Продлить жизнь

      

      Собрание Хашира по случаю недавних событий, а именно победе над Четвёртой и Пятой Высшими Лунами, и появлением у Незуко способности противостоять солнцу, подходило к концу. Решено было начать тренировки с Хашира, чтобы укрепить охотников других рангов. Это предложил Гёмей Химеджима. Но всех, кто сейчас сидел напротив Главы, беспокоило ещё кое-что. Метка. Особенно тех, у кого она уже была — Мицури Канроджи и Муичиро Токито. Оказалось, что сумевший её пробудить, умрёт к двадцати пяти годам из-за проклятия. На сегодняшнем собрании Кагая Убуяшики приказал сделать всё для того, чтобы остальные Хашира тоже получили такие метки. Ведь они давали огромную силу. Что угодно, лишь бы победить Кибуцуджи Мудзана. Это понимали все истребители демонов. — На этом собрание окончено, дети мои, можете идти. Все Хашира поклонились и начали расходиться. — Муичиро, позволь задержать тебя ненадолго. Остальные ничего на это не сказали и спокойно ушли по своим делам. — Слушаю, Ояката-сама. — Присядь, пожалуйста. Токито сделал, как попросили, садясь на этот раз аккурат напротив главы, то бишь на место, где сидел Химеджима. — Мне хотелось бы получше узнать, если ты не против разумеется, как тебе удалось пробудить свои воспоминания? Сердцебиение Муичиро чуть ускорилось. — Думаю, всё началось с улыбки. Ответ, несмотря на небольшое накатившее волнение, был спокойным. — Улыбки? — немного скептически переспросил Убуяшики. — Да, Ояката-сама, именно с неё… С улыбки Танджиро Камадо. Токито перевёл взгляд на свои колени и сам начал невольно улыбаться, вспоминая это всё. — Понимаете, он очень похож на моего покойного отца. И характером, и внешностью. Все их убеждения и принципы также одинаковы, даже улыбку делят одну… Стоило мне разок её увидеть и услышать от Танджиро фразу, которую отец мне говорил когда-то, как в голове сразу что-то прояснилось. Ну, а дальше некоторые вещи в битве с Пятой Луной окончательно помогли вернуть мне память. Несколько секунд в комнате была тишина, потом Кагая заговорил: — Как же удачно сложилось, что ты встретил такого человека, как Танджиро. — Да, — Муичиро улыбнулся, а после низко поклонился, — Спасибо большое, Ояката-сама. Без вас, Госпожи Аманэ и Танджиро — я бы точно пропал и не смог вернуть то, что мне так дорого. Я бы никогда не вернул прежнего себя. Хашира выпрямил спину. — Муичиро, я очень рад, что всё в итоге так сложилось, и, несомненно, встреча с Танджиро — твой подарок судьбы… Мне теперь всё предельно понятно, поэтому можешь идти. Прошу прощения, что задержал тебя. — Что вы, Ояката-сама, с вами только в радость о чём-то поговорить. Улыбка Кагаи стала более заметной. — Доброго дня, Муичиро. — И вам, Ояката-сама. Токито покинул поместье Убуяшики. Кагая ещё какое-то время сидел и думал обо всём, что в голову придёт, параллельно прислушиваясь к колыханиям листьев на деревьях. Аманэ, найдя мужа, предложила пообедать вместе. Глава не смел отказать, да и не хотел, ведь проводить время с его дорогой Аманэ он любил больше всего на свете. ***       Длинные тёмные волосы поползли вниз по двери, а их бирюзовые кончики распластались по полу. Какие-то из этих локонов Муичиро прижал к сёдзи своим телом. Он навзрыд ревел, задыхаясь от истерики. Конец амнезии означал начало боли. Ведь теперь Муичиро всё вспомнил: как умерла мама, как он плакал и пытался согреть её во время лихорадки своим одеялом, а после — теплом собственного тела; как узнал о смерти отца; крики брата и их вечные, далеко не шуточные споры; одиночество, потому что Юичиро остался для него последним близким человеком, и тот не давал какой-то ласки, только ругаясь. Сейчас Муичиро понимал, что даже если злился и кричал — Юичиро его любил. Любил своего младшего брата. Потому-то и выгонял Госпожу Аманэ, ведь переживал за него и не хотел, чтобы Муичиро соглашался на эту авантюру. Не хватало им ещё стать истребителями демонов. Кроме друг друга у мальчиков никого больше не было. Хотите, чтобы кто-то из них ещё и брата потерял?! Или может, чтобы они оба погибли? Но как бы не старался старший брат отогнать беду, к сожалению, кое-что так и случилось. Юичиро без раздумий кинулся закрывать собой брата, когда одной проклятой ночью к ним в дом пришёл демон. Умирая от потери крови, он просил прощения у Муичиро. За грубость, за боль, причинённую ядовитыми словами. Но если всё это откинуть, то они были более чем правдивыми: матери нужно было пожалеть своё здоровье и сказать о болезни раньше. Отцу всё же следовало переждать бурю. Естественно, он хотел хоть чем-то помочь любимой, но если бы не пошёл тогда, то, как и сказал Юичиро — у них остался хотя бы отец. Но и Муичиро тоже можно было понять. По характеру он был более мягким и ранимым. Ему было также плохо, но он не смел винить мать и отца в их смерти. Муичиро, в отличие от брата, не злился на них за это. Никогда. Поэтому ему было больно, когда Юичиро ругался на покойных родителей, а потом и на него самого за бестолковость даже в самых простых делах по дому. И за то, что тот слишком походил на отца и мать. Юичиро не хотел, чтобы его брат также легкомысленно относился к своей жизни, и уж тем более не хотел, чтобы он ей рисковал, сражаясь с демонами. Младшему после смерти родителей всегда хотелось услышать какие-нибудь слова утешения от брата, он ждал, что хотя бы ненадолго раздражение и недовольство Юичиро уйдут куда подальше, и они проведут вечерок без криков и споров. Посидят, поговорят о чём-то хорошем. Он так хотел, чтобы Юичиро изредка, но обнимал его… как раньше. Чтобы не чувствовать себя одиноким при живом родном, находящемся с ним в одном доме брате. Но как кого-то из них винить, если они были детьми. В одиннадцать лет на них всё это свалилось, и ведь помощи ни от кого не было — всё сами! Сами заботились о себе, добывали еду, тепло, следили за порядком в доме. Поэтому сейчас Муичиро плачет. Сколько всего он хотел бы сказать Юичиро, хотел бы извиниться, что порой мог перебарщивать со своим оптимизмом и не замечать, что у брата душа истекает кровью. Юичиро был в какой-то степени даже больше поломан, потому что, как он сказал перед смертью — у Муичиро очень доброе средце, а такие люди всегда сильнее. Юичиро, безусловно, не был чёрствым. Ему тоже, бывало, очень хотелось просто заплакать и ничего не делать. Было тяжело держать маску взрослого, когда детский разум требовал поддержки и заботы. Он не смел просить её от брата. И из собственного упрямства, и потому что не хотел казаться слабым, в первую очередь самому себе. Однако из-за того, что нервы часто сдавали, Юичиро легко выходил из себя, выплёскивая всё если не в позволительных ему слезах, то в агрессии. В который раз Токито начал кашлять. Всё его тело дрожало от рыданий. Глаза отдавали болезненным красным, некоторые сосуды в них лопнули. Голова кружилась, но он продолжал и продолжал реветь, потому что столько времени копил в себе это, не имея возможности выпустить. Ведь он просто не мог вспомнить. Все эти кадры из прошлого навсегда были приклеены в его голове, только скрыты за густым туманом, порождённым животным ужасом и яростью. Чтобы было не так больно и страшно, его разум посчитал нужным затмить всё, что тогда случилось, накрывая тёмным куполом всю пямять о семье в целом. Настойчиво вдалбливая в голову Муичиро, что главное и единственное в жизни — убивать демонов. От того-то и появилось безразличие ко всему остальному, что происходило вокруг него. Убрав с лица руки, Токито распрямил ноги по полу и полностью облокотился на дверь — теперь и головой тоже. Глаза пульсировали, в голове что-то тихо звенело. Он хотел спать. Токито потерял сознание, сползая на пол. Опухшее красное лицо расслабилось, и последние слёзы стекли с него. Боль ушла. Муичиро наконец мог поспать спокойно. Этого не удавалось сделать со дня возвращения памяти. Точнее, сам Токито не хотел давать случиться этому урагану эмоции. Но сегодня понял — больше не выдержит и позволил произойти тому, что уже завершилось. Хорошо, что теперь твоя душа спокойна, а ты счастлив и можешь снова улыбаться… Пускай у тебя всё будет хорошо, Муичиро. °°°