершенно никакого, но мама расстроится, если холодильник так и останется полным к вечеру, а это в планы Яна не входит. Параллельно переписываясь с Сынмином, он заходит на страничку сайта знакомств (просто на всякий случай — убеждение так себе). Однако. «Я тоже люблю "Начало". А ещё любым иллюзиям предпочитаю реальность — это так, на будущее. Предполагаю, что тебе и там найдётся, что показать. А пока могли бы обсудить, что ещё тебе нравится. Надеюсь, твой идеал не ДиКаприо, потому что я на него не очень похож» Чонин не сразу понимает, о чём вообще идёт речь, приходится даже зайти на собственный профиль ещё раз. Описание: «Говорят, главное правило реальности — не запутаться в своих иллюзиях*, так что не строй последних на мой счёт». Ну конечно. «ДиКаприо хорош, но тебе, судя по всему, уступает» «Польщён, Чонин. И всё-таки, расскажи мне, что ты любишь И это совершенно невинное предложение, если что. Я, конечно, не против всякого, но это, знаешь ли, позже» Вот и отлично, — думает Чонин. «Меня более чем устраивает»